ринуждают наших
вождей "противники разрядки" на представительных форумах.
     - Значит, - говорю, - ты, тунеядец, пошел еще дальше  тех, кто  хочет
сочинять,  что  им  взбредет  в голову, рисовать  увиденное внутренним оком,
уезжать, куда вздумается дальше тех, - говорю, - ты пошел, которые жаждут,
чтобы судили их справедливо, как в Англии или в Дании,  чтобы  правительство
отчитывалось перед народом за внешнюю политику,  обсуждало ее стратегические
цели,  чтобы  оно  уничтожило  уголовную ответственность  за  попытку  иметь
собственное  мнение  о деятельности всех советских социальных, культурных  и
коммерческих институтов? Так? Ты хочешь, чтобы Громыко отчитывался за каждую
копейку, потраченную в Сомали в Египте, в Эфиопии, в Чили и на Кубе? Ишь, -
говорю,  - чего ты захотел! Ты, выходит, хочешь, чтобы функции  государства
по бытовому,  желудочному  и прочим  обслуживания  населения  были  переданы
частным  лицам, сознающим свою ответственность за  быт,  желудки,  одежду  и
здоровье  людей. А не  хочешь ли  ты, - говорю,  - проведения всенародного
референдума в целью  выяснения,  существует,  по мнение  граждан,  в  стране
социализм или нет? А потом ты пойдешь еще дальше? Ты попытаешься узнать, что
думают представители разных  поколений о коммунизме? Верят ли, хоть на грош,
в возможность его построения?
     Может быть, - спрашиваю, - ты уверен, что Россия в миллион раз богаче
Кувейта и Швеции, и если  бы не советская власть и ее безмозглый, ленивый  и
авантюристичный  госкапитализм - эта собака на  сене, - то мы бы уже сорок
экономических чудес натворили? Отвечай!
     - Да! Уверен  и  желаю всего,  что  вы перечислили своей  неглупой,  но
провокационной   речи!   -  говорит   этот  странный  молодой   человек,  с
удовольствием  затягиваясь  сигарой,   забытой  у  меня  стукачом  из  Союза
кинематографистов.  -  Я,  -  говорит, -  понимаю, что  невозможно с ходу
радикально  изменить   структуру  нашего   государства,   его   экономики  и
общественной жизни,  как нельзя сделать того же в Штатах или Японии. Поэтому
я  и  послал  по почте  со своим обратным адресом письмо членам  политбюро с
требованием  немедленно начать содействовать  в  деле  создания естественной
атмосферы  Бытия  в  нашей  стране в  согласии со свободно выраженной  волей
граждан. Рецептов в  таком деле, написал я, давать вам не стану. У  вас есть
институт по изучению экономики  США  и еще  сотни организаций,  занимающихся
хуйней  на  постном  масле.  Вот  и  поручите  им  заняться этой  проблемой.
Остальное вам,  гражданин следователь, известно. Я получил ответ из  ЦК. Там
была всякая чушь  насчет того, что я агент сионизма и  ЦРУ.  Я -  чистейший
русак, и сочувствую  главным образом нациям, стремящимся к  самоопределению:
литовцам,  украинцам,  армянам,  евреям,  самим  русским, венграм,  полякам,
тибетцам и многим другим.
     Еще письмо  посылаю на имя всех членов политбюро, кандидатов в  члены и
секретарей  ЦК,  еле  на  конверте все  уместились.  Вот пишу, чего  я  хочу
конкретно:  для начала необходимо стереть  с  лица  земли  нашего  великого,
могучего и прекрасного русского языка,  а  также  с  земли  иных,  не  менее
прекрасных  языков, сотни СЛОВ-МОГИЛ, в которых были  похоронены и уже давно
истлели  и сьедены  червями ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЕ  ЗНАЧЕНИЯ. Коммунизм.  Социализм.
Советская власть. Соцсоревнование. Выборы в Верховный Совет. Народный судья.
Советские профсоюзы. Светлое будущее. Единство партии и народа. Слава труду.
Слава   КПСС.   Соцреализм.    Самое   передовое   искусство.   Пролетарский
интернационализм... Сотни имеются у нас таких могил.  Но трупы, истлевшие  в
них, властвуют над нами и нашими вождями.  Для начала давайте обретем, после
ликвидации   слов-могил,   чувство   реальности.   Потом   нужно  захоронить
по-человечески покойника  N1, Ленина,  потому что не  может быть  порядка  в
стране,  как  сказал  мой бывший  друг,  в которой  не похоронен  хоть  один
померший  человек.  Нелепо и непрагматично  запрещать  веру в Бога  живого и
насильственно  прививать  любовь  к  мертвому  чучелу,  выставленному  вами,
дорогие   товарищи,   в  мраморном  подвале  и  доступному  странным  взорам
охмуренной толпы,  инстинктивно ищущей,  кому  бы  поклониться.  Потому  что
желание поклониться  есть  неистребимая  страсть души,  на чем и играют Силы
Зла.
     А затем расписываю членам политбюро перспективы нашего развития,
     когда начнет оживляться между нами и вокруг атмосфера естественного
     Бытия, и так далее, вплоть до Страшного Суда. И спадет с плеч забота
     о запрещении свободы слова, печати, творчества и переезда на
     местожительство в другие страны. Плохого писателя никто издавать не
     будет, а хорошего, возможно, сами читать не станут. Так ведь и
     раньше бывало. А Совет министров я предлагаю переименовать в Думу
     министров, потому что вообразить, как сидят министры в позе
     роденовских мыслителей и думают, я могу, а вот как и о чем советуются
     министр деревообрабатывающей промышленности с министром культуры и
     наоборот, я вообразить не в силах. Какие они друг другу дают советы?
     Передайте, пожалуйста,  всем членам  политбюро  мой сердечный приеет  и
душевную просьбу. Я  прошу их поскорее  освободиться от ряда соблазнительных
ложных идей, в которые они никогда не верили и не верят, а если им  все-таки
кажется, что  верят, то уровень  современной медицины позволяет надеяться на
частичное, переходящее постепенно в полнейшее,  излечение пациентов от одной
или  множества  структурно-окостеневших  навязчивых  идей.  Гораздо  труднее
обстоят дела в СССР не с навязчивыми, а с навязываемыми идеями. С ними у нас
полный завал.
     Я полагаю,  что  СОВЕТ это и  есть  НАВЯЗЫВАЕМАЯ ИДЕЯ. Читайте  лозунг,
покоривший своей бессмысленностью  массы:  "Вся  власть Советам! "  -  "Вся
власть  навязываемым  идеям! "  Никогда так прочитанный лозунг  не привел бы
ваше кодло к власти! Никогда!
     И вообще многие правильно прочитанные лозунги перестали бы существовать
в миг  дешифровки и обнажения своей оборотистой сути... Но я, пишу, отвлекся
и  настаиваю  на  том, что борьбу  за права  человека  необходимо увязать  с
борьбой  за  права  людей,  занимающих самые высокие  посты  в  государстве,
партии,  армии  и органах. Надо  начать борьбу  эту немедленно и  в  мировом
масштабе. На что уходит  жизнь вождей при  служении навязанной идее?  Почему
должны они жертвовать  радостями личного существования  во имя  царствования
мертвых догм? Почему должны мучиться,  запутавшись в постулатах выжившего из
ума Учения Почему?  Пусть  же простые люди  доброй  воли дружно  воскликнут:
Свободу вождям и руководителям от ложной коммунистической идеи!..
     Увязать необходимо, повторяю, борьбу  за  права человека, в  Советском,
читай:  в навязанно-идейном,  Союзе с  борьбой  за  права людей,  занимающих
высокие посты: здесь мы все сейчас рабы сатанинской идеи и  ее силы и должны
сочуствовать друг другу.  Если не вожди нам,  то  мы им.  Ибо нам  легче: мы
увидели свет.  А на вопрос:  что же делать если  у  обеих  сверхдержав масса
пороков, а  радикально изменить их политические и экономические структуры не
предстаеляется возможным до начала олимпиады-80, я отмечу так: нужно создать
международный  координационный  и  исполнительный  комитет  по  выявлению  и
корректированию социальных и общественно-политических пороков, имеющих место
в жизни сверхдержав и стран, находящихся  в сферах их влияния. Вот и все. Но
для  начала  вы  -  руководители  -  должны  стать  не  инакомыслящими,  а
свободомыслящими существами, хотя  бы украдкой  подумывающими  на  охоте,  в
бассейне,  в супружеской постели  и на  заседаниях о том, что не  мешало  бы
свергнуть  тиранию  идеи и зажить практически по-человечески. И вот когда вы
осознаете  необходимость бороться  под  властью  тиранической идеи  за  свои
человеческие  права, когда  вы почуете непреодолимую страсть освободиться от
всесильной лжи существования и достойно сформулируете его высшие цели, тогда
инакомыелие  и свободолюбие  подданных  будет  восприниматься  вами  не  как
проявление вражды  и ненависти к вам -  "горстке смельчаков и провидцев, -
ведущим  корабль  державы  по бурным  волнам  океана к  коммунизму",  а  как
солидарность,  сочувствие  и  ответственность  перед  живущими  и следующими
поколениями людей страны и земли. И в атмосфере естественного Бытия, трагизм
которого не снимается наличием у общества гарантированных свобод, сама собой
пропадет нужда бороться за права человека. Нелепо ведь тигру, выпущенному на
волю,  часами  разгуливать   взад-вперед  по  полянке,  как  по   клетке,  а
орангутангу гневно и тоскливо расшатывать воображаемые решетки. Правда, есть
в каплаге группки молодых людей, которые ведут себя как  тигры  и  обезьяны,
вообразившие, что они живут не на свободе, а в клетках. Жизнь  может сыграть
с ними  жуткую шутку. Она уже сыграла ее с русскими интеллигентами и рабочим
классом, получившими взамен захудалого,  в либеральном  смысле,  но все-таки
свободного   государства   полицейскую  империю  в  концлагерями,   судебным
произволом, новым суперкрепостным строем и кабальным трудом...
     Как вам нравится этот странный молодой человек, гражданин Гуров? Не
     нравится, но смешной?
     Я приказал, отведя  более  сильный удар, продержать  этого симпатичного
молодого человека пару  месяцев  в психушке.  Сейчас  он,  очевидно,  в кафе
"Лира" глобально мыслит за рюмочкой низкокачественной водки.
     Я  все это  вам  к  чему,  собственно,  рассказывался  А!..  Теперь  вы
понимаете,  что и к  идее можно относиться как к бабе? Понимаете, что Сталин
относился   к  идее   с  такой   же  ненавистью   и  омерзением,  как  вы  к
Коллективе-Клавочке?  Он рад был бы поступить по-вашенски, да  не мог. Не то
что  реформация,  а  ревизионизм  любого  толка  были  для  него смертельны.
Ненавидя  и  содрогаясь от бессильного бешенства, он  третировал, где только
мог, и дискредитировал свою  проклятую  жену-идею,  а мстил за все унижения,
страх  и пожизненное заточение  ее  старьпм и молодым  пылким любовникам. Он
мечтал погубить их к чертовой матери всех до одного. Но террор для этого был
слаб, каким бы тотальным он ни казался. Можете считать мою идею безумной, но
я лично убежден, что  война представлялась Сталин идеальной союзницей в деле
уничтожения ленинской гвардии интеллектуальной большевистской элиты и, может
быть, самой ИДЕИ...
     Да! Он страстно мечтал поиграть  в войну, и поэтому,  только поэтому не
внял   здравым   предупреждениям   своих   загипнотизированных   советников,
донесениям талантливых шпионов и представляемым в сводках тревожным картинам
объективного положения  дел...  Война  должна была  стать достойным объектом
приложения   его   сил...   Пусть  танки  фюрера   перепашут   и  переутюжат
пол-России... Пусть гибнут  миллионы Их  у  него  немало  за Уралом... Пусть
гестапо  перешлепает  уцелевших большевистских  фанатиков  и ревнивых жрецов
Идеи, пусть! Когда немецкие танки и солдаты сделают сво~ очистительное дело,
он скажет:  Смерть  фашистским  оккупантам! И люди  с  его именем  на  устах
бросятся  в атаку  освободят занятые территории,  а там что-нибудь придумаем
Начнем  строить что-нибудь  новое. И  может быть,  на  его  закат  печальный
блеснет  любовь  улыбкою прощальной...  Ему  необходима  была  война,  чтобы
встряхнуть приунывшую от внутренних потрясений страну, чтобы заставить людей
забыть  о  миллионах их родственников,  подыхающих  на Севере,  на Колыме, в
Казахстане,  в  Сибири,  в двух-трех километрах от дверей  родных  домов  за
колючей проволокой.
     Он один понимал,  что не продержится долго в живущей  почти на  осадном
положении  стране.   Суд  за  опоздания  и  прогулы.  Запрет   беспаспортным
колхозникам  бросать колхозы  и  искать  работу  в  городах. Офицерство,  не
уверенное в  безопасности, чекисты, ждущие своей  очереди  попасть в расход,
народы  Литвы,  Латвии, Эстонии, прочие  только и  жаждущие  освободиться от
советского ига, республики, многочисленное ворье, шпана,  богема, коррупция,
рахитичная технология и многое другое - все это не давало ему покоя денно и
нощно,  он уже  не  знал,  на  кого  положиться,  и  идея войны  закономерно
показалась ему спасительной. Во время войны он  и  сам станет  иным,  другим
Сталиным.  Он  станет  Сталиным   -  величайшим  полководцем.  Сталиным  -
освободителем  Европы  от фашизма, этого  родного  брата  ненавистной  Идеи,
отвратительного шурина вождя.  Он поживет как мужчина,  как  орел, а  не как
хорек-политик с вымазанной кровью мордой...
     К тому же пропагандисты устали, философы вот-вот рехнутся от
     осмысления его произведений, а советских людей уже не взволнуют и не
     отвлекут от разгула опричнины ни перелеты через полюс, ни зимовки на
     льдинах, ни блуждания летчиц по тайге, ни жуткий фарс процессов, ни
     шельмование в прессе бывших кумиров. Все! Только - война!
     Она займет умы и руки, она сплотит разобщенных в распрях, она спишет
     все чудовищные грехи, она зажжет чувство родины в проклявших ее
     сердцах, сообщит единство усилиям, освятит ненавистью к врагу ошибки
     тупиц и ненужные жертвы. Война!
     Конечно, гражданин Гуров, Сталин из-за отсутствия гениальности, а
     подчас и воображения, иначе представлял себе начало и течение войны.
     В октябре сорок первого он раз по десять на день, посасывая мундштук
     и степенно шагая, чтобы не выдавать мандраже, удалялся в сортир. Там
     он переживал острейший, истинно опасный момент своей жизни, не зная,
     чем кончится для него рискованнейшая игра, и испытывая обыкновенное
     человеческое волнение, дарующее не совсем приятное, но истинное
     ощущение личного существования. Он как бы перестал быть по законам
     военного времени пленником Идеи. Наоборот, он чувствоеал, что
     никогда судьба ее так не зависела от его поведения и решений, как
     перед зимним сражением под Москвой...
     Рябов! Это - ты? .. Войди! .. Ну вот! Пойманы Трофим и
     Трильби. Нас приглашают взглянуть на них, гражданин Гуров!


46


     Мне понятно потрясение человека, которого не узнают его лучшие,
     любимейшие и нежные друзья. Но, поверьте, "мои ветеринары" не делали
     им никаких прививок. Тем более разрушающих привычные сеязв с
     хозяином и его уютным домом. Даю слово: я здесь ни при чем... Эту
     пытку, к сожалению, придумал для вас не я. Не я... Поймали их,
     обнаружив с помощью нашей агентуры, в Сухумском обезьяньем питомнике.
     И Трофим и Трильби ели из одной кормушки с гиббонами. Спали под
     обглоданным до основания деревом. Обезьяны приняли их
     доброжелательно. Изучали. Выискивали блох.
     Грубовато, но не жестоко шутили и играли. Служители думали, что
     ученые, совсем уже охренев, проводят новый эксперимент по изучению
     проблем сосуществования разных видов животных в рамках
     Советско-Эфиопского научного сотрудничества...
     А вот почему отловленные животные не узнают вас и явно чураются, я не
     знаю. Своих любимых насиженных мест, лежанок и вообще всего дома они
     не признают тоже. Здесь все им вдруг стало чужим. Их заперли...
     Идите, общайтесь, выясняйте отношения, а я подумаю. Тут есть о чем
     подумать...
     Трофим поцарапал,  а  Трильби укусила?  Поздравляю!.. Оставьте на время
желание разобраться в происшедшем... Мне  ясно, в чем дело. Бегут от вас кот
и собачка. Почуяли невинные существа злодейскую вашу душу,  вашу черную беду
и страшную пустоту  жилища.  Посмотрите на  себя их  глазами. Старая  тварь,
мечущаяся, как крыса в лабиринте, в поисках выхода. Животные не узнают ваших
глаз, черт лица, фигуры тона голоса, походки, стати.  Вы им страшней  чужого
человека, потому что они не могут осмыслить совершившейся с вами перемены  и
того, чем она вызвана. Наверно, излучаете какие-то ужасно  неприятные  волны
или, если это больше устраивает, запахи, наверно вибрируете вы незаметно для
себя  и  меня,  наверно Трофим и Трильби  не  могут  перенести  моих криков,
непонятной  трансформации  вашей личности,  всей теперешней  атмосферы дома,
наверно они восприняли каким-то образом ужасную информацию, начали сходить с
ума и в конце концов  слиняли, болтались  где и добрались  до питомника, где
обезьянье общество показалось им почти человеческим.
     Огромного  самца  они  приняли, очевидно,  за  вас, потому-что, ласково
визжа и мурлыкая, прыгали на него, лизлапы и  отчаянно сопротивлялись, когда
служители си~ отдирали их от гиббона, пытавшегося  сообразить, что про ходит
в  вверенном  ему вольере.  Они  и  сейчас  скулят, от зываются от  жратвы и
тоскуют по первобытному коммун му обезьяньего стада. Они хотят спастись, как
я поним  ~  сами не зная  от чего. Вполне возможно,  они перестпринимать вас
почему-то за представителя рода человеческог
     Вы не помните,  испытывали вы что-нибудь подоб~ перед тем, как написали
письмо с отречением  от от позвонили нам,  а  потом отреклись в актовом зале
сво института?
     Может быть, вы ничего  не прикидывали, не  рассчитыва не соображали, не
химичили, а просто спасались, как о~ умевшее, предчувствующее беду животное?
     Вы говорите: "возможно все  было  именно таки. Тол, я не верю,  что так
оно  было.  Вы  находитесь  не  в с  теме самообличения,  как это  бывает  с
потрясенными  зле  ями,  даже наговаривающими  иногда на себя лишнее для бо.
острого  прочувствования вины,  а  в  системе  самооправда~  вы  находитесь,
гражданин Гуров. Оживлю  я  вас хоть  на ь или не удастся  мне это  сделать,
спящая вы моя уродин

47


     Мы,  как  всегда,  отвлеклись, но,  пользуясь  любимыми  штампами нашей
партии, поступательного движения не утратили и не потеряли из виду столбовой
дороги... Мы ведь с вами в одной партии... Вы это очень лирично заметили.
     Я  знаю,  что  день,  когда  вы,  не  без помощи  Коллективы,  получили
партбилет,  был чудеснейшим днем  вашей жизни.  Партбилет вы  справедливо  и
точно считали  пропуском к кормушкам,  в  которых лежали все вот эти штучки,
вилла,  картины, камешки, многолетняя жизнь по колено в  коньяке и по яйца в
блядстве. Тема эта примитивна и неинтересна.
     Просто  в тот  день вы сказали, не вслух, конечно, и неизвестно к  кому
обращаясь, так: а теперь, сволочи, вы посмотрите,  на  что  я  способен!  Вы
обосрали идеалы, всосанные нами  с молоком от  бешеной коровки, вы заставили
меня убить отца  и мать, вы никакие не коммунисты, вы  - мародеры, блядуны,
пьяницы,  садисты, ничтожества, доносчики, предатели и трусы! Я  знаю вас! И
раз так, то я возьму свое! Я буду брать только свое, потому что я был никем,
а  теперь  стал всем, и  я употреблю  свою волчью  хватку. Она у меня  есть,
товарищи! Я употреблю ее до конца, пока в последний раз не клацну клыками на
лакомом кусочке.  Вы хотели отнять у меня все?  Держитесь! У  вас на глазах,
плюя в  них, с партбилетом  коммуниста  в кармане,  я стану капиталистом!  Я
отомщу вам!.. Я буду мстить вам ежеминутно, ибо постараюсь употребить каждую
минутку с пользой и весельем для себя! Для себя! Для себя!  ..  А ты,  сука,
ты, мразь, спасительница и насильница моя, ты  получишь в  первую очередь, в
первую! И последние твои  минуты будут  страшны,  падаль усатая,  на  ляжках
пупырышки, ложись уж,  ложись, пьянь,  раздвигай ножищи мерзкие,  не лезь ко
мне  с поцелуями, получи напоследок удовольствие, больше не будет у тебя его
никогда, никогда, никогда, никогда  не будет, кончи, проститутка,  последний
раз,  кончи,  гадина,  ненавижу,  ненавижу,  не-на-ви-жу  те-бя,  сексотская
ха-ря!..
     Я  не фантазирую, гражданин Гуров. Вот - подборка  дат, чтобы долго не
мямлить.  Сегодня, скажем, вы  получили  партбилет.  Вечеринка, обмыв.  Ваши
вышеизложенные мысли. Безусловно, половой акт с устроительницей вступления в
партию. От акта вы отказаться  не могли. Всегд