сы был припадок - она боялась, что ее драгоценный отпрыск повредил свое прекрасное лицо. А Бо даже не позволил Клариссе отвезти его в Хейзел-Гарденс в больницу, и у него, если хорошенько приглядеться, заметен след перелома. Но я люблю его до смерти, потому что Бо, когда захочет, так хорош, что может, кажется, зачаровать птиц на деревьях. Если вы еще не встречались с ним... - Но тут, бросив взгляд на лицо Рейчел, она смолкла. Потом быстро докончила:
     - Я вас познакомлю. Ну ладно, я вижу, вам не хочется. Так куда же мы должны отвезти эти деньги?
     Вашему кузену, - тихо сказала Рейчел, не отводя взгляда.
     Младшая сестра Дарси - девочка-подросток - вышла из машины и стояла, поджидая их, щурясь от яркого солнечного света.
     Дарси с удивленным видом воскликнула:
     Господи, так вы виделись! Нет, ничего не рассказывайте мне. Догадываюсь, что он был несносен.
     Чем он вас замучил, рассказами о своих коровах? Он всегда раздражается, когда говорит о них, дурачок.
     - Что он опять натворил? - поинтересовалась девочка, уставившись на Рейчел. Она протянула руку. - Привет, меня зовут Сисси. А Бо просто псих, - добавила она лаконично, - не обращайте на него внимания.
     Мир закачался. Рейчел пожала руку девочке, почти не сознавая, что делает. Дарси обратилась к младшей сестре:
     - Положи чемодан на заднее сиденье, золотко, не стоит открывать багажник. Мы должны заехать к Бо. Ты слышала? И оставить ему деньги. Рейчел необходимо сделать это прежде, чем мы уедем, и, боже мой, мы никогда не выберемся из Дрейтонвилла, если не будем пошевеливаться!
     И Дарси огляделась кругом с присущим ей радостно-озабоченным выражением.
     - Сисси, почему ты не поможешь, вместо того чтобы стоять как истукан? Почему ты еще не везешь нас в Тихую Пристань?
     Вскоре массивный "Линкольн-Континенталь" семейства Батлер, промчавшись по шоссе между Дрейтонвиллом и Хейзел-Гарденс, свернул на извилистую асфальтовую дорогу, повторявшую изгибы берега Ашипу на протяжении нескольких миль. Дарси щебетала не переставая, очевидно, полагая, что Рейчел нуждается в гиде, знающем местную историю. Оказалось, что дорога вдоль реки проложена по индейской тропе, которой пользовались французы-гугеноты И первые английские плантаторы, хотя предпочитали дороге в лесной глуши водный путь.
     - Большинство из них строили дома на реке, - объясняла Дарси. - Так стоит и Тихая Пристань, одно из старейших зданий здесь, вы знаете это? У каждого плантатора была своя дамба, и сейчас еще можно увидеть ее остатки у старого причала Бомонтов. Посмотрите, - вдруг воскликнула она - посмотрите на этих рисовых трупиалов! Рейчел, вы таких птиц на Севере не увидите! А здесь их целые стаи. Это низинный край, золотко, и у нас до сих пор живут рисовые трупиалы. Хотя рисовых плантаций давно нет. Сейчас нельзя ничего заработать, выращивая рис. Бо говорит, мы не можем состязаться с Калифорнией. Он продает скот и использует насыпи, чтобы река не заливала пастбища, тогда как раньше они служили для орошения. Здесь так хорошо, - вдруг неожиданно закончила Дарси. Серебристый голосок ее изменился. - Я не видала ничего красивее низин Каролины, клянусь, ничего во всем мире, а я повидала много разных мест, поскольку отец служит во флоте. Но я, как и все другие, кто помешан на этих местах, всегда возвращаюсь сюда.
     Рейчел, сидя на заднем сиденье лимузина, прислонилась головой к оконному стеклу. Она пыталась придумывать какие-то подходящие реплики в ответ на болтовню Дарси, но это давалось ей с трудом. Край был прекрасен - чем ближе они подъезжали к болотам, тем больше печальная красота пейзажа, словно приснившегося во сне, действовала на них. Ни яркий свет солнца, ни порывы ветра, раскачивавшего гирлянды серого испанского мха на деревьях, не нарушали впечатления.
     Сисси, ловко справлявшаяся с рулем большой серебристой машины, свернула на дорогу между двумя зеленоватыми озерками, сплошь покрытыми листьями водяных лилий; пора, когда раскрываются их желтые Угоны, еще не настала. Стая белых цапель сорвалась воды и полетела - зрелище было захватывающее. За озерами дорога, казалось, пошла вниз - едва ли не под самую реку. Кругом виднелись огороженные ярко-зеленые луга, гладкие, как ковер, на которых паслись серые горбатые коровы стойкой к жаре породы. Построенные еще рабами земляные дамбы, теперь заросшие зеленой травой, виднелись в отдалении.
     - Тихая Пристань построена на старинном индейском могильном холме. - Дарси повернулась к Рейчел. - Здесь это самое высокое место, но дом прямо-таки стоит в болоте. Большие дома обычно строили в миле от реки, но за два столетия берег подмыло. Теперь река доходит почти что до задней двери. Лужайка еще сохранилась, Кларисса когда-то хотела устроить в конце ее бассейн, а теперь его больше уже негде сделать.
     Лимузин свернул на подъездную дорогу, и перед ними наконец предстал дом в Тихой Пристани - не особняк с греческими белыми колоннами, а изящная копия английского помещичьего дома конца семнадцатого века.
     - Ну разве не прекрасно? - воскликнула Дарси. Красивый дом был окружен зелеными лужайками, его дымчато-розовый трехэтажный кирпичный фасад казался драгоценным камнем в бледном весеннем солнце. Дом был построен по проекту знаменитого архитектора времен Реставрации; к единственной белой двери с настоящей медной оковкой вела двойная изогнутая лестница. Подъездная дорога изгибалась, позволяя гостям, приехавшим в коляске, выйти, затем раздваивалась и шла по обе стороны дома, где располагались английские сады с цветами и декоративным кустарником.
     Какое-то время никто из них не мог произнести ни слова, затем Дарси тихо прошептала:
     - До чего красиво, правда? Поддерживать его стоит бешеных денег, а все наличные кончились задолго до смерти Клариссы. Исчезли вместе с Ли Тил-соном, когда он вернулся в центральные районы. - Она вздохнула. - Это проклятие всех старинных семейств в таком округе, как этот, - никогда нет денег, можно только продолжать здесь жить и работать, надеясь, что как-нибудь все уладится. Посигналь, Сисси, - распорядилась она. - Пусть знают, что мы приехали.
     Бо нет дома, - сказала младшая сестра. - Я не вижу его джипа поблизости. На Тихой Пристани лежит проклятие, - сообщила она Рейчел через плечо. - Когда его строили, какой-то раб проклял его и сказал, что, когда дом разрушится, все Бомонты вымрут.
     Вряд ли, - довольно резко отозвалась старшая и протянула руку, чтобы нажать на клаксон. - Ведь Бомонты в родстве практически с половиной округа Де-Ренн.
     - Только Бо, - пояснила Сисси. - Только семья Бо.
     Рейчел рассматривала прекрасный дом, борясь с искушением попросить Дарси или Сисси войти внутрь и оставить конверт с деньгами. Она не могла оказаться лицом к лицу с Бомонтом Тилсоном, этой беды ей хотелось избежать во что бы то ни стало.
     - Пойду проведаю Джули, - крикнула Сисси, выскальзывая с водительского места. - Скоро вернусь.
     Дарси издала раздраженное восклицание:
     - О боже, мы так никогда не попадем в Чарлстон, Сисси, вернись! - затем повернулась к Рейчел. - Сисси каждый раз бегает навестить Джу, повариху. Они обожают друг друга. Ее будет невозможно оторвать от Джули, когда мы соберемся ехать.
Дарси вышла из машины. Вдруг ее тонкие брови сдвинулись к переносице.
     - О, посмотрите-ка, кто здесь, - пробормотала она себе под нос.
     Дарси разглядывала забрызганный грязью темно-зеленый пикап, стоящий на дороге у дома. Потом презрительно тряхнула головкой.
     - Пойдем, Рейчел, дорогая, раз уж мы сюда приехали, ты можешь рассмотреть хорошенько, что там внутри. Немногим удавалось увидеть Клариссины изыски, но половина жителей Чарлстона охотно отдали бы руку или ногу, чтобы взглянуть хоть одним глазком. Нужно сказать, что Кларисса, когда занималась домом, сделала немало.
     Они поднялись по ступеням к удивительно красивому портику восемнадцатого века.
     - Жалко, что она не пробыла со старым мистером фермером Тилсоном достаточно долго, чтобы потратить все его денежки и закончить дом. Ей-богу, Бо должен был бы объявить дом историческим памятником штата, но он и пальцем не шевельнет. Слишком занят разведением скота и попытками продержаться на плаву.
     Когда они вошли в слабо освещенную прихожую Рейчел ощутила ностальгию по прекрасным старинным вещам, которые она помнила по особняку Гул-боди на Риттенхаус-сквер, по дому, возведенном} предками ее матери. Здесь царила та же атмосфера изящества, вещей, хранимых в течение многих поколений. Слабый запах мастики для полов, шерсти-старинного шелка, льна и дерева, бесценных обоев ручной работы и старинной живописи пробуждал воспоминания так, что захватывало дух. Как ни плохо она себя чувствовала - от усталости и нервного напряжения ее била дрожь, - прелесть дома заворожила ее.
     Дарси коснулась руки Рейчел:
     - Взгляни сюда.
     Раскрытая белая филенчатая дверь позволяла увидеть парадную гостиную в приглушенном голубом, белом и золотом тонах. Мебель была разностильной, от дубовых буфетов эпохи короля Якова, на которых красовались позолоченные подсвечники в стиле Людовика Четырнадцатого, до стаффордшир-ского гарнитура и двух шератоновских стульев с обивкой из выцветшего сапфирового бархата.
     - А здесь, - сказала Дарси, открывая дверь в следующую комнату, - библиотека, но на деле - кабинет.
     Сразу чувствовалось, что эта комната принадлежит мужчине. Над кирпичным камином в дальнем конце комнаты на белой стене висели две скрещенные военные сабли восемнадцатого века. На противоположной стене - в рамках дипломы предков об окончании Йельского университета, Гарварда и Цитадели, чарлстонского военного колледжа, известного как южный Вест-Пойнт.
     О почтении к соразмерности и вкусу века Просвещения свидетельствовали старинные стенные панели красновато-желтого дерева и двери с барельефами - виноградные лозы и листья. Замечательный старинный портрет Каролинского плантатора - возможно, одного из предков Бомонтов - в черном атласе. Персидский ковер с узорами красного и глубокого синего цвета покрывал тот конец комнаты, где викторианский стол совершенно неожиданно был заставлен компьютерным оборудованием.
     - Здесь Бо работает, - объяснила Дарси, - взгляни сюда.
     Она коснулась какого-то ничем не выделявшегося места на панели стены, и та отодвинулась, давая возможность увидеть крохотную комнату с кроватью в стиле восемнадцатого века и шелковым пологом. прикрепленным к золоченой короне над ним. На обильно изукрашенном венском комоде стояли фарфоровый тазик для умывания и кувшин.
     - Когда мужчины семейства Бомонт допоздна работали на уборке риса, то спали здесь, внизу, чтобы никого не беспокоить, - пояснила Дарси. - Бо не пользуется спальней, он слишком велик для этой кровати. А Кларисса не любила этот маленький комод в стиле Марии-Терезии. Думаю, потому она и запрятала его сюда. Но она почти никогда не ошибалась, покупая вещи. Ей чертовски надоела вся эта ободранная мебель довоенных времен, за которой гонялось большинство людей. Представляешь, сначала эту мебель ввозили с Севера, а потом даже была фабрика, на которой делали такую же стилизованную мебель.
     Они вернулись в холл. Рейчел подошла к яшику для писем и быстро опустила в него конверт с деньгами.
     - Привет, Дарси, - раздался хриплый женский голос.
     Под пролетом изогнутой лестницы была маленькая дверка, которая, очевидно, вела в задние комнаты. Именно оттуда появилась женщина, чтобы выяснить, кто пришел. Копна темных волос, острый подбородок, белая кожа, темные глаза, смотревшие отнюдь не доброжелательно. Острые локти и коленки, соблазнительные округлости, которых не скрывали слаксы и зеленый вязаный топ. В тусклом свете блестели большие золотые серьги кольцами и множество позванивающих браслетов.
     - Привет, Дарла Джин. - В голосе Дарси не было обычной приветливости. - Мой кузен Бо где-нибудь поблизости?
     Женщина направилась к ним, явно сгорая от любопытства.
     - Он поехал в город покупать насос. Кто это с тобой?
     - Рейчел, это Дарла Джин. - В мягком голосе Дарси сквозила легкая неприязнь. - Полагаю, можно сказать, что она здесь околачивается. Ведь так, Дарла Джин? Когда бы я ни приехала сюда, она всегда здесь околачивается.
     Дарси взяла Рейчел под руку.
     - Столовую тоже стоит посмотреть, пойдем. Знаешь, Кларисса была помешана на том, чтобы сделать дом таким, каким он был во времена генерала Рене Бомонта. Генерал Рене сражался с Фрэнсисом Мари оном во времена Гражданской войны, ведь ты слышала о Марионе-Болотной Лисице? - Дарси явно делала вид, что Дарлы Джин не существует.
     Идя рядом с Дарси, Рейчел обернулась. Она болезненно ощущала любопытный взгляд Дарлы Джин, к тому же ей было не по себе из-за того, что Бо Тилсон мог в любую минуту вернуться.
     - Разве мы... разве нам не пора ехать?
     Дарла Джин шла за ними следом.
     - Это вы занимаетесь фермерским кооперативом? Вы ведь миссис Бринтон?
     В этот момент из дверки под лестницей появилась Сисси, держа в руках тарелку с пластиковой крышкой.
     - Дарси, - объявила она, - смотри, Джули дала нам планового пирога! Подумай, она только что испекла пекановый пирог, Дарси!
     - Тебе нельзя есть пекановый пирог! - закричала, бросаясь к ней. - Сисси, ты же знаешь, у от него будут прыщи! - Тут она нагнулась к уху Рейчел и прошептала:
     - Господи, идем отсюда скорее. Я не выношу, когда рядом Дарла Джин. Зыйдя из дома, Дарси скорчила гримаску.
     - Надо же было ей оказаться здесь сегодня. Бо сказал, что она ему надоела, но на его слова нельзя полагаться - он уже говорит это не первый месяц, куда же делась эта девчонка? - Дарси подошла к водительскому месту и несколько раз нажала клаксон - Мою сестрицу не оттащишь от места, где есть какая-то еда!
     Рейчел застыла в смятении, ощущая только шум и боль в голове.
     - Во всяком случае, здесь хотя бы не болтаются и два ее никудышных братца, - продолжала Дарси, снова нажимая клаксон. - Я хочу сказать, они мерзкие. Говорят, что они гонщики в Дарлингтоне, но они явные контрабандисты. Мюррелы шваль, все их семейство. То есть и Дарла Джин тоже. Я уверена, это Бо купил ей ее невзрачную одежонку.
     Рейчел открыла дверцу и скользнула на заднее сиденье "Линкольна", откинулась на мягкие бархатистые серые подушки, чувствуя, что она больше не зыдержит.
     Дарси в последний раз оглушительно посигналила, затем села на водительское место.
     Ты хорошо положила деньги? Не знаю, почему он ее терпит, - проворчала она. - Я бы не вынесла, что она крутится тут, как старая собака, гоняя всех со своей территории. Но она уже вылетает из команды Бо, даже если ей кажется, что она здесь поселилась.
     Вот, - сказала Сисси, появляясь в окошке рядом с Рейчел и протягивая ей тарелку с пластиковой крышкой. - Вы можете взять пирог? Джули сделала нам сандвичи, чтобы мы могли поесть по дороге. Только осторожнее, пожалуйста, тарелка липкая.
     Рейчел взяла тарелку у девушки. Все было лишено смысла, одно было ясно - что именно делает Дарла Джин в доме Бо Тилсона. Ей стало нехорошо. Она отвернулась, чтобы не чувствовать приторно-сладкого запаха пирога.
     - Кажется, пирог неплох, - пробормотала она с усилием.
     Идея поехать в Чарлстон была не такой уж безумной, как ей показалось. Попробовать убедить себя, что придется вернуться в Дрейтонвилл, окажется намного труднее.

Глава 7

     Дом Батлеров стоял на изогнутой эспланаде, именовавшейся Батареей - в честь довоенной огневой позиции, защищавшей портовый город в прошлом веке.
     С балкона, венчавшего трехэтажный дом, несколько напоминавший свадебный торт, взбудораженные члены семейства Батлер и Дрейтон теплым весенним Днем более века назад наблюдали артиллерийский обстрел Форт-Самтера в Чарлстонской гавани и начало великого столкновения, которое разорвало союз штатов.
     - Лестница на балкон теперь закрыта, - с сожалением сообщила Дарси, - но ежегодно двенадцатого апреля отец и несколько его чарлстонских друзей вбираются по этому поводу на коктейль и рассматривают военные карты. Обычай был нарушен лишь однажды, в середине семидесятых годов, когда контрадмирал Батлер принял командование флотом, базировавшимся на Гавайях.
     Сестрам Батлер, как дочерям военного, приходилось жить во многих местах, где служил их отец, но теперь они пребывали дома, в Чарлстоне, поскольку Сисси, как было принято, училась в школе для девочек Эшли-Холл. Светская жизнь Батлеров, как заметила Дарси, определялась не только традициями, но и географией города: их дом стоял в центре старого Чарлстона, на историческом месте слияния рек Эшли и Купер. До знаменитых Док-стрит и Гарден-тьетерс можно было дойти пешком, так же как и до нескольких отличных ресторанов.
     Довольно бурная светская жизнь переносила Батлеров из Чарлстонского яхт-клуба на Колхаун-стрит то в престижный офицерский клуб около городской морской базы, то на балы Общества Святой Цецилии - где Сисси должна была дебютировать на будущий год, - то на благотворительные концерты Чарлстон-ского симфонического оркестра, то на фестиваль Джан-Карло Меннотти "Два мира", проходившего либо в Италии, в Сполетто, либо в Чарлстоне. В программу Сисси как будущей дебютантки входили танцы в Цитадели, военном колледже Южной Каролины.
     - Это все мышиная возня, золотко, - доверительно сообщила Дарси, пока они развешивали веши Рейчел в старинном гардеробе орехового дерева в гостевой спальне на втором этаже прекрасного дома. - Если придерживаться правил чарлстонского общества, то окажется, что вся твоя жизнь принесена ему в жертву. В прежние времена его можно было покинуть, только забеременев. Но, господи, при нельзя было даже выйти из дома, нельзя, чтобы в таком состоянии кто-либо видел.
     Просторная спальня Рейчел с изящной мебелью прошлого века выходила на окружавшую дом веранду, с которой открывался вид на двор Батлеров и старинные постройки, служившие прежде жильем для рабов, а теперь переделанные в гаражи. Молодые женщины вышли полюбоваться прекрасным весенним днем и видом на знаменитые, окруженные стенами чарлстонские сады.
     - Мне нравится здесь, - призналась Дарси, поставив локти на перила веранды и глядя на верхушки пышно разросшейся бугенвиллеи и саговые пальмы. - Конечно, Чарлстон - моя родина, но даже я должна признать, что это не самый гостеприимный город. Это самое закрытое общество в мире, золотко. - Ничего, кроме унаследованного богатства, а самый главный грех - демонстрировать его слишком широко или попасть в газеты. Беверли-Хиллз и Родео-драйв здесь считаются мерзкими названиями - старые чарлстонцы ни за что в жизни не окажутся в таких местах!
     Рейчел улыбнулась.
     - Как и старые филадельфийцы.
     - Ох, дорогая, я забыла, что ты тоже знаешь, о чем я говорю. Мне кажется, что именно в Чарлстоне придумали снобизм богачей. Некоторые всю жизнь ратят на то, чтобы попасть в список приглашенных ощества Святой Цецилии, даже если они приехали в Колумбии, Ричмонда или каких-нибудь других истинно конфедератских городов. Но можно быть бедным как церковная мышь, и все равно бывать на балах в Святой Цецилии, если ты принадлежишь к роду Дрейтонов, илиПинкни, или Реттов. Всегда найдется кто-нибудь в старинных семьях, кто внесет деньги за дебют обедневшей молоденькой родственницы.
     - Дарси вечно жалуется на свою светскую жизнь, - сказала Сисси, появляясь с серебряным подносом, на котором стоял хрустальный кувшин с лимонадом и бокалы. - Но она возглавляла любое благотвори тельное общество или клуб в Чарлстоне по крайней мере по разу. В ней столько энергии, что, мне кажется, именно поэтому она все еще не замужем.
     Перестань, Сисси. - Колкость задела Дарси. - Всех хороших мужей уже разобрали, и ты это
     Знаешь. Чарлстон, пожалуй, единственное место, - обратилась она к Рейчел, - где горсточка людей заключает браки между собою, чтобы не дробить землю и капиталы. В этом есть нечто феодальное, правда Мидлтоны вступают в брак с Айзердсами, или Ратледжами, или Бомонтами точно так же, как и до Гражданской войны. И Сисси поступит таким же образом - она учится в Эшл