о поношенный охотничий жилет Он  служил  в  полицейском  департаменте
Франклина, в котором имелся свой полицейский самолет "Сессна", Шериф  Баум
лично звонил туда пару часов назад с просьбой помочь Делберту добраться до
Пойнт-Сирена и обратно.
   -  Скенлон!  Сколько  еще  до  аэродрома?   -   прокричал   Делберт   с
пассажирского сиденья.
   - Зови меня просто Джерри, - отозвался пилот.
   - Скоро мы приземлимся в аэропорту Пойнт-Сирена?
   Пилот громко засмеялся:
   - Во-первых, в Пойнт-Сирене нет аэропорта!  Просто  задрипанный  старый
аэродромчик! А во-вторых, мы уже минут десять кружим над ним!
   Делберт  глянул  вниз  и  увидел  потрескавшееся   бетонное   покрытие,
испещренное клочками жухлой травы. На  посадочной  полосе  едва  виднелась
сильно выцветшая разметка.  Административное  здание  сверху  казалось  не
больше спичечного коробка. Странное дело, по всему полю виднелись какие-то
движущиеся предметы, напоминавшие старые автомобильные покрышки.
   - А почему мы не садимся? - спросил Делберт.
   - Ждем, пока очистят посадочную полосу.
   - Извините, как вы сказали?
   Пилот ткнул большим пальцем куда-то вниз:
   - Чертовы аллигаторы снова заняли все поле, так мы ждем, пока  наземная
служба их разгонит.
   И тут самолет снова провалился в  воздушную  яму.  На  секунду  Делберт
оторвался от кресла и повис в воздухе, а потом плюхнулся обратно. К  горлу
подступила тошнота, спина похолодела.
   "Все дышащее да хвалит Господа!.." [Псалом N 151 (150)]
   - Если бы не эти твари, мы бы уже давно сели!  -  прокричал  Скенлон  и
снова сплюнул в жестянку. Потом он протянул  руку  к  приборной  панели  и
неожиданно ударил кулаком по альтиметру.
   Стараясь дышать как можно глубже, Делберт  отвернулся  к  иллюминатору.
Эта краткая служебная командировка обещала стать решающей в  его  карьере.
Именно теперь у Делберта появился настоящий шанс  доказать  всем,  что  он
отлично  подготовлен  к  работе  эксперта-криминалиста.  И  действительно,
последние  два   года   Делберт   посвящал   все   свое   время   изучению
криминалистики. Он заставлял свою мать экзаменовать его на разные  темы  -
типы волосяных луковиц, разновидности ковровой пряжи, кожных  выделений  и
прочих вещественных доказательств, обнаруживаемых на  месте  преступления.
Чтобы  на  практике  изучить  законы  баллистики,  Делберт  упражнялся   с
отцовским пистолетом на пустыре рядом с гаражами. Он даже научился ставить
подслушивающие устройства. Теперь настало время применить на деле все свои
добытые трудом и потом знания!  Если  будет  на  то  воля  Божья,  Делберт
наконец всем - и в особенности шерифу Бауму - покажет, из какого он сделан
теста!
   Внезапно пилот закричал:
   - Идем на посадку! Ну, теперь держись крепче!
   Закрыв глаза,  Делберт  ухватился  за  край  кресла,  словно  от  этого
зависела его жизнь. Нос самолета накренился вниз, и машина круто  пошла  к
земле.
   "Хвалите его... хвалите его... хвалите его..."


   - Опять...
   - Что опять?
   - Голос!
   Лукас вел грузовик на скорости семьдесят миль в  час,  прислушиваясь  к
разноголосице из служебной рации. По сторонам  шоссе  тянулись  бескрайние
соевые поля южного Иллинойса. Вот уже минут  двадцать  Лукас  периодически
слышал чей-то голос, упрямо пробивавшийся на волну "Черной Марии". Сначала
Лукас решил, что это  тот  латиноамериканский  паренек,  Анхел,  почему-то
говоривший сейчас по-испански, а не по-английски. Но потом ему показалось,
что кто-то говорит на ломаном английском, и  настолько  плохо,  что  Лукас
ничего не мог разобрать толком. Нет, вряд ли это Анхел...
   Чем дальше, тем больше Софи нервничала - ей  не  давал  покоя  странный
талисман, найденный Лукасом в машине погибшего Мелвила Бенуа.
   - Послушай, Лукас, я не шучу относительно этой штуковины...
   - Ну хорошо! Ты меня достала! - недовольно рявкнул Лукас. - Я знаю одно
местечко... Небольшую лавку ростовщика рядом с заправочной  станцией.  Это
как раз нам по пути.
   - Что угодно, лишь бы избавиться от нее, - пробормотала Софи, затягивая
волосы в конский хвостик и перевязывая их эластичной лентой.
   - Господи, я же сказал тебе: сбагрим  мы  ее  куда-нибудь!  Кто  знает,
может, эта вещица куплена в каком-нибудь дешевом магазине Нового Орлеана.
   - Какая разница?
   - Да что с тобой, Софи?
   - Просто я напугана, Лукас.
   - Ну-ну, успокойся!
   - Не хочу я успокаиваться!
   - Боже всемогущий! - со стоном закатил глаза Лукас.
   Грузовик приближался к национальному парку Шони, и вдали уже показались
бескрайние сосновые  леса.  Было  четыре  часа  пополудни,  солнце  только
начинало клониться к закату, и тени деревьев удлинялись.
   - Я знаю,  в  чем  дело,  -  внезапно  улыбнулся  Лукас.  -  Ты  просто
проголодалась!
   - Я совсем не голодна!
   - Но у нас сегодня ничего не было во рту, кроме пачки крекеров!
   - Сказала же! Я не голодна!
   - Да будет тебе, Софи! - нарочито бодрым тоном сказал Лукас. -  Неужели
ты хочешь уверить меня в том, что разлюбила свою кроличью еду?
   - Прекрати, Лукас, - устало отвернулась Софи.
   - Ты только представь себе... огромная тарелка ароматной спаржи, соевый
соус,  свекольные  котлетки,  пикантная  морская  капуста,   приправленная
оливковым маслом и уксусом...
   - Лукас, предупреждаю тебя...
   - Слушай, у меня просто слюнки текут от одной только  мысли  о  горячих
ароматных овощах! - не унимался Лукас. - Может,  нам  даже  посчастливится
добыть чудесного морковного сока, который я так обожаю!
   - Лукас, перестань!!! - Софи метнула на него  сердитый  взгляд.  На  ее
виске билась  жилка,  губы  были  плотно  сжаты.  Несколько  секунд  Лукас
разглядывал ее молча. Никогда он  не  видел  ее  такой  постаревшей.  Едва
заметные прежде  морщинки  вокруг  глаз  резко  обозначились,  уголки  рта
горестно опустились. Она была не на шутку испугана.
   - Не переживай так, Софи, - мягко  сказал  Лукас,  испытав  неожиданный
прилив сочувствия.
   - Я так боюсь, Лукас...
   - Расскажи мне, что тебя так страшит.
   - Слишком все это странно и  непонятно,  -  начала  Софи,  покусывая  в
волнении губы. Казалось, она могла бы прокусить губу до крови  и  даже  не
заметить этого,  до  того  была  во  власти  страха  и  волнения.  -  Этот
внезапный, взявшийся ниоткуда огонь, сгоревший мальчик, ночные кошмары, да
еще и эта... черная рука судьбы в твоем кармане! Это так страшно! Жутко!
   - Софи, прости меня, я вел себя бестактно. - Лукас ободряюще подмигнул.
- Виноват! Что тут скажешь... Еще миля-другая, и мы навсегда избавимся  от
этой вещицы.
   - Поверь, так будет лучше, - убежденно произнесла Софи.
   Лукас искоса глянул на нее. После четырех  лет  совместной  работы  эта
женщина все еще оставалась для него загадкой.  Резкая,  порой  циничная  и
острая  на  язык,  внутренне  она  оказывалась  неожиданно  беззащитной  и
уязвимой.
   Глаза Софи выражали всю свойственную ей противоречивость натуры.
   На первый взгляд ее темно-карие глаза, казалось, смотрели  испытующе  и
чуть вызывающе, готовые в любой момент вспыхнуть гневом. Но, приглядевшись
повнимательнее, можно было заметить затаившееся  в  глубине  сопереживание
всему живому и готовность прийти на помощь.  Именно  эта  черта  нравилась
Лукасу больше всего.
   Он припомнил, как два года назад, в самый  разгар  уличных  волнений  в
Лос-Анджелесе,  Софи  приехала  к  нему  домой.  Как  только   ее   машина
остановилась у его дверей,  ее  тут  же  окружила  стайка  ребятишек.  Они
выкрикивали оскорбления  и  бросали  в  нее  камнями,  пока  Лукас  их  не
разогнал.  Софи  вела  себя   совершенно   спокойно,   если   не   сказать
хладнокровно,  и  даже  немного  пофилософствовала.   Однако   позже   она
извинилась и удалилась в  ванную  комнату,  где  провела  довольно  долгое
время.  Лукас  слышал  доносившиеся   из   ванной   комнаты   приглушенные
всхлипывания, которые она  пыталась  заглушить  шумом  воды  из  открытого
крана.
   - Что с тобой?
   Голос Софи вернул Лукаса к реальности. Покачав головой, он поглядел  на
нее:
   - А что?
   - Ты пялился на меня, словно зомби!
   - Да?
   Только тут Лукас заметил  встревоженное  выражение  ее  глаз  и  сделал
нечто, нарушавшее им же установленный кодекс поведения. Протянув руку,  он
нежно обхватил ее за плечи  чисто  дружеским,  как  ему  казалось,  жестом
ободрения, и мягко произнес:
   -  Мне  очень  жаль,  что  с  этим  талисманом   так   все   получилось
по-дурацки... зря я так напустился на тебя. Ты простишь меня?
   Помолчав несколько секунд, Софи улыбнулась:
   - Никогда и ни за что!
   Лукас тоже улыбнулся, и к горлу неожиданно подступил ком. Если  бы  они
не были партнерами по бизнесу и оказались в другое время и в другом месте,
он мог бы обнять ее по-настоящему, поцеловать в теплые  завитки  волос  на
шее...
   По рации снова раздался невнятный и трескучий голос.
   - Вот! Опять он!
   Лукас попытался настроить рацию так, чтобы  отчетливо  слышать  мужской
голос, доносившийся словно из-под воды, да еще во время шторма.
   - Послушай Лукас, это просто отголоски  с  других  каналов,  -  сказала
Софи, наблюдая его безуспешные попытки разобрать хоть одно слово.
   - Да нет же! Кто-то явно пытается прорваться на наш канал,  но  у  него
очень плохой передатчик!
   Через несколько секунд голос и вовсе пропил.
   Справа показался зеленый квадрат дорожного  указателя,  оповещавшего  о
приближении границы штата Иллинойс. Лукас про  себя  обрадовался  -  через
десять - пятнадцать минут он сможет остановиться у  бензозаправки,  а  там
неподалеку знакомая лавка ростовщика,  которому  он  надеялся  сбыть  этот
чертов талисман.
   Он включил сигнал поворота и посмотрел  в  боковое  зеркало.  Сзади,  в
полумиле  от  грузовика,  виднелось  что-то  странное.  Приглядевшись,  он
различил удлиненный силуэт старинного лимузина, плавно катившего по  шоссе
в лучах предзакатного солнца. Лимузин поразительно  напоминал  катафалк  с
похорон отца, хотя был совершенно другого цвета.  Лукас  похолодел.  Он  с
такой силой вцепился в рулевое колесо, что  у  него  побелели  ногти.  Все
годы, что он колесил по дорогам страны, он  всегда  вздрагивал  от  ужаса,
заметив машину, напоминавшую тот катафалк, и  боль  воспоминаний  пронзала
его мозг.
   Так произошло и на этот раз...


   ...Дождь все лил и лил. Отсюда, из церкви,  казалось,  будто  по  крыше
стучат мелкие камешки. Сидя вместе с матерью и сестрами  на  самой  первой
скамье, Лукас изнывал от гнетущего  ожидания.  Наконец  у  старшей  сестры
лопнуло терпение, и она легонько подтолкнула его к выходу, прошептав,  что
лучше ему подождать на улице, рядом с катафалком.
   Дождь  неожиданно  кончился,  оставив  после  себя  уныло-серое   небо.
Катафалк Лукас  обнаружил  в  самом  конце  аллеи.  Матово-черный  длинный
"кадиллак"  с  кузовом  типа  "ландо",  закрашенными  задними   окнами   и
угловатыми очертаниями капота. Автомобиль производил впечатление  какой-то
мрачной серьезности и весомости. Казалось,  будто  все  прочие  машины  по
сравнению с этим лимузином были  всего  лишь  хрупкие  игрушки.  Этот  был
автомобиль на века - машина вечности...
   Лукаса  внезапно  охватила  острая  боль  утраты.  Его  отца,  сильного
мужчину, способного в одиночку поднять целый контейнер консервов,  теперь,
словно ненужную куклу, засунут в этот катафалк. Лукас в отчаянии  упал  на
капот автомобиля и разразился горькими слезами.
   - Эй! - раздался позади чей-то голос. - Эй, малыш!
   Мгновенно обернувшись,  Лукас  увидел  подходившего  к  нему  водителя,
одетого  в  сине-зеленую  униформу.  Одной  рукой  он  поправлял  на  ходу
солнцезащитные очки, а в другой держал свежую газету.  Лукасу  показалось,
что он невероятно высокого роста - метра два, не меньше...
   - Полегче с  этим  драндулетом,  -  пробормотал  водитель,  разглядывая
Лукаса сквозь зеркальные очки.
   Глотая слезы и вытирая, рукавом рот, Лукас не сводил глаз  с  водителя,
катафалка. Он думал, что тот сейчас извинится перед  сыном  усопшего,  или
выразит соболезнования, или же просто  молча  отойдет  в  сторону.  Однако
мужчина в униформе остановился рядом с Лукасом и долго  смотрел  на  него.
Зеркальные стекла очков поблескивали, лицо  не  выражало  никаких  эмоций,
лишь губы кривились в едва заметной ухмылке.
   Лукасу показалось,  что  прошла  целая  вечность,  прежде  чем  высокий
мужчина в зеркальных очках направился к водительскому месту, на ходу  тихо
произнеся фразу, которую мог слышать только Лукас:
   - Твой папаша - хороший ниггер.
   - Что?! - не веря своим ушам, спросил Лукас.
   - Хороший ниггер - мертвый ниггер, - пояснил водитель. - Поскольку твой
папаша мертвее мертвого, значит, он очень хороший ниггер.
   И  тут  человек  в  зеркальных  очках   весело   расхохотался.   Лукасу
показалось, что его смех напоминает скрежет, камня о камень.
   Несколько секунд Лукас не мог прийти  в  себя,  потом  его  захлестнула
волна ярости. Отшатнувшись от лимузина, он сжал кулачки. Тяжело дыша, стал
оглядываться вокруг в поисках взрослых, у  которых  можно  было  попросить
помощи. Но поблизости, как назло, никого не  было.  Лукас  был  наедине  с
ухмылявшимся человеком в зеркальных очках.
   И тут случилось самое страшное.  Позднее  Лукас  всегда  с  содроганием
вспоминал именно этот момент.
   Мучительное молчание.
   Он не мог произнести ни слова. Он хотел закричать - и не мог. Он  хотел
назвать человека проклятым расистом - и не  мог!  Он  хотел  заткнуть  рот
этому мерзавцу - и не мог! Он оказался не в силах постоять за себя! Он  не
мог далее убежать. Он был как парализованный.
   Ему оставалось лишь стоять, кусая губы  и  сжимая,  маленькие  кулачки,
кипя от гнева и желания отомстить...


   - Как парализованный...
   Лукас даже не заметил, что разговаривает сам с собой.
   - Что? - удивленно переспросила Софи. - Что ты сказал?
   - Да ничего особенного... просто кое-что вспомнил.
   Заметив развилку, Лукас притормозил и плавно вписал тяжелый грузовик  в
довольно крутой поворот. Потом вытер  со  лба  выступившие  капли  пота  и
сказал:
   - Ну, вот мы и прибыли туда, где  можно  будет  сбыть  ростовщику  этот
чертов талисман.
   - Наконец-то! - выдохнула Софи.



        "11. СИМФОНИЯ СЛЕЗ"

   И о чем только думал Дирк Туай, когда  еще  в  тюрьме  решил  вернуться
обратно в свой родной городишко? Что его понесло в эту  дыру?  Неужели  он
рассчитывал разбогатеть, грабя свинофермы? О Господи, какой же он идиот!
   Убирая с глаз прядь сальных волос, Дирк сердито пробормотал:
   - Черт меня побери!
   Сидя за рулем своей развалины,  он  яростно  крутил  баранку,  давя  на
педаль газа. Вся футболка была насквозь мокрой  от  пота.  Только  что  он
избил своего шестидесятилетнего папашу, уже третий раз  за  неделю,  и  от
этого ему было как-то не по себе.
   - И кой черт меня дернул вернуться домой?!
   Меньше  месяца  назад  Дирк  освободился  из  тюрьмы,  где   сидел   за
вооруженное ограбление. Там местные заводилы пытались "запетушить" его, но
Дирк им быстро показал, что почем. Они поняли, что его  легче  убить,  чем
поставить раком.
   У поворота на шоссе он остановил машину и огляделся.  До  него  долетал
слабый запах дизельных выхлопов и ровный  гул  тяжелых  грузовиков.  Сунув
руку в карман, он стал шарить в поисках курева. Но сигарет не оказалось.
   - Черт! - выругался он.
   Резко развернувшись, он направил машину к супермаркету  Стаки,  который
одновременно являлся и культурным центром крошечного городка под названием
Раунд-Ноб в штате Иллинойс. Это было единственное  место  на  многие  мили
вокруг, где Дирк мог купить пачку любимых сигарет "Висерой", шестибаночную
упаковку темного пива и пакет жареных свиных ребрышек.
   Дирк свернул на Рейни-стрит.  Супермаркет  Стаки  виднелся  впереди  по
правой стороне улицы, а слева  тянулись  витрины  маленьких  магазинчиков,
парикмахерской, автоматической  прачечной  и  лавки  местного  ростовщика,
одновременно представлявшей собой городской ломбард.
   Была пятница, и торговый квартал был полон горожан, делавших покупки на
выходные. На скамеечке рядом с  мужской  парикмахерской  сидели  несколько
престарелых джентльменов, автоматическая прачечная была забита  клиентами.
Почти вся автостоянка казалась заставленной разнообразными машинами, среди
которых было два мини-фургона, уйма иномарок и огромный черный  "кенворт",
заправлявшийся у дизельного автомата. Дирк  невольно  задержал  взгляд  на
этом тяжелом  грузовике.  Еще  никогда  ему  не  доводилось  видеть  такой
великолепно отделанный  трейлер  -  уйма  хромированных  деталей,  внешняя
отделка ручной работы, ну чем не космический корабль!
   На боку кабины красовалась надпись: "Черная Мария".
   - Что еще за Черная Мария? - фыркнул себе  под  нос  Дирк,  въезжая  на
территорию автостоянки. И тут его внимание  было  привлечено  автомобилем,
стоявшим слева. - Ой, держите  меня!  -  пробормотал  Дирк,  с  удивлением
разглядывая машину. - Это что же такое, а?
   Позади ресторана супермаркета Стаки  была  небольшая  лужайка  с  парой
скамеечек  под  чахлыми  кленами.  В  дальнем  конце,  рядом  с  лужайкой,
находилось несколько комнат для отдыха, перед которыми и  был  припаркован
старинный лимузин. Похоже, хозяин ненадолго ушел по своим делам.
   - Вот это да! Провалиться мне на месте, если это не "роллс", мать  его,
"ройс" с настоящими роллсовскими дверными замками! - прошептал  Дирк,  все
еще не веря своим глазам.
   Развернувшись на все сто восемьдесят градусов, он выехал с  автостоянки
и припарковал свою машину  на  Рейни-стрит,  рядом  с  обшарпанным  и  уже
начинавшим ржаветь трактором. Достав из багажника необходимые инструменты,
Дирк сунул их за пояс и медленно двинулся к лимузину. Голова  у  него  шла
кругом. Если только ему удастся угнать такую конфетку, вырученных  за  нее
денег хватит на всю оставшуюся жизнь! Он не верил своему счастью.
   Осторожно  приблизившись  сзади  к  лимузину,  он,  стараясь   остаться
незамеченным, заглянул внутрь через  затемненные  маленькие  задние  окна.
Похоже, в машине действительно никого не было. Владелец,  наверное,  сидел
где-нибудь в сортире.
   Дирк отлично понимал, что на все дело у него считанные секунды.
   Оглядевшись еще раз, он убедился в том, что  никто  не  смотрит  в  его
сторону. Он подкрался на полусогнутых к водительской двери, ловко  вставил
в щель замка фомку, и дверь сразу  распахнулась,  словно  только  и  ждала
этого мгновения.
   Довольно ухмыльнувшись, Дирк сунулся в  салон,  и  тут  же  в  нос  ему
ударила странная вонь - смесь мускуса, тухлого  сыра  и  еще  чего-то,  не
поддающегося определению. Этот запах напомнил Дирку дом  престарелых,  где
когда-то доживала свои последние дни его бабка.  Там  тоже  всегда  воняло
плесенью и прокисшей затхлостью. Правда, в этом  лимузине  попахивало  еще
чем-то металлическим...
   Дирк мгновенно уселся за руль и стал шарить рукой в поисках проводов от
замка зажигания, одновременно разглядывая переднюю часть салона в  надежде
найти  что-нибудь  ценное.  Приборная  доска  оказалась   в   великолепном
состоянии. Настоящие кожаные сиденья были  слегка  потерты  от  времени  и
поскрипывали при  каждом  движении.  На  пассажирском  сиденье  он  увидел
бинокль,  сумочку  из   искусственной   кожи,   коробочку   с   таблетками
нитроглицерина.
   Справа что-то тихо гудело.
   Дирк  обернулся  на  звук  и  увидел  монитор,   встроенный   рядом   с
радиоприемником. На экране внезапно засветились желтые буквы:
   У-М-Р-И-Т-Е
   Дирку почудилось что-то  позади  водительского  сиденья.  И  не  чье-то
дыхание  или  тепло  человеческого  тела.  Скорее  -   ощущение   чьего-то
присутствия, словно кто-то смотрел ему в затылок, и от этого у него  вдруг
на голове зашевелились волосы.
   Тем временем монитор словно сошел с ума:
   УМРИТЕ - УМРИТЕ - УМРИТЕ -
   УМРИТЕ - УМРИТЕ - УМРИТЕ! УМРИТЕ!