м  райкома ВКП(б). Первым секретарем Янгиюльского райкома  в
то  время  был  Расулов,  человек, весьма авторитетный  в  партийных  кругах
Узбекистана,  впоследствии,  уже  в  годы  войны  - комиссар  1-й  узбекской
кавалерийской  бригады. Расулов высоко ценил А.И.Хегая и сыграл немалую роль
в  его судьбе.  Именно по  предложению  Расулова А.И.Хегай  получил  в  1943
г.новое  назначение  -  заместителем  секретаря  парткома на  Фархадстрой  -
строительстве крупной ГЭС недалеко  от Ташкента. Работал там А.И.Хегай почти
до самого конца войны. Зимой 1944/45  гг.  он уехал  оттуда и в течение года
руководил строительством малых гидроэлектростанций в  корейских деревнях под
Ташкентом. {* 14}

     Осенью  1945  г.  советские  власти   начали  активно  подбирать  среди
советских  корейцев  людей,  которые могли  бы быть  отправлены на работу  в
Корею.  Первые  группы  советских  корейцев были  отобраны через  военкоматы
(специальные  учреждения,  занимающиеся  организацией  призыва  в  армию)  в
сентябре-октябре  1945  года.  Их  призвали в  армию  и  как  военнослужащих
отправили  в  Корею в распоряжение  штаба 25-й армии. Лишь очень немногие из
них имели офицерские звания - большинство  было рядовыми или сержантами. При
отборе людей особое внимание уделяли тем корейцам, которые имели образование
и считались убежденными  коммунистами - учителям, немногочисленным партийным
и государственным руководителям среднего  и низшего звена. Разумеется, выбор
пал и на А.И.Хегая, который осенью  1945 г. был призван в  армию. 29 октября
группа из 12 советских корейцев, среди  которых был и А.И.Хегай, выехала  из
Ташкента на Дальний Восток, в штаб  25-й армии,  где им  предстояло  служить
переводчиками. Это была, видимо, вторая большая группа  советских  корейцев,
направленная в Пхеньян после Освобождения. Группа поездом доехала до станции
Краскино, на советско-корейаской границе и  неподалеку от тех  мест, где  за
десятилетие до  этого работал  А.И.Хегай,  а дальше  двинулась на  машинах в
Пхеньян, куда и прибыла в начале ноября. {* 15}

     Большинство  приехавших  в  Пхеньян  советских  корейцев  первое  время
работало  переводчиками  в  Советской  гражданской администрации  и  местных
комендатурах. Впоследствии  большинство их  перешло на  работу  в учреждения
формирующегося северокорейского режима, где они играли двоякую роль: с одной
стороны они,  обладая немалыми  знаниями и  практическим опытом, играли роль
консультантов и  советников, а с  другой  - обеспечивали  надежный советский
контроль над северокорейским государственным, партийным и военным аппаратом.
Массовый   переход  советских   корейцев  из   органов   советской   военной
администрации  в  северокорейский  партийно-государственный аппарат  начался
летом 1946  г.  Однако А.И.Хегай был исключением: почти  с  самого начала он
перешел  на  руководящую работу и уже к  концу  1945 г. играл большую роль в
формирующейся Компартии Кореи.

     Не исключено,  что такая роль А.И.Хегая  было  предусмотрено советскими
властями заранее, еще до его отъезда в Корею. Его  дочь Майя вспоминает, что
для  работы  в Корее отца  рекомендовал все тот же Расулов. {*  16} Если  бы
Хегая  посылали  в  Корею   как  обычного  переводчика,   то  такая  высокая
рекомендация  едва ли понадобилась  бы. Впрочем,  это  только предположение.
Даже  если на первых порах А.И.Хегай и прибыл  в  Корею на общих основаниях,
как  простой  переводчик, то  вскоре  на  его  большой  политический  опыт и
заметное положение, которое  он  занимал в СССР, обратили внимание советские
власти и уже в конце 1945 года А.И.Хегай  перешел на работу в  формирующуюся
Компартию  Кореи.  Возможно, что  А.И.Хегай стал первым  советским корейцем,
перешедшим  из  оккупационной  администрации  на  работу  непосредственно  в
создающийся   государственный   аппарат  северокорейского  коммунистического
режима. К  концу 1945 года  Хо Га И, оставаясь гражданином СССР, был  уже не
только  членом  Компартии  Кореи, но  и одним  из ее  высших  руководителей.
Показательно,  когда  17-18  декабря 1945  г.  состоялся  Третий расширенный
пленум  Исполкома  Северокорейского  бюро  Компартии Кореи, Хо Га И, который
лишь за месяц до этого прибыл в Корею, не только был в числе его участников,
но даже вошел в президиум и был автором  принятой пленумом резолюции. {* 17}
На этом пленуме он был избран заместителем заведующего орготделом. {* 18}

     Именно тогда Алексей Иванович  Хегай превратился в Хо  Га  И Существует
мнение,  это имя для  А.И.Хегая  выдумал выдающийся  Ким Ду Бон, лингвист  и
революцинер,  лидер "яньаньской группировки"  в руководстве  ТПК. Ким Ду Бон
якобы который  переделал  на  корейский  лад обычное  для  фамилий советских
корейцев окончание "-гай". Об этом в ходе интервью говорили многие советские
корейцы,  работавшие  вместе  с  Хо   Га  И  в  КНДР.  Однако,  это  мнение,
по-видимому, ошибочно.  Дело  в том, что  в  сохранившемся  мандате делегата
Первой конференции женщин-кореянок  Посьетского района (17 февраля 1937 г.),
на которой выступал  А.И.Хегай, его имя покорейски уже записано как Хо Га И.
{*  19} По-видимому, А.И. Хегай уже и раньше  транскрибировал свое имя таким
образом, а Ким Ду Бон только предложил как можно записать это имя китайскими
иероглифами.

     С   первых   же  дней   главной  заботой   Хо   Га   И  стало  создание
Коммунистической  партии Кореи.  Поскольку эта  партия,  как  и  большинство
коммунистических  партий  в  оказавшихся  под  советским  контролем  странах
Восточной  Европы, создавалась по  образу и подобию ВКП(б), то большой опыт,
накопленный  Хо Га  И за  время работы в  Советском Союзе, пригодился.  Надо
отметить, что  из  всех  четырех  основных фракций  Коммунистической партии,
участвовавших  в   создании  северокорейского  государства  -  партизанской,
советской, китайской и внутренней - только советская фракция обладала опытом
и  знаниями,  необходимыми  для  налаживания  деятельности  государственного
аппарата  и  создания  массовой  правящей  партии.  В  свою  очередь,  среди
советских корейцев наибольшим опытом в этой области обладал именно  Хо Га И.
Поэтому нет ничего  удивительного  в том,  что он  сыграл  решающую  роль  в
создании  партийных  организаций  в  Северной Корее,  в  налаживании всей их
практическая деятельности. По-видимому, Хо  Га И  являлся одним  из  главных
авторов Устава Трудовой Партии  Кореи. Когда в августе 1946 г. в  результате
слияния  Коммунистической  Партии  Северной  Кореи  и  Новой Народной Партии
Северной Кореи  была создана Трудовая партия Северной Кореи, Хо Га И вошел в
состав  ее  Политбюро и  стал заведующим  Организационным  отделом  ЦК.  Это
означало,  что  он  курировал  всю  практическую  деятельность  по  созданию
партийных  организаций,  а также оказывал  немалое  влияние на назначения  и
перемешения  партийных  кадров  (последнее становится особенно  важным, если
учесть хронически фракционный характер корейской политической культуры).

     В сентябре  1948  г.  Хо  Га И стал  первым  заместителем  председателя
Трудовой  Партии   Северной  Кореи,  заняв  таким  образом  третье  место  в
северокорейской партийно-правительственной иерархии (после Ким Ир Сена и Ким
Ду  Бона).  Это было признано и формально:  в  официальном списке членов ЦК,
который всегда публиковался  в порядке весомости упоминаемых лиц, Ким Ир Сен
вплоть до начала Корейской войны шел третьим.  Одновременно  Хо Га И вошел в
состав  Оргкомитета партии  и  возглавил  Контрольную  комиссию. В  1949  г.
произошло слияние Трудовых партий Северной и Южной Кореи. Во вновь созданной
ТПК 1949 г. Ким Ир Сен сменил Ким Ду Бона на посту Председателя партии, в то
время как  Хо Га  И  занял пост первого секретаря ЦК. Наличие  в партии двух
высших постов  -- председателя  и первого секретаря  -- не  было  совсем  уж
уникальной корейской особенностью. Такая система существовала в те времена и
в  некоторых  других  коммунистических  партиях  (например,  в  болгарской).
Председатель партии занимался  общей стратегией,  в то время как Генеральный
секретарь отвечал за организационную работу. Став первым секретарем, Хо Га И
на  некоторое  время   превратился  в  "фигуру  No.2"   во   всем   партийно
-государственном аппарате страны. Это был пик  его политической  карьеры. {*
21}

     Среди всех этих бурных событий произошли и  изменения в личной жизни Хо
Га  И.  Его семья  - жена, сын и  трое  дочерей - приехали к  нему в Пхеньян
осенью 1946 г. Однако жена  Хо Га И Анна  Ли к  тому времени была уже тяжело
больна -  переселение и  военные годы подорвали  ее здоровье и  вскоре после
прибытия в Пхеньян, в 1947 г. она умерла от туберкулеза. 1 января  1949 г. в
доме Хо  Га И  отпраздновали свадьбу. Его новой  женой стала Нина  Цой, дочь
Петра  Ивановича Цоя (Чхве  Пхе  Дока), который приехал  в Пхеньян в августе
1948  г.  как  военный  советник.  П.И.  Цой  был одним  из  очень  немногих
корейцев-офицеров Красной Армии,  которые уцелели  в годы массового  террора
(1937-1939). В  1938  г.  он  был арестован и  провел  11  месяцев в тюрьме,
подвергался  пыткам, но так  и  не признался  в том,  что  является "агентом
японской разведки". П.И.Цой отличился во время Второй Мировой войны, к конце
которой он был начальником Училища бронетанковых войск в Саратове В Корею он
прибыл уже  полковником советской  армии,  и в  этом  качестве был советским
советником в бронетанковых войсках.  {* 22} Его дочь  Нина - будущая жена Хо
Га   И   (1922-1972)   окончила    филологический   факультет   Харьковского
государственного  университета  и  приехала в Корею вместе с  отцом. Хо Га И
знал  Петра  Цоя с  очень  давних  времен,  с  начала  двадцатых  годов.  По
настояниям  Хо  Га И  Петр Цой,  который первоначально приехал  в Корею  как
военный советник, советский офицер и не собирался  служить в северокорейской
армии, согласился  перейти на службу в "Корейскую Народную Армию" и  принять
командование бронетанковыми войсками  (сделал это  Петр  Цой, по  словам его
дочери Людмилы, с большой неохотой, так как он предпочитал продолжать службу
в Советской Армии).  {*  23}  Впоследствии П.И. Цой сыграл  большую  роль  в
разработке и осуществлении блестящей операции по молниеносному захвату Сеула
в июне 1950 г.

     В   круг  обязанностей   А.И.Хегая   входило   не  только   руководство
деятельностью партийных организаций Трудовой  партии Кореи на Севере. Вместе
с Пак Хон “ном и другими  ушедшими на Север южнокорейскими  коммунистами  он
руководил и действиями коммунистического подполья и его  организаций на Юге.
После  того, как в  1949  г. он стал первым  секретарем ТПК, он  отвечал  за
партийную работу как к северу, так и к югу от 38-й параллели. Как вспоминает
Пак  Пен  Юль, который  вперед началом Корейской войны руководил  Кандонским
военно-политическим  училищем  -  главным  центром  подготовки   партизан  и
подпольщиков -  из высших корейских руководителей  в этом училище чаще всего
появлялись  Пак Хон “н, Ли Сын  “п и Хо  Га И. Хо  Га И  с большим уважением
относился  к  Пак Хон  “ну и другим руководителям  южнокорейского  подполья,
поддерживал  с   ними   очень  хорошие  отношения  {*   24}  (возможно,  это
впоследствии послужило причиной слухов, которые связывали самоубийство(?) Хо
Га И с падением Пак Хон “на).

     По  сообщения бывшего  начальника оперативного  управления Генерального
штаба  северокорейской армии Ю Сон Чхоля, подготовка к нападению на юг  была
начата  еще осенью  1948  года, а окончательное решение было  принято  после
встречи Ким Ир Сена и Сталина весной 1950 г. По рассказам Ю Сон Чхоля, Хо Га
И был одним  из тех  немногих людей, кто знал о  планируемом ударе по Югу  и
принимал активное участие в подготовке Севера к надвигающейся войне.  {* 25}
Едва ли сам этот план вызывал у Хо Га  И какие-либо протесты. Воспитанный  в
духе традиционного  коммунистического  мировоззрения, Хо Га И едва ли считал
саму идею вооруженного вторжения с целью насаждения коммунистической системы
чем-то  предоссудительным,  тем  более, что в тот  период, как сообщали  мне
многие  информированные очевидцы, северокорейское руководство было  уверено,
что достаточно одного удара, чтобы на Юге началось всеобщее восстание против
Ли Сын Мана. {* 26}

     Однако  главной  областью деятельности Хо Га И было  все-таки партийное
строительство. Именно Хо Га И подписывал большинство документов,  касающихся
партийной   жизни  Северной  Кореи.  В   кругах   высшего   северокорейского
руководства Хо Га И часто уважительно называли "профессор партийных дел". {*
27}  Как  заместитель  председателя  партии (а  в  1949-1951  гг. ее  первый
секретарь)  и глава Контрольной комиссии Хо Га И оказывал большое влияние на
все  назначения на  государственные  посты,  на  формирование  партийного  и
чиновничьего аппарата.

     С началом  Корейской войны  ситуация на  Севере существенно изменилась.
Как  известно,  война  привела к  заметному  усилению китайского  влияния  и
ослаблению советского.  В этой  обстановке у Ким Ир Сена, который  стремился
использовать  войну  для  укрепления  своей  власти,  появилась  возможность
отделаться  от  тех  советских  корейцев,  кого  он  считал своими  наиболее
опасными соперниками в будущем.  Естественно, что среди таких людей оказался
Хо Га И. Пока Хо Га И находился в высшем северокорейском руководстве, Ким Ир
Сен не мог считать  себя полновластным хозяином в партийных делах. Вдобавок,
можно предположить, что для Ким  Ир Сена Хо Га И во многом был символом того
самого советского контроля, которым Ким Ир Сен все более тяготился.

     Отстранение Хо Га И от руководства внутрипартийной жизнью ТПК произошло
в  конце 1951 г. В декабре 1950 г.  на  Третьем  пленуме  ЦК  ТПК Ким Ир Сен
распорядился  провести  проверку всех тех членов  партии, которые  в  период
отступления     северокорейской    армии     оказались    на     территории,
контролировавшейся  американскими  войсками.  Задача эта  была возложена  на
Контрольную  комиссию,  которую  возглавлял Хо  Га И.  Проверка  проводилась
жестко,  большинство  членов  партии, оказавшихся  в  оккупации,  утративших
партийные билеты  и не  принявших непосредственного  участия  в деятельности
подполья  и  партизанских  отрядов,  были  исключены.  Так,  из  164  членов
партийной организации уезда  Сунчхон  провинции Пхенъан-пукто было исключено
154. {* 28} Одновременно Хо Га И резко ужесточил условия приема в партию.

     Эта линия  Хо Га И вызвала серьезную критику со стороны Ким Ир Сена  на
IV пленуме ЦК ТПК  Второго созыва, который состоялся  1 -4 ноября 1951 г. По
инициативе  Ким   Ир  Сена   на  этом  пленуме  Хо   Га   И  был  обвинен  в
"ликвидаторстве" и  снят со  своего поста. Надо сказать, что термин этот был
выбран Ким Ир Сеном (или кем-нибудь из  его окружения) не  слишком грамотно:
ведь  в коммунистической  традиции  термином  "ликвидаторство"  обозначается
стремление умеренного крыла подполья к отказу от  нелегальных  организаций и
нелегальной деятельности.  Таким образом, этот термин не может быть применен
к партии,  действующей  в легальных условиях,  а  уж  тем более  к правящей,
каковой в то период являлась ТПК.

     Профессор  Со Дэ  Сук  -  автор авторитетного исследования  по  истории
Северной Кореи, считает, что спор Хо Га И и Ким Ир Сена носил принципиальный
характер и был связан с определением  стратегии партийного строительства. По
его мнению, Хо Га И был  сторонником элитарной партии, в то время как Ким Ир
Сен стремился к превращению ТПК в массовую организацию. {*  29} Проф.  Со Дэ
Сук  --  ведущий  специалист в  области  северокорейской истории,  но в этом
вопросе  с ним трудно согласиться. Представляется, что Ким Ир  Сен во  время
своего  конфликта  с  Хо Га  И  не  был  столь  уже  озабочен теоретическими
вопросами.  Куда  вероятней,  что  происшедшее  было не  более  чем  удобным
предлогом для устранения Хо Га И. Если бы не произошло инцидента с делом  об
исключении  из  партии, то Ким Ир  Сен  нашел бы  какой-нибудь  другой повод
расправиться с  ним. В  этой связи следует учесть  и  замечание  Кан Сан Хо,
который,  основываясь  на  циркулировавших  среди  северокорейской  верхушки
слухах,  считает, что  Хо Га И  в действительности стал  жертвой примитивной
ловушки,  подстроенной  Ким  Ир Сеном,  который сначала посоветовал ему быть
жестким, а потом использовал эту жесткость, чтобы разделаться с ним. {* 30}

     Тем не менее снятие Хо Га  И с  партийных постов еще отнюдь не означало
его  полного отстранения от активной политической деятельности. Ким Ир Сен в
1951  г.  был  еще слишком  слаб  для  того, чтобы  позволить себе  напрямую
расправиться  со  столь  влиятельным  человеком.  Хо  Га   И  был   назначен
заместителем   Председателя   кабинета  министров.  Новое  назначение  было,
конечно, существенным понижением, но тем не менее Хо Га И оставался довольно
заметной  политической  фигурой  на   Севере.  В  его   обязанности  входило
руководство сельским хозяйством Северной  Кореи и, в частности,  контроль за
состоянием Сунанского водохранилища.

     Вскоре стало известно о том,  что водохранилище серьезно  пострадало от
налетов  американской  авиации,  а  восстановительные  работы  на  нем  идут
недостаточно быстро. Это обстоятельство и было использовано Ким Ир Сеном для
решительной  атаки на  Хо  Га  И.  Хо Га И был обвинен  в плохой организации
обороны водохранилища,  халатности. Ким Ир Сен явно  стремился  использовать
ситуацию на водохранилище как предлог для окончательного устранения Хо Га И.
В  начале июля должно было состояться заседание Политбюро ЦК ТПК, но котором
предполагалось рассмотреть вопрос  об ответственности Хо Га  И и наложить на
него взыскание.

     30 июня 1953 г. Хо Га И побывал в  советском посольстве  и встретился с
поверенным   в   делах  С.П.Суздалевым.   Эта  встреча  описана  в   недавно
рассекреченных   документах   советского  посольства.   В   ходу  беседы   с
С.П.Суздальцевым Хо Га И рассказал о  том, что  на  состоявшемся в тот  день
заседании Совета  министров ему  были предъявлены  обвинения в бюрократизме,
волоките, неправильном руководстве восстановительными работами. С наибольшей
активностью на Хо Га И  нападали сам Ким Ир Сен и Пак Чхан Ок, который после
падения  Хо  Га И  в 1951  г. стал  претендовать  на положение неформального
лидера советской группировки. После этого Ким Ир Сен предложил снять Хо Га И
с  поста заместителя премьера  и назначить Министром  внешней  торговли. Как
считал сам Хо Га И, "большинство из этих  обвинений необъективны, натянуты и
продиктованы  личной неприязнью к нему Ким Ир Сена и в известной степени Пак
Чан Ока,  а  также  об"ясняются  его несогласием с  рядом  действий  Кима  и
руководства  ЦК  по  расстановке  кадров,   налоговой  системы,  чрезмерному
восхвалению Ким Ир Сена и другим вопросам" Хо Га И сказал С.П.Суздалеву, что
ему  предоставлено  два  дня  для подготовки  ответа  на  предъявленные  ему
обвинения.

     Суздалев  посоветовал  Хо Га И  "серьезно  и  спокойно  продумать  свое
выступление на  Политсовете, честно признать свои ошибки и упущения  и взять
обязательство  исправить  их  в  дальнейшей  работе.  Что  же  касается  тех
обвинений,  с  которыми  он  не   согласен,   открыто  заявить  об  этом  на
Политсовете". {*  31}  Выслушав советы  С.  П.Суздалева,  Хо  Га  И  покинул
посольство, в котором ему более не было суждено побывать.

     Через несколько дней стало известно о гибели А. И.Хегая. В соответствии
с официальным сообщением, которое  предназначалось исключительно  для высших
партийных кадров и было  сделано  Пак Чон Э, А.И.  Хегай покончил с  собой в
своей  резиденции в ночь  накануне заседания  Политбюро, которое должно было
обсудить его ошибки в деле охраны и восстановления Сунанского водохранилища.
Из материалов посольства  видно, что  убийство