ательно об  археологии.  В  конечном  счете  моя  миссия  на  Изиде  и
заключается в демонстрации своей информированности. Жительницы Матриархата
должны иметь возможность сравнить уровень своих знаний с моими".
   Так думала бывшая Цендри Овайн, а ныне ученая дама Цендри Малок.
   Увидев на лице ученой дамы улыбку, Лаурина немного осмелела.
   - Ученая дама позволит мне задать вопрос? - спросила она.
   Цендри сразу поняла, что девушка не  теряла  времени  даром,  она  явно
просмотрела справочники по этикету, постановка вопроса говорила о том, что
она знала некоторые формы обращения, принятые в Сообществе.
   Цендри  никогда  не  любила  фривольного,  не   насыщенного   вежливыми
оборотами разговора, ей больше по душе был официальный язык, она  привыкла
к  нему  на  Университете,  но  сейчас  она  вдруг  почувствовала   легкое
раздражение. Сухая, официальная  речь  делала  ее  одинокой,  отдаляла  от
женщин, с которыми она так быстро и легко познакомилась на Изиде,  поэтому
она почти немедленно отозвалась:
   - Не нужно так официально, зови меня просто Цендри и  задавай  вопросов
сколько хочешь. - Она ласково посмотрела на покрасневшую Лаурину.
   - Что у вас в руках за инструмент?
   - Этот? - Цендри усмехнулась. - Записывающее устройство. С его  помощью
я могу либо постоянно, либо эпизодически записывать все, что вижу и слышу.
Называется это видеокамера. Разве у вас таких нет?
   - Почему? - возразила Лаурина  -  Есть,  конечно.  Наши  девушки  часто
приносят с собой такие.  Еще  их  устанавливают  в  больницах:  в  детских
отделениях и отделениях для тяжелобольных, то есть там, где за  пациентами
нужно постоянное наблюдение. А где у вас принадлежности к ней?
   - Вот в этом ее отличие от ваших камер, - назидательно сказала  Цендри.
- К ней не  нужны  никакие  принадлежности,  внутри  у  нее  есть  прибор,
позволяющий записывать сколько угодно информации, а  для  того,  чтобы  ее
потом  просмотреть,  нужно  найти  только   подходящую   поверхность   для
проецирования  изображения.  Кстати,  изображение  будет  голографическим,
объемным. Можно даже, - Цендри поправилась, - не здесь, правда, а там, где
есть необходимое дополнительное оборудование, просмотреть не только  общую
картину, но и ее увеличенные отдельные  фрагменты.  Таким  образом  ученые
могут сравнивать, например, орудия труда одной культуры с  орудиями  труда
другой. Записанное изображение и звук сохраняются  очень  долго,  сотни  и
даже тысячи лет. Например, если в будущем, за много световых лет  от  нас,
археологи найдут что-нибудь интересное, они смогут, посмотрев на  то,  что
мы  снимем  сегодня,  пролить  свет  на  какую-нибудь  загадку   прошлого.
Развалины могут исчезнуть, их может смыть волна, разрушить  землетрясение,
но их изображение останется у нас навсегда.
   - Руины никогда не исчезнут, - уверенно произнесла Лаурина.  -  Мы  уже
знаем, что волны сюда не доходят, а земля здесь не колеблется.
   "Как бы я хотела быть в этом уверена", - подумала Цендри. Она понимала,
что подобное убеждение было для жительниц Изиды элементом их  веры,  а  не
научных знаний. Им и в голову не приходило, что Руины  сохранились  только
потому, что находились, возможно, в единственном на планете месте, где  не
происходили  сейсмические  процессы,   характерные   для   других   частей
континента.
   Они пересекли площадку перед  высоким  входом,  сделанным  из  черного,
полированного  как  стекло  камня,  и  подошли  к  самим  Руинам.   Цендри
остановилась, пропустила Дала и тихо произнесла на их языке:
   - Ты должен войти сюда первым, Дал. Прости, что я побывала здесь раньше
тебя.
   - Это уже не важно, - примирительно ответил Дал. - Давай лучше снимать.
Ты только посмотри на эти арки! - Он восхищенно показал на вход в Руины.
   - Кто бы это ни сделал, ростом они были значительно  выше  человека,  -
сказала Цендри, оглядывая вход. Дал покачал головой.
   - Пока делать выводы рано,  по  главному  входу  определить  что-нибудь
сложно.  Нужно  увидеть  те  входы,  или  дверные  проемы,  которыми   они
пользовались постоянно.
   Цендри посмотрела на мужа, ожидая увидеть  на  его  лице  недовольство,
однако он, казалось, говорил сам с собой. У нее отлегло от сердца. "Все  в
порядке, - подумала Цендри. - Сейчас он в своей стихии, ему ни до чего. Он
рад, что наконец попал сюда".
   До того, как  они  решили  узаконить  отношения,  Цендри  и  Дал  часто
работали вместе, тогда все было точно так же:  они  разговаривали,  иногда
спорили, советовались, но чаще настолько увлекались  каждый  своим  делом,
что попросту не замечали друг друга.
   Цендри посмотрела на нагруженных аппаратурой Ру, Лаурину и слуг Ванайи.
Те как завороженные смотрели на нее и на Дала. Внезапно Цендри  захотелось
только одного: чтобы все они вдруг исчезли, испарились, и тогда она смогла
бы сбросить с себя эту ненавистную личину ученой дамы и начать работать  с
Далом так, как  они  это  делали  в  старые  добрые  времена.  Ей  надоело
разыгрывать роль мудрой ученой дамы, надоело стыдиться  и  вечно  выверять
соответствие своих отношений с Далом местным нормам поведения. Она подошла
к  Далу  и  поделилась  с  ним  своей  мыслью,  точнее,  она  умоляла  его
согласиться с ней, но он сразу же отверг ее идею.
   - Об этом не может быть и речи, Цендри, - ответил он.  -  Но  что  тебя
смущает? Давай просто работать, и все.
   Он, конечно, был прав. Какой  смысл  хвалить  или  ругать  условия,  на
которых они допущены сюда? Свои неприятные моменты существуют  везде,  что
толку критиковать их, от этого они не исчезнут.
   - Нужно снять вход?  Может  быть,  мне  научить  Лаурину  обращаться  с
камерой, пусть снимает что нужно, а я в это  время  буду  записывать.  Как
тебе лучше, делать записи в тетради или на диктофон?
   - Научить? - переспросил он. - Научить ее можно,  но  я  предпочел  бы,
чтобы этим занимался не посторонний и не женщина.
   - К сожалению, я вынуждена напомнить тебе, -  съязвила  Цендри,  -  что
здесь может быть  более  или  менее  квалифицированным  помощником  только
женщина.
   Дал принял шутку и тихо рассмеялся.
   - Благодарю за своевременное напоминание, а то я уже  как-то  стал  все
забывать. Она преподаватель истории, стало быть, почти-профессор.  Ну  что
ж. - Он повернулся к Лаурине и попросил ее подойти. - Цендри,  покажи  ей,
пожалуйста, как надо пользоваться этой штукой.
   Лаурина обмерла.
   - Ты позволяешь, чтобы оно  разговаривало  с  тобой  в  таком  тоне?  -
прошептала она.
   Цендри охватил ужас. Она лихорадочно соображала, как ей выкрутиться  из
создавшегося двусмысленного  положения.  Идиллическая  картина  совместной
работы "как раньше" разлетелась  под  ударом  местных  реальностей.  Более
резким голосом, чем требовали обстоятельства, Цендри произнесла:
   - Дело в  том,  что  мой  ассистент  -  довольно  известный  ученый  на
Университете и сам знает, что нужно делать, учить его не  следует.  Как  я
уже говорила, у нас на Университете мужчины и женщины равны, и мы не будем
искусственно создавать неравенство между нами, у нас так не  принято.  Нам
безразлично, кто кому отдает приказы и кто с кем как разговаривает.
   "Мне нужно больше говорить им о системе образования на Университете", -
подумала Цендри, глядя на Лаурину. Придя в себя от шока, та проговорила:
   - Ученый? Ой, прошу меня простить, ученая дама, то есть  Цендри,  я  не
хотела вас обидеть.
   - Ничего страшного, не переживай, Лаурина, -  ответила  Цендри,  в  уме
прикидывая, не слишком ли померк в глазах Лаурины ее яркий научный  образ.
"В конце концов,  я  и  приехала  сюда,  чтобы  сломать  их  культурные  и
этические  стереотипы,  это  моя  вторая  цель,  -   подумала   Цендри   и
успокоилась. - Но правильно ли я поступаю и те ли выбираю  средства?  Ведь
средства не всегда оправдывают цель. Или оправдывают?"
   Цендри решила не ломать пока голову над ненужными вопросами.
   - Хочешь, я научу тебя работать с видеокамерой?
   - Конечно, - почтительно  ответила  девушка  и  прибавила:  -  Если  вы
считаете, что мне можно доверить такую ответственную работу.
   - Можно, - ответила Цендри, смеясь. -  Вот,  смотри.  -  Она  принялась
объяснять Лаурине, как и  что  нужно  нажимать.  Лаурина  оказалась  очень
способной ученицей, и через несколько  минут  под  восхищенными  взглядами
остальных она уже умело управлялась с камерой.
   - Встань сюда, - сказала ей Цендри и  показала  на  место  у  входа,  -
снимай вход с разных точек.
   Лаурина сняла вход, две гигантские башни, видневшиеся в его  проеме,  и
площадку. Затем она и Цендри медленно пошли  по  улицам  древнего  города.
Слово "улицы" мало подходило к правильным прямоугольным  островкам  земли,
хаотично расположенным между величественными шпилями. Дал,  видимо,  нашел
что-то интересное, он вдруг позвал к себе  Цендри,  и  та  пошла  к  нему.
Наблюдавший всю эту сцену Ру вытаращил глаза от изумления.
   - Слушай, Цендри, что тебя больше всего здесь удивляет? - спросил Дал.
   Она хорошо знала, какого ответа он ожидает.
   -  Новизна  построек,  -  не  задумываясь  сказала  Цендри.   -   Такое
впечатление, что их возвели лет двести назад, не  больше.  Если  бы  я  не
знала, что Руины стояли здесь еще до того,  как  Золушка  была  открыта  и
нанесена на карты, я бы никогда не дала им больше двухсот лет.
   - Да, - согласился Дал, покусывая нижнюю  губу.  -  Все  правильно.  Но
почему их никогда не трясет? Каким образом те, кто их возвел, нашли  такое
безопасное место? Случайно? Что ты думаешь об этом?
   - Я думаю, что дело не в месте, а в конструкции построек. Возможно, они
могут выдержать постоянную тряску в течение долгого времени.
   - Ты понимаешь, что это  невозможно?  -  Дал  посмотрел  на  Цендри.  -
Конечно, с помощью технологии можно достичь многого, но и она  имеет  свои
пределы. На любой, самый сверхстойкий  объект  найдется  своя  разрушающая
сила. Нет, не могу поверить, - покачал головой Дал. -  Каким  должно  быть
здание,  выдерживающее   землетрясения   в   девять   и   десять   баллов?
Землетрясение такой мощи разрушает все,  нет  в  природе  таких  зданий  и
сооружений, возведенных руками человека, которые могут противостоять  ему.
Да что там здания, - он махнул рукой, - земля не выдерживает таких ударов.
Нужно посмотреть на графики землетрясений. Ты говорила,  что  у  них  есть
сейсмограф? Хотя тут и смотреть не нужно, на такой планете землетрясение в
девять баллов должно случаться как минимум раз в две-три тысячи  лет.  Это
статистика, и она показывает, что в  подобном  месте  каждая  цивилизация,
согласно пределу Ракмалла, существует не более двенадцати тысяч лет, после
чего наступает полное, абсолютное разрушение.
   - Предел Ракмалла может быть неприменим к внемировой,  неизвестной  нам
технологии.
   Дал задумчиво кивнул.
   - Нет, Цендри. Он  может  быть  неприменим  к  внемировой  цивилизации,
согласен, но что касается технологии...  -  Он  помолчал.  -  Знаешь,  мне
просто трудно представить такую технологию, наука такого  уровня  развития
пока не знает. Нужно повнимательнее  исследовать  эти  структуры.  Я  даже
боюсь сейчас называть их строениями. Возможно, мы  сможем  найти  разгадку
технологии постройки Руин. Я думаю, нам  удастся  подтвердить  гипотезу  о
том, что они возведены не только не  людьми,  но  даже  и  не  существами,
похожими на людей, я говорю о гуманоидах. Ты только посмотри  на  размеры,
на расположение структур. Я не видел ничего  подобного.  -  Он  сокрушенно
вздохнул. - Хорошо бы иметь здесь человек сто самых  разных  специалистов.
Ну да ладно, что мечтать, - грустно произнес Дал. - Давай работать. Пойдем
внутрь снимать. Дома мы все закодируем.
   Шаг за шагом, фотографируя, они продвигались  внутрь  древнего  города.
Шло время, солнце уже закатывалось за горизонт. Дал работал без передышки,
ничего не замечая. Цендри подошла к нему и попросила сделать перерыв.  Дал
посмотрел на уставших слуг, на мокрую от пота  накидку  Ру  и  согласился.
Даже Лаурина, несмотря на свое  увлечение  работой  и  подхлестывающее  ее
работоспособность сознание ответственности за видеосъемку, изрядно устала.
   Слуги Ванайи приготовили, как всегда,  вкусную  еду,  и  все  расселись
немного передохнуть и поесть. Цендри села рядом с Далом, она хотела узнать
у него, каковы, по его мнению, результаты их работы, но  тут  к  ним  стал
приближаться Ру, и Цендри вдруг вспомнила о запретах Матриархата. Конечно,
во время проведения работ ни она, ни Дал этих запретов могли не соблюдать,
но насколько это касалось Ру? С другой стороны, он спутник Ванайи и  имеет
право  есть  с  ними.  Внезапно  Цендри  вспомнила  ту  скандальную  фразу
Проматриарха о том, что Ру может отвлекать их от работы.  В  любом  случае
Цендри решила не нарушать традиций, оставила Дала и Ру и присоединилась  к
Лаурине. Они взобрались на одну из ступенек (неужели у древних  обитателей
ноги  достигали  четырнадцати  футов  длины!  Или  они  умели  летать?)  и
принялись есть. Иногда Цендри кидала взгляды на мужа, слушающего  болтовню
Ру, и видела его недовольное лицо.  Рядом  с  Цендри  и  Лауриной  уселись
служанки Ванайи, в отдалении сидела немногочисленная группа слуг-мужчин.
   Через некоторое время  Дал  посмотрел  на  счетчик  времени,  затем  на
заходящее солнце.
   -  Если  мы  хотим  закончить  предварительное  обследование,  -  вдруг
произнес он, - то пора  продолжить  работу.  Лаурина,  -  обратился  он  к
учительнице, - сними, пожалуйста, эти ступеньки с нескольких точек.
   - Да как ты смеешь мне  приказывать!  -  заорала  Лаурина,  вскочила  и
бросилась к Далу. - Я не позволю ни одной мужской особи  разговаривать  со
мной в подобном тоне! Иди в свой мужской  мир  и  там  приказывай  сколько
хочешь!
   Цендри вдруг почувствовала потребность защитить Дала, она  вскочила  и,
опередив Лаурину, встала между ней и Далом.
   - Лаурина, - резко произнесла она, ища нужные слова, и  внезапно  нашла
их, она поняла, что ей нужно сказать. - Лаурина, ты видишь, что  я  уважаю
ваши традиции, но если ты собираешься впредь работать с нами,  значит,  ты
должна уважать и наши.  Я  тебе  уже  рассказывала,  как  мы  работаем  на
Университете, и  ты  должна  это  хорошенько  запомнить.  К  тому  же  мой
помощник, - здесь голос Цендри дрогнул, - не приказывал тебе. Он  попросил
тебя об одолжении, так же вежливо, как просит и меня. Если  ты  не  готова
выполнять его просьбы, нам лучше проститься сейчас.
   Лаурина молча стояла, выслушивая отповедь  Цендри  и  злобно  косясь  в
сторону Дала. Остальные служанки Ванайи  тоже  вскочили  и  стояли  рядом,
готовые разорвать Дала на части. Ру побелел как полотно  и,  трясясь  всем
телом, со страхом наблюдал за разыгравшейся бурной сценой.
   Лаурина опустила глаза и, немного подумав, ответила:
   - Простите меня, Цендри, я забылась. Я еще не привыкла, я постараюсь.
   С Цендри схлынуло напряжение.
   -  Я  понимаю  тебя.  Очень  трудно  сменить  установки,  которыми   ты
руководствовалась всю свою  жизнь.  Дал  тоже  поступил  опрометчиво,  ему
следовало бы сначала попросить меня. - Она недовольно посмотрела на  Дала.
Ей показалось,  что  он  еще  не  понял,  какую  бурю  мог  вызвать  своим
неосторожным действием. Но нет худа  без  добра,  Цендри  удалось  кое-что
доказать. Или ей показалось, что удалось, а на самом деле  ничего  она  не
доказала? "Ничего, если она уйдет, это будет к лучшему, от нее может  быть
больше  вреда,  чем  пользы.  Жаль,  что  нельзя  обойтись  без  остальных
аборигенов".
   Случайно Цендри не выключила звукозаписывающее устройство и с  радостью
подумала о том, что вся происшедшая сцена записалась полностью и ученые на
Университете смогут прослушать  все,  что  говорилось.  "Интересно,  какой
вывод  сделает  мой  наставник,  проведя  семантический  анализ?"   Цендри
испуганно смотрела, как Лаурина направилась к Далу. Теперь ей было неясно,
кого ей следует защищать на этот  раз.  Глаза  Дала  сверкали,  он  сжимал
кулаки и с откровенной ненавистью смотрел на приближающуюся учительницу.
   - Если ассистент ученой дамы покажет мне, с  каких  точек  мне  следует
делать  съемку  ступенек,  я  с  удовольствием  выполню  его  просьбу,   -
произнесла Лаурина на удивление тихо и скромно.
   Дал был немного ошарашен, он не ожидал  столь  дружелюбного  обращения.
Наблюдая  за  ней,  Цендри   понимала,   через   какой   эмоциональный   и
психологический барьер пришлось переступить бедной Лаурине,  чтобы  задать
пустой формальный вопрос. Не  желая  отталкивать  Лаурину,  с  не  меньшим
уважением в голосе Дал ответил:
   - Желательно провести съемку всех ступенек с четырех сторон, после чего
каждую снять сверху. Очень прошу уважаемого преподавателя  держать  камеру
так, чтобы солнце не попадало прямо в объектив.
   Ру, все это время  стоявший  в  стороне,  наблюдал  за  происходящим  с
чувством удивления, но не только. Цендри посмотрела на его лицо и  увидела
такое же выражение гордости и восторга, какое было на лице у  Бака,  когда
Дал отстранил ее от себя и начал разговаривать с ним.
   "Черт подери, может быть, и ты чему-нибудь  научишься?"  -  раздумывала
Цендри.
   "А честно ли я поступаю по отношению к Ру, зарождая в нем надежду?  Его
мир ограничен и никогда не  изменится.  Ну  все  равно,  пусть  посмотрит,
каковы отношения между мужчинами и женщинами в Сообществе".
   Работа продолжилась.  Медленно  продвигаясь  по  древнему  городу,  они
осматривали камень за камнем и площадку за площадкой. Цендри  видела,  как
Дал записывал все увиденное в  тетрадь,  делая  необходимые  пояснения  на
диктофон. В отличие от Дала, Цендри говорила на языке Изиды,  она  хотела,
чтобы, кроме археологической, ее труд имел и лингвистическую ценность.  За
ней неотступно  шла  Лаурина,  делая  голографические  съемки  описываемых
Цендри объектов.
   Солнце стало заходить, и для съемок уже не хватало света. Цендри и  Дал
находились в самом центре Руин на большой  открытой  площадке,  где  стоял
древний космический корабль. Цендри неторопливо подошла  к  нему,  ожидая,
что ее вновь охватит чувство восхищения и умиротворенности. Это  странное,
внезапно возникшее состояние она испытала прошлой ночью. "Или все это было
галлюцинацией, бредом, сеансом массового гипноза?" Цендри всматривалась  в
корабль, стараясь вызвать в себе прежние ощущения и увидеть тот  же  свет,
но все ее попытки были напрасны,  она  видела  только  тень,  падающую  от
корабля, и ничего больше. Не было того захватывающего чувства  восторга  и
любви, которое она испытала в прошлый раз, стоя  здесь  вместе  с  другими
женщинами.
   "Неужели это мне только показалось?" Цендри взглянула на Лаурину.  Лицо
учительницы было охвачено радостью и умилением.
   - Как бы я хотела быть уверенной в том, что  они  не  разгневаны  нашим
присутствием, - прошептала она.
   - Я тоже, - сказала Цендри,  но,  несмотря  на  почтение,  которое  она
пыталась вложить в свои слова и чувства, она не ощущала  ничего.  Внезапно
ее поведение показалось ей  нерациональным,  смешным.  Она  посмотрела  на
Дала,  он  стоял,  пораженный  увиденным,  но  и  только.  Он  ничего   не
чувствовал, кроме интереса ученого к удивительной находке. Что-то  бормоча
в висевший у него на шее микрофон, он описывал детали корабля и окружавших
его Руин.
   - Цендри, ты видишь то же самое, что и я? - произнес он на языке  Изиды
и улыбнулся.
   - Ты имеешь в виду корабль? - спросила Цендри. - Да, я его вижу.
   - Уверен, что он не является частью  Руин.  Приглядись  повнимательней,
судя по конструкции, ему максимум лет триста, но выглядит  он  значительно
хуже Руин.
   Цендри тоже это заметила.
   - Корабль находится здесь всего шестьдесят девять лет, он прилетел сюда
уже во времена Сообщества. Согласно утверждению женщин, на  нем  сюда,  на
Изиду-Золушку, прилетели первые колонистки, - ответила она.
   - Не самое лучшее место  для  поса