ьева оказывается сама жизнь, а целью жизни - спасение от страха. Страх
же не покидал моего друга Иосифа  Виссарионовича никогда. Как же было ему не
ненавидеть лобызаемую  поэтами,  композиторами, скульпторами, художниками  и
философами  ИДЕЮ,  если  сам  он олицетворял  ее в одах,  романах,  фильмах,
монографиях, картинах  и скульптурах. Он ненавидел и себя  и ИДЕЮ в  жернова
которой  попал  не  столько по воле  Рока, сколько  по собственной  тупости.
Ненавидел себя  и идею. А ныне миру  внушено,  что исключительно из  любви к
собственной  персоне  насаждал, холил и  лелеял Сталин "культ личности".  Из
ненависти к себе он его лелеял!
     Кроме  всего  прочего,  попав  в заколдованный  круг, Сталин  злобно  и
инфантильно решил, что лучше уж он будет олицетворять ненавистную ИДЕЮ,  чем
кто-нибудь другой, Молотов например.  Нельзя Молотову с  таким плоским лицом
олицетворять ИДЕЮ. Раз уж выпала такая масть, думал это крупный урка, раз уж
никуда от  нее не  деться, а смыться  с кона, двинув фуфло  учению  и  идее,
значит быть посаженным на пику, то хрен с вами - славьте  меня,  воспевайте
меня, лепите, пишите, прибарахляйте бронзой, мрамором, чугуном и гипсом!
     Это  ваше  дело,  гражданин Гуров,  соглашаться  со  мной  или  считать
сказанное белибердой... Замечание  же насчет того,  что  и я угрохал десятки
лет коту и  псу  под хвост...  Рябов!.. Что там с  животными? ..  Продолжать
поиски!.. Я угрохал  десятки лет, в отличие от Сталина, на личную идею... Не
вам судить, плодотворна идея возмездия  или дурна. Вы  -  небеспристрастны.
Прочих аспектов дела  касаться не будем. Скучный вы все-таки собеседник!  Но
поняли, надеюсь,  что  несколько  дней,  проведенных  в комнатушке  Сталина,
настроили меня на лад охотничий... Поняли? Вот и хорошо.
     Уезжал я  из  Кремля вместе со Сталиным. Я считался его  телохранителем
для  особых   поручений.  Сталин   любил   конец  дня,  обещавший  временное
освобождение  от   страхов  и  ненависти,  а  летевшая   с  "Линкольн"  и  в
благожелательном направлении собака успокаивала нервишки и утверждала веру в
удачу...
     Вы  можете,  гражданин  Гуров,  сколько  угодно подъебывать меня насчет
того, что вы называете "литературными штучками", как бы намекая  на погибшее
во мне дарование писателя... А  по роже... по роже...  по роже... по роже...
не  хотите? .. Сука!.. При  чем  здесь писатель? При  чем, я  вас спрашиваю,
погибший  талант?.. А?..  Я,  может, кладбище  талантов!..  Вон  -  могилки
хлебопашца, пастуха, плотника, кузнеца, фермера, хозяина,  писателя, лентяя,
пьяницы горького, буйного купца! Поклонитесь  им! .. Живо! .. В пояс, сучка,
в пояс! .. А теперь, блядища, иди  в мой сад, срежь ножницами самую большую,
самую красивую, самую белую розу и возвратись,  тварь, и положи,  крыса, эту
розу еще на одну могилку! Бы-ыстро! А то через десять  минут на  кладбище -
обеденный перерыв...
     Хорошая  роза! Белая роза! На колени  мне клади ее, змей!. . Лепестками
- к паху. Ближе... еще ближе! Здесь закопал ты  в тысяча девятьсот двадцать
девятом году талант родителя, сволочь, здесь ты прервал в убийственный мороз
существование бесчисленных мальчиков и девочек! .. А теперь - обед!


44


     В том,  что вы взяли тайм-аут, виноваты вы сами.  Не распускайтесь.  Не
хамите. Попробуйте быть раз в  жизни  душевно-тактичным человеком...  Сустак
пьете? Иньекцию вам сделают такой прелести, какую нефтяные шейхи за золото у
нас покупают.  Выкарабкаетесь.  Вы уже  в порядке... Думаете, у вас  нарушен
гормональный обмен из-за  вынужденного простоя? Хорошо  сказано и с  большим
душевным тактом! Ну что ж! Будет вам баба. Дело - есть дело... Ах, я забыл,
что у  вас комплекс Сциллы  и Харибды!.. Бедняга. Но об Эмме Павловне и Розе
Моисеевне забудьте. Будет вам, так и  быть, другая парочка. Хорошие бабенки.
Агентура  моя. Глунями мы  их зовем.  Глуне-70 и Глуне-74. "Глуне" означает:
глухонемая, а цифры -  год вербовки... Моложе, моложе вас, успокойтесь... А
вы, я смотрю, порозовели! Зарделся, козел! Есть в тебе еще силенки и страсть
пожить. Это  - Хорошо. Я  не  люблю  иметь дела  с  мертвыми трупами. Живых
вокруг  хватает...  Животных  ваших  ищут.  Оцеплено  пол-Абхазии.   Патрули
проверяют багажники "Жигулей".  Размножены  вот эти  милые  фота  Трофима  и
Трильби. Понадобится  -  подключу  к  поиску  "Интерпол".  Живы во мне  еще
кое-какие таланты!
     Сталин однажды и говорит мне:
     -  Экспертиза,  Рука, установила,  что ликвидированная  тобой  немецкая
овчарка была, действительно, бешеная собака. Подозрительно  другое. Владелец
одной  соседней дачи  и  хозяин  собаки  троцкист Кудря  Илларион  Матвеевич
бесследно запропастился. В прошлом он очень  досадил мне. Дал в  присутствии
Ленина пощечину, от которой  не  застрахован даже Сталин. Политический враг.
Жесток, как  десять вместе взятых Неронов... Отъявленный  марксист-догматик.
Правда, удачно  ликвидировал оголтелую аристократию Ленинграда и помог мне в
двадцать  девятом.  Займись  им.  Я  хочу посмотреть,  на что  ты годен.  Мы
уничтожили царский  правопорядок.  Каноны классической  юстиции выкинули  на
свалку  истории. Поэтому наши следственные  органы и  правосудие  далеки  от
совершенства. И поэтому  же  будь свободен в своих дейстеиях, Рука. Я обязан
тебе, но ошибок не прощаю. Валяй!.. Сами понимаете, как я тогда загорелся, и
как заиграла  кровушка моя, моя плоть, навечно  заключенная в тюрьму! Первым
делом обследую покинутую, заколоченную Кудрей дачу. Тоже, вроде вас, нахапал
дерева,  кожаных диванов  из  графских гостиных,  картин, бронзы, фарсрора и
прочего барахла... Все вы,  как  один, сволочи,  умрете  в борьбе за  это!..
Обследую. Явно бежал Кудря. Интуиция сработала. Чуял,  что скоро -  крышка.
Слился, небось, с массами  или  сиганул  в Турцию. Обследую дачу. Подготовки
сыщицкой  - никакой.  Только страсть, бешеная  охотничья страсть  и интерес
взглянуть на отношение палачей к собственной боли, к унижению,  к неминуемой
смерти. Не  нахожу, увы, ничего, что подсказало бы  мне  хотя бы направление
поиска.  Решаю  объявить  розыск. Стою  тупо  на участке,  детектив вонючий,
трухаю Сталину на глаза попасться и вдруг: ж-ж-ж-жу, зазвенели мои жилушки в
резонанс  со случайностью, не  замеченной, конечно,  в тот  именно  миг,  но
приведшей меня ни с  того, ни с  сего к собачьей конуре. Вернее, это была не
конура,  а  собачий  домик, чем-то  напоминавший мавзолей.  Пирамидка  такая
деревянная.  Только  стесаны  грани,  наляпаны  резные  планочки,  чтобы  не
сквозило  слишком   явное  сходство   с   известным   шедевром  архитектуры.
Пародийность  конуры  была очевидна. Наверное, бежавший  троцкист  одинаково
относился  к своим двум врагам, умершему и живому. Цепь с ошейником наборным
и чеканкой  "Альфа  ".  Ошейник не перетерт,  не сброшен  псом, а  снят него
кем-то. Присел я. Смотрю на громадные,  просто громадные, обглоданные Алфой,
целые, неразрубленные даже бараньи тазы, свиные ноги с копытами и думаю: что
же это за печь  такая охуенная, если в  нее  целый хряк  влазит?  .. На даче
такой нету. Углей и вертела на участке не видать. А главное, обожжены копыта
и края костей дочерна, до хрупкости,  до полного праха! Ну-ка, думаю,  Вася,
проверь  версию!  Все  ж-таки ты  не  голову, а жопу обморозил  на проклятой
колодине.
     Хотел сначала взять с собой человека три из особого отдела, к
     которому был прикомандирован по звонку Сталина. Потом передумал.
     Взял пару "несчастий" на всякий случай и машину. Валяй, говорю
     шоферу, в крематорий! Есть - в крематорий!
     Вечер. Дождь. Тоска. А если я ошибся? Тоска и дождь. Подъезжаем.
     Стучу в железные ворота. Никого. Перемахнул через них с верха
     подъехавшей "Эмки". Захожу в сторожку. Сторож, как это ни странно,
     мертв. Не остыл еще. Возможно даже, умер от моего стука. На столе
     - бутылка. На полу - выпавший из рук стакан в луже водки. Не
     успел сторож опохмелиться. Удар. Удачная смерть...
     Вы считаете, что лучше подохнуть, опохмелившись?.. Я так не
     считаю... У нас разное отношение к предсмертному состоянию... Я
     думаю, что лучше вообще не пить...
     Мертв - так мертв. Приказываю шоферу, открые ворота, подъехать,
     желательно потише, к самому крематорию. Дождь. Отвратительное серое
     здание закрыто. Ищу черный ход. Нахожу. Лестница ведет в подеал.
     Оттуда доносятся голоса лиц мужского и женского пола, как пишут в
     протоколах допросов. Смех, кажущийся похабным и на расстоянии... Я
     был в штатском, хотя Сталин с ходу сделал меня лейтенантом. Форму я
     люто ненавижу по сей день.. . Человек десять там, думаю. С двумя
     маузерами и парой кулачин справлюсь. Вынимаю из кобуры
     "несчастье"... Постоял под дверью. Пир там у них горой. Тосты,
     блядские шуточки, треканье насчет мировой революции. Суки, думаю,
     позорные! Мало вам блядей и вина! Вам еще мирового бардака не
     хватает! Достаю из кобуры второе "несчастье". Встаю на корточки.
     Смотрю в замочную скважину... Ба! Вот тебе и классовая борьба!
     Стоит посередине странного, не имеющего правильных очертаний
     помещения стол... Я подчеркиваю, что это было именно помещение, то
     есть низкий закопченный потолок, одна стена выгнутая, полукруглая.
     Другая - мерзко вогнутая - образовала с полом тупой угол. Под
     потолком виднелась какая-то черная ниша. Стена третья была, как я
     понял, собственно вратами самого крематория. Частью обгорелый,
     потрескавшийся от жара кафель, частью сталь раздвижных створок о
     глазками амперметры, вольтметры, градусники, кнопки-лампочки,
     дввнушительных рубильника "Симменс". В общем, изломанное
     безрассудно, случайно или вынужденно, пространство помещение было
     нежилым и отвратительным. Посередине, хотя опреде лить середину
     такого пространства очень нелегко, стоял про долговатый, типа
     теперешних журнальных, длинный низкий стол. На столе, на железных
     носилках с колесиками лежал жареная свинья... Не поросенок, а
     свинья... Не понимал гражданин Гуров, зачем вам понадобилось такое
     уточнение. Свинья лежала...
     Ах, это по вашему личному распоряжению она  была выдана с мясокомбината
собутыльнику  Кудре?.. И опять же только случайность помешала вам быть в том
обществе с девушкой? Потрясающе!.. Вам не  удалось отправить  жену Электру в
Большой театр, и вот - наша встреча снова отложена на десятки лет! ..
     И  это  была не свинья  на самом деле, не  чушка, а  молодой хряк...  Я
потрясен!..  Лежал  на столе  молодой жареный хряк,  похожий на загорелого в
Сочи  ответственного  работника, разомлевшего и  додремавшего  до солнечного
удара Зелень.  Огурчики-помидорчики, грибочки, бутылочки. В посленюю очередь
я обратил  внимание  на гуляк.  Они как бы попадали до  этого  в поле  моего
зрения.  Их было,  что  то  странно,  всего  четверо.  Но  шумели,  болтали,
взвизгивая хохотали и орали так, словно их было рыл восемь - десять. Сидели
они  на  красных  пуфиках  совершенно  голенькие.  Только  на  башке  одного
прекрасно сложенного брюнета красовалась турецкая феска с кисточкой. Я тогда
не ошибся. Это и был Кудря -  троцкист, романтик мировой революции, садист,
ворюга и палач. В нос мне из скважины замочной бил жареный душок и духота...
Окон, кстати, в помещении не было... Толкнул тихонько дверь. Открыта. Вхожу.
Меня не замеют.  Подхожу  ближе к столу  в тот момент, когда Кудря старинным
тесаком начал отрубать хряку голову.
     - Жаль, что это не Сталин! - сказал он.
     -  Р-руки  вверх!  -  гаркаю.  Твари, привыкшие  к  безнаказаннсоти  и
собственному произволу, не успев сообразить, что к чему,  тут же вскидывают,
как  говорят шакалы-урки, сушить лапки на  веревочке. Тесак старинный  так и
остался в загривке хряка. Полный бокал застыл в поднятой руке второго голого
гуся,  и  красное вино через край стекало ему по ладони и локтю в  волосатую
подмышку. У блядей  трепетали  от дрожи  алые и розовые ноготки. Заострились
груди,  побледнели соски...  Все, как  сейчас,  помню...  Мне  бы только  не
забыться: уж очень аффективно вживаюсь я в воспоминание...
     Приказываю блядям срочно одеться. Отобрал у них паспорта. Велел сесть в
"Эмку" и ждать моего возвращения. Живо, говорю, ударницы разврата !
     Смылись бабенки.
     - В чем дело, товарищ? - спрашивает, приходя в себя, Кудря.
     - К стенке! - говорю. - Быстро! .. Встать!
     Встают  оба лицом к вогнутой стене. Прячу в кобуру одно  "несчасть"  и.
Свободной рукой загребаю в ладонь,  как на  вас, рыло и скальп Кудре. Первый
раз  я тогда испробовал  эту штуку, вышибающую  из  тела  дух, жизнь и волю.
Кудря  обмяк, соплю  заглотил. Беру в лапу  рыло второго гуся... Поворачиваю
его... и кровь ударяет мне  в голову.  Один  из понятьевских молодцов!.. Он,
гаденыш! Таким же, как сейчас, было его лицо,  когда он  не  спеша целился в
мужиков, таким же! Только годы стерли с  этого лица зловещее сладострастие и
угрюмую, жестокую  деловитость,  но я возвратил ему его истинное выражение и
узнал его! Обрушиваю уже точно зная, как я вскоре поступлю,  кулак на потное
лысое   темя.   С   копыт!..   Обрушиваю  на  нешелохнувшегося  при  падении
собутыльника, Кудрю.  С  копыт!  Прячу  "несчастье" за пояс. Открываю створы
печи крематория. Там внутри тьма и свининой жареной пахнет. Остыла уже печь.
Скидываю с  железных  носилок поросенка,  то  есть свинью, простите, хряка и
разную  закусь, кладу на них Кудрю и понятьевского молодца и посылаю носилки
по рельсинкам наклонным прямо в печь. Закрываю створы. Открываю глазок. Жду,
когда падлы прочухаются.  Стакан водяры  заглотил: так  волновался  и  такое
нечеловеческое  удовольствие от впервые совершаемой мести  начало  потрясать
все  мое  существо.  ..  Смотри  оттуда, Иван Абрамыч, смотри!  И ты смотри,
бедная моя мать, Мария Сергевна! Смотрите!. .
     Закусывать не  стал. Не  из русской  печи поросенок...  Хорошо,  я буду
называть  его хряком  ... Вы - зануда и педант, гражданин Гуров!..  Пожевал
петрушечку. Заглянул в глазок. Зашевелились, поросята!  Кудря, кричу, Кудря!
Подползи к глазку!  Подползает,  во рту  слюни хлюпают, взвизгивает глухо от
ужаса. Товарищ, бормочет, товарищ, спасите... Я все,  я все... все  отдам...
товарищ!
     Второй  тоже  подползает  и  Кудрю  от глазка отпихивает  по-звериному.
Сказать ничего не может. Только воет: ы-ы-ы-ы...
     - Кудря, - говорю в глазок, - если бы тебя предупредили о таком конце
перед  тем, как  вывел  ты  в расход  сотни душ,  поизмывался над  дворянами
петербургскими  и крестьянами невинными, стал бы ты  убивать,  измываться  и
грабить?
     - Нет! .. Нет! .. Нет! Клянусь - нет!.. Товарищ, спасите! .. Я... я...
я волю партии исполнял... Спасите! ..
     - А  ты,  гусь, - говорю  второму, - помнишь деревню Одинку  и своего
командира Понятьева?
     -   Ды-ы-ы,  -   стучит   зубами,  -  больше   не  дыбу,  дольше   не
дуду-ду-ду-ду... больше не дубу...
     -  Да! Вы  больше не будете,  - говорю. - Это - приказ  Троцкого! Он
пришел  к власти,  когда Сталина  загрызла  в Варвихе бешеная собака! Собаке
присвоено звание комбрига. Она награждена орденом "Знак почета".
     Вот тут они совсем очухались.
     -  Сво-о-олочь! - заорал Кудря. Второй гусь набросился на него, молотя
головой по его лицу и с бешенством выкрикивая:
     - Говорил!..  Говорил! .. Сталин -  вша! Троцкий - блядь!.. Все вы...
вши! Вши! .. Вши!
     Крики  их смешались. Я включил  первый рубильник, потов второй  и  стал
следить  за приборами  и  градусником, повернув  ручку  реостата до  предела
вправо. Наверно  они  там пока  прогревалась  и  накалялась  печь,  плясали,
извиваясь взвывая, и копошились, шипя на адском огне. Я туда  не заглядывал.
Замигала красная лампочка Ильича на щитке Я понял, что все кончено. Выключил
рубильники. Загляну~ в глазок. В печи никого не  было. Только  на носилкаь и
на плитах печи лежали бесформенные кучки темно-серого пепла...
     Я сгреб  пепел совком с длинной  ручкой,  пересыпал  в  бутылку  из-под
шампанского,  собрал вещи  кремированных хряка  оставил валяться  на  полу в
полном одиночестве и выше из  жуткого подвала, где  вогнутая стена приводила
меня в ужасное уныние, а выгнутая просто сводила с ума.
     Блядей этой же ночью выслали  в Казахстан. Директор крематория сняли  с
работы и назначили каким-то красньи крестом в красный полумесяц...

     - Иосиф Виссарионович! - докладываю. - Ваше приказание
     выполнено. Кудри больше не существует в природе!
     - То есть как это?.. Где он, если не в природе?
     -  Вот! - показываю  Сталину бутылку из-под шампанского и  высыпаю  на
ладонь немного теплого еще пепла. - Это - Илларион Матвеевич Кудря с точки
зрения материализма.
     - Ты превзошел мои  ожидания, Рука...  Как  странно. Был  Кудря  и  нет
Кудри... Только  горстка  пепла... Кучка  праха...  Пожалуй,  надо  сообщить
советскому народу об открытии мною четвертого состояния вещества, следующего
за газообразным,  жидким и  твердым: прахообразного  состояния.  Мне  всегда
казалось, что между твердым и газообразным чего-то не хватает. Что ты сказал
Кудре?
     - Что испепеляю его по вашему приказанию.
     Сталин,  схватившись  за  живот,  засмеялся  веселым,  чистым,  детским
смехом.
     - Иди,  Рука. Я же  займусь  четвертой  главой истории  ВКП(б). Я хочу,
чтобы людей тошнило  при чтении  от  идей Маркса-Ленина!  Спасибо! Продолжай
стажироваться! Прах развей, согласно традиции, по ветру...
     Заснул я под утро и опять приснился мне отец Иван Абрамыч.
     Он молил меня на  черной площади  мертвого города  оставить  месть,  не
губить душу,  дабы дать ей  возможность свидеться о ними до всеми. И снова я
толкнул отца  в грудь, так, что отшатнулся  он, и сказал ему меры мести моей
за вас,  убитых,  нет и не будет!.. И  горько плакал  отец  Иван  Абрамыч, и
утешала его моя мать.


45


     А вам как спалось?.. Паршиво?.. Кто же  вам велел не спать, а думать...
Моя  мысль  о  том,  что  Сталин  бешено  и  хитро  ненавидел  Идею,  доныне
властвующую  над  двумястами  пятьюдесятью  миллионами  людей  и их вождями,
возомнившими  себя  самостоятельными  при разработке  внешней  и  внутренней
политики СССР и его сателлитов, кажется вам  совершенно безумной? Мне так не
кажется. И не только физике,  в конце концов, двигаться дальше  в постижении
структуры мироздания  и  вещества  с  помощью  достаточно безумных  идей! Не
мешало  бы  обществоведам  и  историкам,  хотя  бы  в порядке  эксперимента,
попробовать  обьяснить  некоторые  феномены  общественной  жизни,   оперируя
безумными  идеями,  то  есть  идеями совершенно  простыми  и  естественными,
которые марксистские, например, идеологи перестали замечать, поскольку мозги
их залиты  догмами. А идеи  простые и естественные  чисто растворены в самом
Бытии  и  для  идеологов,  отчужденных  от  Бытия,  как  бы  не  существуют,
следовательно,  и не  мыслятся. А тех, кто мыслит иначе и пытается выбраться
из  гнусного существования  в мертвой идее в животворное Бытие, где примером
нам  служат птицы небесные, а не военные летчики,  слепые  писатели, знатные
шахтеры и  бездуховные цензоры, проститутская  бессовестная пресса  называет
диссидентами.
     Недавно, исключительно по долгу службы, мне пришлось вызвать к себе для
разговора одного странного молодого человека. Вспомнил я  сейчас его  мысли.
Он вообще временами считал разговоры о правах человека слишком абстрактными.
Он  считал, что сущность  их  подменяется зачастую либеральными требованиями
свободы творчества,  свободы  слова,  свободы уличных  шествий и  так далее.
Сущностным же правом  человека он считал право жить в естественной атмосфере
Бытия, дыша Свободой, незаметной, как  воздух,  где Свобода - непременное и
истинное условие существования и самодеятельности каждого, а не баллончики о
воздухоподобной  смесью, к  выдаче  которых гражданам СССР  п