Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
дошла и положила пистолет у моего локтя.
- Я его уже видел,- сказал я.- Мы с ним старинные приятели. В последний
раз я видел его в руках у Митчелла. Ну?
- Поэтому я вас и оглушила. Я боялась, что он вас застрелит.
- Это сорвало бы его планы, какие бы они ни были.
- Ну, я не знала. Извините. Извините, что я вас ударила.
- Спасибо за холодный компресс,- сказал я.
- Вы не собираетесь взглянуть на этот пистолет?
- Я его уже видел.
- Я пришла пешком из "Касы". Я остановилась там. Я... я перебралась
туда после полудня.
- Знаю. Вы поехали на такси в Дель-Мар на вокзал к вечернему поезду.
Митчелл подобрал вас и привез в "Касу". Вы вместе поужинали и потанцевали,
затем случилась небольшая размолвка. Человек по имени Кларк Брандон отвез
вас в отель на своем "кадиллаке".
Она смотрела во все глаза.
- Я вас там не видала,- сказала она наконец, думая уже о чем-то другом.
- Я сидел в баре. Пока вы были с Митчеллом, вы были слишком заняты,
получая пощечины и предлагая ему запастись пуленепробиваемым жилетом. Затем
у Брандона за столиком вы сидели спиной ко мне. Я вышел первым и поджидал
вас снаружи.
- Я начинаю верить, что вы и впрямь детектив,- сказала она спокойно. И
снова посмотрела на пистолет.- Он мне его не возвращал,- сказала она,- но я
не смогу это доказать.
- Это значит, что вы хотели бы.
- Это могло бы помочь. По крайней мере сначала. Потом-то мне уже ничего
не поможет, когда они все про меня узнают. Вы, наверно, знаете, что я имею в
виду.
- Сядьте и возьмите себя в руки. Она медленно подошла к креслу, села на
краешек и склонилась вперед. Она уставилась в пол.
- Я знаю, что у вас есть секрет,- сказал я.- Раз Митчелл открыл его,
значит, и я могу, если постараюсь. Любой сможет - если узнает, что есть
секрет. В настоящий момент я не знаю. Меня наняли только для одного: не
терять вас из виду и регулярно отчитываться.
Она подняла на миг глаза:
- Это вы и сделали?
- Я отчитался,- сказал я после паузы.- Когда я потерял вас из виду. Я
упомянул Сан-Диего. Это он узнал бы и от телефонистки.
- Вы потеряли меня из виду,- повторила она сухо.- Он должен быть
высокого мнения о вас, этот ваш клиент.- Затем она прикусила губу.-
Извините. Я не имела этого в виду. Я просто пытаюсь решить, что делать.
- Не спешите,- сказал я.- Сейчас только двадцать минут четвертого.
- Вы опять смеетесь надо мной.
Я посмотрел на электрокамин. Он не подавал признаков жизни, но в
комнате стало чуть теплее. Я решил, что и мне пора выпить.
Я вышел на кухню и налил себе, выпил, налил снова и вернулся. У нее в
руках был маленький кожаный бумажник. Она показала его мне.
- У меня с собой пять тысяч долларов в дорожных чеках. По сто долларов
каждый. На что вы пойдете за пять кусков, Марлоу?
Я глотнул виски и прикинул с рассудительной миной:
- При нормальных расходах это купило бы меня с руками и ногами на
несколько месяцев. Если бы я продавался.
Она постучала по ручке кресла.
- Ничего, продашься,- сказала она.- Это только задаток. Я могу хорошо
заплатить. У меня больше денег, чем тебе могло бы присниться. Мой покойный
муж был так богат, что просто смешно. Я вытрясла из него полмиллиона
долларов.
Она цинично улыбнулась.
- Надеюсь, мне никого не понадобится убивать.
- Не понадобится.
- Мне не по вкусу эта интонация.
Я покосился на пистолет. Пока я не тронул его и пальцем. Она пришла
пешком из "Касы" посреди ночи, чтобы принести его мне. Лучше было пока его
не трогать. Я пристально осмотрел пистолет. Склонился и понюхал его. Я мог
бы и не трогать его, но уже знал, что не удержусь.
- Кто схлопотал пулю? - спросил я ее. Пронизывающая стужа комнаты
проникла в мои вены. Моя кровь была холодна как лед.
- Только одну пулю? Откуда вы знаете?
Тут я схватил пистолет. Вытащил обойму, осмотрел ее, вставил обратно.
Она со щелчком встала на место в рукоятке.
- Ну, может, и две. В обойме шесть пуль. В пистолет входит семь. Вы
могли вогнать пулю в ствол, а затем сунуть еще одну в обойму. И, конечно,
могли отстрелять всю обойму и набить по новой.
- Мы просто болтаем, не так ли? - сказала она.- Нам не стоит тратить
время попусту.
- Хорошо. Где он?
- Лежит в шезлонге на моем балконе. Все номера, выходящие на море,- с
балконами. Балконы разделены бетонными стенками. Думаю,
профессионал-альпинист или верхолаз смог бы перелезть, но не с грузом. Я
живу на двенадцатом этаже. Выше ничего нет, только чердак.- Она
остановилась, нахмурилась, беспомощно махнула рукой.- Это звучит как треп,
но он мог попасть туда только через мою комнату. А я его не впускала.
- Вы уверены, что он мертв?
- Вполне уверена. Мертвее некуда. Холодный как камень. Я не знаю, как
это случилось. Я не слыхала ни звука. Я проснулась среди ночи, но не от
звука выстрела. В любом случае к этому времени он уже остыл. Так что я не
знаю, что разбудило меня. Я не сразу вышла на балкон. Я лежала и думала. Я
не могла уснуть. Прошло немного времени, и я включила свет, ходила по
комнате, курила, потом заметила, что туман рассеивается и свет луны падает
на мой балкон. Когда я вышла на балкон, земля была еще покрыта туманом. Было
чертовски холодно. Звезды были такие огромные. Я простояла на балконе
довольно долго, прежде чем увидела его. Наверное, это покажется трепом. Не
думаю, что полиция примет это за чистую монету. Даже для начала. А потом- в
общем, поверьте, у меня нет и одного шанса против миллиона, если мне не
помогут.
Я встал, допил остатки виски и подошел к ней.
- Позвольте мне сказать вам кое-что. Во-первых, вы слишком спокойно
относитесь к случившемуся. Ни паники, ни истерик, ничего. Затем, я слышал
вчера целиком всю беседу между вами и Митчеллом. Я вывернул эти лампы,- я
указал на стенной камин,- и приставил стетоскоп к перегородке. Что знал про
вас Митчелл? Он знал, кто вы, и этого было достаточно. Стоило ему предать
это огласке, и вам пришлось бы вновь скитаться и менять имена. Вы сказали:
"Я самая везучая баба на свете, раз я жива". Теперь человека, находят
мертвым на вашем балконе, он застрелен пулей из вашего револьвера, и этот
человек, конечно, Митчелл. Верно? Она кивнула.
- Да. Это Ларри.
- И вы его не убивали, вы говорите, но полицейские вряд ли в это
поверят, даже для начала. А потом и вовсе нет. Я думаю, вы уже бывали в
подобном переплете.
Она по-прежнему смотрела на меня снизу вверх. Она медленно встала. Наши
лица сблизились. Мы пристально смотрели друг другу в глаза. Мне это было
нипочем.
- Полмиллиона долларов - это масса денег, Марлоу. Вы не святой, чтобы
отказываться. На свете есть еще места, где мы могли бы чудесно жить, В одном
из этих небоскребов на набережной в Рио. Я не знаю, насколько хватит денег,
но о таких вещах всегда можно договориться полюбовно, не так ли?
Я сказал:
- Вы не женщина, а целый женский комитет. Сейчас рассуждаете как
преступница. Когда я увидел вас впервые, вы были спокойной, хорошо
воспитанной дамочкой. Вас воротило от ковбоев вроде Митчелла. Затем вы
купили пачку сигарет и зачем-то выкурили одну через силу. Затем вы дали ему
себя приласкать, когда приехали сюда. Затем порвали свою блузку для меня,
циничная, как цаца с Парк-авеню, когда ее кормилец-поилец решит вернуться
домой к жене. Затем вы дали мне приласкать вас. Затем вы трахнули меня по
башке бутылкой виски. Сейчас вы говорите о роскошной жизни в Рио. Которая из
вас проснется со мной поутру?
- Пять тысяч долларов на бочку. И куда больше в будущем. Полиция не
даст вам и пяти зубочисток. А если вы иного мнения - телефон к вашим
услугам.
- Что я должен сделать за пять тысяч? Она выдохнула медленно-медленно,
как будто кризис миновал.
- Отель стоит на самом краю обрыва. Внизу у стены узкий, очень узкий
проход, а ниже - скалы и море. Сейчас прилив. Мой балкон нависает над морем.
Я кивнул.
- Есть служебная лестница?
- Есть. Она начинается с нижней площадки лифта, прямо у гаража. Но это
долгий, трудный подъем.
- За пять кусков я поднимусь и в водолазном скафандре. Вы вышли через
вестибюль?
- Я спустилась по служебной лестнице и прошла через гараж. Ночной
вахтер спал в машине.
- Вы сказали, что Митчелл лежит в шезлонге. Много ли натекло крови? Ее
передернуло.
- Я... я не заметила. Думаю, что должна быть.
- Не заметили? Вы заметили, что он окоченел. Куда попала пуля?
- Я не видела. Наверно, он лежал раной вниз.
- Где был револьвер?
- На балконе, возле его руки.
- Какой руки?
Ее глаза расширились:
- Какая разница? Я не знаю. Он лежал поперек шезлонга, голова
свешивалась с одной стороны, а ноги - с другой. Нужно ли столько говорить об
этом?
- Хорошо,- сказал я.- Я ни черта не смыслю в здешних приливах и
течениях. Его может вынести на берег и завтра, и через две недели. Если мы
провернем это. Может быть, его найдут не скоро и не узнают, что его
застрелили. А может быть, его вовсе не найдут. В здешних водах водится
барракуда и прочая дрянь.
- Если вы хотите, чтобы меня стошнило, вы близки к успеху,- сказала
она.
- Таковы обстоятельства. Кроме этого, я думал, не могло ли это быть
самоубийством. Тогда нужно положить револьвер обратно. Он, знаете ли, был
левша. Поэтому я спросил, у какой руки лежал револьвер.
- А-а. Да, он был левша. Вы правы. Но это не самоубийство. На это не
способен этот ухмыляющийся самодовольный типчик.
- Иногда человек убивает самое любимое существо на свете, говорят.
Может быть, даже самого себя?
- Не этот тип,- сказала она коротко и решительно.- Если нам очень
повезет, подумают, что он упал с балкона. Господь свидетель, он был
достаточно пьян. А тем временем я окажусь в Южной Америке. Мой паспорт все
еще действителен.
- На чье имя выписан ваш паспорт?
Она протянула руку и провела кончиками пальцев по моей щеке.
- Скоро ты обо мне все узнаешь. Не спеши. Все узнаешь, все мои секреты.
Потерпи пока.
- Угу. Посекретничай пока с дорожными чеками. У нас в запасе час или
два темноты, а потом еще час-два, пока туман не рассеется. Займись чеками,
пока я одеваюсь.
Я вытащил ручку из кармана пиджака и дал ей. Она подсела к лампе и
принялась подписывать чеки, высунув кончик языка от усердия. Она писала
медленно и тщательно. Она подписывалась: Элизабет Мэйфидд.
Значит, смена имени была задумана еще до выезда из Вашингтона. Пока я
одевался, я задумался: неужели она по дурости и впрямь верит, что я помогу
ей избавиться от трупа?
Я отнес стаканы на кухню и захватил пистолет. Немного подождал, пока за
мной закроется дверь, и спрятал пистолет и обойму в духовку. Я сполоснул
стаканы и вытер их. Вернулся в комнату и быстро оделся. Она даже не
посмотрела в мою сторону, подписывая чеки.
Когда она закончила, я взял чековую книжку и пролистал ее чек за чеком,
проверяя подписи. На все эти тысячи мне было наплевать. Я сунул чековую
книжку в карман, выключил лампу и открыл дверь. Бетти стояла совсем рядом.
- Выходи незаметно,- сказал я.- Я подберу тебя на шоссе, там, где
кончается забор. Она обернулась ко мне;
- Можно ли тебе доверять? - тихо спросила она.
- В определенной степени.
- Что ж, по крайней мере, искренний ответ. Что будет, если нам не
удастся провернуть это дело? Если кто-то сообщил о выстреле в полицию, если
его нашли, если мы войдем, а отель кишит полицейскими?
Я стоял, не сводя глаз с ее лица, и не отвечал.
- Я думаю вот что,- сказала она очень тихо и с растяжкой,- ты меня живо
продашь. И пяти тысяч долларов у тебя не будет. Эти чеки станут просто
бумажками. Ты не посмеешь предъявить их к оплате.
Я по-прежнему не отвечал.
- Ах ты, сукин сын,- она не повысила голоса и на полтона.- Зачем я
вообще пришла к тебе?
Я взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы. Она вырвалась.
- Не за этим,- сказала она.- Точно не за этим. Есть одно мелкое
обстоятельство. Я знаю, что оно ничего не значит,- этому меня научили
учителя-профессионалы - уроки были долгие, трудные, мучительные, их было
много, и я их выучила наизусть, И все же - так уж получилось, что я его не
убивала.
- Может, я верю в это.
- Не трудись,- сказала она.- Больше никто не поверит.
Она повернулась и выскользнула за дверь, сбежала по ступенькам,
пробежала меж деревьев и скрылась в тумане.
Я запер дверь, сел в машину и поехал по дорожке мимо закрытой конторы с
лампочкой над ночным звонком. Эсмеральда крепко спала, но грузовики неслись
по каньону со стройматериалами, нефтью, контейнерами - всем, что нужно
городу для каждодневной жизни. Они ехали с включенными фарами, медленно и
тяжело поднимаясь в гору.
В пятидесяти метрах от ворот она вышла из тени забора и села в машину.
Я включил фары. Где-то в море завывала сирена катера. Наверху, в просвете
между облаками, с ревом пролетела эскадрилья истребителей. Не успел я
вытащить зажигалку из щитка и прикурить, как они скрылись.
Она сидела недвижно рядом со мной, смотрела прямо вперед и молчала. Она
не видела тумана, не видела кузова грузовика, ехавшего перед нами. Она не
видела ничего. Она просто сидела, окаменев от отчаяния, словно по дороге на
эшафот.
А может, она просто умела наводить понт, как мало кто другой на моем
веку.
"Глава 9"
"Каса дель Пониенте" стояла на краю обрыва, окруженная семью акрами
газонов, клумб и садов. Центральный патио располагался с подветренной
стороны, столики за стеклянной стенкой, посередине аккуратная дорожка вела к
выходу. В одном крыле был бар, в другом - кафе; с обеих сторон здания -
крытые стоянки для машин за изгородью из цветущих кустарников.
На стоянках стояли машины. Многим было лень спускаться в подземный
гараж, хотя соленый, влажный морской воздух вреден для хромированных
деталей.
Я поставил машину у въезда в гараж. Совсем рядом рокотал океан. Можно
было ощутить брызги волн, запах и вкус. Мы вышли из машины и подошли к входу
в гараж. Узкая пешеходная дорожка шла вдоль по скату. Над скатом висел
указатель: "Спускаться на малой скорости. Сигналить при въезде". Она
схватила меня за руку и остановилась.
- Я пошла через вестибюль к лифту. У меня нет сил подыматься по
лестнице.
- Ладно. Законом это не воспрещается. Какой у тебя номер?
- 1224. Что с нами сделают, если нас застигнут?
- Застигнут за чем?
- Сам знаешь за чем. За сбрасыванием тела с балкона. Или еще за
чем-нибудь.
- Меня растянут на муравейнике. А тебя - не знаю. Смотря, что еще за
тобой числится.
- Как ты можешь острить в такую рань?
Она повернулась и ушла быстрым шагом. Я зашагал вниз по скату. Он
изгибался, как заведено в гаражах. Сначала я увидел маленькую застекленную
будку вахтера, в которой горел свет. Спустившись пониже, увидел, что будка
пуста. Я прислушался, не раздастся ли звон гаечных ключей, шум воды в мойке,
шаги, посвистывание, любой звук, указывающий, где находится вахтер и что он
делает. В подземном гараже можно уловить самый тихий звук. Я ничего не
услышал.
Я продолжил спуск и дошел до уровня верхнего края будки, и,
пригнувшись, увидел пологие ступени, ведшие к двери. На двери было написано
"К лифту". Середина двери была стеклянной, я увидел за ней свет, но ничего
больше.
Я сделал еще три шага и застыл. Ночной вахтер был прямо передо мной. Он
сидел в большом "паккарде" на заднем сиденье. Лампа светила ему в лицо, ее
свет отражался, в стеклах его очков. Он удобно развалился в углу машины. Я
стоял и ждал, пока он пошевелится. Он не шевелился. Его голова покоилась на
подушечке. Рот был открыт. Я должен был узнать, почему он не шевелится.
Может, он только делает вид, что спит, а когда я смоюсь, кинется к телефону
и вызовет портье.
Затем я подумал - глупости. Он заступил на смену только с вечера и всех
гостей знать в лицо не мог. Дорожка на скате была для пешеходов. Было почти
четыре утра. Примерно через час начнет светать. Домушники так поздно не
приходят.
Я подошел к "паккарду". Машина была закрыта, все стекла подняты. Я
взялся за ручку дверцы и попытался бесшумно открыть ее. Вахтер не шевелился.
Он был чернокожим. Я услышал его храп и не открывая дверей. Затем мне
шибанул в нос медовый аромат марихуаны. Парень вошел в штопор. Он был в
долине спокойствия, где время стоит и мир полон цветов и музыки. Через
несколько часов он останется без работы, даже если фараоны не возьмут его за
штаны и не швырнут в клетку.
Я закрыл дверцу машины и подошел к застекленной двери, оказавшись на
маленькой площадке с бетонным полом и двумя лифтами. Рядом с ними, за
тяжелой дверью, начиналась служебная лестница. Я открыл дверь и потопал не
спеша вверх, на двенадцатый этаж. Я считал этажи, потому что номеров на них
не было. Двери на лестничных площадках были тяжелые, сырые, как бетон
ступеней.
Когда я добрался до двенадцатого этажа, я вспотел и задыхался.
Я распахнул дверь в коридор, подошел к номеру 1224 и повернул дверную
ручку. Она была на защелке, но дверь почти сразу открылась. Видно, Бетти
стояла за ней. Я прошел мимо нее и плюхнулся в кресло, чтобы перевести дух.
Это была большая, просторная комната с застекленными створками дверей,
выходивших на балкон. Двуспальная постель по крайней мере выглядела, как
будто в ней спали. Кофточки и тряпки на стульях, предметы туалета на трюмо,
чемоданы. Номер, видно, стоил не меньше двадцати зеленых в день.
Она опустила защелку замка.
- Все в порядке?
- Вахтер укурился в хлам. Безвреден, как котенок.- Я резко поднялся с
кресла и пошел к дверям балкона.
- Подожди! - сказала она резко. Я обернулся к ней.- Бесполезно,-
сказала она,- никто не сможет этого сделать.
Я стоял и ждал.
- Вызову-ка я полицию,- сказала она,- чем бы это ни обернулось для
меня.
- Блестящая мысль,- сказал я.- Почему мы раньше об этом не подумали?
- Лучше уходи,- сказала она,- не стоит тебе ввязываться в это дело.
Я ничего не сказал. Я следил за ее глазами. Она с трудом держала их
открытыми. Это был либо запоздалый шок, либо успокаивающее. Я не знал, что
именно.
- Я приняла две таблетки снотворного,- сказала она, читая мои мысли.-
Сегодня у меня больше нет сил. Уходи, пожалуйста. Когда я проснусь, я позову
коридорного. Когда он придет, я как-нибудь заманю его на балкон, и он
обнаружит то, что он обнаружит. А я ничего об этом не буду знать,
ничегошеньки.
Ее язык начал заплетаться. Она встряхнула головой и потерла виски.
- А что насчет денег - тебе придется вернуть их мне, не так ли?
Я подошел к ней вплотную.
- Потому что, если я не отдам, ты им все расскажешь?
- Мне придется,- сказала она засыпая.- Что же мне делать? Они выбьют из
меня всю правду. Я слишком устала бороться.
Я схватил ее за руку и встряхнул. Ее голова дернулась.
- Ты точно приняла только две таблетки? Она разомкнула глаза.
- Да. Я никогда не принимаю больше двух за раз.
- Тогда слушай. Я сейчас выйду и посмотрю на него. Затем я поеду
обратно в "Ранчо". Чеки я оставлю у себя. И пушку тоже. М