вой одежде?
   - Вот именно.
   Штепан ущипнул себя за руку.
   - Я чувствую боль, - заметил он.
   - Конечно,  чувствуете, -  сказала Инна.  - Вы   д о л ж н ы   ее
чувствовать, раз  ущипнули себя.  Наяву болевой  центр вашего  мозга
реагирует  на  сигналы  нервных  окончаний,  а  во  сне  подчиняется
командам подсознания. Ваша боль от несуществующего щипка - результат
самовнушения.
   - Твоя  догадливость делает  тебе  честь,  -  вдруг  услышали  мы
глубокий и  раскатистый мужской голос, который доносился до нас то с
одной стороны,  то с  другой, а то и со всех сторон сразу. - А я-то,
признаться, рассчитывал,  что вы  малость  попаникуете,  прежде  чем
поймете, в чем дело. Ты очень сообразительна, Инга.
   При первых  же звуках  чужого голоса  мы мигом вскочили на ноги и
принялись оглядываться  по  сторонам  в  поисках  непрошеного  гостя
нашего коллективного  сна. По  привычке я  пытался воззвать к силам,
но, как  и прежде,  мои попытки  задействовать магию  не  увенчались
успехом. Штепану,  правда, удалось убедить себя и нас, что в руках у
него серебряный меч. Смотрелось это весьма эффектно, однако я сильно
сомневался, что воображаемое оружие может причинить кому-то реальный
вред. Хотя  как знать  - подчас внушенная рана может оказаться такой
же  смертельной,  как  и  настоящая.  Если  вовремя  не  проснуться,
конечно...
   Когда голос  умолк и в зале вновь воцарилась тишина, Инна набрала
в грудь побольше воздуха и решительно произнесла:
   - Кто бы ты ни был, сейчас же выходи. Не смей от нас прятаться!
   - Я и не собираюсь, - последовал ответ, и из-за ближайшей колонны
выступил высокий  широкоплечий мужчина  в просторных, ниспадающих до
самого пола кроваво-красных одеждах.
   У него  были черные  волосы, темные  глаза и  смуглая,  оливковая
кожа. Черты его гладко выбритого, заостренного книзу лица вызывали у
меня ассоциации  с древнеегипетскими  статуями и фресками. По-своему
он был довольно красив, но от его красоты веяло могильным холодом. А
когда его взгляд на секунду задержался на мне, меня бросило в дрожь.
Его глаза  были как  два бездонных  колодца, в  их взгляде  не  было
жизни, в  них не  было ничего  человеческого,  там  была  одна  лишь
пустота...
   - Ну вот, наконец-то мы встретились, Инга, - произнес незнакомец,
пристально глядя  на мою  жену. Инна  выдержала его взгляд и глаз не
отвела; только  я один  понимал, каких  неимоверных  усилий  ей  это
стоило.
   - Так ты знаешь, кто я? - спросила она.
   - Конечно, знаю. Ведь ты была предназначена мне задолго до своего
рождения. Но  тот, кого  вы именуете  Мэтром,  подло  похитил  тебя,
подменив мертворожденным  ребенком. К  своему стыду должен признать,
что я  попался на  эту нехитрую  уловку. Почти двадцать лет я считал
тебя мертвой, пока ты не выказала себя во время Прорыва на Агрисе.
   - Боже  мой!.. -  прошептала стоявшая  рядом со  мной  Сандра.  -
Значит, это правда. Я не ошиблась...
   Я хотел спросить у нее, насчет чего она не ошиблась, но не успел.
Инна уже задала следующий вопрос:
   - Ты дьявол?
   Он улыбнулся - вернее, растянул губы в неком подобии улыбки:
   - Ты  почти угадала.  Я один  из тех,  кого  невежественные  люди
считают одним  существом и  зовут дьяволом.  Мое имя  Велиал, может,
слышали.
   - Еще  бы  не  слышать,  -  пробормотал  я,  чувствуя,  как  меня
пробирает дрожь.
   Сандра крепко  сжала мою  руку. Ее  ладошка была  очень холодной,
почти ледяной.
   - Тот  самый... -  испуганно промолвила  она. -  Один из  пятерых
высших магов, которые служили темным силам.
   Говорила она  тихо, но  человек (человек ли?) в красном расслышал
ее слова.
   - Совершенно  верно, - утвердительно кивнул он. - Только нас было
не пятеро,  а гораздо  больше. И  мы уже  давно не  слуги,  мы  сами
повелители, равные  среди равных  нам князей  Нижнего Мира.  Еще нас
называют Властелинами  Тьмы и  Хозяевами Преисподней, мы принимаем и
эти титулы.
   Тут в  разговор вмешался Штепан. Он храбро выступил вперед, держа
перед собой меч, как распятие, и громовым голосом произнес:
   - Изыди, нечистый! Во имя Отца и Сына и Духа Святого. Аминь!
   Нечистый  не   изыдил,  зато   Штепан  исчез.  Словно  в  воздухе
растворился. Только  что он стоял на этом месте, вытянув вперед руку
с мечем, а в следующий момент его уже не было.
   - С  ним ничего  не  случилось,  -  произнесла  Инна  без  особой
убежденности, а  скорее с  надеждой.  -  Он  просто  ушел  из  этого
кошмара. Он больше не мог его выдержать.
   - Вы  можете последовать  за ним,  - заметил Велиал, чем косвенно
подтвердил ее  догадку. -  Но я знаю:  с е й ч а с  вы не уйдете. Вы
слишком любопытны, чтобы уйти, не поговорив со мной, не постаравшись
выяснить, что происходит.
   - Мы  и сами  знаем, что  происходит, -  сказала моя  жена. -  Ты
пытался заманить  нас в  ловушку, сделать нас своими рабами, но твоя
затея не выгорела. Ты потерпел поражение.
   - Неудачу,  - уточнил он. - Всего лишь неудачу. Я проиграл первую
схватку, но  окончательная победа  будет  за  мной.  И  я  вовсе  не
собираюсь  делать   вас  своими  рабами,  на  сей  счет  вы  глубоко
заблуждаетесь. Вы  с вашим  могуществом рождены  быть не  рабами,  а
хозяевами. Даже  Хозяевами -  с  большой  буквы.  Если  вы  сделаете
правильный выбор,  то обретете  безграничную власть  над людьми  при
своей земной  жизни, а  после оной  станете одними  из  нас,  князей
Нижнего Мира, равными среди равных.
   - Зря  стараешься, Велиал, - произнесла Инна. - Властью ты нас не
соблазнишь. Мы  не из  тех беспринципных  честолюбцев, с которыми ты
привык иметь  дело. Мы  хотим   п р о с т о  жить,  как живут другие
люди.
   -   П р о с т о  жить  у вас  не  получится,  потому  что  вы  не
п р о с т о  люди,  каких на  свете многие  миллиарды. Вы  по любому
обречены на власть, и вам от нее никуда не деться.
   - Власть власти рознь, - возразил я. - А нас совсем не устраивает
та власть, которую ты нам предлагаешь.
   Велиал перевел  взгляд на  меня. Его  бездонные глаза,  казалось,
высасывали из  меня все жизненное тепло. Я тотчас начал мерзнуть и с
трудом сдержался, чтобы не запрыгать в тщетной попытке согреться.
   - И  чем же  вас не  устраивает мое  предложение? Только  не надо
пустых слов о Добре и Зле, о Свете и Тьме, все это глупости. Не надо
говорить  о   всеобщем  благе  и  прочих  подобных  вещах.  Никакого
всеобщего блага  не существует,  есть лишь благо конкретных людей, в
данном случае  - ваше  благо. Я  предлагаю вам  долгую земную жизнь,
разве это  не благо  для вас?  Разве вы  не хотите прожить на Гранях
две, три, четыре тысячи лет, вместо жалких ста пятидесяти - двухсот,
которые отпущены высшим магам?
   - Может,  и хотим, - сказала Инна. - Но нам не нужна долгая жизнь
под чужую диктовку.
   Велиал опять  растянул губы  в пародии  на улыбку.  Зрелище  было
отвратительное.
   - А  короткая жизнь под диктовку вас, значит, устраивает? Если вы
думаете, что  сейчас живете по своей воле, то глубоко заблуждаетесь.
С самого  рождения вами  незримо повелевали,  вся  ваша  жизнь  была
расписана наперед,  даже ваше появление на Агрисе было запланировано
задолго до  того, как  вы сделали  свои первые  шаги. Вы  никогда не
знали,  что   такое  свободная  воля;  ваша  свобода  была  сплошной
иллюзией. Вас  отняли у  родных  отца  и  матери  и  отдали  в  руки
совершенно чужих  людей, вам  не позволили самим выбрать себе пару -
ваше знакомство,  ваша любовь  и ваш  брак были тщательно просчитаны
Мэтром, этим великим комбинатором людских судеб.
   - Ну,  на это  нам грех жаловаться, - упрямо заявил я, хотя слова
Велиала, должен  признать, произвели  на меня сильное впечатление. -
Мы с  Инной счастливы,  что встретили друг друга. Для нас совершенно
не важно,  что наше  знакомство было подстроено. Да и родителей Мэтр
нашел нам замечательных, самых лучших, которые только могут быть.
   - А как же ваша свободная воля?
   - Мы  будем бороться  за нее.  Мы больше не собираемся плясать ни
под чью  дудку. А ты предлагаешь нам вместо одной неволи другую, еще
похуже. Мы  уже сталкивались  с твоими  слугами. Мы  видели,    в о
ч т о  превратила их эта служба.
   - Не спорьте с ним, Владислав, Инна, - вмешалась Сандра. - Вы ему
ничего не докажете, лишь запутаете себя. Спорить с дьяволом - губить
свою душу.
   Велиал посмотрел  на нее.  В отличие  от  нас,  Сандра  не  стала
строить из себя несгибаемого борца, а тут же опустила взгляд и ближе
придвинулась ко мне в поисках защиты. Инне это явно не понравилось.
   - А  с тобой,  праведница, у меня будет особый разговор, - строго
промолвил он.  - Но  не сейчас, а позже, когда ты попадешь ко мне. Я
уже приготовил  для тебя тепленькое местечко в своих владениях. И не
надейся, что я прощу тебе твое отступничество.
   Сандра задрожала,  как осиновый  лист, и  украдкой прикоснулась к
перстню Бодуэна  на своем  пальце. Как  и все  вокруг, он  был  лишь
иллюзией, порожденной  нашим воображением, но его присутствие, пусть
и воображаемое, внушило ей столь же иллюзорное чувство защищенности.
   Заметив движение Сандры, Велиал покачал головой:
   - Перстень  тебе не  поможет. Я  мог бы  взять тебя прямо сейчас,
однако не  стану этого  делать. Ты  проживешь простой  смертной весь
положенный тебе  срок, лет через пятнадцать - двадцать Владислав уже
не посмотрит  в твою  сторону, а  еще через  двадцать лет ты сама не
захочешь смотреть  на себя в зеркало. Но прежде ты сослужишь мне еще
одну службу  - ты  родишь  и  вырастишь  для  меня  слугу.  Ребенок,
которого ты сейчас носишь под сердцем, был зачат по моему приказу, и
он будет  моим. Никакие  хитрости и уловки этому не помешают. На сей
раз предназначение свершится.
   Сандра всхлипнула и прижалась ко мне, спрятав лицо на моей груди.
Потрясенный услышанным,  я обнял  ее и  виновато посмотрел  на жену.
Инна, поджав  губы, смотрела  на  меня;  в  ее  ясно-голубых  глазах
застыла растерянность, замешанная на боли...
   - Вижу,  Владислав,  у  тебя  большие  проблемы  с  женщинами,  -
отозвался Велиал  после короткой  паузы.  -  А  с  моей  помощью  ты
разобрался бы с ними в два счета. И тебе, Инга, я бы помог.
   - Обойдемся,  - отрезала  Инна. -  Мы как-нибудь  сами решим свои
проблемы.
   - Воля ваша. Но если запутаетесь, обращайтесь ко мне. Всегда буду
рад вам  помочь. - Велиал поднял правую руку и щелкнул пальцами. - А
теперь я хотел бы вам кое-кого представить. Думаю, знакомить вас нет
необходимости.
   По его  сигналу из-за  той же  самой колонны  вышло два человека.
Первым был  Сиддх в  своей обычной  просторной одежде  из красного и
голубого шелка  и с  огромным зеленым  тюрбаном на голове. Во втором
посетителе я  с ужасом  признал Женеса  - только  выглядел он, как и
Сиддх, немного  моложе, а  вместо черной  сутаны с  капюшоном на нем
было ниспадающее  до пола  кроваво-красное одеяние  - в этом он явно
подражал своему  повелителю. Глаза  у обоих черных магов были такими
же пустыми  и безжизненными, как у Велиала, но я спокойно выдерживал
их взгляд.
   Сандра подняла  голову, чтобы  посмотреть, кто к нам пожаловал, а
увидев Сиддха  и Женеса,  вновь прижалась  лицом к  моей груди. Инна
подступила ко  мне вплотную;  свободной рукой  я обнял  ее за талию.
Наверное, со  стороны мы  представляли собой забавное зрелище - муж,
обнимающий жену  и любовницу,  - но  в данный  момент я  об этом  не
думал.
   Передо мной  стояло  двое  людей,  которых  я  убил.  Они  вполне
заслуживали смерти,  я убил  их, защищая  свою жизнь  и жизнь  своих
близких, и если бы понадобилось, убил бы их повторно. Я не испытывал
в связи  с этим  никаких угрызений совести, но все же мне было жутко
смотреть в  пустые, безжизненные  глаза своих  жертв.  Говорят,  что
убитые -  правые и  неправые, без разницы, - периодически приходят к
своим убийцам  во сне, чтобы те не забывали о них. Как видно, и меня
не миновала  чаша сия.  Мало того,  у меня был не просто сон - а сон
наяву...
   -  Ну,   здравствуйте,  -   произнес  Сиддх,   сохраняя  на  лице
бесстрастное выражение. - Вот мы и снова встретились.
   Женес молчал и только сверлил меня взглядом.
   - И  что прикажете  делать, кувыркаться на радостях? - язвительно
осведомилась Инна. - Мы вас не звали. Нам не о чем с вами говорить.
   - Зато  у нас есть что сказать, - невозмутимо ответствовал Сиддх.
- Я хотел значительно дольше послужить на Гранях моему повелителю, -
он повернулся  к Велиалу и отвесил ему поклон, - там у меня осталось
много незаконченных  дел.  Вы  преждевременно  оборвали  мою  земную
миссию и не позволили мне заслужить то место в Преисподней, которого
я, без сомнения, был достоин. Но я не в обиде на вас. Я...
   - Ты  обратился не  по адресу,  - перебила  его Инна.  - По этому
поводу предъявляй  претензии своему хозяину. Если кто и виноват, что
твоя блестящая  карьера не удалась, так это он. Ты стал покойником в
тот самый  момент, когда  по его  приказу просочился  внутрь купола,
чтобы убить Сандру.
   -  Я   не  держу   на  вас   зла,  -   продолжал  Сиддх,  начисто
проигнорировав ее  замечание. - Уйдя из земной жизни, я не прекратил
своего существования,  как личность. Я остаюсь Виштванатаном Сиддхом
и в  Нижнем Мире. Повелитель милостив и справедлив, - опять поклон в
сторону Велиала,  - он учел мое искреннее рвение, оценил мои таланты
и дал мне шанс выслужиться уже здесь, при его особе.
   - А  вот я  служил на  Гранях долго,  - как по команде, отозвался
Женес. -  Дольше, чем  любой другой  слуга моего повелителя; дольше,
чем слуги  других Хозяев.  Наградой за  мою долгую  и верную  службу
стало место,  которое я  занял в  Преисподней. Высокое  место - выше
меня стоят  только  Хозяева.  Я  сохранил  свою  индивидуальность  и
остался  Женесом   де  Фарамоном.  Нижний  Мир  не  вынуждает  своих
подданных отречься  от своего  "Я", здесь  мы остаемся  теми же, кем
были при  земной жизни.  Слугам Хозяев смерть не страшна. Смерть для
нас  -   лишь  переход   в  другой   мир,  более  прекрасный,  более
совершенный. При  этом переходе  мы ничего  не теряем,  зато  многое
обретаем.
   - Теперь  видите, от  чего вы отказываетесь? - произнес Велиал. -
Вы отвергаете  вечную жизнь  ради фальшивых  и  насквозь  прогнивших
идеалов.  Вы  говорите  о  свободе  воли  и  праве  выбора,  а  сами
цепляетесь за  полтора-два столетия  рабского существования в полной
зависимости от  так называемых сил Света и Добра. А ведь я предлагаю
вам шанс  войти в  Вечность  людьми,  а  не  бесплотными,  лишенными
собственной индивидуальности призраками.
   - Людьми  ли? -  с сомнением  промолвила Инна. - Что-то я не вижу
перед собой  людей. Разве  это, -  она указала на Сиддха и Женеса, -
люди? Разве сам ты - человек?
   Сандра прошептала с мольбой:
   - Пожалуйста, не спорьте с ним.
   Велиал начал что-то говорить, но тут же умолк на полуслове. Сиддх
и Женес  вздрогнули и одновременно повернулись вправо. Мы посмотрели
туда же.
   День открытых  дверей в нашем сне наяву продолжался. В стороне от
нас возникло  золотое  сияние,  из  которого  вышли  три  призрачные
человеческие фигуры  в длинных  лазоревых туниках.  Сквозь них легко
проглядывались очертания  зала, но  вместе с тем они были достаточно
плотными, чтобы я мог рассмотреть их лица.
   Я узнал всех троих - и высокого темноволосого мужчину, и его юных
спутников, подростков  четырнадцати и  шестнадцати лет  с  вьющимися
белокурыми волосами. Это были...
   - Дядя Ривал! - воскликнула Сандра, быстро отстранившись от меня.
   Призрак Ривала де Каэрдена тепло улыбнулся ей.
   - Здравствуй,  Сандра, -  сказал он.  - Не  беспокойся,  девочка,
теперь я с тобой и в обиду тебя не дам.
   На лице Велиала впервые промелькнуло что-то человеческое - гнев.
   - Презренные!  - громогласно  произнес он.  -  Кто  позволил  вам
вмешиваться? Как вы посмели явиться сюда?
   - Посмели, потому что имели право, - спокойно ответил Ривал. - Ты
сам открыл  нам путь, когда допустил встречу живущих с ушедшими. Или
ты думал,  что в  Вышних об  этом не узнают? - По мановению его руки
Сиддх и  Женес исчезли.  - И  ты уходи,  Князь  Тьмы,  -  сказал  он
Велиалу. - Твое время истекло.
   - Не тебе отсчитывать мое время, раб, - надменно возразил Велиал.
- Я уйду, когда сам захочу. Ты здесь не хозяин.
   - Ты тоже. Хозяева они. - Ривал кивнул в нашу сторону. - И только
от них зависит, кто из нас здесь останется. - Он умолк и значительно
посмотрел на нас, ожидая нашего решения.
   - Уходи, Велиал, - сказала Инна. - Нам больше не о чем говорить.
   - Что ж, ладно, - с царственным видом кивнул тот, словно оказывал
нам большую  милость. -  Не буду  навязывать вам  свое общество, это
ниже моего достоинства. Я ухожу, но мое предложение остается в силе.
Запомните, что  я скажу:  рано или поздно настанет день, когда Добро
покажется вам  хуже всякого  зла, а  Свет -  мрачнее самой кромешной
тьмы. Поверьте мне, это случится неизбежно. И если вам станет совсем
невмоготу, позовите меня - я тотчас приду к вам на помощь.
   С этими  словами Велиал  воздел над  головой руки и растворился в
клубах ядовито-зеленого дыма.
   Небрежным жестом  Ривал заставил  дым развеяться  и направился  к
нам. Юноши  не отставали от него ни на шаг. Они внимательно смотрели
на  Инну,   их  лица   выражали  какое-то   неземное  спокойствие  и
умиротворенность, а  на губах играли ласковые улыбки. Взгляды обоих,
как и  взгляд Ривала, были не от мира сего, но в них я не чувствовал
ни пугающей  пустоты, как  у Сиддха  и Женеса,  ни  пробирающего  до
костей холода,  как у  Мэтра; они лучились нежностью и теплотой. Мне
просто не верилось, что лишь недавно эти чистые и невинные души были
пленниками темных сил.
   Старший из  них, Сигурд,  был похож  на своего  отца: у него были
такие же  крупные черты  лица, такой же волевой подбородок, такие же
рыжеватые волосы и изумрудные глаза. Младший, Гийом, наверное, пошел
в мать.  Голубоглазый, с  волосами цвета  спелой пшеницы, он был по-
девичьи смазлив  и чем-то  неуловимо  напоминал...  да,  да  -  свою
старшую сестру!  Неудивительно, что  Ривал де Каэрден так пялился на
Инну при  нашей первой  встрече. Герцог  тоже заметил  это сходство,
правда, не  сразу, а позже, когда немного пришел в себя после штурма
замка и  впервые присмотрелся к Инне. С того самого момента он так и
пас ее  глазами, а  в его  взгляде раз за разом мелькал немой вопрос
вкупе с  робкой надеждой  на чудо.  Теперь я  знал, что  это был  за
вопрос; знал,  на какое  чудо надеялся  герцог;  и  знал,  что  чудо
свершилось...
   - Прежде  всего, я  хочу  попросить  у  тебя  прощения,  Инга,  -
произнес Ривал, остановившись перед нами. - Тебе известно, за что.
   - Да,  знаю, -  кивнула жена.  - Вернее,  догадываюсь. По приказу
Мэтра вы подменили меня при рождении.
   - Это было необходимо, Инга. Надеюсь, ты понимаешь.
   - Понимаю,  - без  особой уверенности  ответила Инна  и  виновато
взглянула  на   Сигурда  с   Гийомом,  которые  при  жизни  обладали
слабеньким  магическим   даром,  а   посему  были  оставлены  Мэтром
фактически на  произвол судьбы.  Но, руководствуясь принципом "после
драки кулаками  не машут", она решила не развивать эту тему и задала
другой вопрос:  - Кстати,  почему Инга?  С Владиславом все ясно, его
усыновили в двухмесячном возрасте. А разве мне успели дать имя?
   - Твое  имя было  известно еще  до того, как ты родилась. В семье
герцогов Бокерских  старших дочерей принято называть по имени матери
отца. Эта  традиция держится  уже много  столетий, и  Мэтр не  хотел
прерывать ее.
   - А  как насчет  меня? - вмешался я, немного задетый жениным "все
ясно".  Да   уж,  ясно.   Яснее  некуда...   -  Вы   знаете  о  моем
происхождении?
   - Знаю, - ответил Ривал. - Но ничего сказать не могу. Извини.
   Я разочарованно  вздохнул. Еще  задавая свой  вопрос, я почему-то
был уверен, что услышу именно такой ответ.
   - Однако,  - между тем продолжал