ь мы  не обнаружили  ни одного достаточно
крупного хищника.  Да и в любом случае, будь это просто хищники, они
бы непременно  оставили следы.  Хотя бы кровь. Или клочья одежды. И,
разумеется, саблю  - диким  зверям она  явно ни к чему, однако мы ее
нигде не нашли.
   - Вот именно. Поэтому я склоняюсь к мысли, что Сиддх стал жертвой
враждебно настроенных  людей или  существ более  опасных и свирепых,
чем  любые   земные  хищники,  существ,  порожденных  Нижним  Миром.
Возможно, они  следовали  за  вами  от  самого  Агриса,  хотя  более
вероятно, что  появились совсем  недавно и воспользовались первым же
подходящим случаем, чтобы ослабить ваш отряд.
   Я зябко передернул плечами.
   - Значит, теперь нам следует ждать нападения?
   - Вам  следует быть готовыми ко всему, к любым неожиданностям, но
паниковать не  стоит.  На  Агрисе  вы  уже  доказали,  что  способны
постоять за  себя, а  сейчас вы  находитесь даже  в  более  выгодном
положении, чем  тогда. Вы  больше знаете,  больше умеете,  вам лучше
удается  контролировать   свое  могущество   -  и  Сандра,  и  Сиддх
докладывали мне,  что вы  очень быстро  прогрессируете. Исчезновение
Сиддха, конечно,  большая неприятность,  но я  не  стал  бы  слишком
драматизировать ситуацию.  Вполне возможно,  что нападение  на  него
было актом отчаяния со стороны противника - ведь Сиддх его нисколько
не интересовал, ему нужны только вы с Инной.
   Я понимал, что таким образом отец Сандры пытается ободрить меня и
немного успокоить  самого себя.  Он,  хоть  и  не  показывал  этого,
безусловно волновался  за дочь,  которая вместе  с нами подвергалась
смертельной опасности.
   - Однако,  - сказал  я, - и эта теория не лишена слабых мест. Она
не объясняет  самого, пожалуй,  важного момента: что вынудило Сиддха
покинуть среди  ночи лагерь. По большой или малой нужде - исключено,
купол специально  сделан  достаточно  большим,  чтобы  ночью  мы  не
выходили за  его пределы.  Сиддх особо  настаивал на  этом и  не раз
призывал к  осторожности; а он явно не из тех людей, которые считают
правила обязательными для всех, кроме себя.
   Я  умолк   и  слегка   покраснел,  вспомнив,  как  в  первые  дни
путешествия инквизитор  вежливо упрекал  нас с  Инной в легкомыслии,
когда мы  вечером отлучались,  чтобы заняться  в  укромном  местечке
любовью, и слишком долго задерживались. В конце концов он убедил нас
не уходить  далеко, а  оставаться в пределах купола, благо мы всегда
разбивали лагерь  в лесистой  местности, где  не так  ветрено, как в
степи. Но  в таких  стесненных обстоятельствах  нам не  удавалось  в
полной мере  насладиться близостью  и вскоре  мы отказались от наших
вечерних прогулок,  ограничившись  объятиями,  поцелуями  и  прочими
невинными ласками  в фургоне  по вечерам  и по  утрам, когда  Сандра
притворялась, что уже - или еще - спит...
   - Собственно,  у меня есть приемлемое объяснение поступку Сиддха,
- заговорил  Винченцо  Торричелли,  и  по  заминкам  в  его  речи  я
догадался, что  он немного  смущен. -  Как раз  поэтому я настоял на
беседе с вами с глазу на глаз. Остальным это знать ни к чему.
   - А именно?
   - Видите  ли, среди  привычек командора-лейтенанта  Сиддха есть -
или  была  -  одна...  гм,  назовем  это  странностью.  Или,  лучше,
нетрадиционностью.  -   Несколько  секунд  отец  Сандры  помолчал  в
нерешительности. - Короче, он гомосексуалист.
   - Ага... - только и сказал я.
   В теории  я исповедывал  толерантное отношение  к  представителям
сексуальных меньшинств,  но на  практике  не  мог  преодолеть  своей
брезгливости к  таким людям,  особенно к  мужчинам. При мысли о том,
что  Сиддх  часто  прикасался  ко  мне,  хлопал  меня  по  плечу,  я
почувствовал легкий  приступ тошноты.  Одно утешало: мне не пришлось
спать в  палатке бок  о бок  с инквизитором;  я проводил  все ночи в
компании двух очаровательных девушек.
   ,,А знаешь,'' сказала Инна, ,,я подозревала, что Сиддх "голубой".
Ничего конкретного, а так, некоторые намеки. В его манерах было что-
то женское.''
   ,,А вот для меня это полная неожиданность. Я даже подумать такого
не мог...''
   - У  нас в  ордене это  не считается  преступлением, -  между тем
продолжал Торричелли.  - Правда, большинство относится к таким людям
со стойким  предубеждением, поэтому  Сиддх  был  осторожен  и,  надо
отдать ему  должное,  никогда  не  смешивал  свою  личную  жизнь  со
служебной деятельностью.  Но ведь  он, в  конце  концов,  человек  и
вполне мог  поддаться слабости.  Если допустить, что между ним и еще
кем-то  из   вашего  отряда  возникла  связь,  то  тем  самым  можно
объяснить, почему  он пренебрег  своими же  собственными правилами и
среди ночи покинул лагерь.
   - Вы полагаете, что у него было... э-э, свидание?
   - Вполне  возможно. Если отбросить версию о предательстве, то это
единственное разумное объяснение поступку Сиддха.
   - Тогда  получается, -  произнес я, - что один из наших спутников
знает гораздо больше, чем говорит. Даже если он не пришел на встречу
или пришел  позже, то  все равно  должен понимать,  что исчезновение
Сиддха связано  с их  несостоявшимся ночным  свиданием. А  может, он
собственными глазами  видел, как  это произошло,  но держит  рот  на
замке, боясь признаться в своих гомосексуальных наклонностях.
   - Совершенно  верно, -  подтвердил  командор.  -  Я  знаю  немало
случаев, когда  люди скрывали  жизненно важную информацию из страха,
что вместе  с ней  станут достоянием гласности и некоторые их мелкие
грешки. А  на Агрисе, насколько мне известно, мужской гомосексуализм
считается серьезным  прегрешением, поэтому  неудивительно,  что  тот
парень не осмеливается рассказать о своем свидании с Сиддхом.
   - Если он вообще есть, тот парень, - заметил я.
   - Да,  конечно, если  он есть.  А вы,  случайно, ничего такого не
замечали? Может,  вам  бросились  в  глаза  особые  отношения  между
Сиддхом и кем-нибудь из ваших людей?
   Я хотел сразу сказать "нет", но Инна удержала меня:
   ,,Погоди,  Владик,  не  горячись,  ведь  это  серьезное  дело.  Я
понимаю,  что  тебе  не  хочется  думать  о  такой  возможности,  но
обстоятельства сейчас  таковы,  что  мы  не  вправе  потакать  своим
желаниям.  А   особенно  ты  -  поскольку  ты  наш  предводитель.  С
исчезновением Сиддха ты стал главой отряда не только формально, но и
фактически. Так что изволь не прятать голову в песок.''
   Я мысленно вздохнул:
   ,,Легко тебе  говорить! Если  одна из  обязанностей  руководителя
состоит в  том, чтобы подозревать своих подчиненных во всех смертных
грехах,  то   это  самая   гнусная   на   свете   должность.   Тогда
неудивительно,   что   подавляющее   большинство   политиков   такие
мерзавцы... Ай,  ладно! Если  на то пошло, то мне кажется, что Сиддх
особо выделял среди загорян Младко.''
   ,,И все? Больше никого?''
   Я снова вздохнул:
   ,,Ну... И еще, пожалуй, Йожефа.''
   ,,Вот это  другое  дело.  Нельзя  исключать  человека  из  списка
подозреваемых только  на том  основании,  что  он  тебе  симпатичен.
Хорошо хоть Штепан вне подозрений... почти.''
   ,,Правда?'' Слова Инны немного утешили меня. ,,А почему?''
   ,,Он без памяти влюблен в Сандру. Ты не заметил?''
   ,,Нет,'' честно  признался я.  ,,Как-то не обращал внимания. Хотя
сейчас кое-что припоминаю... И как к этому относится сама Сандра?''
   ,,Без особого энтузиазма. Штепан ей безразличен.''
   ,,А жаль. Из них получилась бы замечательная пара...''
   Закончив разговор с женой, я с тяжелым сердцем назвал отцу Сандры
имена обоих  подозреваемых, однако  счел  нужным  предупредить,  что
знаки внимания, которые оказывал им Сиддх, были совершенно невинными
и лично  у меня не вызывали никаких подозрений. Прежде я считал, что
инквизитор  относится   к  двум   юным  загорянам   (обоим  было  по
восемнадцать лет) по-отечески покровительственно.
   На что командор сказал:
   - Я  не собираюсь склонять вас к тем или иным выводам, Владислав.
Вы ближе к событиям, вам виднее, у вас своя голова на плечах. Я лишь
изложил вам  свои соображения,  а дальше вы сами разбирайтесь, что к
чему.
   - Так вы предлагаете мне провести расследование?
   -  Это   я   оставляю   на   ваше   усмотрение.   Действуйте   по
обстоятельствам.
   Затем он  распорядился позвать  Инну, Сандру и Штепана и уже в их
присутствии продолжил:
   - Сразу  после нашего  разговора я  вызову десяток самых надежных
людей и  прикажу им  немедленно готовиться  к отъезду. Потом свяжусь
Центральной Канцелярией  и доложу  Главному о происшедшем. Возможно,
он захочет  поговорить с вами, так что будьте к этому готовы. Однако
я не  думаю, что  его распоряжения  будут чем-то отличаться от моих.
Ближайшим к вам командорством Инквизиции по-прежнему остается Лемос,
а значит,  вы  все  еще  находитесь  в  его  юрисдикции.  Вы  должны
оставаться на  месте и  ожидать прибытия  посланного к  вам  отряда.
Укрепите лагерь,  установите всевозможную  защиту,  добавьте  поверх
основного еще два, а то и три, силовых купола... Кстати, как у вас с
продовольствием?
   - Все  в порядке,  - ответила  Сандра. -  Позавчера мы  пополнили
запасы мяса,  фруктов  и  овощей,  господин  Сиддх  наложил  на  них
консервирующие чары.  А крупы, соли, масла и специй мы взяли с собой
вдоволь.
   - На неделю ваших запасов хватит?
   - Должно хватить.
   - А как насчет воды?
   - Недалеко есть родник.
   - Отлично.  Сделайте последний купол водопроницаемым и установите
его так, чтобы он охватывал и родник. Это можно устроить?
   - Да,  отец. Но  я думаю,  что нам  следует перебраться на другую
Грань.
   - Зачем?  Надеешься оторваться  от слежки?  Если это  не  удалось
Сиддху, то у тебя подавно не получится.
   - Я  понимаю. Но  если... если  господин Сиддх  ведет собственную
игру...
   - Скажи прямо: если он предатель.
   - Хорошо,  если он  предатель. В  таком случае  я считаю, что нам
лучше не  оставаться на  том месте,  которое выбрал он. Мы не знаем,
что это за Грань. Может, она расшатана.
   Торричелли задумался.
   - Ты  права, дочка,  - сказал  он. -  Этого  я  как-то  не  учел.
Подыщите для  лагеря другую  Грань, но  смотрите в  оба и  ни в коем
случае не  разделяйте отряд.  Когда найдете  хорошее место, разбейте
лагерь,  установите   над  ним  три  или  четыре  силовых  купола  и
оставайтесь там  до прибытия отряда. Не покидайте в одиночку пределы
внешнего купола  - а  лучше  совсем  не  покидайте  его.  И  вообще,
старайтесь пореже  выходить  из  внутреннего.  После  того,  как  вы
разобьете лагерь  на новом  месте, снова свяжитесь со мной - чтобы я
знал, что  у вас все в порядке. И связывайтесь регулярно, три раза в
день - утром, в обед и вечером, перед сном. Все ясно?
   - Да, - хором ответили я, Инна и Сандра. Штепан промолчал.
   - Я  полагаюсь  на  вашу  рассудительность,  -  добавил  командор
напоследок. -  И не вздумайте продолжать поиски Сиддха. Если он жив,
то и  сам выкрутится, а если мертв, вы уже ничем ему не поможете. Не
нужно  никакого  геройства,  от  вас  требуется  одно:  продержаться
неделю, пока не явится подмога.
   Когда  Винченцо   Торричелли,  попрощавшись,   прервал  связь,  я
обратился к своим спутникам:
   - Итак,  ближайшую неделю  мы проведем  на осадном  положении. Не
очень приятная перспектива.
   - Но  это еще не самое худшее, - хмуро промолвил Штепан. - Дай-то
Бог, чтобы осада не закончилась штурмом.



        Глава 25

Огромный  диск   красного  солнца   полностью  скрылся   за  кронами
папоротниковых деревьев,  и по  земле протянулись  длинные тени. Лес
наполнился громким  пением птиц,  провожавших уходящий  день. В этом
нестройном  хоре   особо  выделялась   заливистая   трель   крупного
пернатого, обладавшего  голосом  соловья,  а  с  виду  напоминавшего
летающую курицу.
   Штепан тронул  меня за  плечо и  указал пальцем на дерево шагах в
десяти - пятнадцати от нас.
   - Вон там, видите? - шепотом произнес он.
   Я утвердительно  кивнул.  Между  клинообразными  листьями  темно-
зеленого цвета  виднелось белое  с  рыжими  пятнами  оперение  нашей
птички певчей.  Судя по  тому, как сильно прогибалась под ней ветка,
это был самый крупный экземпляр из всех, которые нам встречались.
   - Самец,  наверное, -  предположил шедший  чуть сзади  Желю. -  А
жаль. У самок мясо нежнее.
   Штепан шикнул на него, призывая к молчанию.
   Мягко отстранив  меня и  Инну, Сандра  подошла вплотную  к стенке
купола   и,   сосредоточившись,   послала   в   направлении   жертвы
парализующий импульс.  Обездвиженная "курица"  упала в  густую траву
под деревом, а лишенная тяжести ветка тут же распрямилась, всполошив
других  птиц,   большей  частью   мелких  и   невкусных,  которые  с
испуганными криками взмыли в поднебесье.
   Глубоко вдохнув  воздух, словно  перед  прыжком  в  воду,  Штепан
пересек границу  внешнего силового купола, быстро подбежал к дереву,
поднял с  травы добычу  и, не  теряя ни секунды, повернул обратно. Я
прикрывал его  на случай  внезапного нападения,  а  Сандра  с  Инной
внимательно следили за окрестностями. Но пока что все было спокойно.
   Оказавшись под  защитой купола,  Штепан  передал  "курицу"  Желю,
вытер со лба пот и улыбнулся:
   - Думаю, на ужин и завтрак нам хватит.
   - Ясное  дело, -  подтвердил Желю,  укладывая тушу в корзину, где
уже лежало  три птицы  поменьше. -  Теперь  у  нас  фунтов  двадцать
чистого мяса.  А может,  и все  двадцать два.  Как говорится, ешь не
хочу.
   - Раз  так, то  на сегодня  достаточно, -  сказал я  и, не ожидая
согласия товарищей,  направился к лагерю; все четверо без возражений
последовали за  мной. -  Все-таки хорошо, что для стоянки мы выбрали
этот птичий  мир. Здесь дичь сама просится в руки. Сомневаюсь, чтобы
зайцы или вепри были такими же покладистыми.

   ...Шел восьмой  день с  момента исчезновения  Сиддха. Наши мясные
запасы почти  исчерпались, и  теперь мы  были  вынуждены  промышлять
охотой. К  счастью, нам  не приходилось  блуждать в  лесных дебрях в
поисках добычи,  рискуя попасть  в неприятность. Эта Грань буквально
кишела птицами,  многие из  которых были  не только съедобными, но и
очень вкусными,  а вдобавок  беспечными. За  каких-нибудь полчаса мы
могли, практически  не покидая  пределов внешнего купола, обеспечить
себя пропитанием  на весь  день. Я и Штепан поочередно выбирались за
парализованной дичью,  а остальные прикрывали нас в этих вылазках. И
хотя за  прошедшую  неделю  противник  не  предпринимал  против  нас
никаких действий,  мы не  расслаблялись и  не  теряли  бдительности,
понимая, что он только и ждет нашей ошибки.
   Четыре  дня   назад  мы   получили  тревожное   известие:  семеро
инквизиторов, что были посланы нам на подмогу, не вышли на очередной
сеанс связи  с командорством.  С тех  пор о  них не было ни слуху ни
духу, они  как в  воду канули,  и мы могли только гадать, что с ними
приключилось. Впрочем,  никто из  нас не сомневался, что их молчание
имеет самое  прямое отношение  к тому заданию, которое они выполняли
по приказу  Торричелли. И  если раньше в наших сердцах еще теплилась
слабая надежда,  что исчезновение  Сиддха  было  просто  трагической
случайностью, то  теперь никаких надежд не осталось. Всем было ясно,
что и  Сиддх, и  те семеро  инквизиторов, с  которыми мы  ни разу не
встречались, пострадали  от того, что имели неосторожность связаться
со мной  и Инной.  Беда по-прежнему  шагала с  нами  рука  об  руку,
обрушиваясь на  головы тех,  кто находился  рядом.  Осознание  этого
крайне неприятного  факта тяжелым бременем ложилось на нашу совесть,
но ничего изменить мы не могли...
   Почти  целые   сутки  Винченцо  Торричелли  ждал,  что  его  люди
объявятся и разъяснят возникшее недоразумение; а убедившись, что они
умолкли всерьез  и надолго,  он взял с собой две дюжины инквизиторов
(то есть,  как позже  объяснила Сандра,  практически всех, кто был у
него под  рукой) и  отправился по  следам пропавшей  семерки. У  нас
хватило благоразумия не спрашивать, действует ли он с ведома регента
или на  свой страх  и риск.  Мы подозревали,  что он  поставил  свое
начальство перед уже свершившимся фактом.
   Как и  прежде, командор  три раза  в день связывался с дочерью, и
всякий раз  мы с  волнением ожидали  приближения  очередного  сеанса
связи. Чем  дальше,  тем  больше  мы  боялись,  что  однажды  он  не
отзовется и замолчит, как замолчали семеро его людей. Ясное дело, мы
не делились  своими опасениями  с Сандрой, да и это было ни к чему -
она сама боялась того же...

   Наш лагерь  был  огражден  от  окружающего  мира  тремя  силовыми
куполами, установленными  один поверх  другого по принципу матрешки;
мы называли их внутренним, внешним и основным. Внутренний купол имел
в диаметре лишь немногим более двадцати метров, под ним располагался
собственно лагерь  - фургон, две палатки и огражденный камнями очаг,
который мы называли печью. Основной был почти втрое больших размеров
и обладал  самой мощной  защитой; в  пределах  основного  купола  мы
проводили девяносто  пять процентов своего времени. Внешний же купол
(добрую сотню  метров в поперечнике) имел водонепроницаемую границу;
через него  протекал довольно  широкий ручей,  где  мы  могли  брать
питьевую воду и мыться, оставаясь под магической защитой, пусть и не
такой надежной, как в самом лагере. Ставить четвертый купол мы сочли
нецелесообразным.
   Раздобыв мяса  для ужина,  мы  вернулись  в  пределы  внутреннего
купола. Желю,  Инна и  Сандра немедленно принялись ощипывать "кур" -
после долгой  и упорной  борьбы девочки  все же  добились  своего  и
теперь наравне с мужчинами занимались стряпней. Вскоре к их компании
присоединились Милош  и Радован,  постоянные помощники Желю, которых
мы в шутку прозывали поварятами. Там же, в ожидании свежих потрохов,
вертелся Леопольд  со своими  кошками. Кстати  говоря, наш  кот  был
лишен возможности  участвовать в охоте, поскольку основной и внешний
куполы мы  сделали непроницаемыми  для него.  Он очень  обижался  по
этому  поводу   и,  бывало,   устраивал  скандалы,  но  я  оставался
непреклонным  и  не  позволял  Сандре  изменять  настройку  куполов.
Леопольд был  хорошим парнем, но несколько недисциплинированным, и в
данных обстоятельствах я предпочитал держать его на коротком поводу.
   Мы со  Штепаном никогда  не  принимали  участия  в  приготовлении
трапезы -  у Желю  и без нас хватало помощников, а мы, к тому же, не
испытывали никакой  тяги к  поварскому делу.  Поэтому мы  уселись  в
сторонке, чтобы  не  путаться  под  ногами  у  наших  кормильцев,  и
закурили -  я сигару,  потому как сигареты уже закончились, а Штепан
свою неизменную трубку.
   Некоторое время мы молча наблюдали за суетой вокруг очага. Взгляд
барона  то  и  дело  задерживался  на  Сандре,  при  этом  лицо  его
становилось грустновато-задумчивым.  Он не  очень умело скрывал свой
интерес к  девушке, и  просто удивительно,  что я  не обращал на это
внимания, пока  Инна не  ткнула  меня  носом.  Вообще-то  я  человек
наблюдательный и,  как правило,  замечаю такие  вещи,  но  в  данном
случае я проявил чудеса невнимательности.
   Еще в  самом начале нашего знакомства Штепан, рассказывая о себе,
мимоходом обмолвился,  что был  женат, но  лет пять  назад развелся.
Никаких подробностей  он не  сообщил, а  я  не  стал  расспрашивать,
догадываясь, что  ему неприятны  эти воспоминания.  Позже  Йожеф  по
секрету рассказал  мне, что  его брат  души не чаял в своей жене, но
она не  питала к  нему столь  сильных чувств,  и когда  ее расчет на
получение мужем  крупного наследства  от  дальнего  родственника  не
оправдался, она  без раздумий  бросила его  и  ушла  к  королевскому
сборщику налогов, который и без всякого наследства жил припеваючи. И
теперь я  вдвойне сочувствовал  барону: судя  по  отношению  к  нему
Сандры -  дружественному, но  не более  того, - его снова угораздило
неудачно влюбиться...
   Йожеф и Борислав принесли