подальше, чтобы не ощущать запаха теста и  поднимавшегося
от печки тепла, и немного постоять, прислонившись к прохладной дальней стене
дома.
   Уотсоны сказали, что вчера было третье  января.  Значит,  со  времени  ее
последних месячных прошло три месяца.  И  уже  несколько  недель  подряд  ее
тошнило по утрам. Сомневаться не приходилось - она беременна.
   - Что ты там стоишь, Рейчел?  -  Вопрос  Уилла  прозвучал  резко,  и  она
почувствовала, как ее охватывает гнев.
   - Я... - Нет,  она  не  может  сказать  ему.  Не  теперь!  Она  отчетливо
представила себе, как он  подпрыгивает,  гордясь  собой.  Черта  с  два  она
доставит ему такое удовольствие. - Я собиралась приготовить тебе завтрак. Но
мне стало жарко у печки, и я пошла сюда, чтобы немного охладиться.
   - Смотри не простудись, - заботливо сказал Уилл.  -  Почему  бы  тебе  не
присесть и не отдохнуть немного? Я займусь завтраком.
   - Нет, это моя обязанность, - резко ответила она. - Со  мной  уже  все  в
порядке.
   Он бросил на нее удивленный взгляд,  пожав  плечами,  затем  выбрался  из
кровати и стал одеваться.
   Почему она не сказала ему? Она знала,  что  Уилл  отчаянно  хочет  детей.
Новость о том, что она беременна, сделает  его  счастливейшим  человеком  во
всей прерии. Кроме того, Рейчел уже почти на пятом месяце, и  он  все  равно
скоро узнает. Скоро она не сможет скрывать беременность.
   Конечно, Рейчел прекрасно  понимала,  почему  теперь  ничего  не  сказала
Уиллу, - в таком подавленном настроении она просто не вынесет его счастья. И
от таких мыслей она чувствовала себя виноватой, но ничего не могла  с  собой
поделать, даже не пыталась избавиться от  них.  Придется  ей  жить  с  этими
чувствами.
   - Ты просто молодец, Рейчел, что согласилась одолжить миссис Уотсон  свое
красивое платье на съезд фермерской ассоциации в Омахе, - сказал Уилл, когда
они сели завтракать.
   - Какой смысл иметь платье, но никогда его  не  надевать,  -  безразлично
ответила она.
   - Рейчел... Ты бы хотела поехать на этот съезд в Омахе?
   - Пожалуй, не отказалась бы. Хорошо было бы уехать отсюда ненадолго.  Мне
бы хотелось послушать музыку, посмотреть на людей в красивой одежде,  съесть
обед, который приготовил кто-то другой, а может, даже услышать смех.
   Уилл накрыл ее руку своей широкой ладонью и  заставил  посмотреть  ему  в
глаза.
   - Я знаю, как тебе всего этого хочется, и понимаю почему. Ты привыкла  ко
всему такому, когда работала в "Паровозном депо". Там всегда все  это  было.
Ты привыкла к такой жизни и скучаешь по ней. Я же никогда  не  жил  в  такой
обстановке и не ощущаю никакой потери. Это меня вообще не беспокоит.
   Забота  Уилла  была  столь  искренней,  что  обида,  Рейчел  прошла.  Она
улыбнулась слабой виноватой улыбкой:
   - Не волнуйся за меня, Уилл. Я справлюсь.
   - Ты не собираешься есть свой хлеб с вареньем? - спросил он, указывая  на
ее тарелку, где лежал нетронутый ломоть хлеба.
   - Нет. - Рейчел слабо улыбнулась. - Наверное, я слишком  много  съела  за
ужином и поэтому еще не проголодалась.
   - Ладно, мы не можем себе позволить, чтобы что-нибудь пропадало, - сказал
Уилл протянул руку за хлебом. - Когда ты все здесь закончишь, Рейчел, иди  к
погребу для овощей. Поможешь мне докопать его.
   Пронизывающий холод январского утра сильно  донимал  еще  и  оттого,  что
Предназначенный-для-Лошадей провел почти всю минувшую ночь в жарком вигваме.
Там он сидел около раскаленных камней, и пот ручьями стекал по его телу.  Он
очищал свою душу, чтобы получить наставления Великого Духа, и думал  о  том,
что ему предстоит совершить. Теперь он был наготове.
   - Сегодня, - сказал он собравшимся  вокруг  него  воинам,  -  мы  одержим
большую победу. В этот день нам будет сопутствовать удача.
   Воины  разразились  радостными  и   одобрительными   криками.   Несколько
мгновений спустя они уже сидели верхом; лошади, как и  сами  воины,  были  в
боевой раскраске. Всадники во главе с Предназначенным-для-Лошадей  двинулись
навстречу приближающейся колонне солдат, возглавляемой полковником Бауэрсом.
   На этот раз  кавалерия  не  застанет  людей  Предназначенного-для-Лошадей
врасплох. Разведчики затри дня предупредили вождя о  приближении  солдат,  и
Предназначенный-для-Лошадей был готов к встрече. Он отобрал  десять  воинов,
которые должны были играть роль приманки, и теперь они  вскочили  на  коней,
ожидая сигнала к выполнению задачи.
   Предназначенный-для-Лошадей улыбнулся, услышав, как Куанна-тех,  один  из
десяти добровольцев, крикнул товарищу:
   - Я добуду белый скальп для твоего вигвама!
   - Хо! - насмешливо откликнулся воин. - Будем надеяться, что это будет  не
твой скальп, а то я очень расстроюсь.
   Недавно выпавший снег уже таял, но день был все-таки холодный, и по  пути
к месту засады воинам часто попадались заснеженные и покрытые льдом участки.
Получив     сообщение     о     перемещении      кавалерийского      отряда,
Предназначенный-для-Лошадей  утром   минувшего   дня   совершил   набег   на
Коннерсвилл и поджег несколько пустующих домов на окраине города.  Он  знал,
что, спалив эти дома, не нанесет почти никакого урона  бледнолицым,  но  ему
также было известно, что эти дома не охранялись  и,  значит,  его  отряд  не
подвергнется опасности. Он хотел просто наделать  побольше  шума  и  создать
видимость нападения.
   Его целью был не Коннерсвилл, а экспедиционный  отряд  под  командованием
полковника Бауэрса, того самого  офицера,  который  подло  напал  на  лагерь
Предназначенного-для-Лошадей у ручья Розбад, убив его жену, Тихую  Речку,  и
сына. Каменного Орла. Предназначенный-для-Лошадей обезумел от горя после  их
смерти, но, когда пришел в себя, принялся разрабатывать план мести. Он знал,
что полковник Бауэре, услышав о нападении  индейцев,  двинет  свой  отряд  к
Коннерсвиллу,  рассчитывая,  что  Предназначенный-для-Лошадей  и  его  воины
бросятся в противоположном направлении и тогда армия сможет настичь его.
   Прежде чем совершить набег, Предназначенный-для-Лошадей изучил  местность
и выбрал идеальное для засады место,  расположенное  между  Коннерсвиллом  и
приближающимся отрядом. Здесь  дорога  шла  вдоль  узкой  речушки.  По  одну
сторону дороги раскинулась покрытая  травой  низина,  а  на  противоположном
берегу речки поднимались скалистые утесы.
   Замысел Предназначенного-для-Лошадей состоял в том, чтобы  игравшие  роль
приманки воины отвлекли противника и заставили его двигаться  по  дороге.  В
это время часть воинов спряталась бы в  поросшей  травой  низине  и  открыла
огонь по приблизившемуся  отряду.  Солдаты,  решив,  что  попали  в  засаду,
свернули бы с дороги и переправились через речку, чтобы укрыться среди скал.
Именно там, где их будут ждать основные силы Предназначенного-для-Лошадей.
   Вождь подробно объяснил свой замысел воинам, и все согласились,  что  это
блестящий план. Тем не менее он принял решение погрузиться в транс в  жарком
вигваме, прежде чем вести в бой воинов своего племени. Прошлой ночью к  нему
спустился Великий Дух и  сказал,  что  он  насладится  великой  победой  над
бледнолицыми.
   И вот теперь его  воины  заняли  позиции  по  обе  стороны  узкой  речки.
Предназначенный-для-Лошадей был с той частью отряда, что пряталась в  низине
среди высокой травы. Отсюда раздастся первый выстрел, и здесь будет  опаснее
всего. Предназначенный-для-Лошадей и не помышлял  о  том,  чтобы  подвергать
себя меньшей опасности, чем остальных своих воинов.
   Внезапно до них донеслись звуки ружейной пальбы.
   - Предназначенный-для-Лошадей, - взволнованно  сказал  стоявший  рядом  с
вождем воин, - битва началась!
   - По местам!  -  скомандовал  Предназначенный-для-Лошадей  и  высоко  над
головой поднял  свою  боевую  дубинку.  -  Сегодня  подходящий  день,  чтобы
встретить смерть!
   - Сегодня подходящий день, чтобы встретить смерть! - подхватили воины.
   В другой руке Предназначенный-для-Лошадей держал ружье, но его кровь была
слишком горячей, а жажда мщения слишком сильной для  огнестрельного  оружия.
Он увидел, что один из воинов вооружен лишь луком и стрелами, и подозвал его
к себе.
   - Ты знаешь, как обращаться с ружьем?
   - Да, Предназначенный-для-Лошадей, - ответил индеец.
   - Тогда пусти его в ход, да как следует" - сказал  вождь,  передавая  ему
ружье. - Убей с его помощью побольше бледнолицых.
   На дороге показались скачущие во весь опор Куанна-тех и его товарищи. Вот
они остановили коней, повернулись и дали залп по преследующим их солдатам. ,
Кавалеристы полковника Бауэрса теперь были хорошо видны. На полном скаку они
отвечали на огонь индейцев. Игравшие роль приманки воины спешились и нырнули
в высокую траву. Солдаты издали победный клич и во  весь  опор  помчались  к
низине.
   Предназначенный-для-Лошадей выпрямился во весь рост и поднял над  головой
дубинку, подавая сигнал к атаке. Его воины выскочили из травы и бросились на
солдат, крича и стреляя на ходу.
   Многие солдаты успели спешиться,  намереваясь  преследовать  беглецов,  и
теперь  были  вынуждены  вступить  в  рукопашный  бои.   Вместо   нескольких
краснокожих они столкнулись с равным по численности отрядом.
   Вскоре  большинство  соскочивших  с  коней  кавалеристов   были   мертвы.
Полковник Бауэре скомандовал своему отряду отступать через речку  к  скалам.
Кавалеристы пришпорили лошадей и помчались  по  воде,  поднимая  серебристые
фонтаны брызг. Перебравшись на другую сторону, они спешились, чтобы укрыться
среди скал.
   И тут на них яростно  обрушились  сидевшие  в  засаде  индейцы.  Солдаты,
окруженные со всех сторон превосходящими  силами  противника,  заметались  в
панике.
   Предназначенный-для-Лошадей  бесстрашно  прыгал  по   скалам,   ныряя   в
расщелины и уклоняясь от выстрелов  противника.  Он  вскарабкался  на  валун
прямо над  полковником  Бауэрсом  -  тот  стрелял  из  пистолета  и  отдавал
распоряжения, на которые солдаты не обращали внимания.
   - Полковник Бауэре! - крикнул Предназначенный-для-Лошадей, с  трудом,  но
достаточно ясно, чтобы Бауэре  понял,  выговаривая  непривычное  имя.  Вождь
много тренировался, учась произносить его, потому что хотел, чтобы полковник
понял, что он, Предназначенный-для-Лошадей, знает, кого убивает.
   Полковник  Бауэре   резко   повернулся,   услышав   свое   имя.   Заметив
Предназначенного-для-Лошадей, он поднял пистолет и выстрелил,  но  его  пуля
прошла мимо. Предназначенный-для-Лошадей увидел дикий страх на лице  Бауэрса
- суженные зрачки, стекающие по губам струйки  пота,  раздувающиеся  ноздри.
Это не тронуло его. Наверное, такое же выражение было на лицах жены и  сына,
когда полковник Бауэре приказал убить их.
   Предназначенный-для-Лошадей издал  леденящий  душу  вопль  и  спрыгнул  с
валуна, обрушив боевую дубинку на голову полковника Бауэрса, расколовшую его
череп, как яичную скорлупу.
   Бой продолжался до тех пор, пока в живых остался всего лишь один  солдат.
Это был молодой горнист. Один из индейских воинов бежал к нему, и горнист  в
жалкой попытке защититься выставил перед собой свой инструмент.
   -   Нет!    -    крикнул    Предназначенный-для-Лошадей.    -    Оставьте
солдата-музыканта в живых!
   - Зачем? - спросил один из воинов - Разве не его музыка ведет бледнолицых
в бой?
   - Зачем бороться с дымом, который  только  сопутствует  огню?  -  спросил
вождь. - Солдат-музыкант всего лишь дым для "длинных ножей". Он приносит для
них сообщения. И я хочу, чтобы он сделал то же самое и для меня. Кто говорит
на их языке?
   - Я, - ответил Куанна-тех.
   - Скажи ему, что  я,  Предназначенный-для-Лошадей,  сегодня  отомстил  за
смерть жены и сына. Я победил этого человека, полковника Бауэрса,  на  руках
которого была их кровь. Теперь  я  готов  заключить  мир.  Если  бледнолицые
больше не будут воевать со мной, я тоже не стану нападать на них.
   Куанна-тех перевел его слова, и юный горнист, поняв,  что  ему  сохранили
жизнь, согласился передать предложение вождя. Затем по знаку Куанна-теха  он
вскочил на лошадь и умчался прочь.
   Вслед ему индейцы выкрикивали насмешки и оскорбления, потешаясь над видом
молоденького солдата, удиравшего со всех  ног,  как  будто  за  ним  гнались
демоны.
   - Скажи своим вождям, что их место среди лошадей! - крикнул ему  вдогонку
один из воинов.
   - Нет, их место среди собак! Лошади не примут их! - поправил другой.
   Когда горнист наконец скрылся из виду, индейцы издали еще  один  победный
клич и принялись снимать скальпы.
   Предназначенный-для-Лошадей в  безразличном  молчании  смотрел,  как  его
воины  уродуют  тела  врагов.  Он  знал,  что   такие   действия   рассердят
военачальников бледнолицых и они  не  примут  его  мирного  предложения.  Но
стоило ему закрыть глаза, и перед его взором всплывала картина, как солдаты,
ворвавшись в их деревню, безжалостно убивают его соплеменников.
   Наконец дело было сделано, и он приказал своим воинам садиться на  коней.
Пора было уходить.
   - Нет! - крикнул он, когда они направили своих коней на северо-восток.  -
Мы не поедем туда.
   - Но там наша деревня, - возразил один из воинов. - Там наши скво и дети.
   -  Вы  хотите  привести  солдат  к  своим  скво  и   детям?   -   спросил
Предназначенный-для-Лошадей.
   - Нет, - ответил воин и улыбнулся. - Но солдат больше не осталось.
   - Солдат так же много, как  травинок  в  прерии.  Разве  пожар  в  прерии
убивает всю траву? Нет, ее остается очень много. То же самое с солдатами.
   Воины   важно   кивнули,    признавая    мудрость    вождя,    и    когда
Предназначенный-для-Лошадей двинулся на юго-восток, они без лишних  вопросов
последовали за ним.
   Когда Рейчел вылезла из ямы, которую они с Уиллом вырыли, чтобы  устроить
погреб для овощей, спина ее болела, а руки были черными от  земли.  Вынырнув
на свет, она  отряхнула  ладони,  но  это  было  не  более  чем  машинальное
движение. Ладони не стали чище.
   И в этот момент она увидела их. Ей показалось, что их  не  меньше  ста  -
верхом на лошадях, в устрашающей боевой раскраске. Выстроившись веером,  они
сидели почти неподвижно и пристально смотрели в сторону дома.
   - Уилл! - тревожно позвала она. - Уилл, иди сюда скорее!
   Уилл мгновенно отреагировал на сквозивший в ее голосе страх и вынырнул из
ямы. Увидев индейцев, он побледнел А затем двинулся к дому.
   - Куда ты? - спросила Рейчел.
   - Взять ружье.
   - Не глупи, Уилл! Ты не отпугнешь  одним  ружьем  стольких  индейцев!  Ты
добьешься лишь того, что нас обоих убьют!
   Он в нерешительности затоптался на месте.
   - Как ты думаешь, что им здесь нужно?
   - Кажется, я догадываюсь. - Она посмотрела в сторону амбара, из  которого
только что вышел индеец, ведя за собой корову.
   - Эй! - крикнул Уилл. - Какого дьявола, что ты делаешь с моей коровой?
   Он бросился к индейцу, но шестеро других воинов тронули коленями  лошадей
и встали между Уиллом и индейцем, который вел животное.
   - Ради бога, Уилл, пусть забирают ее! - крикнула Рейчел. - Эта корова  не
стоит наших жизней!
   - У тебя есть еще коровы? - на плохом английском спросил один из шестерых
воинов.
   - Нет, - ответил Уилл. - Это наша единственная.
   - Я тебе не верю, - сказал индеец. - У всех белых фермеров много коров.
   - Мы только что поселились здесь, - ответил Уилл. - Поверь мне, это  наша
единственная корова.
   - У тебя есть свиньи?
   - Нет, - покачал головой Уилл.
   - Я тебе не верю.
   - Мой муж говорит правду, Куанна-тех, - сказала Рей-чел, подходя к ним  и
становясь рядом с Уиллом.
   Куанна-тех пристально посмотрел на нее сверху вниз, и яйцо его расплылось
в широкой улыбке.
   - Храбрая-Женщина-с-Длинным-Языком - это ты!
   -  Да.  Возьмите  корову,  Куанна-тех.  Но  больше  у  нас  ничего   нет.
Пожалуйста, поверь мне.
   - Я тебе верю. Ты не лжешь, - важно сказал Куанна-тех. - Мне очень  жаль,
но мы должны взять корову. Впереди длинный путь, а у нас нет пищи. Мы съедим
корову.
   - Почему вы не можете убить бизона? - спросил Уилл.
   - Там, куда мы  направляемся,  нет  бизонов,  -  ответил  Куанна-тех.  Он
повернулся и заговорил с вождем, очень высоким и - Рейчел не могла этого  не
заметить - поразительно красивым индейцем. Вождь кивнул и что-то произнес на
своем языке. - Предназначенный-для-Лошадей говорит, что мы больше ничего  не
возьмем. Он благодарит вас.
   Воин, тащивший за собой корову, вскочил на коня, и все индейцы  повернули
лошадей и умчались под топот копыт.
   Рейчел услышала, как Уилл сердито зарычал, и почувствовала, что он сейчас
побежит в дом за ружьем.
   - Не надо, Уилл. Пусть уходят.
   - Рейчел, не могу же я просто стоять и смотреть, как эти  варвары  уводят
нашу единственную корову!
   - Разве вчера ты не купил у Уотсона еще одну?
   - Да, но это...
   - Оставь, пожалуйста, Уилл. Корова не стоит наших жизней. Кроме того, что
ты можешь сделать с таким количеством индейцев?
   - Я могу объехать наших соседей и...
   - И сколько времени это займет? И даже  если  тебе  удастся  твоя  затея,
какие у вас шансы? Ясно же, что многие из вас, если не все, будут  убиты!  И
все это из-за коровы!
   Уилл вздохнул:
   - Наверное, ты права. Но все-таки моя гордость уязвлена. -  Он  обнял  ее
одной рукой за плечи и притянул к себе. - Прости, что не смог проявить  себя
настоящим мужем.
   - Настоящим мужем? Что ты этим хочешь сказать?
   - Я должен был защитить тебя. Вместо этого я позволил им ворваться  сюда,
забрать нашу единственную корову, и я никак, черт побери, не помешал им.
   Теперь наступила ее очередь вздохнуть.
   - Уилл, ты ничего не мог сделать, - раздраженно сказала она. -  Разве  ты
не    слышал,    что    говорил    Куанна-тех?     Этого     вождя     зовут
Предназначенный-для-Лошадей. Разве это не  тот  индеец,  который  ступил  на
тропу войны и о котором рассказывал Зеб Уотсон?
   - Он называл это имя... - Уилл умолк и в изумлении уставился на  жену.  -
До меня только что дошло, Рейчел! Ты знаешь этого молодого индейца!
   - Он был среди тех, кто сжег  вокзал  в  "Конечном  пункте".  Впервые  мы
встретились, когда он украл кусок бекона. - И она торопливо  рассказала  ему
все, что знала о Куанна-техе.
   - Тогда это все объясняет. Если бы ты однажды не  помогла  ему,  мы  оба,
вероятно, были бы уже мертвы.
   - Не думаю, что это как-то связано.
   - Конечно, связано. Они же дикари! Им ничего не стоит убить человека!
   - Я в это не верю. - Рейчел отстранилась от него. -  Я  считаю,  что  они
точно такие же, как мы. Я знаю, что у них есть честь.
   - Честь, - презрительно произнес Уилл. - Они даже не  знают,  что  значит
это слово. Ты слишком доверчива, Рейчел.  Можешь  мне  поверить,  им  больше
никогда не удастся  застать  меня  без  ружья  вне  дома.  И  если  я  увижу
шатающегося здесь краснокожего, он получит пулю - можешь не сомневаться.

Глава 17

   Жирный Чарли поставил перед Хоуки Смитом тарелку с огромным бифштексом  и
порцией жареной картошки. Хоуки сделал большой глоток  пива  и  с  сомнением
посмотрел на бифштекс.
   - Ты уверен, Чарли, - с невозмутимым выражением лица спросил он, - что он
не из того животного, на котором я сюда приехал?
   Жирный Чарли протянул руку к тарелке.
   - Если не хочешь, я найду того, кто  его  оценит,  -  пробасил  он  своим
низким, похожим на паровозный гудок голосом.
   - Только попробуй прикоснуться к бифштексу - останешься с обрубком вместо
руки.
   - И это все, что ты можешь сказать? После  того  как  я  старался,  чтобы
повкуснее приготовить его тебе?
   -  Это  потрясающий  бифштекс,  Чарли.  Клянусь,  я  буду  есть   его   и
наслаждаться каждым кусочком.
   - Так-то лучше, - сказал Чарли. - Ты прекрасно знаешь, что  я  не  обязан
был жарить его для тебя. Можешь питаться в другом месте.
   - Разве я могу так  сделать?  Как  ты  можешь  даже  думать  такое?  Я  и
представить себе не могу, что буду есть где-то в другом месте.
   Стив Кинг, сидевший за одним столом с  Хоуки