Открыла,  как  только  он
позвонил в дверь.
   - Ты что, наглоталась какой-то гадости? - напустился он на меня, войдя  в
холл. - У тебя вид наркоманки со стажем.
   - Не говори глупостей. Я  всю  ночь  не  могла  уснуть,  а  потом  выпила
снотворного. Чувствую себя ужасно. Обедать будешь? Я не готовила сегодня, но
в холодильнике что-нибудь найдется.
   - Подожди - Он схватил меня за руку. - Лиховский не звонил?
   - Нет.
   - И не появлялся?
   - Разумеется, нет. Я бы сразу позвонила тебе.
   - Посмотри на меня. Полина, посмотри на меня, - он вдруг перешел на крик,
я испуганно вздрогнула. - Кому ты о нем рассказала?
   - Что?
   - Кому ты рассказывала о Лиховском? - повторил он, до боли сжав мою руку.
   - Никому, - испугалась я. - Кому, по-твоему, я могла бы рассказать?
   - Это я и пытаюсь выяснить.
   - Ты с ума сошел. Я никому ничего не рассказывала. Я не  понимаю,  почему
ты кричишь? Денис, ты делаешь мне больно.
   -  Лиховский  убит.  Вчера  в  десять  вечера.  В  нескольких  метрах  от
гостиницы. Застрелен в упор неизвестным. Кому ты сказала о нем?
   - Я не говорила. Клянусь. Я... Ты с ума сошел.
   - Где ты была вчера вечером?
   -  Не  знаю.  Дома.  Конечно,  дома.  Я  рано  легла  спать.  Плохо  себя
чувствовала. Подруга хотела вызвать врача...
   - Посмотри на меня... Посмотри мне в глаза. Где ты была вчера вечером?
   - Ты с ума  сошел!  -  закричала  я.  -  Не  смей  думать...  Зачем  мне?
Господи... Уходи немедленно, слышишь?
   Он схватил меня за плечи, встряхнул.
   - Послушай... Послушай, что я тебе скажу. О том, что Лиховский в  городе,
знали только ты и я. Понимаешь? Ты и  я.  Лиховский  убит.  Кому  ты  о  нем
рассказала?
   - Ничего я не рассказывала, - покачала я головой, глядя ему  в  глаза.  -
Ничего. Никому. И я не убивала его. Я никогда никого не убивала.
   - Тогда объясни... - совсем другим тоном начал он.
   - Что я должна объяснить? Кто его убил? Должно  быть,  тот  человек,  что
убил Деревягина. Подумай,  Денис.  Он  приехал  в  наш  город,  но  даже  не
обратился ко мне. Значит, ему была нужна не я.  Кто-то  другой.  Значит,  он
приехал к этому человеку,  а  не  ко  мне.  И  этот  человек  убил  его.  Ты
забываешь, Деревягин был как-то  связан  с  моим  мужем.  Письмо,  бумага  с
фамилией...
   - Все это я знаю только с твоих слов. Письмо он мог с  таким  же  успехом
написать тебе, а не Глебу, а никакой бумаги с фамилией вовсе не было.
   - Значит, Деревягина убила я? Денис тяжело опустился на диван.
   - Надеюсь, никто  не  свяжет  появление  Лиховского  в  городе  с  тобой.
Иначе...
   - Я никого не убивала! - крикнула я. Несколько минут мы молчали. Потом  я
подошла и села рядом с Денисом.
   - Прости меня, - сказала я тихо.
   - За что? - усмехнулся он.
   - Не знаю. - Я положила голову на его плечо и зажмурилась. Он обнял меня,
осторожно поцеловал. - Пожалуйста, верь мне, - попросила я.
   - Я верю, - кивнул он со вздохом.
   - Ты что-нибудь узнал об этом Косте? - поспешила я перевести разговор.
   - Узнал. Тут вот какая штука. Девочка исчезла накануне  того  дня,  когда
разбился Глеб. И именно в день его гибели Костя  интересовался,  приедет  ли
твой муж на рыбалку. Я проверил. Костя приехал раньше Глеба  и  спрашивал  о
нем у Лаврентьева.
   А  потом  они,  вне  всякого  сомнения,  встретились,  оба   поехали   на
Запольское.
   - Я не очень понимаю...
   - Я пока тоже. Но что-то в этом есть. В  районе  озер  дети  исчезают  не
первый раз. Осенью пропала девочка восьми лет, ее так и  не  нашли.  Прошлым
летом сразу две девочки:  одиннадцати  и  десяти  лет.  Считается,  что  они
утонули, но тела тоже не найдены.
   - Глеб как-то связан с гибелью детей? - ужаснулась я. -  Но  зачем?  Боже
мой, он же не сумасшедший...
   - Поехали к этому Косте. Я ничего не стал сообщать нашим, пока сам с  ним
не поговорю.
   - Да-да... я через минуту буду готова...
   Неведомый мне Костя жил в рабочем квартале. Дом  стоял  через  дорогу  от
заводской проходной, двухэтажное сооружение с облупленной штукатуркой,  окна
первого этажа  забраны  решетками.  Мы  въехали  во  двор  под  пристальными
взглядами старушек и овчарки, привязанной возле металлического гаража. Рядом
виднелись детские качели и мусорные контейнеры.
   Мы вошли в подъезд, чистенький, с деревянными полами и одиноким  кактусом
в горшке на подоконнике. Нужная нам квартира была на первом этаже, звонок  у
двери отсутствовал. Денис долго стучал в обшарпанную дверь, я стояла  рядом,
нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Дверь квартиры напротив открылась, и
появилась женщина лет шестидесяти в домашнем халате в яркий горошек.
   - Вам кого? - спросила она хмуро.
   - Соседа своего давно не видели? - обернулся  к  ней  Денис  и  предъявил
удостоверение.
   - Костю? - вроде бы удивилась женщина. - Да уж дней десять, как он уехал.
   - А куда уехал?
   - К сестре, наверное. Куда ему еще ехать? Либо к сестре, либо на рыбалку.
   - А сестра где живет?
   - В Подольске. А что случилось? - насторожилась она.
   - Надо бы связаться с его сестрой. Вы, случайно, ее телефон не знаете?
   - Нет, - покачала головой женщина. - Я ей только один раз звонила,  когда
Костю в больницу увезли. Номер на стене записан прямо над телефоном.
   - Давно он был в больнице? - влезла я в разговор.
   - В прошлом году. Операцию делали. На сердце. С тех пор на  инвалидности,
вторая группа. Скажите, что случилось-то?
   - А что за человек ваш  сосед?  -  игнорируя  вопрос  женщины,  продолжил
расспросы Денис.
   - Тихий. Человек как человек. Один  живет.  Не  пьет.  Молчун.  Да  он  с
детства вроде чуток не в себе, людей дичится. Мать у  него  два  года  назад
умерла, вот уж характер-то... не тем будь помянута, а Костя... он никому  не
мешает, вежливый, скромный. И не пьет, - повторила соседка.
   - Ясно. К сестре часто ездит?
   - Нет. У нее муж запойный, чего там Косте делать? И она здесь только один
раз была, когда его на операцию положили. У меня ключ есть, - вдруг  заявила
она и нахмурилась. - Он осенью ключ потерял и в квартиру войти  не  мог,  на
окнах-то решетки, пришлось замок ломать. Вот и держит у  меня  запасной,  на
всякий случай.
   - Тогда, может быть, мы войдем в квартиру и сестре позвоним? -  предложил
Денис.
   - Дайте-ка я еще раз ваше удостоверение посмотрю, - вздохнула женщина,  -
только очки надену. - Удостоверение  она  изучала  долго,  наконец  кивнула.
Пошарила в тумбочке, стоявшей в крохотной прихожей, и достала ключи. -  Вот.
Я с вами пойду. Мало ли что...
   - Понимаю, - кивнул Денис.
   Мы вошли в квартиру. В темной прихожей  с  трудом  уместились  вешалка  и
тумбочка для обуви, на которой стоял допотопный телефон. На стене карандашом
были записаны несколько номеров, женщина ткнула пальцем  в  один  из  них  и
сказала:
   - Вот он, Лидии.
   Денис стал звонить, а я, пользуясь тем, что женщина не обращает  на  меня
внимания, заглянула в единственную комнату. Старенькая мебель, узкая дорожка
на полу, черно-белый "Рекорд" на  ножках,  возле  окна  письменный  стол.  Я
подошла и выдвинула верхний ящик. Несколько книг по психологии,  медицинский
справочник. Под ними общая тетрадь в ярко-синей обложке.
   - Он что, медик по профессии? - спросила я громко.
   Женщина заглянула в комнату.
   - На зубного врача учился, потом бросил. Мать у него  с  характером,  как
восемнадцать  лет  исполнилось,  определила  на  работу,  нечего,   говорит,
дармоеда растить. Он на заводе работал. В модельном цехе.
   - У сестры его нет, - закончив разговор, сообщил Денис. -  Последний  раз
звонил Восьмого марта. И она ему не звонила.
   - Так где же он? - испугалась женщина.
   - Костя к сестре на машине ездил? У него ведь "Москвич"?
   - "Москвич", еще от отца остался. На рыбалку ездил, а к сестре на поезде.
"Москвич" бы по дороге развалился.
   - А где он свою машину ставит?
   - Гараж во дворе. Восьмой номер.
   - Надо бы проверить, там машина или нет.
   -  Пойдемте  посмотрим,  -  засуетилась  женщина,  -  в  гараже  окошечко
зарешеченное, только надо фонарик найти...
   - У меня зажигалка есть.
   Они вышли из квартиры, забыв про меня, а я достала тетрадь,  открыла  ее,
думая, что это конспекты, но это был дневник. Первая же фраза  произвела  на
меня впечатление. "Наконец-то она сдохла", - прочла я, покачала  головой  и,
устроившись за столом, стала читать дальше.
   Дневник Костя вел  нерегулярно,  иногда  за  несколько  месяцев  не  было
написано ни строчки. С  марта  прошлого  года  записи  стали  пространнее  и
появлялись чаще. "Наконец-то я сделал это  (слово  "это"  взято  в  кружок).
Какое облегчение. Я даже не помню, как добрался домой. Я летал во сне. Утром
испугался, а вдруг кто-нибудь меня видел? Хотел вернуться  туда,  проверить,
не оставил ли следов. Но не поехал. Пусть, пусть приходят, мне все равно.  Я
опять летал..."
   - Твою мать, - выругалась я, потому что уже поняла, о чем речь. Торопливо
перелистала страницы. Так, прошлое лето. Денис сказал, утонули две  девочки,
точнее, исчезли. А эта сволочь опять во сне летала. Двадцать первого июня  и
второго августа. Я  отшвырнула  дневник,  но  тут  же  вновь  раскрыла  его.
"Невероятно, но я встретил человека, который меня понимает. Не помню, как он
заговорил со мной. Сначала я испугался. Но у него такие глаза... Он все, все
понимает. Я подумал: он даже это  сможет  понять.  Я  не  одинок.  Есть  еще
кто-то... Договорились встретиться. Я опять летал. И думал, как сказать ему,
как объяснить, чтобы он понял, чтобы он выслушал..."
   Входная дверь хлопнула, я торопливо спрятала дневник в свою сумку и вышла
в прихожую.
   - Машины в гараже нет, - сообщил Денис. Женщина выглядела перепуганной.
   - Куда же он делся? Господи Иисусе...
   - Как он выглядел? - спросила я. - Фотографии в доме есть?
   - Конечно. Вон там, в шкафчике, Костина мать фотографии хранила.
   В шкафчике лежал альбом, распухший от стареньких фотографий. Обернутые  в
бумаге два фото на паспорт. Блондин с  широким  простым  лицом  подслеповато
щурился.
   - Какой у него рост?
   - Ну... высокий, в отца. И плечи как у  родителя,  косая  сажень,  только
Костя всегда сутулился, характер-то не тот... - Мы с Денисом  переглянулись.
- Что ж теперь делать? - испуганно прошептала женщина.
   - Фотографию я заберу, -  сказал  Денис.  -  Боюсь,  соседа  вы  вряд  ли
увидите.
   Женщина что-то запричитала в ответ, а мы направились к машине.
   - Я нашла дневник, - сказала я Денису. - Думаю, дети  -  его  работа.  Он
чокнутый сукин сын.
   - Мне надо в управление, - нахмурился Денис. - Отвезешь меня?
   - Подожди. Я хочу прочитать дневник. Этот тип подружился  с  Глебом.  Его
имени он не назвал, но я уверена - это Глеб.
   Денис был за рулем, а я начала читать дневник вслух  с  первой  страницы.
Мой спутник мрачнел все больше, но меня не перебивал.
   Приехали ко мне, Денис заварил кофе, а я все читала, испытывая  искушение
сжечь тетрадь и вместе с тем не в силах от нее оторваться. Последняя  запись
датировалась субботой, в воскресенье погиб Глеб.
   В субботу Костя опять летал, о чем и сделал запись в дневнике и собирался
рассказать о своем счастье Глебу, очень надеялся встретиться с ним,  ждал  с
нетерпением, чтобы поделиться...
   - И дождался, - зло сказал  Денис.  Я,  вздохнув,  отшвырнула  дневник  и
посмотрела на Дениса. - Теперь все более-менее ясно, -  сказал  он.  -  Глеб
приметил его, потому что он идеально подходил по внешним данным. Просчитался
лишь  в  одном:  Костя  не  рассказал  ему  об  операции  на   сердце.   Они
разговорились, и твоему Глебу вскоре стало ясно, что за подарок поднесла ему
судьба. Парень одинокий, к тому же психопат.
   - Глеб знал о том, что он убивает детей? - отказываясь  верить  в  такое,
спросила я.
   - В дневнике об этом ни слова. Но твой муж мог сообразить,  в  чем  дело,
или попросту его выследить. Может, Костя рассказал ему о  своих  подвигах  в
воскресенье, а может, сам Глеб сообщил, что знает об  убийстве...  Предложил
ему свой "Шевроле", желая спасти, или подстроил все так, что Костя  вынужден
был им воспользоваться.  Итог  один,  Костя  оказался  в  "Шевроле",  хорошо
подготовленном к аварии: испорченные тормоза и еще канистра в  салоне.  Глеб
отправился следом,  чтобы  в  случае  нужды  подредактировать  происходящее.
Например, довести  труп  до  полной  неузнаваемости.  Дорога  в  тех  местах
пустынная, расчет был правильным, результат тебе известен,  а  нам  остается
только строить предположения, раз труп кремирован. Или найти твоего мужа. Уж
он-то наверняка знает, как все было в действительности.
   - Ты поедешь на работу? - помедлив, спросила я.
   - Конечно.
   - Возьми мою машину. - Денис кивнул и, прихватив  дневник,  направился  к
двери. Я проводила его, сказав на прощание:
   - Я тебя жду. - Он кивнул, а я осталась одна.
   Денис вернулся около восьми. С вопросами к нему я не лезла, но он, садясь
ужинать, коротко поведал,  что,  скорее  всего,  мы  правы:  в  исчезновении
девочек  виновен  Костя.  Даты  сравнили,  и  хотя  в  дневнике  нет   слова
"убийство", но и без того все предельно ясно.
   - Что с Глебом? - тихо спросила я.
   - Ничего, - отрезал Денис, и я замолчала. Он сказал:
   - Спасибо за ужин. - И выложил на стол ключи от машины.
   - Уходишь? - задала я вопрос, он смотрел на меня не отвечая,  и  тогда  я
попросила:
   - Останься у меня...
   Он вроде бы растерялся, потом подошел и стал меня целовать.
   Классическая любовная сцена была нарушена звонком в дверь. Я  вздрогнула,
а Денис нахмурился.
   - Ты кого-нибудь ждешь?
   - Нет.
   Я пошла открывать и увидела Светлану с Володей.
   - Ты мне так и не позвонила, - принялась выговаривать Светлана, буквально
врываясь в квартиру. - Ты бы ее видел в прошлый  раз,  -  обратилась  она  к
мужу. -  Говорю,  давай  врача  вызову,  какое  там.  Как  себя  чувствуешь?
Выглядишь отлично... Мы отправляемся в  ресторан,  и  не  спорь.  Тебе  надо
развеяться. Гришины нас ждут, так что быстренько одевайся... - Тут  Светлана
заметила Дениса и замерла на полуслове. - У тебя гость? - постояв немного  с
открытым ртом, спросила она.
   - Это Денис Сергеевич Коптелов, - представила я Дениса. - Он из милиции.
   - И уже ухожу, - усмехнулся Денис. Он за минуту собрался и сказал:
   - Всего доброго, Полина Викторовна.
   - До свидания, - промямлила я.
   - Что ему надо? - как  только  за  Денисом  закрылась  дверь,  возмутился
Володя. - Какого черта они не дают тебе покоя?
   - Нет-нет, все нормально. Подождите в гостиной, я соберусь за  пятнадцать
минут.
   Из ресторана я вернулась во втором часу ночи, но, несмотря на это,  сразу
же позвонила Денису. Его телефон не отвечал. С трудом выдержав еще некоторое
время, я позвонила вторично. Я хотела поехать к нему, взяла ключи от машины,
но перед дверью внезапно передумала. Ни к  чему  все  это,  чересчур  отдает
мелодрамой. Лучше подождать до утра. Я приняла снотворное и легла спать.
   Проснулась я рано, подумала, что он может уйти  на  работу,  бросилась  к
телефону, но после  первого  звонка  повесила  трубку.  Надо  ехать,  нелепо
обсуждать отношения по телефону. Я оделась, выпила кофе.  Я  не  знала,  что
скажу ему, и почему-то очень волновалась. Тянула время,  следя  за  стрелкой
часов. В восемь покинула квартиру. Выехав на проспект, вдруг погнала машину,
точно сумасшедшая.
   Возле  его  подъезда  толпились  люди,  стояли  две  милицейские  машины,
мелькали мужчины в форме, старушки, стоя в сторонке, тихо  переговаривались.
Точно во сне, я подошла к ним и спросила:
   - Что случилось?
   Одна из женщин посмотрела на меня и вздохнула, вторая быстро заговорила:
   - Убийство. Соседа нашего застрелили.  Вчера  вечером.  Никто  ничего  не
слышал. Только сегодня нашли, вон там. Сосед с собакой вышел, а он  лежит...
Ужас.
   - Кого... кого застрелили? - пробормотала я.
   - В милиции работает, совсем молодой... Что творится-то...
   - Как его зовут? - боясь упасть в обморок, спросила я и услышала:
   - Денис. Денис Коптелов, из двадцать седьмой квартиры.
   Я добрела до машины, плюхнулась на сиденье, не закрывая дверь. Никому  не
было до меня дела, и слава богу... Я стиснула лицо руками, пытаясь прийти  в
себя. "Вот и все, вот и все..." - билось в мозгу. Руки перестали дрожать,  я
захлопнула дверь... Ко мне подошел милиционер, постучал по стеклу.
   - Не могли бы вы отъехать? - вежливо попросил он.
   - Да-да, конечно.
   Я завела машину, плавно тронулась с места. Вот и все...  Быстрее  отсюда,
быстрей...
   Здание банка показалось из-за поворота. Я бросила машину на  стоянке,  не
позаботившись ее запереть. Охранник выглядел растерянным, когда я сказала:
   -  Мне  надо  срочно  увидеть  Сабурова.  Секретарша   попробовала   меня
остановить:
   - Минуту...
   Я вошла в кабинет, захлопнула дверь, привалилась к ней  спиной.  Федор  с
кем-то разговаривал по телефону. Он коротко  взглянул  на  меня,  его  глаза
полыхнули гневом, красивые губы презрительно скривились. Он быстро  закончил
разговор, бросил трубку.
   - Ты сошел с ума, - пробормотала я жалобно и повторила, качая головой:
   - Ты сошел с ума.
   - Убирайся вон, - сказал Федор, поднимаясь из-за стола. - Вон...
   - Федор...
   - Не смотри на меня так, - прошипел он, подходя ближе. - Не смей на  меня
так смотреть... не смей. - Он наотмашь ударил меня по лицу.
   - Ты убил его, - сказала я.
   - Заткнись. Ты сама виновата.  Ты  все  ему  разболтала.  Ты  думаешь,  я
позволю тебе... Что ты сделала с моей жизнью? - Он вдруг  засмеялся  тихо  и
зло. Подошел к столу, открыл верхний ящик, достал пухлый конверт  и  швырнул
его мне под ноги. - Убирайся из города. Немедленно. Здесь паспорт и  деньги.
Все. Убирайся. - Я подняла конверт и  положила  ладонь  на  ручку  двери.  -
Устроишься, сообщи мне, - сказал он совсем другим тоном. - И запомни: любовь
- это не для тебя. Я больше никогда не желаю слышать об этом.
   Я вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Не помню, как я  оказалась  за
городом. Пели птицы, было по-летнему тепло, я сидела на  пригорке,  а  внизу
протекала река. Темная, грязная вода... Я наблюдала за веткой, ее  несло  по
течению, разворачивая то вправо, то влево. Конечно,  Федор  прав.  Я  должна
уехать. Ничего другого не остается... Федор позвонил мне на сотовый.
   - Ты еще здесь, - сказал он зло.
   - Да, - вздохнула я.
   - Надо поговорить. Приезжай.
   Я улыбнулась своим мыслям, убрала телефон в сумку и пошла к машине.
   Дорога до дачи не заняла много времени, хотя ехала я не спеша,  поставила
машину рядом с "Мерседесом" Федора и вошла в дом. Веранда была пуста.
   - Я здесь! - крикнул он из  глубины  дома.  Я  сделала  несколько  шагов,
переступила через порог, Федор неожиданно схватил меня за руку и  дернул  на
себя. Я вскрикнула и торопливо огляделась. В комнате горел свет, ставни были
закрыты. - Ты не уехала, - сказал он, как-то странно улыбаясь. -  Тебе  ведь
наплевать на меня, верно? И это никогда не кончится.
   - Федор...
   - Заткнись.
   Он толкнул меня, я оказалась в глубине комнаты, а он встал возле двери.
   - Знаешь, о чем я подумал? - сказал он и достал из  кармана  пистолет.  -
Пора кончать со всем этим.
   - Федор, - прошептала я, отступая на шаг. -  Опомнись.  Подумай,  что  ты
делаешь, Федор?
   - Я убью тебя, дорогая. Я тебя убью,  -  очень  медленно  повторил  он  и
поднял руку, раздался странный хлопок. Федор удивленно вскинул брови, сделал
шаг, хотел повернуться и вдруг упал, выбросив вперед руку.
   А я увидела Глеба. Он стоял в дверном проеме, потом усмехнулся, подошел к
Федору и пнул его ногой, переворачивая на  спину.  Я  хотела  закричать,  но
вместо крика из моего горла вырвалось какое-то шипение. Я сделала шаг и  как
подкошенная рухнула на пол.
   - Федор, посмотри на меня... - Я коснулась его лица, его не  живых  глаз,
потом  перевела  взгляд  на  Глеба  и   завыла,   тоне