Оказалось,  что  два
дальнобойщика подцепили пару шлюх.
   Наступила неловкая пауза. Потом Моррисон сказал:
   - Тут совсем другое, шериф.
   - Ладно, заглуши на секунду свой мотор.
   Баум снова  взглянул  на  часы.  До  начала  его  дежурства  оставалось
немногим больше трех часов. Раз любовная интерлюдия все  равно  безнадежно
испорчена, можно поехать  прямо  сейчас.  Уж  лучше  недоспать,  чем  дать
Делберту кинуться в погоню, как борзая за зайцем.
   - Оставайся на месте, Делберт, - сказал наконец Баум. - Я приеду  через
полчаса, тогда и посмотрим,  что  там  затевается  на  двадцать  четвертом
шоссе.
   - Но...
   - Я заскочу на развязку и проверю, что небеса не упали на землю.
   - Но я...
   - Если случится что-нибудь серьезное, я тебя позову.
   - Но я думал...
   - Это приказ, Делберт! Тебе еще кучу бумажной работы  надо  переделать.
Ты понял меня?
   - Да, сэр!
   Баум повесил  трубку  и  стал  одеваться.  Пораженные  артритом  колени
похрустывали при каждом движении, тупая боль в спине не прекращалась. Черт
возьми, весело денек начинается!


   Анхел Фигероа учуял тревогу. Оторвавшись от сканера, он быстро  схватил
швабру и принялся с чрезвычайно деловым видом тереть пол. В  гараж  входил
менеджер Гильермо, и Анхелу меньше всего хотелось, чтобы он застал его  не
со шваброй, а у сканера. Вообще-то Анхел старался не  злить  управляющего,
но сегодня он не мог оторваться от фантастического разговора между "Черной
Марией" и Мелвилом Бенуа.
   Было уже почти четыре часа утра.
   К Анхелу подошел Гильермо, вытирая грязные руки о передник.
   - Ты что же, опять собираешься провозиться здесь всю ночь?  Уже  четыре
утра! К этому времени ты должен был уже закончить уборку и быть на полпути
домой!
   - Поцти законцил, - оправдывался Анхел, низко опустив голову  и  хватая
веник. На нем  был  грязный  джинсовый  жилет,  надетый  поверх  тенниски,
заправленной в выцветшие голубые джинсы. На  руках  красовалось  множество
плетеных индийских браслетов.
   - Что ты сказал, парень? - нахмурился Гильермо.
   Безраздельный хозяин  станции  техобслуживания  "Дикси-бой"  уже  более
одиннадцати лет, Гильермо не мог допустить неуважения к  себе  со  стороны
нахального подростка. Пусть ответит как следует.
   - Я узе поцти законцил, - чуть громче повторил Анхел.
   Из-за волчьей пасти и заячьей губы он не мог говорить четко.  Ему  было
всего семнадцать, но выглядел он гораздо старше. На его деформированном от
рождения, вытянутом лице, окруженном гривой иссиня-черных  волос,  застыло
мрачное,  угрюмое  выражение.  И  лишь  неожиданно  красивые  карие  глаза
поражали мягкостью  и  бесконечным  терпением  -  результатом  многолетних
мучений.
   - Приелось немного задерзаться сегодня, - тихо  добавил  Анхел.  -  Это
из-за фургона, который тут раньсе был.
   Но это оправдание не устраивало Гильермо.
   - Не пудри мне мозги, парень! Ты опять  сидел  у  сканера.  Я  тебе  не
собираюсь сверхурочные платить!
   - Мне осталось только вымыть холодильник.
   Анхел заспешил к большой железной раковине в углу гаража, чтобы набрать
ведро горячей воды.
   Гильермо следил за ним, сурово поджав губы.
   - И чтобы ты тут лентяйничал, мне тоже не надо! Понял?
   - Да, сэр.
   - У меня тут бизнес, а не богадельня!
   - Все будет закончено церез пятнадцать минут! - покорно кивнул Анхел.
   - Что ты там бормочешь? - рявкнул Гильермо.
   Остановившись, Анхел повернулся лицом к боссу и старательно повторил:
   - Законцу церез пятнадцать минут!
   Тяжело  вздохнув,  Гильермо  направился  в  маленький  ресторанчик  при
станции, приговаривая себе под нос:
   - Будь проклят тот день... и чем я только думал,  когда  нанимал  этого
слабоумного...
   Тем временем Анхел, стараясь не обращать  внимания  на  слова  хозяина,
наполнял ведро горячей водой и моющим раствором. У него за спиной хлопнула
дверь ресторанчика, и Анхел вздрогнул. Он был на  грани  срыва.  Босс  его
обидел. Всегда все его обижали. С тех пор еще, как  он  пытался  ходить  в
школу и на  своей  шкуре  понял  жестокость  стаи  волков,  которых  зовут
подростками. Мать всегда ему говорила, что для человека важна  не  внешняя
красота, а внутренняя. Но мать заперли в сумасшедший дом в Чаттануге, и ее
слова  ободрения  растаяли  как  дым.  Теперь  уже  два  года  Анхел   был
предоставлен сам себе, и эта жизнь не была праздником.
   Наполнив ведро водой и моющим раствором, Анхел опустил в него  губку  и
потащил через весь гараж к узенькому коридорчику позади ресторана.
   В  глубине  этого  коридорчика  находился  холодильный  шкаф  с  белыми
металлическими дверцами. Открыв одну из них, Анхел  вошел  внутрь,  как  в
комнату. В лицо ему ударил холодный, влажный воздух. По обе  стороны  этой
половины холодильного  шкафа  тянулись  металлические  полки,  уставленные
поддонами с гамбургерами,  брусками  сливочного  масла,  пакетами  молока,
сливок, бутылками всевозможных кетчупов и соусов. Тут  пахло  замороженным
мясом, протухшим сыром и прокисшим майонезом.
   Склонившись над первой полкой, Анхел стал  старательно  скрести  пустой
поддон, заляпанный горчицей  и  намертво  застывшим  яичным  желтком.  Ему
хотелось забыться в тяжелой и неприятной работе.
   Снаружи,  рядом  с  гаражом,  раздался  знакомый  звук   пневматических
тормозов и  сигнал  вызова  обслуживающего  персонала.  Сначала  Анхел  не
обратил на это никакого внимания, но, услышав знакомый  баритон  водителя,
навострил уши.  Он  отодвинул  ведро,  поднялся  на  ноги  и  поспешил  из
коридорчика в помещение гаража.


   - Так сколько вы хотите?
   - Двадцать галлонов.
   - В канистру?
   У Лукаса не было времени на подробные объяснения.
   - Да, канистра у меня в грузовике, но мне понадобится еще и  воронка  с
наконечником тоньше обычного.
   Небольшого роста жилистый рабочий по имени Боб не сразу понял  клиента.
Бобу было уже за пятьдесят. Он  начал  лысеть,  на  тонкой  шее  выделялся
неестественно  большой  кадык.  Лицо  выражало  готовность  услужить.   Он
несколько секунд молча смотрел на Лукаса, потом зашаркал к его грузовику.
   Лукас, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, следил за ним.
   Как только Боб пошел к задним  колесам,  гофрированная  стальная  дверь
отодвинулась в сторону, и в неярком свете  верхней  лампы  заднего  отсека
показалась Софи. В руках она держала канистру.
   - Добрый вечер, - обратилась она к Бобу. - Мы очень спешим, потому  что
выбились из графика - вы же знаете, как это бывает у дальнобойщиков.
   Протянув руку, Боб взял у нее канистру.
   - Вам обычного бензина или экстра?
   - Обычного, пожалуйста, - улыбнулась Софи, заметно нервничая.
   - Хорошо, мэм...
   Лукас тем временем разглядывал гараж и примыкавший к нему  ресторанчик.
Два небольших помещения,  соединяясь,  образовывали  прямой  угол,  что-то
вроде буквы "Г".  Между  ними  стояло  с  полдюжины  заправочных  колонок.
Ресторанчик уже был забит поглощавшими ранний завтрак шоферами.  Некоторые
из  них  подошли  к  окну  и,   глядя   на   "Черную   Марию",   оживленно
переговаривались, показывая пальцем  на  грузовик  и  на  стоявшего  рядом
Лукаса.
   В гараже стояло несколько  грузовиков,  ожидавших  ремонта.  В  глубине
помещения зияли диагностические ямы, возле стен валялись детали, сломанные
инструменты и прочий ремонтный хлам.
   Сунув руку в карман, Лукас достал последнюю сигару и закурил. Глянул на
часы: семнадцать минут  пятого.  Кой  черт  дернул  его  ввязаться  в  эту
дурацкую историю с заправкой какого-то местного психа на ходу? Ради вшивых
двухсот баксов? Так важно выиграть это дурацкое пари? Или  Софи  Коэн  так
легко им вертит? Но оказалось, что все эти вопросы  не  актуальны.  Что-то
проснулось глубоко в его душе, что-то, чему нет названия. Будто перед  ним
упала в дорожную пыль брошенная перчатка, игра началась, и  теперь  ее  не
остановить никому.
   Внезапно раздавшийся за спиной голос оторвал Лукаса от раздумий.
   - Извините, мистер...
   Это был Боб. В руках у него была канистра с бензином.
   - Я не нашел длинного и тонкого наконечника, как вы просили.
   Лукас передвинул сигару в уголок рта и сказал:
   - А найдется какой-нибудь гибкий шланг? Трубка?
   - Нет, сэр.
   - Может, какой-нибудь старый шланг от радиатора?
   Боб задумчиво потер рот.
   - Такого дерьма навалом, но вроде  бы  все  не  на  вашу  канистру.  Вы
скажите мне, для чего оно вам надо, я тогда попробую чего-нибудь найти.
   Лукас оглядел парковку. Интересно, сколько из собравшихся тут водителей
слышали его разговор с  Мелвилом?  Ох,  немало.  И  этот  тощий  Боб  тоже
наверняка знает, что они затеяли, а  сейчас  просто  притворяется  дураком
(что не требовало большого напряжения). Лукас не мог  бы  поручиться,  что
дорожная полиция об этом еще не знает. Наконец он сказал:
   - Просто помочь одному дальнобойщику.
   В этот момент подошла Софи, на ходу вытирая руки бумажным полотенцем  и
нервно покачивая головой.
   - Все в полном порядке. Заплати по счету, и едем.
   Лукас затянулся сигарой, пытаясь не дать выхода своему раздражению.
   - Ага, только с воронкой напряженка. У них нет достаточно тонконосой.
   Повернувшись к Бобу, Софи натянуто улыбнулась:
   - Неужели у вас во всем хозяйстве не найдется никакого гибкого шланга?
   Боб высморкался себе под ноги, утерся, сплюнул и сказал:
   - Да я вашему напарнику говорил уже. Они к канистре не подходят.
   Лукас глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
   - Ладно, у меня есть идея. Пластиковая  канистра  для  масла  с  тонким
горлышком найдется? Отпилим горлышко и натянем его на горловину канистры.
   - Извините, - пожал плечами Боб. - Эти канистры не продаются.
   - Да ты долго будешь мне яйца морочить?! - Лукас взорвался. -  Ты  что,
не можешь продать нам одну вшивую канистру из-под масла?
   Подняв вверх руки, Софи быстро встала между мужчинами.
   - Ну хорошо, хорошо! Попробуем договориться! Мы же не дети!
   Выплюнув давно потухшую сигару, Лукас растер  ее  каблуком  ковбойского
сапога.
   - Знаешь, что я тебе скажу, Боб... почему бы тебе не потратить  секунду
и не пошарить...
   Внезапно речь Лукаса прервал чей-то тихий, монотонный голос:
   - Это подойдет?
   Софи и Лукас мгновенно обернулись: из тени к ним подошел, держа в руках
большую воронку с  очень  длинным  наконечником,  Анхел  Фигероа.  Длинные
черные волосы падали  ему  на  лицо,  почти  закрывая  глаза.  Воронка  из
сверхпрочной стеклоткани, покрытая смазкой, имела наконечник почти  четыре
фута длиной.
   Протянув руку, Софи схватила воронку и передала ее Лукасу.
   - То, что нужно, - кратко сказал Лукас после секундного осмотра.
   Анхел стоял рядом, опустив голову, и молчал.
   - Огромное спасибо, друг, - сказал Лукас, протягивая Анхелу руку.
   Тот продолжал хранить молчание и не поднимал глаз.
   - Мы действительно очень благодарны тебе, - сказала Софи. -  Ты  просто
спас нас!
   Анхел не отвечал.
   - Его зовут Анхел, - сказал Боб.  -  Он  у  нас  вроде  слабоумный,  но
славный парень. Отлично обращается с ведром и шваброй.
   - Сколько мы должны тебе, Анхел? - спросил Лукас.
   - Ницего, - пробормотал Анхел. Внезапный слабый порыв ветра сдул с  его
лица пряди черных волос, и на мгновение в ярком свете люминесцентных  ламп
резко обозначились обезображенные черты. Лукас и Софи ясно  их  видели,  и
теперь Анхел со страхом ждал неизбежного появления на их  лицах  выражения
жалости, отвращения и удивления одновременно, как это всегда бывало, когда
"нормальные" люди видели его в первый, да и не только в первый, раз. К его
удивлению, этого не случилось. Они видели  его  уродливое  лицо,  заметили
его, но смотрели ему только в глаза, будто и не думали относиться к Анхелу
иначе, чем к любому другому мальчишке.
   - Спасибо тебе за помощь, Анхел, - сказала Софи, похлопав  мальчика  по
спине.
   Обернувшись к Бобу, Лукас спросил:
   - Сколько с нас?
   Сухопарый рабочий посмотрел на счетчик и сказал:
   - Двадцать четыре доллара и тридцать шесть центов за бензин.
   Расплатившись, Лукас сделал знак Софи, и оба они быстро  направились  к
грузовику.  Они  уже  взбирались  по  лесенкам  с  обеих  сторон   кабины,
одновременно открывая каждый свою дверь, когда к машине подбежал Анхел, на
ходу крича:
   - Мистер, извините! Мистер, послусайте!
   Остановившись на верхней ступеньке, Лукас взглянул вниз:
   - Что случилось?
   Осторожно  приблизившись  к  самой  кабине,  Анхел   сказал,   стараясь
выговаривать все звуки:
   - Я слысал весь разговор с Мелвилом сегодня ноцью.
   Бросив на Софи быстрый взгляд, Лукас помедлил и спросил:
   - И что?
   - Я подумал, вам мозет потребоваться помосць.
   Лукас и Софи  вновь  обменялись  быстрыми  взглядами.  Помолчав,  Лукас
сказал:
   - И ты решил, что сможешь помочь?
   Анхел, глядя на ботинки, произнес:
   - Да, сэр.
   После секундного раздумья Лукас решительно сказал:
   - С удовольствием взял бы тебя с собой, парень, но мне не с руки  везти
тебя обратно, понимаешь?
   - Вы мозете подбросить меня до развязки  с  семьдесят  пятым  фоссе,  -
возразил Анхел. - Там зивет мой дядя.
   Воцарилась неловкая пауза. Софи не могла удержаться  от  улыбки.  Лукас
обернулся, увидел на лице Софи  идиотскую  улыбку  и  раздраженно  вскинул
руки:
   - А чего там? Мы уже так далеко зашли, что вполне можем втянуть  в  это
дело еще кого-нибудь.
   Анхел улыбнулся:
   - Только мне нузно убрать ведро и свабру! Я быстро!
   Мгновенно повернувшись на каблуках, Анхел помчался  в  глубину  гаража.
Тем временем Лукас завел мотор и ждал возвращения мальчика.  Внезапно  его
внимание привлекло  странное  зрелище.  У  входа  в  ресторан,  на  улице,
собралась кучка водителей, все они глазели на Лукаса и его грузовик.  Одни
захлопали, другие засвистели и завопили, как на футбольном матче.
   - О Боже, - пробормотала Софи, усаживаясь на пассажирское сиденье рядом
с Лукасом.
   - Ничего не  поделаешь,  -  стараясь  казаться  невозмутимым,  произнес
Лукас. - Здесь каждая собака имеет дорожную рацию.
   Тем временем толпа шоферов приближалась к "кенворту", весело  хохоча  и
хлопая в ладоши. Один из них закричал:
   - Удачи тебе!
   Другой завопил:
   - Эй, черненький! Сделай их всех! Я поставил на тебя пятьдесят баксов!
   Закусив губу, слегка нервничая, Лукас смотрел,  как  они  окружили  его
грузовик. Водилы явно заключали между собой пари, делая при этом приличные
ставки. Лукас чувствовал себя шутом, одним из клоунов на  родео,  которые,
надев широченные штаны, с визгом бегают под  самым  носом  у  разъяренного
быка, готового в любой момент насадить их на рога. По логике вещей  сейчас
должна была нагрянуть дорожная полиция и, положив конец всем пари, влепить
Лукасу штраф за нарушение правил федеральной комиссии связи.
   Ага, сейчас. Когда надо, так их нет.
   Через несколько секунд рядом с грузовиком  показался  Анхел  в  наглухо
застегнутом жилете, в пестром ситцевом платке,  обернутом  вокруг  головы.
Паренек взобрался по лесенке со стороны Софи в кабину и  робко  присел  на
краешек кровати в спальном отсеке позади. От него пахло нашатырным спиртом
и жевательной резинкой.
   - Идиотизм на марше, - пробормотал Лукас, перебрасывая рычаг передачи и
медленно выезжая со стоянки. - Крыша уехала навсегда, и помоги нам Боже.
   Толпа водителей некоторое время бежала рядом  с  грузовиком,  смеясь  и
что-то выкрикивая ему вслед. Лукас в отчаянии только качал головой. А Софи
не  могла  удержаться,   чтобы   не   высунуться   из   окна,   театрально
раскланиваясь.


   Через несколько  минут  после  отъезда  "Черной  Марии"  на  ступеньках
ресторана появился Гильермо, почесывая небритый подбородок. Держа  во  рту
зубочистку, он сощурился, не веря своим глазам.
   Тем  временем  остальные  водилы  поспешно   заканчивали   свои   дела,
заправлялись, расплачивались и чуть ли не бегом бежали к своим грузовикам,
чтобы пуститься вслед Лукасу и его команде. Один шофер из  Мемфиса  взялся
быть казначеем заключенных пари, и теперь у него в кабине  стояла  коробка
из-под сигар, почти доверху набитая  двадцатидолларовыми  купюрами.  Денег
там набралось никак не меньше тысячи с лишком. Дальнобойщица из Бирмингема
набила свой большой холодильник льдом,  бутылками  с  пивом,  апельсиновым
соком, пластиковыми стаканчиками, чипсами, вареными  яйцами  и  еще  много
чем, будто на пикник собралась, черт бы ее побрал!
   Один за другим грузовики выезжали со стоянки. Уже начинало светать. Вся
колонна  в  предрассветных  сумерках  потянулась  к  пересечению  двадцать
четвертого  и  семьдесят  девятого  шоссе  в  десяти  милях   от   станции
"Дикси-бой", в пологом распадке неподалеку от границы со штатом Кентукки.
   Гильермо не поверил своим глазам! За какие-то пять  минут  вся  станция
опустела. Как корабль-призрак. Этот чернокожий сукин сын  сманил  с  собой
Анхела, который так и не закончил уборку. А теперь  и  эти  чокнутые  янки
умчались вслед за ним. Столько клиентов пролетело мимо кассы - сотни, если
не тысячи песо!
   Сердито бормоча, Гильермо повернул обратно  в  ресторан,  где  остались
всего трое. Боб, заправщик, сидел на высоком  стуле  рядом  с  фонтанчиком
питьевой воды, держа в руках чашку кофе. За кассой стояла Филлис с  банкой
"Джуси  фрут".  Коуди,  коротко  стриженный  парень  с   прыщавым   лицом,
работавший у Гильермо поваром, удивленно разглядывал через окошко  раздачи
вдруг опустевший зал.
   - Эй, босс! - закричал он, завидев Гильермо. - А что, если нам сесть  в
мой рыдван  и  тоже  рвануть  на  Шеридан-ридж?  А  Филлис  присмотрит  за
лавочкой.
   -  Ага,  как  дерьмо  разгребать,  так  всегда  Филлис,  -   недовольно
проворчала женщина.
   Тяжелой походкой Гильермо подошел к стойке бара  и  уселся  на  крайний
стул.
   - Да пусть они все провалятся к черту! Я не собираюсь  таскаться  вслед
за этим черномазым янки, который смерти ищет!
   Стягивая на ходу фартук, в зале появился Коуди.
   - Босс, поедем! Увидим все своими глазами!
   - Я сказал "нет", Коуди!
   - Все равно нет ни одного клиента!
   - И без тебя вижу, - недовольно  проворчал  Гильермо,  обводя  взглядом
опустевший зал ресторана.
   - Так поехали! Хоть поглазеем.
   Наступила напряженная пауза. Потом Гильермо встал и пнул ногой табурет.
   - Так и быть, черт с тобой, поехали!
   Издав радостный вопль, Коуди помчался к служебному  выходу.  Недовольно
ворча и тяжело шаркая  ногами,  Гильермо  пошел  вслед  на  ним.  Они  оба
забрались в потрепанный джип Коуди, припаркованный рядом со старым  черным
"бьюиком". Не без труда завелся мотор, и Коуди с  места  рванул  машину  к
выезду со станции.


   Тем временем на другом конце округа шериф Баум  остановил  свою  машину
возле придорожной закусочной, чтобы выпить  большую  чашку  кофе.  Еще  он
купил газету и  коробку  жевательного  табака.  Врач  предупредил,  что  с
сигарами надо завязывать, и Баум  решил,  что  бездымный  табак  -  вполне
приемлемый вариант. Непонятно было только, как бороться с грязью,  которую
он разводил, сплевывая ядовитую жижу в первую попавшуюся емкость.
   Возвращаясь к машине,  он  заложил  за  щеку  солидную  порцию  табака.
Осторожно выехав со стоянки, он  направился  к  полицейскому  участку,  на
работу.
   Выехав на шоссе, Баум опустил стекло, чтобы  прохладный  предрассветный
ветерок выдул у него остатки сна. В машине сразу запахло хвоей и  навозом.
Отхлебнув кофе,  Баум  свернул  налево,  на  двухполосную  гудронированную
Гейнсборо-роуд, и направился по ней к магистрали.
   Гейнсборо-роуд представляла собой узкий подъездной  путь,  петлявший  в
лабиринте старых заводов и развалившихся  прядильных  фабрик.  Текстильная
промышленность, когда-то самая процветавшая отрасль во всем округе, пришла
за последние годы в полный упадок. Фабрики закрывались быстрее, чем  можно
было произнести слово "рецессия", и окрестные городки и трейлерные поселки
стали городами-призраками.