Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
ахло.
? Я Спрэнклин из прокуратуры,? сообщил он грозно.? Мистер Гренц требует
вас наверх.? Он пошарил у себя на боку и извлек пару браслетов.
? Примерьте, подойдут вам?
Тюремщик и регистратор веселились от души.
? В чем дело, Спрэнклин? Боишься, он тебя пристукнет в лифте?
? Зачем мне неприятности,? проворчал он.? От меня тут сбежал один. Мне
за это хвоста накрутили. Пошли, парень.
Регистратор подвинул ему бланк, он расписался с росчерком.
? Рисковать ни к чему,? сообщил он.? В этом городе и не такое бывает.
Патрульная машина привезла пьяного с окровавленным ухом. Мы направились
к лифту.
? Вляпался ты, парень,? поведал мне Спрэнклин в лифте.? Здорово
вляпался.? Это вроде как было ему приятно.? В этом городе можно как следует
вляпаться.
Лифтер обернулся и подмигнул мне. Я усмехнулся.
? Ты дурака не валяй, парень,? сурово велел мне Спрэнклин.? Я одного
тут пристрелил. Удирать хотел. Накрутили мне хвоста за это.
? Вам, видать, и так и этак крутят. Он задумался.
? Ara,? сказал он.? Куда ни кинь, а хвоста накрутят. Такой уж это
город. Никакого уважения.
Мы вышли и через двойную дверь прошли в прокуратуру. Телефонный
коммутатор был отключен на ночь. В приемной никого не было. В одном-двух
кабинетах горел свет. Спрэнклин открыл дверь небольшой комнаты, где
помещались письменный стол, картотека, пара жестких стульев и коренастый
человек с энергичным подбородком и глупыми глазами. Лицо у него было
красное, и он стал заталкивать что-то в ящик стола.
? Стучаться надо,? рявкнул он на Спрэнклина.
? Извиняюсь, мистер Гренц,? пробурчал Спрэнклин.? Я за заключенным
следил. Он втолкнул меня в кабинет.
? Наручники снять, мистер Гренц?
? Какого черта ты их вообще надевал,? сварливо осведомился Гренц,
глядя, как Спрэнклин отпирает наручники. Связка ключей у него была величиной
в грейпфрут, и он долго копался, пока не нашел нужный.
? Ладно, катись,? велел Гренц.? Подожди там, заберешь его обратно.
? У меня вроде дежурство кончилось, мистер Гренц.
? Кончится, когда я скажу.
Спрэнклин побагровел и протиснул свой толстый зад в коридор. Гренц
проводил его свирепым взглядом, а когда дверь закрылась, перевел этот взгляд
на меня. Я пододвинул стул и сел.
? Я не велел садиться,? проревел Гренц.
Я выудил из кармана сигарету и взял ее в зубы,
? И курить не разрешал,? проревел Гренц.
? Мне в тюрьме разрешают курить. Почему здесь нельзя?
? Потому что это мой кабинет. Здесь я хозяин.? Над столом поплыл резкий
запах виски.
? Пропустите еще глоточек,? посоветовал я.? Успокаивает. А то мы
пришли, помешали.
Он со стуком откинулся на спинку стула. Лицо налилось краской. Я
чиркнул спичкой и прикурил. Минута тянулась долго. Потом Гренц вкрадчиво
сказал:
? Так, так, крепкий парень. Выпендриваемся? А я тебе вот что скажу.
Приходят сюда такие, всех размеров и в разном виде, а выходят отсюда все
одного размера ? наименьшего. И в одном виде ? в согнутом.
? Зачем вы хотели меня видеть, мистер Гренц? И не стесняйтесь, если
желаете приложиться к бутылке. Я сам люблю пропустить глоток, если устал,
нервничаю и переработал.
? Вас вроде не очень волнует история, в которую вы влипли.
? А я ни во что не влил.
? Это мы посмотрим. Пока что мне нужны от вас очень подробные
показания.? Он повел пальцем на диктофон, стоявший на подставке у стола.?
Сейчас запишем, завтра перепечатаем. Если первый заместитель будет вашими
показаниями доволен, он может выпустит вас под подписку о невыезде.
Поехали.? Он включил диктофон. Голос у него был холодный, решительный и
нарочно мерзкий. Но правая рука подбиралась обратно к ящику стола. Красные
прожилки на носу ему было рановато иметь по возрасту, но они у него были, а
белки глаз были нехорошего цвета.
? До чего же от этого устаешь,? заметил я.
? От чего устаешь? ? огрызнулся он.
? От жестких человечков в жестких кабинетиках со своими жесткими
разговорчиками, которые ни черта не значат. Я проторчал пятьдесят шесть
часов в секторе для уголовников. Никто на меня не жмет, не показывает свою
власть. Им это пока не нужно. Это у них в запасе, когда потребуется. А
почему я туда попал? Меня взяли по подозрению. Что это за чертова система,
когда человека пихают за решетку, потому что какой-то полицейский не добился
ответа на вопрос? Какие у него были улики? Номер телефона в блокноте. А что
он доказал, посадив меня? Ни черта, только, что у него есть власть. Теперь и
вы туда же ? добиваетесь, чтобы я ощутил, сколько власти от вас исходит в
этой папиросной коробке, которую вы именуете своим кабинетом. Посылаете за
мной, на ночь глядя, своего запуганного прихвостня. Может, думаете, если я
просидел пятьдесят шесть часов наедине со своими мыслями, то разрыдаюсь у
вас на груди и попрошу погладить меня по головке, а то в этой большой
нехорошей тюрьме так чертовски одиноко? Кончайте вы, Гренц. Пропустите
глоток и будьте человеком. Допускаю, что вы просто делаете, что положено. Но
для начала снимите кастет. Если вы важная персона, он вам не нужен, а если
нужен, значит, вы не такая важная персона, чтобы на меня давить.
Он сидел, слушал и глядел на меня. Потом кисло усмехнулся.
? Красивая речь,? заявил он.? Ну, пар мы выпустили, теперь давайте
показания. Будете отвечать на вопросы или сами расскажете?
? Это я для сотрясения воздуха говорил,? сообщил я.? Люблю звук
собственного голоса. Я не буду давать показаний. Вы юрист и знаете, что я не
обязан.
? Вероятно,? неприветливо отозвался он.? Я закон знаю. И полицейскую
работу тоже. Даю вам шанс оправдаться. Не хотите ? плакать не буду. Завтра в
десять утра могу вызвать вас в суд для предварительного слушания. Может, вас
выпустят на поруки, хотя я буду против, но если выпустят, то не даром.
Дороговато обойдется. Вот так можем устроить.
Он посмотрел на какую-то бумагу, прочел ее и перевернул лицом вниз.
? По какому обвинению? ? осведомился я.
? Статья тридцать вторая. Сообщничество. Уголовное преступление. Можно
заработать до пяти лет в Квентине.
? Вы сначала Леннокса поймайте,? осторожно заметил я. У Гренца что-то
было в заначке, я это чувствовал. Что именно ? неизвестно, но было точно.
Он откинулся, взял ручку и медленно покатал ее между ладонями. Потом
улыбнулся с явным наслаждением.
? Леннокса трудно спрятать, Марлоу. Обычно для розыска нужна
фотография, да еще четкая. Но когда у парня располосовано шрамами
пол-лица... Не говоря уже о том, что ему всего тридцать пять, а он весь
седой. У нас есть четыре свидетеля, а может, еще найдутся.
? Свидетели чего? ? Во рту у меня стало горько, словно меня опять
ударил капитан Грегориус. Это напомнило про шею, которая распухла и все еще
болела. Я осторожно потер больное место.
? Не прикидывайтесь, Марлоу. Судья из верхнего суда Сан-Диего и его
жена как раз провожали сына с невесткой на этот самолет. Все четверо видели
Леннокса, а жена судьи заметила машину, в которой он приехал, и кто с ним
был. Вам остается только молиться.
? Мило,? отозвался я.? Где вы их раскопали?
? Специально объявили по радио и телевидению. Дали полное описание
Леннокса, только и всего. Судья позвонил сам.
? Неплохо сработано,? рассудительно заметил я.? Только этого маловато,
Гренц. Вам нужно еще поймать его и доказать, что он совершил убийство. А
потом доказать, что я про это знал.
Он щелкнул пальцем по телеграфному бланку.
? Выпью все-таки,? решил он.? Слишком много работы по ночам.? Он открыл
ящик, поставил на стол бутылку и стаканчик. Налил до краев и лихо
опрокинул.? Хорошо,? сказал он.? Сразу легче. Вам, извините, предложить не
могу, пока вы под стражей.? Заткнув бутылку, он оставил ее, но недалеко.?
Так говорите, придется что-то доказывать? Ну, а если у нас есть признание,
приятель? Тогда как?
Чей-то очень холодный палец легонько прополз у меня по позвоночнику,
словно ледяное насекомое.
? А тогда ? на что вам мои показания? Он усмехнулся.
? Любим аккуратность в делах. Леннокса привезут сюда и будут судить.
Нам все пригодится. Да дело не в том даже, что нам от вас нужно. А в том, на
каких условиях мы, может быть, согласимся вас выпустить ? если окажите
содействие.
Я не сводил с него глаз. Он немножко повозился в бумагах, покрутился на
стуле, взглянул на бутылку. Проявив большую силу воли, оставил ее в покое.
? Может, вас интересует весь сценарий? ? внезапно осведомился он,
бросив на меня искоса хитрый взгляд.? Что ж, умник, вот как было дело ? чтоб
не думали, что вас здесь разыгрывают.
Я потянулся к столу, и он решил, что это за бутылкой. Схватил ее и
убрал в ящик. Я-то просто хотел положить окурок в пепельницу. Откинувшись, я
запалил новую сигарету. Он быстро заговорил.
? Леннокс сошел с самолета в Масатлане ? это пересадочный пункт,
городок с населением тысяч в тридцать пять. Часа на два-три он исчез. Потом
высокий человек ? смуглый, черноволосый, весь в ножевых шрамах, взял билет
до Торреона на имя Сильвано Родригеса. По-испански он говорил хорошо, но
недостаточно хорошо для человека с такой фамилией. А для такого темнокожего
мексиканца он был слишком высокого роста. Пилот о нем сообщил. В Торреоне
полиция его проворонила. Мексиканские фараоны не слишком шустрые. Только и
умеют стрелять по людям. Пока они раскачивались, этот человек нанял самолет
чартерным рейсом и улетел в горный городок Отатоклан ? летний курорт на
озере. Пилот чартерного рейса проходил военную подготовку в Техасе. Хорошо
говорил по-английски. Леннокс притворился, что его не понимает.
? Если это был Леннокс,? вставил я.
? Не торопись, приятель. Да он это был. В общем, сходит он в
Отатоклане, и регистрируется в гостинице, на этот раз как Марио де Серва.
При нем был револьвер, маузер ?7,65, на что в Мексике, конечно, внимания
обращают мало. Но пилоту он чем-то не показался, и он стукнул местным
властям. Они поместили Леннокса под наблюдением. Созвонились с Мехико-сити,
да и приступили к делу.
Гренц взял со стола линейку и посмотрел вдоль нее ? бессмысленное
действие, которое позволило ему не глядеть на меня.
Я сказал:
? Так-так. Умница какой, этот чартерный пилот, внимательный к клиентам.
Мерзкая история. Он резко перевел взгляд на меня.
? Нам нужны,? заявил он сухо,? быстрый суд и признание в
непредумышленном убийстве, которое мы примем. В некоторые стороны дела мы не
станем вникать. В конце концов, такая влиятельная семья.
? То есть Харлан Поттер. Он коротко кивнул.
? По мне, бред это все. Уж Спрингер бы тут разгулялся. Здесь все есть.
Секс, скандал, деньги, неверная жена-красотка, муж ? раненый герой войны ?
он ведь на войне эти шрамы заполучил? ? черт, это месяц не сходило бы с
первых страниц. Все газеты в стране слюной бы изошли. А мы поскорей
запихиваем это с глаз долой.? Он пожал плечами.? Ладно, раз шеф так хочет,
его дело. Так будут показания? ? Он обернулся к диктофону, который все это
время тихо гудел и мерцал огоньком.
? Выключите,? сказал я.
Он развернулся и одарил меня злобным взглядом.
? Так понравилось в тюрьме?
? Не так уж там паршиво. Приличных знакомств не заведешь, но можно и
без них прожить. Образумьтесь, Гренц. Вы пытаетесь сделать из меня стукача.
Может, я упрям или даже сентиментален, но я еще и практичен. Допустим, вы
обратились бы к частному сыщику ? да, да, понимаю, что вас от этого воротит
? но, допустим, у вас не было бы другого выхода. Пошли бы вы к такому,
который стучит на своих друзей?
Он смотрел на меня с ненавистью.
? И вот еще что. Не смущает вас, что Леннокс как-то слишком явно
маневрировал? Если он хотел, чтобы его поймали, зачем было так хлопотать?
Если же не хотел, у него хватило бы мозгов не выдавать себя в Мексике за
мексиканца.
? То есть как? ? теперь Гренц уже рычал.
? А так, что, может, вы пичкаете меня белибердой собственного
сочинения. Что не было никакого Родригеса с крашеными волосами и никакого
Марио де Серва в Отатоклане, и вы так же знаете, где искать Леннокса, как
то, где зарыт клад пирата Черной Бороды.
Он снова извлек из ящика бутылку. Налил себе глоток и опять быстро
выпил. Медленно расслабился. Повернулся и выключил диктофон.
? Хотел бы я встретиться с тобой на суде,? проскрежетал он.? Люблю
обрабатывать таких умников. Ты от этого дельца не скоро отмоешься, дорогуша.
Есть, спать и гулять с ним будешь. А сделаешь шаг в сторону, мы тебя и
прихлопнем. Теперь займемся делом, от которого у меня с души воротит.
Он пошарил по столу, подвинул к себе бумагу, лежавшую лицом вниз,
перевернул ее и подписал. Когда человек пишет собственную фамилию, это
всегда видно. Какой-то особенный жест. Затем он встал, обошел вокруг стола,
распахнул дверь своей папиросной коробки и заорал, призывая Спрэнклина.
Толстяк явился. Гренц отдал ему бумагу.
? Это я подписал приказ о вашем освобождении,? сообщил он.? Как слуге
общества мне иногда приходится выполнять неприятные обязанности. А интересно
вам, почему я его подписал?
Я поднялся.
? Если хотите, скажите.
? Дело Леннокса закрыто, мистер. Нет больше такого дела. Сегодня днем у
себя в гостинице он написал полное признание и застрелился. В Отатоклане,
как вы уже слышали.
Я стоял, глядя в пустоту. Краешком глаза я увидел, как медленно пятится
Гренц, словно боится, что я его стукну. Наверно, жуткий у меня был вид.
Затем он снова очутился у себя за столом, а Спрэнклин вцепился мне в плечо.
? Давай шевелись,? жалобно проныл он.? Хоть раз в жизни можно человеку
дома заночевать?
Я вышел вместе с ним и закрыл дверь. Закрывал я ее осторожно, словно
там, в кабинете, лежал мертвец.
"10"
Я нашел копию квитанции на свои личные вещи, отдал ее и расписался на
первом экземпляре. Пожитки я рассовал по карманам. Через регистрационную
стойку перевесился какой-то человек. Когда я отходил, он распрямился и
заговорил со мной. Роста он был под два метра и худой, как проволока.
? Подвезти вас домой.
В тусклом свете он казался старо-молодым, усталым и циничным, но на
жулика не смахивал.
? Сколько возьмете?
? Даром. Я Лонни Морган из ?Еженедельника?. Кончил работу.
? А, полицейский репортер,? отозвался я.
? Всего на неделю. Обычно околачиваюсь в мэрии.
Мы вышли из здания и нашли на стоянке его машину. Я взглянул на небо.
Можно было разглядеть звезды, хоть и мешало городское зарево. Вечер был
прохладный и приятный. Я вдохнул его в себя. Потом влез в машину, и мы
отъехали.
? Я живу в Лавровом Ущелье,? сказал я.? Подбросьте меня, куда вам
удобно.
? Сюда-то привозят,? заметил он,? а как вы домой доберетесь, их не
волнует. Меня интересует это дело, какое-то оно противное.
? Дела вроде бы больше нет,? сообщил я.? Сегодня днем Терри Леннокс
застрелился. По их словам. По их словам.
? Как это кстати,? произнес он, глядя вперед через ветровое стекло.
Машина тихо катилась по тихим улицам.? Это поможет им строить стену.
? Какую стену?
? Кто-то строит стену вокруг дела Леннокса, Марлоу. Вы ведь не дурак,
сами видите. Не дают они обыграть это дело. Прокурор сегодня вечером отбыл в
Вашингтон. На какое-то совещание. Уехал, выпустив их рук самую аппетитную
рекламу за последние годы. Почему?
? Меня спрашивать без толку. Я был сдан на хранение.
? Потому что кто-то ему это компенсирует, вот почему. Не грубыми
средствами, конечно, не наличными. Кто-то пообещал ему что-то для него
выгодное. Только одному человеку, связанному с этим делом, такое под силу.
Отцу этой женщины.
Я откинул голову на спинку.
? Непохоже,? ответил я.? А как же пресса? Харлану Поттеру принадлежат
несколько газет, но ведь есть и конкуренты?
Он бросил на меня быстрый насмешливый взгляд и снова перевел его на
дорогу.
? Работали когда-нибудь в газете?
? Нет.
? Газетами владеют и издают их люди богатые. Все богачи ? члены одного
клуба. Конечно, конкуренция существует, и жестокая ? за тиражи, за сенсации,
за исключительное право публикации. Пока она не вредит престижу, привилегиям
и положению владельцев. Если вредит ? крышка захлопывается. Дело Леннокса,
друг мой, прихлопнуто крышкой. Это дело, друг мой, если его подать с умом,
повысило бы тиражи до небес. В нем есть все, что нужно. На суд съехались бы
лучшие журналисты со всей страны. Только суда-то не будет. Потому что
Леннокс устранился, и дело не завертится. Я же говорю ? это очень кстати.
Для Харлана Поттера и его семейства.
Я сел прямо и в упор поглядел на него.
? По-вашему, тут что-то нечисто? Он иронически скривил губы.
? Не исключено, что Ленноксу помогли с самоубийством.? Ну, там ?
сопротивление аресту. У мексиканской полиции обычно руки чешутся спустить
курок. Хотите маленькое пари, на выгодных условиях ? что дырки от пуль никто
не считал.
? По-моему, вы ошибаетесь,? сказал я.? Я Терри Леннокса хорошо знал. Он
давно уже махнул на себя рукой. Если бы его привезли сюда живым, он позволил
бы им делать, что хотят. Признался бы в непредумышленном убийстве.
Лонни Морган покачал головой. Я заранее знал, что он скажет.
? Это не прошло бы. Если бы он ее застрелил или череп проломил ? тогда
да. Но слишком уж это было по-зверски. У нее лицо разбито в кашу. В лучшем
случае его обвинили бы в убийстве второй степени, и то галдеж бы поднялся.
Я сказал:
? Может, вы и правы.
Он снова взглянул на меня.
? Значит, вы его знали. Верите во все это?
? Я устал. Мозги не ворочаются.
Наступило долгое молчание. Потом Лонни Морган спокойно заметил:
? Будь у меня ума побольше, чем у простого газетчика, я бы решил, что
он ее вовсе и не убивал.
? Тоже мысль.
Он сунул в зубы сигарету и прикурил, чиркнув спичкой о щиток. Молча
затянулся. На худом его лице было сосредоточенное и хмурое выражение. Мы
доехали до Лаврового Ущелья, я сказал ему, где свернуть с бульвара и где
поворот на мою улицу. Машина взобралась в гору и остановилась у подножия
лестницы.
Я вылез.
? Спасибо, Морган. Выпить хотите?
? В следующий раз. Вам, наверное, лучше побыть одному.
? Это я успею. На это время всегда есть.
? Вам надо с другом попрощаться,? произнес он.? Видно, это была
настоящая дружба, раз вы дали из-за него упрятать себя за решетку.
? Кто это вам сказал? Он слегка усмехнулся.
? Мало ли что я знаю, да напечатать не могу. Пока. До встречи.
Я захлопнул дверцу, он развернулся и покатил вниз. Когда хвостовые огни
исчезли за поворотом, я вскарабкался по лестнице, подобрал газеты с порога и
открыл себе дверь в пустой дом. Зажег все лампы и открыл все окна. Воздух
был затхлый.
Я сварил кофе, выпил его и достал из банки пять сотенных бумажек. Они
были туго свернуты и засунуты сбоку под кофе. Я походил взад-вперед с чашкой
в руке, включил телевизор, выключил, посидел, постоял и снова сел. Проглядел
газеты, накопившиеся на крыльце. Дело Леннокса сперва подавалось с помпой,
но уже сегодня утром ушло с первых страниц. Была фотография Сильвии, а Терри
не было. Был моментальный снимок с меня, о существовании которого я и не
подозре