ым столом Скривену служил обеденный, орехового дерева, с изящной ручной резьбой, с потолка свисал старинный медный кованый светильник, в котором горели электрические лампочки.
     Изысканная обстановка соответствовала виду самого юриста - в темно-сером костюме-тройке, со старомодной цепочкой для часов, украшенной брелоком, в пенсне с золотым ободком на кончике носа. Имя Пембрука Скривена свидетельствовало о том, что он принадлежит к двум старейшим семействам Южной Каролины. Он был худощав, небольшого роста, среднего возраста, с несколько нездоровым цветом лица.
     Юрист еще раз повторил:
     - Опасен? Опасен ли Бо Тилсон для окружающих? Вы это имели в виду?
     Рейчел прикусила губу. Она собиралась сказать - невменяем, но это прозвучало бы слишком резко. В самом деле, имела ли она в виду "опасен"? Она всего один раз видела этого человека, а все остальное могло оказаться досужими сплетнями.
     - Я не хотела сказать "опасен", - объяснила Рейчел, - хотя, когда видела Бомонта Тилсона у ворот на дороге в прошлую субботу утром, он был... можно сказать, он был... - Ей вспомнилось, как он поднял на дыбы своего черного жеребца, грозя раздавить ее. -...Неприятен, - сказала она и стиснула губы. - И он не пропустил два пикапа с нашими добровольными помощниками - старшеклассниками, заставив их ехать в объезд. Он сказал им то же самое - что проезд запрещен. Это было полной неожиданностью, потому что мы не получали от него никакого уведомления о том, что он собирается перекрыть дорогу.
     Поскольку Пембрук Скривен никак не прокомментировал сказанное, она добавила:
     Кооперативу нужно согласие Бомонта Тилсона, мы отлично сознаем это и не требуем многого. Конечно, если наши трения с ним будут продолжаться, нам вряд ли удастся много сделать.
     Хм, - произнес юрист, - значит, вы думаете, что возможно договориться с этим, хм, опасным человеком?
     Возможно, он вовсе не опасен. - Рейчел была готова уступить. - Я не знаю этого. Но, кажется, ни кто не считает, что с ним легко иметь дело.
     Так, теперь мы говорим совсем о другом. - Пембрук Скривен смотрел на нее. Он почти совсем повернулся в своем кресле и смотрел на капли дождя, падающие на асфальт. - Бо давно уже вернулся из Вьетнама, - заметил он. - Настолько давно, что вокруг него успело нагромоздиться множество сплетен. Иногда я испытываю жалость к нему. Не знаю, что доставляет ему больше неприятностей - то, что он родился Бомонтом, или то, что люди дают волю воображению. А возможно, сочетание того и другого.
     - Я слышала, - начала Рейчел, - что он носит с собой винтовку...
     Пембрук Скривен перебил ее:
     - Если ему нравится бродить по болотам вокруг Тихой Пристани, пытаясь избавиться от наваждения джунглей, это его дело, вы не согласны, миссис Бринтон? Кроме того, он уже не тот, каким вернулся из Вьетнама, с конца войны прошло больше десяти лет. В Бо всегда была некая тайна. - Он повернулся вместе с креслом и посмотрел ей в лицо. - Немного найдется людей, моя дорогая, - мягко сказал он, - которые действительно хотели бы быть настолько неотразимо красивыми.
     Рейчел открыла было рот, но тут же закрыла. Только спустя какое-то время она смогла произнести:
     - Я не знала, что этим можно объяснить, почему он перекрыл дорогу.
     Юрист пристально смотрел на нее, подняв брови.
     - Земля для Бомонтов значит все. Они вырастают с этой мыслью. Это все, что мальчик когда-либо знал. Кларисса Бомонт, упокой господь ее душу, была помешана на том, чтобы сохранить дом и не продать его. Отец вырастил ее с одной целью в жизни - владеть Тихой Пристанью и передать земли наследникам. По правде сказать, - произнес Скривен, скупо улыбнувшись, - я полагаю, это единственная причина, по которой она родила сына. Вряд ли что другое могло убедить Клариссу стать матерью. И, честно говоря, матери из нее так и не получилось. Мальчик с раннего детства был предоставлен сам себе.
     Рейчел молча выслушала юриста. Пока что он не сказал ничего, что помогло бы решить возникшие у кооператива проблемы с владельцем Тихой Пристани.
     - Но это не частная дорога, - решительно сказала Рейчел. - Даже если Бомонту Тилсону известны законы.
     Пембрук Скривен долго смотрел на нее. Затем нахмурился:
     - Споры о собственности создают множество сложностей, миссис Бринтон. Я видел людей, которые больше расстраивались из-за проведения межевых линий между владениями и приходили из-за этого в большую ярость, чем если бы их обвинили, скажем, в ограблении банка.
     Он откинулся на спинку кресла и не мигая смотрел на Рейчел.
     - Я думаю, вы мало что знаете о вьетнамской войне, ведь правда? Вы были слишком юны в то время. Бо Тилсон был в специальных войсках, в так называемой группе дальней разведки. Они проникали глубоко во вражеский тыл и жили там неделями, месяцами, посылая донесения о движении войск противника. Мой сын, - продолжал Скривен, перекладывая бумаги на столе, - рос вместе с Бо, и они вместе отправились во Вьетнам. Поук тоже хотел пойти в группу дальней разведки, но оказался недостаточно подготовленным Он откашлялся:
     - Бо Тилсон избрал для себя самое опасное занятие, которое только можно себе представить. Когда вьетконговцам удавалось поймать кого-нибудь из разведчиков, тех ждала мучительная смерть. Обычные солдаты недолюбливали разведчиков, считая их странными людьми, которые слишком любят джунгли.
     Пембрук Скривен откинулся на спинку кресла и, заложив руки за голову, уставился в потолок.
     - Бо Тилсон более двух лет пробыл в джунглях и не собирался возвращаться, но был ранен, и его демобилизовали. Бо вернулся, и его проблемы остались позади. Если он и выпивает, то здесь не о чем беспокоиться. - Он криво улыбнулся и опустил руки. - Мне доводилось несколько раз в жизни напиваться, когда чертовски нужно было забыть о чем-нибудь плохом.
     Среди бумаг на столе зажужжал интерком, Пембрук Скривен взял трубку, послушал и произнес только одно слово:
     - Хорошо.
     В следующую секунду двери отворились, в них появился высокий, широкоплечий человек в прекрасно сшитом сером деловом костюме. Его красота поражала подобно вспышке летней молнии. Но необычного цвета глаза на суровом лице выражали нетерпение и злость.
     Рейчел, против воли, словно загипнотизированная, поднялась со стула. Она узнала в этом прекрасно одетом человеке всадника, встреченного накануне.
     - Привет, Бо, - сказал юрист, вставая. - Миссис Бринтон, я полагаю, вы знакомы с Бо Тилсоном.
     Высокий человек не протянул ей руки. Вместо этого он яростным взглядом смерил Рейчел с головы до ног.
     Я предлагаю вам деньги, наличные, чтобы вы держались подальше от моих владений, - резко произнес он. - Три сотни долларов, и не торгуйтесь.
     Ну же, Бо, садись. - Скривен оставался невозмутим. Он потянулся к интеркому. - Сейчас Марша принесет тебе кофе.
     Рейчел так и стояла, протянув руку, но Бо Тилсон уже отвернулся от нее.
     - У меня нет на это времени. Мне нужно в банк. - Он резко наклонился над столом, положив натруженную ладонь с длинными пальцами поверх бумаг. - Избавь меня от этих людей, Брук. Эта женщина подстрекает их. Нельзя, чтобы дорога в Тихой Пристани была общественной, это разорит меня, а чертовы строители как раз этого и дожидаются. - Он выпрямился и небрежно провел рукой по выгоревшим на солнце волосам. - Черт возьми, я по горло сыт всеми этими противниками войны и квакерами еще со Вьетнама. Пока я спал в грязи и прятался от вьетконговцев, они посещали Хо Ши Мина в Ханое, помогая всадить пулю мне в спину.
     - Садись, Бо, - повторил юрист спокойно. - Ведь мы собирались поговорить, для этого и была задумана встреча?
     Рейчел переводила взгляд с одного на другого.
     - Разве мы не подождем юриста мистера Тилсона? Этот человек нервировал ее. Его яростная энергия, которой юрист, казалось, не замечал, могла в любой момент прорваться. Бо Тилсон повергал ее в смятение.
     - Мой юрист Брук Скривен, - огрызнулся он. - А вы думали, почему я здесь?
     Она отступила на шаг:
     - Но Пембрук Скривен наш юрист.
     Человек за столом торопливо сказал:
     - Теперь садитесь оба. Я могу представлять вас обоих, если мы будем сохранять спокойствие. Бо, - обратился он к молодому человеку, не обратив внимания на его злой взгляд. - Я представляю интересы фермерского кооператива, во всяком случае, в настоящее время. Теперь, если вы...
     Бомонт Тилсон приблизился на несколько шагов к Рейчел и прорычал, глядя на нее сверху вниз:
     - Три сотни долларов, вот мое предложение. Насколько я понимаю, вашей команде они пригодятся. Это будет плата за бензин и масло на кружном пути.
     Рейчел попятилась к своему стулу, чувствуя, как твердое сиденье упирается в подколенные впадины.
     - Вам не удастся откупиться, мистер Тилсон, - сказала она твердым голосом. - Это общественная Дорога. Я думаю, вы это знаете, хотя и не признаете. Как я вам уже сказала, мы хотим договориться. Кооператив согласен пользоваться дорогой только в определенное время, если вы на этом настаиваете, но, честно говоря, поскольку эта дорога общест...
     - Она закрыта, черт подери! - Он бросил на нее рассерженный взгляд. - Дорога проходит по моим владениям. Она принадлежит мне. - Он приставил загорелый указательный палец к середине груди. - Это моя собственность, улавливаете? Не собственность коммуны противников войны или каких-то юродивых, а частная... собственность! - выкрикнул он. - И перестаньте скулить насчет того, что другие могут ею пользоваться!
     Рейчел сумела выдержать его взгляд.
     - Я не скулю, дружище. Но вы не действовали согласно закону о частных дорогах, и я не люблю, когда на меня орут. Не существует вопроса, который бы нельзя было разрешить, - добавила она чопорно, - в согласии и содружестве.
     Казалось, ее слова только разъярили его. Она увидела, как сильные пальцы сжались в кулаки.
     - Дьявольщина! - прорычал он, отворачиваясь от нее.
     Юрист наблюдал за ними обоими.
     Ну, Бо, ты уже вдоволь накричался. Эта молодая дама права. Почему бы тебе ее не выслушать? Оставим на время вопрос о частной и общественной собственности и подумаем, как их нескольким машинам проезжать там в точно оговоренное...
     Три сотни долларов, черт побери! - отозвался тот. Он стоял чуть ссутулившись, отчего ткань костюма натянулась на спине, и боролся с душившей его яростью. - Больше денег они не получат, потому что у меня нет больше. - Он направился к двери. - Я поехал в банк. У меня есть другие заботы, кроме этих дурацких фермеров. И, - он бросил на Рейчел полный бешенства взгляд, - проклятых квакеров.
     Дверь за ним с треском захлопнулась.
     В наступившей тишине юрист снова сел и посмотрел на Рейчел, брови его вопросительно изогнулись. Наконец он сказал:
     - Прошу извинить меня. Кажется, он настроен решительно против.
     - Он даже не стал слушать! - Рейчел никак не могла примириться с поражением. - Он даже не присел. Этот человек склонен к насилию. - Она испытывала мстительную радость оттого, что высказала свое мнение. - Он даже не выслушал нашего предложения.
     Юрист вздохнул:
     - Мне думается, теперь будет лучше, если вы дадите мне возможность самому поговорить с Бо. Посмотрим, что я смогу сделать.
     Рейчел взглянула на него, и он продолжал:
     - Не знаю, что нашло на Бо, но он страшно зол. Дадим ему немного времени, чтобы остынуть. Надеюсь, что он смягчится.
     Рейчел сомневалась в этом... Пока что она убедилась, что Бомонт Тилсон опасен. И склонен к насилию. И то, что произошло в этой комнате, нисколько не разубедило ее.
     - У нас не так много времени, - напомнила она юристу. - Мы действительно должны пользоваться Дорогой. Скоро пойдут сорняки, тогда придется пользоваться трактором, чтобы обработать поле. - Она нахмурилась. - Думаю, что переговоры ни к чему не приведут. По закону мы правы. Я нашла время поинтересоваться. Нет никаких записей о том, что Дорогу перекрывали каждый год на сорок восемь часов, чтобы она могла считаться частной собственностью.
     Юрист смотрел на нее со странным выражением.
     - Миссис Бринтон, надеюсь, вы не будете в обиде, если я скажу, что вы очень настойчивая молодая женщина. Это действительно задевает Бо Тилсона самым неприятным образом. Возможно, у нас на Юге немного другой подход к проблемам, чем, скажем, в Филадельфии. Когда вы немного поживете здесь, то поймете, что иногда мы ходим вокруг, даем страстям улечься, что-то сглаживаем и сначала беседуем, прежде чем дойти до сути. - Он улыбнулся. - Иногда мы даже не доходим до сути, или, во всяком случае, так кажется со стороны. Мы придаем большое значение тому, чтобы все шло своим путем. Например, я начинаю думать, что мы, возможно, слегка прижали Бо Тилсона к стенке, настаивая, что он должен согласиться на то, на что, по вашему мнению, вы имеете право. Вы следите за тем, что я говорю?
     - Я не понимаю... - ответила Рейчел.
     Он только улыбнулся.
     - Пока мы не дадим возможности Бо выйти из угла, куда мы его загнали, с ним будет труднее иметь дело, чем с разъяренным медведем. А все время повторять, что он, очевидно, не знает законов, тоже мало поможет делу. Я хочу, чтобы вы обещали, - сказал юрист, вставая, - что дадите мне возможность заняться этим самому.
     Рейчел вышла на площадку для парковки навстречу теплому ветру и внезапно налетевшему сильному весеннему дождю. Она не могла удержаться от того, чтобы не охнуть от огорчения. Ведь она тщательно оделась на эту встречу: прекрасно сшитый шерстяной костюм болотно-зеленого цвета, лучшая и единственная пара туфель из телячьей кожи ручной работы и сумочка в тон, но зонтика она не взяла. Казалось вполне логичным, что неудачное утро кончится так же, как и началось, и ее лучший костюм промокнет. Ее волосы были тщательно уложены в строгую прическу. Она попробовала утешиться тем, что, по крайней мере, они не превратятся в копну рыжих кудрей, как обычно, когда завитками окружают ее щеки и спускаются на шею.
     Со вздохом сожаления Рейчел загородила голову от струй дождя дорогой кожаной сумочкой и быстрым шагом двинулась через площадку к своей машине. Она так торопилась, идя с опущенной головой, что не заметила мужчину, пока тот не вышел ей навстречу из-за довольно помятого джипа. Она успела подавить испуганный возглас.
     - Я не закончил с вами, - сказал Бомонт Тилсон. Он протянул длинную руку и схватил Рейчел за талию, при этом с головы ее слетела прикрывавшая волосы сумочка.
     Дождь стекал по прядям его выгоревших волос и прямым темным бровям. Когда он наклонился к Рейчел, она в полной мере ощутила всю силу его сузившихся горящих глаз.
     - У меня нет времени валять с вами дурака, дамочка. - Капли дождя дрожали на изогнутых темных ресницах. - Триста долларов - вот мое последнее слово. Когда я дам вам деньги, вы подпишете отказ от права пользования моей дорогой.
     "Он что, сумасшедший? - подумала Рейчел. - Действительно безумен?" На какой-то момент ей показалось, что так и есть.
     - У-уйдите с дороги, - сказала она дрожащим голосом.
     Рейчел благоразумно не пыталась освободить руку из удерживавшей ее ладони. Ей вдруг показалось, что промокшая одежда стала непомерно тяжелой, Нервы Рейчел напряглись. Он был слишком близко, он держал ее, нависал над ней. Все, чего ей хотелось, - это как можно скорее оказаться в собственной машине.
     - Что вы делаете? - крикнула она. - Пустите меня!
     Его взгляд задержался на ее мягких полуоткрытых губах.
     - Почему бы вам не вернуться туда, откуда вы приехали, - пробормотал он, - и не оставить меня в покое?
     Прошло несколько долгих мгновений, и его взгляд поднялся к ее глазам.
     - Вы причинили мне массу неприятностей, а у меня нет времени валять дурака с вами. Я предлагаю вам три сотни долларов.
     - Это идиотизм! - воскликнула Рейчел.
     Длинное крепкое бедро прижалось к ее бедрам;
     Это привело ее в смятение. Вдруг ей пришла в голову совершенно неуместная мысль, что для любого прохожего они представляют собой такую картину: высокий мужчина в промокшем деловом костюме и столь же мокрая молодая женщина, пытающаяся прикрыть голову плоской сумочкой, стоят, тесно прижавшись друг к другу, словно любовники, между которыми происходит какая-то размолвка.
     Она попробовала освободиться от него.
     - Вам следует поговорить с Пембруком Скривеном. Позвоните ему и договоритесь о встрече!
     Властным движением он крепко прижал Рейчел К себе, легко преодолев ее сопротивление.
     - Послушайте, вы что думаете, что это все шутка?
     Другой рукой он схватил Рейчел за горло, длинные пальцы легко держали ее. Глаза с золотистыми искорками были всего в нескольких дюймах от ее глаз.
     - Нельзя, чтобы дорога в Тихой Пристани была общественной - это значит открыть двери всем этим проходимцам, которые давно норовят туда попасть. Черт, да вы слушаете меня?
     Рейчел застыла, лицо ее побелело, темные бархатные глаза расширились. Пембрук Скривен мог говорить сколько угодно, что этот человек не агрессивен, не опасен, но ощущение крепкой хватки на собственном горле и отблеск ярости на этом красивом лице убеждали ее в обратном. Сильные пальцы Бо впились в ее нежную кожу, когда она сглатывала, они, казалось, еще глубже входили в ее трахею, так что в ушах стоял звон. Она поняла, что он не сознает, насколько крепко схватил ее. Странная, плывущая тишина, которую только усиливал монотонный шум дождя, окутала их.
     Она услышала, как он сказал:
     - Проклятье!
     Его пальцы внезапно отпустили ее горло. Рука все еще крепко держала ее, он склонил голову. Рейчел неясно виделся атласный отлив кожи под резко очерченными скулами, опустившиеся ресницы, чувственные, четко очерченные губы, оказавшиеся слишком близко. Его дыхание коснулось ее губ.
     - Черт, - пробормотал хриплый голос, - а почему бы и нет?
     Губы Бо Тилсона прижались к ее губам.
     Она оказалась в плену горячих мужских губ, которые властвовали над ее губами с привычной искусностью. Его язык глубоко проник в ее рот, преодолевая соротивление. Под этим стремительным чувственным натиском Рейчел застыла. Этот человек целовал в своей жизни слишком много женщин, это ловкий ход, внезапно с болью поняла она. Трюк... В этом поцелуе нет страсти, лишь почти презрительная уверенность в успехе. И, как она обнаружила, защиты от этого не было. Ноги подгибались, словно прикосновение его губ поразило ее электрическим током.
     Прошло несколько секунд, прежде чем Рейчел поняла, что он слегка изменил позу, словно собственный поцелуй зажег в нем желание. Руки Бо, ослабив хватку на ее локтях, переместились на спину, Удивительно, но Рейчел послышался глухой звук - в нем мешались жадность и удивление. Очевидно, ощущение было для него неожиданным - его язык, горячий и яростный, ласкал ее, словно хотел поглотить, распробовать как следует, пока ощущение не поблекло. Когда она, беспомощно трепеща, прижалась к нему, его золотистые глаза потемнели. Руки напряглись, он крепко прижал Рейчел, так что она ощутила явный признак его возбуждения.
     Рейчел была оглушена его бешеным напором. Она никогда в жизни не ощущала такой разрушительной, противоречащей здравому смыслу сексуальности, или того отклика, который эта сексуальность будила в ней. Бо что-то торопливо бормотал, не отрываясь от ее рта, его зубы покусывали ее нижнюю губу, а руки скользнули ниже талии, сильные пальцы прижали ее бедра к его ногам. Но тут Рейчел вдруг ощутила внезапное отвращение.
     Что она делает? Это безобразно и отвратительно, она не хочет этого. С несвойственной ей яростью Рейчел начала колотить его, затем отпрянула так быстро, что он не успел ее удержать.
     - Прекратите! - крикнула она и, пошатываясь, сделала шаг назад под дождем, прижимая ладонь к горящим губам.
     Прежде чем он попытался поймать Рейчел, она успела схватить сумочку и устремилась прочь от него. По лужам, не разбирая дороги, она добежала до автомобиля, распахнула дверцу и бросилась на сиденье. Захлопнула за собой дверь и заблокировала ее. Рейчел трясло, дрожащими руками она шарила в сумочке,