высокую  траву.  Она  делала
это так умело, что  верхушки  травы  почти  не  шевелились.  Вскоре  девушка
перестала слышать их голоса, и тогда  она  встала  и  грациозно,  как  лань,
побежала по прерии.
   На сердце у нее было тяжело. Она не вернется к Розбаду -  там  у  нее  не
осталось ни единого родственника Она не знала, куда пойдет. И  ей  было  все
равно.
   К рассвету Резвая Лань была уже далеко от того места, где убили ее  отца.
Она двигалась на восток. Девушка не выбирала  сознательно  это  направление,
она шла без всякой цели.
   Но теперь она проголодалась. Резвая Лань  ничего  не  ела  со  вчерашнего
утра. В слабом  утреннем  свете  она  увидела  очертания  домика  из  дерна,
принадлежащего  белому  человеку.  Может,  стоит  зайти  туда  и   попросить
что-нибудь поесть?
   "Нет, - решила она, - было бы неразумно обнаруживать себя.  Увидев  меня,
бледнолицые могут разозлиться или испугаться и не дать еды. Они  могут  даже
схватить меня и отдать людям, которые убили моего отца. Или они  сами  убьют
меня".  Объявив   войну   солдатам,   Предназначенный-для-Лошадей   не   раз
предупреждал дочь, что нельзя верить  ни  одному  бледнолицему  -  даже  его
старому другу, Копье-в-Боку.
   Если она собирается добыть себе еду в этом месте, то  лучше  сделать  это
без ведома хозяев. Она украдет еду. Белый человек не одобряет краж,  но  для
индейца украсть что-нибудь у врага считается доблестью.
   Резвая Лань тихонько  пробралась  к  пристроенному  к  дому  амбару.  Она
услышала петушиный крик и поняла,  что  там  содержатся  куры.  Значит,  там
найдутся и яйца. Завернув за угол, она увидела мужчину, лежащего на земле на
полпути от амбара к дому, и замерла, охваченная внезапным страхом.
   Но потом  поняла,  что  этого  мужчину  нечего  бояться.  Он  был  мертв.
Любопытство пересилило страх, и она подошла ближе и склонилась над  ним.  Он
был весь в крови. Его грудь была изрешечена выстрелами из дробовика. Услышав
стон, Резвая Лань взглянула в сторону дома.
   Перед домом на земле лежала женщина. Она шевелилась и  издавала  странные
звуки. Отбросив осторожность, Резвая Лань  подбежала  к  ней  и  онемела  от
изумления. Женщина вот-вот должна была родить!

Глава 19

   Рейчел  медленно  всплывала  из  глубин  небытия,  будто  выныривала   на
поверхность воды.  Откуда-то  совсем  близко  доносились  звуки,  издаваемые
младенцем: кашель и жалобный плач. Затем она услышала  негромкое  шиканье  и
успокаивающее пение. Мелодия была незнакомая - скорее монотонная декламация,
чем пение. Однако оно возымело действие - ребенок  перестал  плакать,  икнул
несколько раз и умолк.
   Рейчел увидела, что лежит в кровати, но не могла вспомнить почему.  Мысли
ее были отрывочными,  воспоминания  туманными.  Где  Уилл  и  почему  он  не
разбудил ее, когда пришли гости? У кого из знакомых есть маленький ребенок?
   Она повернула голову и почувствовала приступ дурноты и  остатки  знакомой
боли.  Несколько  секунд  она  лежала  неподвижно,  надеясь,   что   комната
перестанет кружиться вокруг нее.
   Наконец головокружение прошло, и она осторожно открыла глаза.  За  столом
сидела молодая женщина с ребенком на коленях. Она обмакнула кусочек ткани  в
миску с молоком и поднесла ко рту ребенка. Младенец  взял  его  губами,  но,
видно, остался недоволен, потому что его крошечное личико  сморщилось  и  он
снова заплакал.
   Где же все? Почему она здесь одна с этой странной  женщиной  и  ребенком?
Рейчел почувствовала тревогу.
   - Кто вы? - спросила она.
   Женщина обернулась, и лицо ее расплылось в улыбке. Она была индианкой!
   - Меня зовут Резвая Лань, - сказала она, с трудом выговаривая  английские
слова. - А ты кто?
   - Рейчел Симмонс, - сердито ответила Рейчел.  -  Что  ты  здесь  делаешь.
Резвая Лань? Где мой муж? Улыбка сошла с красивого лица индианки.
   - Ты ничего не знаешь о муже?
   - Конечно, нет! Зачем бы я тогда спрашивала? - Рейчел попыталась сесть, и
новая волна слабости нахлынула на нее. Она забеспокоилась: "Что со мной?"
   - Мне очень жаль, - сказала Резвая Лань. - Я думала, ты знаешь.  Когда  я
тебя нашла, тут был еще мужчина с длинными волосами..,  вот  такими.  -  Она
коснулась пальцами подбородка.
   - Да, это, наверное, Уилл. Но что значит, ты нашла меня?
   - Кто-то ударил тебя вот сюда. - Резвая Лань показала на свой затылок.  -
И тебе было очень плохо.
   Внезапно память вернулась к Рейчел, и женщина  резко  выпрямилась.  В  ее
ушах снова прозвучали выстрелы дробовика, и она увидела кровь, пропитывающую
белье  Уилла.  Затем  вспомнила  отблеск   луны   на   опускающемся   стволе
дробовика...
   - О Боже! - в отчаянии застонала она. - Уилл мертв! Слезы жгли ей глаза.
   - Да, твой мужчина мертв, - тихо сказала индианка. - Я положила его в яму
в земле, как это принято у вашего народа.
   Рейчел заплакала в голос; рыдания сотрясали ее тело.  Все  случилось  так
неожиданно, что она никак не могла поверить в это. За несколько мгновений ее
жизнь оказалась разбита. Рейчел снова упала  на  подушку  и,  не  переставая
плакать, зарылась в нее лицом. Зачем?  Зачем  кто-то  так  безжалостно  убил
Уилла? Бедный Уилл, и его грандиозные  планы!  Она  вспомнила  их  последний
разговор и мелькнувший у нее  лучик  надежды  на  их  счастливую  совместную
жизнь. Теперь все кончено. У нее ничего не осталось.
   Ее громкие всхлипывания потревожили ребенка, и он громко закричал.  Новое
открытие молнией пронзило Рейчел. Это ее ребенок!
   В  этом  не  было  сомнений.  Она  осторожно  коснулась  своего  когда-то
большого, а теперь плоского  и  вялого  живота.  Неужели  она  могла  родить
ребенка и даже не помнить этого?
   Она села, не обращая внимания на приступ головокружения,  и  протянула  к
младенцу руки:
   - Мой ребенок, это мой ребенок!
   - Да, это твой ребенок. -  Улыбающаяся  Резвая  Лань  встала,  подошла  к
Рейчел и опустила младенца в протянутые руки молодой женщины.
   Рейчел сразу увидела, что это мальчик.  Сын,  которого  Уилл  так  сильно
хотел.
   Она склонила голову и поцеловала ребенка в лоб.
   - Привет, маленький Уилл.
   Рейчел переполняло какое-то трепетное чувство, и лежащий у нее  на  руках
младенец немного ослабил ее горе. Сердце все еще болело по Уиллу, но она уже
начала осознавать свою ответственность за эту новую крохотную жизнь.
   - Я нашла тебя как раз в тот момент, когда ты рожала,  -  сказала  Резвая
Лань. - Он красивый и сильный мальчик, но ему нужно материнское молоко.
   - Когда он родился. Резвая Лань? Сколько я пролежала без сознания?
   - Сегодня третий день, - печально сказала индианка - Три дня? - удивленно
переспросила Рейчел. Она осторожно коснулась пальцами затылка, нащупав шишку
и небольшую корку запекшейся крови. - Кажется, я  должна  благодарить  Бога,
что меня не убили вместе с Уиллом. Не сомневаюсь,  что  эти  двое  посчитали
меня мертвой.
   - У тебя нет молока, - сказала Резвая Лань и коснулась груди Рейчел. -  Я
много раз подносила к тебе ребенка, но молоко не прибывает.
   - Может, это потому, что я была без сознания. -  Рейчел  расстегнула  лиф
ночной рубашки и высвободила  правую  грудь,  которая  выглядела  бледной  и
набухшей, а затем поднесла маленького  Уилла  к  соску.  Он  принялся  жадно
сосать, и ее охватило странное чувство - неодолимый  прилив  любви  к  этому
ребенку, ее ребенку.
   Резвая Лань наклонилась над ней.
   - Молоко прибывает! - радостно воскликнула она.
   Вскоре  маленький  Уилл,  сытый  и  довольный,  безмятежно  посапывал  на
кровати, и Рейчел с помощью Резвой Лани села на постели. Она была слаба,  но
сильно проголодалась и поэтому с жадностью, не уступавшей жадности младенца,
набросилась на густой суп, который ей принесла индианка.
   Немного утолив голод,  она  взглянула  на  Резвую  Лань.  Не  приходилось
сомневаться, что девушка спасла ей жизнь. Если бы Рейчел осталась  одна,  то
умерли бы и она сама, и ребенок.
   Но кто такая Резвая Лань, и почему она так вовремя оказалась здесь?
   - Кто ты? - спросила Рейчел.
   - Я Резвая Лань, - ответила девушка.
   - Это ты мне уже говорила. Но откуда ты? Как ты нашла меня?
   Лицо Резвой Лани стало замкнутым, глаза затуманились печалью.
   - Я Резвая Лань, дочь  Предназначенного-для-Лошадей.  Я  пришла  с  ручья
Розбад, который находится на севере, за много солнц пути от этого места.
   - Ты дочь Предназначенного-для-Лошадей? Индейского вождя, который объявил
войну белому человеку?
   - Да.
   - Но на него объявлен розыск. Здесь все ищут его.
   - Больше не ищут, - просто сказала Резвая Лань. - Мой отец мертв.
   - Мертв? Когда это случилось? Я ничего не слышала о его смерти.
   - Три дня назад, - сказала Резвая Лань. - Я пряталась в овраге и  видела,
как бледнолицые застрелили его, а потом я  убежала.  Когда  я  пришла  сюда,
чтобы попросить еды, то нашла тебя и твоего мужчину.
   Рейчел протянула руку и ласково погладила индианку по плечу.
   - Мне очень жаль. Резвая Лань! Поверь мне. Я была занята собой и думала о
своих бедах, а ты, оказывается, сама пережила такую же ужасную трагедию.  Ты
бежала, спасая свою жизнь, но все же остановилась, чтобы помочь мне и  моему
ребенку. Ты очень славная и мужественная женщина. Я знаю, что  тебе  нелегко
было помогать белой женщине и белому ребенку - Ребенок не может  быть  белым
или красным, - с достоинством возразила Резвая Лань. - Ребенок - это  просто
ребенок.
   - Мне бы очень хотелось. Резвая Лань, чтобы люди  в  нашем  правительстве
обладали твоим чувством сострадания.., и твоей  мудростью.  -  Рейчел  доела
суп, потом встала, с облегчением отметив, что головокружение прошло.  -  Где
похоронен Уилл?
   - Увидишь, - сказала Резвая Лань. - Я отметила это место  крестом  вашего
Великого Духа, Иисуса.
   - Спасибо, - поблагодарила Рейчел. - Когда я немного  окрепну,  то  схожу
туда.
   - Его дух будет рад тебе, - сказала Резвая Лань.
   К полудню следующего дня Рейчел  почувствовала  в  себе  достаточно  сил,
чтобы встать с кровати и одеться. Она быстро устала, но,  отдохнув  немного,
снова могла встать. Ее переполняла решимость пойти на могилу Уилла -  знала,
что, не сделав этого, не поверит в его смерть.
   Ей не пришлось далеко ходить. Резвая Лань похоронила Уилла  рядом  с  тем
местом, где он упал, рядом с цветочной клумбой, которую он разбил для жены.
   Рейчел  стояла  у  могилы,  щурясь  от  яркого  солнца,  и  смотрела   на
продолговатый холмик, обозначавший последнее пристанище  мужа.  Он  выглядел
очень маленьким, и ей было непонятно,  как  под  ним  мог  уместиться  такой
крупный мужчина, как Уилл Слезы жгли ей глаза.  Она  повернулась  к  клумбе,
нарвала огромный букет цветов и положила  к  основанию  деревянного  креста,
который поставила Резвая Лань. Не сдерживая бегущих по  щекам  слез,  Рейчел
опустилась на колени возле могилы и прижала ладонь к нагретой солнцем земле.
   - Уилл, это я, Рейчел. - Она почувствовала, что голос  ее  дрожит,  и  на
мгновение умолкла. - Ты был хорошим человеком, Уилл Симмонс, и  я  знаю,  ты
любил меня. Я хотела быть тебе хорошей женой и уверена, что со  временем  бы
стала ею. Мне даже кажется, что со временем я бы полюбила тебя. А может, уже
полюбила  Я  точно  знаю,  что  уважала  тебя.  Уважала  тебя  больше,   чем
кого-нибудь еще. - Она вытерла слезы тыльной стороной  ладони.  -  Я  родила
тебе сына, Уилл. Жаль, что ты не можешь  видеть  его.  Чудесный  ребенок.  Я
собираюсь назвать его Уилл Боннер-Симмонс. Боннер - чтобы осталась память  о
моем отце.
   Рейчел постояла еще несколько минут молча, затем повернулась  и  пошла  к
дому. Она видела дом, амбар, погреб, зеленеющие поля пшеницы  и  кукурузы  -
все это дело рук целеустремленного человека, лежащего в могиле за ее спиной,
Уилла Энгуса Симмонса, одного из пионеров Небраски, ставшего жертвой убийцы.
   Два дня спустя Рейчел запрягла фургон и поехала с  ребенком  к  Уотсонам,
чтобы сообщить им о смерти Уилла. Она не просила  Резвую  Лань  сопровождать
ее, а оставила девушку дома, не зная, как встретят индианку Уотсоны.
   Мэри Уотсон была очень заботлива и пригласила Рейчел сразу же переехать к
ним, чтобы молодая мать  ощутила  помощь,  а  ее  муж  предложил,  со  своей
стороны, помощь в уборке урожая.
   - "Райский уголок" - лучший участок земли в округе, - сказал Уотсон. - По
правде говоря, я бы поселился там, а не здесь, если бы вовремя это увидел. А
к тому времени как мы встали на ноги и я стал подумывать о расширении  своих
владений, эту землю отдали "Юнион пасифик". Это очень хорошая земля,  миссис
Симмонс, и думаю, что урожай у вас в этом сезоне будет лучше, чем  у  любого
фермера в округе.
   - Ну, какая земля, Зеб, -  нахмурилась  Мэри  Уотсон.  -  Бедной  девочке
совсем не интересно сейчас слушать твои рассуждения  о  сельском  хозяйстве.
Только представь, что это ты, а не бедный Уилл, лежишь в  могиле,  а  кто-то
пристает ко мне с деловыми разговорами.
   - Мне бы это очень понравилось, - упрямо возразил Уотсон.  -  Ваша  беда,
женщины, заключается в том, что вы не можете вовремя остановиться и подумать
о важных вещах, а потом бывает слишком поздно. Рейчел приехала сюда  узнать,
поможет ли ей кто-нибудь  собрать  урожай.  За  него  можно  будет  выручить
долларов двести - триста.
   - А я уверена, что ей это сейчас безразлично, - язвительно  ответила  ему
жена. - Кроме того, ты не сказал ни единого  слова  об  этом  милом  малыше,
которого привезла с собой Рейчел. Ты хоть что-нибудь можешь о нем сказать?
   Уотсон посмотрел на маленького Уилла, который  в  этот  момент  лежал  на
коленях у его жены и разглядывал ее огромными удивленными голубыми  глазами.
Уотсон пальцем потрепал ребенка за подбородок:
   - Замечательный ребенок.
   Двое детей Уотсонов вились вокруг матери,  стараясь  получше  рассмотреть
младенца. Джинни упрашивала мать дать ей подержать мальчика.
   - Ты не возражаешь, Рейчел? - спросила Мэри. - Она очень любит малышей.
   - Нет, не возражаю, - улыбнулась Рейчел.
   - Ладно, Джинни, можешь подержать маленького Уилла, только сначала  сядь,
а я положу его тебе на колени.
   - Это нечестно, что ей разрешили взять его, - сказал  Джимми.  -  Я  тоже
хочу.
   - Мальчики не нянчат младенцев, - важно заявила Джинни.
   - А я все равно хочу подержать его!
   - Хорошо, только не ссорьтесь, - сказала им мать.  Джинни  села,  и  Мэри
переложила младенца ей на колени.
   - Только очень осторожно,  -  предупредила  Мэри  дочь  и  повернулась  к
Рейчел:
   - Я поставила кувшин с лимонадом в погреб,  чтобы  он  охладился.  Хочешь
лимонаду, милая?
   - У вас есть лимоны? - удивилась Рейчел. - Не могу даже припомнить, когда
я в последний раз пила лимонад - Джимми, сбегай принеси лимонад,  -  сказала
Мэри, и мальчик бросился выполнять ее просьбу. -  Ты  слышала,  Рейчел,  про
этого кровожадного индейца, Предназначенного-для-Лошадей?
   - Я слышала, что его убили, - ответила  Рейчел.  Она  ничего  не  сказала
Уотсонам про Резвую Лань.
   - Так и есть, - кивнула Мэри. -  Была  ужасная  перестрелка.  Его  дочери
удалось сбежать, и теперь ее повсюду ищут. Ее могут повесить, если поймают.
   - Повесить его дочь? За что?
   - Ну, ты же знаешь, что она была  вместе  с  Предназначенным-для-Лошадей.
Говорят, она собственноручно убила троих или четверых. Как бы  то  ни  было,
люди шерифа обыскивают все вокруг, заглядывая на каждую ферму, в каждый дом.
Не беспокойся, они найдут ее.
   - Если бы полиция действительно хотела защитить людей, то не  тратила  бы
зря время на охоту за безобидной индейской девушкой!  Они  лучше  бы  искали
двоих мужчин, убивших моего мужа!
   - Милая, я уверена, что они так и поступят, когда узнают, что  произошло.
В конце концов, дорогая, ведь мы твои ближайшие соседи, но даже мы ничего не
знали, пока ты сегодня сама не приехала и не рассказала нам.
   - Наверное, ты права, - упавшим голосом сказала Рейчел.
   Прибежал Джимми с кувшином:
   - Вот лимонад, мама. Можно мне немного?
   - Можно, но только после того, как  попьют  взрослые,  -  строго  сказала
Мэри. Она налила стакан напитка и протянула его Рейчел.
   Работая в "Паровозном депо", Рейчел много  раз  пила  лимонад  и  теперь,
попробовав его,  вспомнила  о  тех  временах.  Она  вспомнила  хорошую  еду,
красивую одежду, толпы народу, разговоры о погоде, видах на урожай, качестве
скота. И как хотелось ей возвратиться в то время! Не к Эвеллу Рэнкину,  нет.
Она не смогла бы вернуться к нему. Но ей хотелось найти способ  вернуться  к
той жизни.
   Она также вспомнила артистов, которых пригласила в  "Конечный  пункт",  и
тот волнующий вечер. О, если бы она могла  снова  испытать  эти  чувства!  В
голову ей пришла неожиданная мысль.
   - Как выдумаете, мистер Уотсон, сколько может стоить "Райский уголок"?
   - В данный момент, Рейчел, я  не  могу  точно  сказать,  -  рассудительно
произнес Зеб. - Если урожай будет таким хорошим, как  обещает,  вы  за  него
выручите  две  или   три   сотни   долларов.   Затем   дом,   амбар,   скот,
сельскохозяйственный инвентарь плюс земля.. "Райский  уголок"  будет  стоить
где-то около двух тысяч.
   - Как вы думаете, я получу такую сумму, если продам его сейчас?
   - Пожалуй, да, если найдете покупателя. - Уотсон подпер рукой  подбородок
и, прищурившись, посмотрел на нее. - Вы намереваетесь  продать  его,  миссис
Симмонс?
   - Да. - Она вскинула голову, приняв окончательное решение. - Я  собираюсь
продать его - Милая, - Мэри Уотсон бросила на нее недоверчивый взгляд, -  ты
хочешь сказать, что просто уедешь и бросишь все, что  вы  с  Уиллом  создали
ценой тяжелого труда?
   - Без Уилла.., все это для меня  ничего  не  значит,  -  сказала  Рейчел,
пытаясь смягчить впечатление, которое ее слова произвели  на  Мэри.  Но  это
была правда. "Райский уголок" был мечтой Уилла Симмонса. Как его  жена,  она
помогала ему строить его и в конце даже сама разделила с мужем его мечту, но
она точно знала, что не сможет поддерживать эту мечту сама.
   Но другую мечту Уилла она  может  исполнить.  Он  хотел,  чтобы  его  сын
получил все то, чего  он  сам  был  лишен  в  детстве.  Рейчел  в  состоянии
позаботиться об этом. Но она твердо знала, что не будет для этого заниматься
сельским хозяйством.
   -  С  "Райским  уголком"  у  меня   связано   слишком   много   печальных
воспоминаний, чтобы я могла остаться здесь, - сказала она.
   - Понимаете, миссис Симмонс, я уже давно сам положил глаз на эту землю, -
вздохнул Уотсон. - Но должен вам признаться, у меня нет таких денег.
   - Ну а сколько вы сможете заплатить?
   Уотсон пристально посмотрел на нее:
   - Вы уверены, что действительно хотите продать землю?
   - Уверена.
   - Возможно, если я поеду в банк в Коннерсвилле, то они ссудят мне  денег,
чтобы купить ее у вас. Но мне придется брать кредит  на  всю  сумму,  а  две
тысячи они мне не дадут. Может... - он колебался, - тысячу долларов?
   - Зеб! - воскликнула Мэри. - Я против! Я не позволю тебе ограбить Рейчел.
Она наша соседка и добрый друг. Вспомни, она  одолжила  мне  для  поездки  в
Омаху собственное платье. Я не потерплю, чтобы ты обманывал ее!
   - Я не обманываю ее, дорогая, - запротестовал Уотсон. - Просто я  пытаюсь
быть с ней откровенным.
   "Тысяча долларов, - подумала Рейчел. - Это  больше,  чем  я  ожидала".  И
мысль о том, как можно будет распорядиться этими деньгами, взволновала ее.
   - Знаете, что я вам скажу... - с неохотой сказал  Уотсон.  -  Я  смогу  -
думаю, смогу - добыть полторы тысячи. Но это максимум,  что  я  в  состоянии
предложить.
   - Мистер Уотсон, в тот самый день, когда вы придете  ко  мне  с  полутора
тысячами долларов, - решительно сказала Рейчел, - "Райский уголок"  перейдет
к вам. Я уеду в  этот  же  вечер,  если  вы  разрешите  мне  воспользоваться
фургоном, чтобы добраться до вокзала в Коннерсвилле.
   - Куда ты поедешь, милая? - спросила Мэри.
   - Не знаю. Может, вернусь на восток, - ответила Рейчел.  Она  понятия  не
имела