енника, и, как  я  должна  его  называть,
ведомо одному Господу. Но что-то говорить нужно, и я ответила:
   - Да.
   - Полина,  -  нараспев  сказал  старик,  глядя  на  меня  с  мукой,  а  я
испугалась, что он сейчас заплачет. - Я рад, что ты вернулась.  -  Он  слабо
пошевелился, протянул руку и спросил испуганно:
   - Вы помирились с Алексеем? Ты ведь вернулась к нему, да?  Почему  он  не
приехал с тобой?
   - Он плохо себя чувствует, - ответила я и добавила:
   - Беспокоиться не стоит. - Я даже не знала, на "вы"  мы  с  родственником
или на "ты", и сердито посмотрела на Кирилла. Он отошел в сторону  и  оттуда
мило мне улыбнулся, точно наслаждался спектаклем.
   - Ты не оставишь его? - испуганно спросил старик. - Я  предупреждал  его,
если вы разведетесь... впрочем, ты знаешь.
   - Мы помирились, - сообразив, чего от меня хотят, заверила я. - Все  наши
неприятности позади. Я в самом деле вернулась навсегда.
   Некоторое время мы стояли, глядя на умирающего. Дышал он ровно  и  вскоре
начал похрапывать.
   - Идемте, - коснувшись моей руки, шепнул Кирилл, и мы покинули веранду.
   Женщина в переднике дожидалась в соседней комнате, сидя в кресле с книгой
в руках. Увидев нас, пошла навстречу.
   - Как он себя чувствует? - тихо спросил Кирилл.
   - По-моему, неплохо. По крайней мере, ни на что не жалуется. На  редкость
спокойный больной. Конечно, я всего...
   - Кто-нибудь навещал его сегодня? - перебил Кирилл.
   - Нет...
   Пока они разговаривали, я выглянула в сад,  потом  взяла  книгу,  которую
читала сиделка, повертела ее в руках. "Поющие в терновнике", вместо закладки
читательский билет; областная библиотека, Юркова Надежда Васильевна.
   - Вы идете? - окрикнул меня Кирилл, судя по недовольству в голосе, уже не
в первый раз.
   - Да, разумеется, - заверила я, положив книгу на место. - Вы знаете,  мне
так и не удалось ее прочитать.
   - Что?
   - Эту книгу, "Поющие в терновнике". Она есть в библиотеке моего "мужа"?
   - Понятия не имею, - проворчал он. Женщина вместе с нами вышла на крыльцо
и терпеливо ждала, когда мы покинем двор.
   - Это неизвестный благодетель, от которого вы надеетесь получить  деньги?
- спросила я, когда мы уже отъезжали  от  дома.  Кирилл  Сергеевич  взглянул
хмуро и с неохотой кивнул. - Он богат и завещал деньги моему "мужу"?
   - Что-то вроде этого. Но есть нюанс. Этот  человек  всегда  больше  любил
Полину, чем собственного внука. И если бы узнал, что они расстались...
   Не скрою, я вздохнула с облегчением. Конечно,  грех  обманывать  старика,
который одной ногой стоит в могиле, но теперь хотя бы все стало ясно. Полина
сбежала и не желает вернуться, несмотря на обещания большого наследства. Для
того и придуман этот трюк с подставной женой. А чтобы я  не  сбежала  раньше
времени,  хитроумный  Кирилл  посоветовал  Алексею   Петровичу   прикинуться
инвалидом.
   Смерть богатого родственника ожидается со дня на день, он может  пожелать
увидеть меня в любой момент, с этой целью меня и держат в доме под охраной.
   Алексей Петрович получит свое наследство, мне выдадут премию, а он  сразу
же выздоровеет и разведется с дражайшей половиной. Гнусность, конечно,  зато
никаких загадок. Я голову ломала, а все  так  просто...  Стоп.  А  тайник  и
паспорт в нем? Кто эта неведомая Полина, назвавшая Алексея Петровича  Иудой?
Вряд ли я об этом узнаю, если тот  же  Алексей  Петрович  не  пожелает  меня
просветить, а что-то подсказывает мне, что с  подобными  вопросами  лезть  к
нему не стоит.
   Главное, я теперь уверена, никаких особенных тайн нет,  все  банально  до
глупости: наследство, алчные родственники, капризный старик...
   - О чем вы думаете? - спросил Кирилл.
   - О том, как, должно быть, утомительно ждать наследства, - ответила я.
   Но на этом приключения в тот день не закончились.
   Вечером мы сидели в библиотеке, мужчины пили коньяк, я наблюдала за своим
"мужем" и пыталась решить: какого черта он  продолжает  притворяться?  Ведет
себя по отношению ко мне столь безукоризненно, что я  начинала  сомневаться:
полно, да знает ли он о подмене? Где-то  около  часа  мы  сидели,  почти  не
разговаривая, я порывалась покинуть библиотеку, но Кирилл  Сергеевич  одарил
меня таким взглядом, что я сочла  за  лучшее  остаться.  Было  ясно:  что-то
ожидается.
   Зазвонил телефон, Кирилл Сергеевич снял трубку, сказал отрывисто: "Да".
   Лицо его вдруг окаменело, глаза приобрели странное  выражение,  точно  не
взрослый мужчина сидел  передо  мной,  а  несчастный  потерявшийся  ребенок.
"Хорошо", - голосом без выражения  заявил  он,  перевел  взгляд  на  Алексея
Петровича и едва заметно кивнул. Тот сжал подлокотники  кресла  и  вымученно
улыбнулся. "Старик, должно быть, умер, - подумала  я.  -  И  не  надоело  им
ломать передо мной комедию?
   Было бы проще для них и для меня,  скажи  они  правду  с  самого  начала.
Впрочем, это я с  собой  лукавлю,  вряд  ли  бы  я  добровольно  согласилась
участвовать в их затее".
   - Вам могут позвонить, - равнодушно и как бы между прочим  сказал  Кирилл
Сергеевич.
   - Кто? - не поняла я.
   - Еще один родственник, который тоже захочет вас увидеть...
   Словно в подтверждение его  слов  телефон  зазвонил  опять.  Кирилл  снял
трубку и протянул мне:
   - Это вас.
   В крайнем недоумении я взяла ее  и  услышала  мужской  голос,  звучал  он
хрипло и довольно неразборчиво, точно мужчина находился за сотни  километров
отсюда.
   - Это ты? - спросил он, а мне ничего не осталось, как ответить:
   - Разумеется, это я.
   Кирилл нажал кнопку "фон" на телефоне, и теперь наш разговор  был  хорошо
слышен всем присутствующим. Алексей Петрович смертельно побледнел и сидел не
дыша, а Кирилл торопливо писал что-то на листе бумаги.
   - Рад тебя слышать, - сказал мужчина.
   - В самом деле? - Я усмехнулась.
   - Само собой. Почему нет? Как дела?
   - Нормально. А у тебя?
   - Более или менее. - Он засмеялся. - Через пару дней появлюсь в городе.
   Надеюсь, ты будешь счастлива меня увидеть.  -  Он  опять  хохотнул,  а  я
торопливо считывала с листа написанное Кириллом.
   - И не надейся. Могу послать тебя к черту прямо сейчас.
   - Да брось ты. - Опять смешок. - Мы же друзья. И тебе  совершенно  не  за
что на меня злиться.
   - Это ты так думаешь. А у меня свое мнение, но все равно я рада,  что  ты
вернулся.
   - Еще бы... А я-то как рад. - Теперь  в  голосе  откровенная  издевка.  -
Ладно, беби, готовь торжественную встречу. - И  не  простившись,  он  бросил
трубку.
   В комнате стояла тишина наподобие могильной, тут я обратила внимание  еще
на две вещи: Алексей Петрович явно был близок к обмороку, а по  лицу  всегда
сдержанного Кирилла ручьями стекал пот.
   - Кто это был? - спросила я тоном,  не  допускающим  ответа  "неважно"  и
прочего в том же духе.
   - Ваш любовник, - хрипло ответил Алексей Петрович -  Надеюсь,  он  понял,
что между вами все кончено...
   Потрясающе, мало мне "мужа", оказывается, у меня  еще  есть  любовник,  к
тому же такой, которого эти двое смертельно боятся.
   Вернувшись к себе, я попыталась привести  мысли  в  порядок.  В  стройную
версию, которая появилась после посещения старика, не вписывался  телефонный
звонок  и  еще...  Полина.  Пройдясь  по  комнате  и  заставив  свою  память
напрячься, я вспомнила имя художника, написавшего ее  портрет:  А.  Морозов.
Если мне повезет и он из этого города, я смогу кое-что узнать о  женщине  на
портрете. Вот этим и попытаемся заняться завтра.
   Однако утренний визит Кирилла, ставший уже привычным, нарушил мои планы.
   Полночи я гадала, можно ли фразу Алексея  Петровича  "Это  ваш  любовник"
расценить как признание, что он прекрасно  осведомлен  о  том,  как  реально
обстоят дела с его семейной жизнью, то есть что я никакая не Полина  и  весь
этот  спектакль  перед  ним  разыгрываю  напрасно?   Зачем   он   продолжает
притворяться? Допустим, Алексей Петрович решил, что у жены амнезия, и просто
напомнил супруге о некоторых аспектах ее личной жизни, но Кирилл об  амнезии
мне поведать забыл, я ее не симулировала, следовательно,  эту  версию  можно
засунуть куда подальше, как впрочем, и все остальные. Судя по их реакции  на
телефонный звонок, дело тут не столько в любовном  треугольнике,  сколько...
Ну вот, пожалуйста, еще один знак вопроса. Хотя, может,  все  очень  просто:
они принудили меня играть роль Полины, рассчитывая получить деньги,  дорогой
родственник все никак не соберется  с  силами  скончаться,  а  тут  нелегкая
приносит любовника, которому ничего не стоит разрушить все их планы. Есть  с
чего потеть и готовиться упасть в обморок. С другой стороны, если старик  не
заметил подмены, отчего не обмануть и любовника?
   Вряд  ли  он  способен  запросто  явиться  в  дом,  судя  по  телефонному
разговору, отношения его с Полиной желают лучшего, она,  то  есть  я,  будет
избегать встречи, а он,  если  и  сможет  увидеть  любимую,  так  только  на
приличном расстоянии,  ничего  не  заподозрит  и  гениальную  комбинацию  не
нарушит.
   В общем, в голове у меня была самая настоящая каша, оттого я и  встретила
Кирилла в высшей степени неприветливо, то есть забыла  поздороваться,  а  на
его немного нервное: "Побыстрее собирайтесь, у нас есть дело" - устроилась в
кресле, посмотрела зверем и осведомилась:
   - А вы ничего не хотите мне объяснить?
   - А я обязан? - искренне удивился он.
   - Разумеется, - в свою очередь удивилась я, и  тоже  вполне  искренне,  -
если желаете, чтобы я поднялась из этого кресла.
   Я  ожидала  иезуитской   улыбки   и   длинных   бессодержательных   фраз,
произнесенных тихим голосом, но вместо этого Кирилл вдруг заорал:
   - Послушай, ты!.. - Рот его дернулся, он глубоко вздохнул и спросил тише,
причем с исключительной язвительностью:
   - Может, есть желание оказаться в тюрьме?
   - Может быть, - ухмыльнулась я. - Все-таки моя скорая отправка  в  тюрьму
весьма проблематична, для начала, как минимум, должен состояться суд,  а  до
суда следственно-розыскные мероприятия, а главное - труп.
   - Вам еще раз показать фотографии?
   - Нет, мне объяснить: дело об убийстве этого человека ведется?
   - Не перебарщивайте, речь идет о дорожно-транспортном происшествии...
   - Отлично. Следствие ведется?
   - Разумеется. Но пока у милиции никаких зацепок.
   - А когда я здесь закончу с карьерой характерной актрисы,  может,  вместо
пятидесяти тысяч у меня появятся зацепки у милиции?
   - Вы с ума сошли. Подумайте сами: я вовсе не заинтересован в том, чтобы о
нашей маленькой тайне узнали в милиции.
   - В таком случае в ваших интересах  отвечать  на  мои  вопросы.  Человек,
который вчера звонил...
   - Забудьте о нем. Он не скоро появится в городе, к тому же ничем  реально
помешать не сможет.
   - Тогда почему звонок произвел на вас такое впечатление?
   - Потому что звонивший очень неприятный и к тому же опасный тип. У Полины
была удивительная способность окружать себя разными темными личностями.
   - А сейчас она живет в окружении порядочных людей?
   Кирилл все-таки растерялся.
   - Почему?
   - Вы сказали "была"?
   - О господи, - он усмехнулся и  покачал  головой.  -  Умерьте  свой  пыл.
Полина не вернется в Россию, для нас она в прошлом...
   - То есть Алексею Петровичу прекрасно известно, что я вовсе не его жена?
   На этот раз мой собеседник разозлился по-настоящему, .это было  видно  по
тому, какими до жути холодными стали его глаза. Не глаза,  а  айсберг...  Но
кричать Кирилл Сергеевич не стал, как видно,  справившись  с  разгулявшимися
поутру нервами.
   - Я этого не говорил, - почти прошептал он и пленительно улыбнулся, потом
посмотрел на часы и перешел на деловой тон:
   - Как ваша рука?
   - Болит, - пожала я плечами.
   - Очень жаль... боюсь, что вам придется на время  забыть  о  боли.  Ночью
звонили, старик почувствовал себя хуже, хочет вас видеть. Поезжайте  к  нему
прямо сейчас.
   - Одна? - подняла я брови.
   - Да, - кивнул Кирилл с большой неохотой и счел нужным пояснить:
   - Там будут его адвокаты, я не хочу, чтобы у них  сложилось  впечатление,
что вы находитесь под чьей-то опекой. И поезжайте  без  Андрея,  чем  меньше
народу посвящено в нашу тайну... в общем, вы понимаете.
   Я, конечно, понимала.
   - Наследство старик оставляет Полине?
   - Нет, и не забивайте голову всякой глупостью: вы не  сможете  облапошить
нас и получить все деньги. Возможно, какую-то сумму он завещает лично ей, но
основное достанется мужу. Отправляйтесь, мы потеряли очень много времени  на
болтовню, а вас там  ждут.  Нехорошо  заставлять  ждать  умирающего.  Да,  и
захватите паспорт, возможно, придется оформлять кое-какие бумаги.
   Я быстро оделась, сунула паспорт Полины в сумку;
   Кирилл ждал меня, стоя у окна, с напряженным вниманием разглядывая двор.
   - Готовы? - спросил он, оборачиваясь, и пошел проводить меня до машины. -
Вы помните, куда ехать?
   - Помню.
   - За мостом лучше свернуть налево, там выезд на Ново-Афонскую, сэкономите
минут десять...
   - Боитесь, что старик меня не дождется?
   - Не вижу ничего смешного и еще раз прошу, поторопитесь. Сейчас  движение
небольшое, надеюсь, в половине одиннадцатого вы будете уже у старика...
   Андрей вывел "Форд" из гаража и подкатил почти вплотную к воротам.
   - Где-нибудь через час я позвоню, - уже стоя возле машины, сказал Кирилл.
   Андрей вышел из кабины, я села на водительское сиденье, Кирилл  отошел  в
сторону, махнул рукой и даже смог выжать из себя ободряющую  улыбку.  Ворота
открылись, Андрей тихо шепнул: "Смотри осторожней" - и громко захлопнул  мою
дверь, а я выехала со двора, кажется, слегка приоткрыв рот от удивления.
   Прежде всего оттого, что Андрей решился меня  предупредить.  Вот  и  верь
людям, что делать добрые дела себе дороже,  получилось  как  в  сказке:  "Не
убивай меня, Иванушка, я тебе пригожусь". Знать бы еще, что имел в виду  мой
новоявленный ангел-хранитель? Что ж такого меня ждет у старика? Что  затеяли
эти типы? Боюсь, что, как и в прошлый раз, узнаю об этом слишком поздно.
   Я вылетела на прямой, как стрела, проспект. В это время он  был  пуст,  и
оттого скорость я увеличила, а когда  стала  сворачивать  на  улицу  Глинки,
машинально следя за дорогой и продолжая ломать голову над словами Андрея, их
смысл открылся для меня неожиданно,  а  главное,  очень  пугающе:  я  нажала
педаль тормоза, она провалилась, машина  с  трудом  вписалась  в  поворот  и
понеслась дальше.
   - О Господи! - простонала я, мгновенно покрываясь потом, и попробовала не
впадать в панику. В  этот  момент  из  переулка,  нарушая  правила,  выкатил
бензовоз, я шарахнулась  влево,  потом  вправо,  уходя  от  обогнавших  меня
"Жигулей", и попыталась обойти бензовоз,  но  он  точно  спятил:  увеличивая
скорость, болтался  по  дороге,  я  сигналила,  рыскала  глазами  в  поисках
спасительного переулка, перестроилась вправо, сзади вдруг выскочила "Волга",
а я матерно заорала: единственный переулок остался позади. Передо  мной  был
мост,  а   окончательно   свихнувшийся   бензовоз   вдруг   занесло,   стало
разворачивать поперек дороги, и  меня  на  скорости  несло  прямо  на  него.
"Волга", по-прежнему висевшая  справа,  отрезала  мне  единственный  путь  к
спасению, а я наконец поняла, что имел в виду Андрей.
   Все очень просто: к умирающему старику я не доеду.  Я  вообще  никуда  не
доеду.
   Взвыв от ужасав я крутанула влево, видя, как с  чудовищной  скоростью  на
меня наезжают огромные колеса бензовоза,  грязно-оранжевый  бок  с  надписью
"Бензин", и почувствовала холод в ногах... Дрожащей рукой открыла  дверь,  и
красавец "Форд", на глазах превращаясь в груду  железа,  влетел  в  "КамАЗ",
сложился гармошкой, бензовоз опрокинулся, и два огненных столба  взметнулись
к небу, превратив узкий мост и сотню метров дороги в сплошную стену огня. От
взрыва вылетели стекла в соседнем доме, но  за  несколько  секунд  до  вдруг
разверзнувшегося ада я вывалилась из кабины, меня отбросило далеко в сторону
от колес тормозящих, гудящих  и  мечущихся  в  панике  машин,  и  я  кубарем
покатилась вниз, перелетев через низкое ограждение моста.
   Очнулась я от воя пожарных  сирен.  Разлепила  глаза  и  увидела  зарево,
некоторое время лежала, тараща глаза  и  ничего  не  понимая.  Выли  сирены,
кричали люди, а я наконец сообразила, что лежу на зеленой травке  почти  под
мостом, а надо мной такое творится... Потом пришла мысль, что я жива,  рядом
журчит ручей, цветет желтый одуванчик, а в голове  хоть  и  жуткий  гул,  но
поднять я ее могу и даже повернуть... Я  слабо  пошевелилась,  застонала  от
боли, решив, что ни одной целой кости во мне не осталось, но через несколько
минут с удивлением осознала, что, несмотря на это, двигаю руками и ногами, а
потом даже встала на четвереньки и потрясла головой.
   - Меня хотели убить, - сказала я громко и порадовалась,  что  слышу  свой
голос. Этот бензовоз и эта чертова "Волга"...  все  подстроено...  Только  я
жива... пока. Что, если ребята сообразят, что дали маху, и  решат  исправить
собственную оплошность?
   Эта мысль придала мне необыкновенные силы. Я поднялась с  колен,  сделала
несколько шагов в спасительную тень моста, посоветовав себе забыть на время,
что он может рухнуть еще раз. Тряхнула головой, торопясь прийти  в  себя,  и
огляделась. Отсюда надо выбираться, причем так, чтобы не попасться на  глаза
своим убийцам. Наверху сейчас полно пожарных и милиции, вряд ли при них  эти
типы проявят особую прыть, хотя кто знает...  второй  раз  судьбу  лучше  не
искушать.
   Я торопливо оглядела себя: костюм грязный, юбка разорвана, одну  туфлю  я
потеряла. Проще  всего  подняться  наверх,  подойти  к  первому  попавшемуся
милиционеру и все рассказать... Мне поверят? Поверят не поверят, а проверить
должны. И что? Давай решай скорее, твою мать,  не  могу  я  здесь  стоять  в
драной юбке и ждать, когда эти мерзавцы просто  спустятся  вниз  и  укокошат
меня. Поверят мне в милиции или нет - вопрос, а  вот  то,  что  по  великому
замыслу Кирилла  я  уже  труп,  это  точно.  Так  что  лучше  мне  побыть  в
покойниках... Легко сказать, куда я в таком виде? В одной туфле,  без  гроша
за душой, без сумки, без паспорта, даже чужого?
   Я продолжала изводить себя жалобами, но уже осторожно  перебралась  через
ручей и огляделась: впереди начинались  заросли  кустарника,  дальше  лежали
какие-то плиты и трубы. Пожалуй, незаметно преодолеть несколько метров будет
нетрудно. Собравшись с силами, я бросилась бежать и юркнула в заросли.  Вряд
ли кто-то видел меня с моста, сейчас там и без того есть на что посмотреть.
   Покидать заросли не хотелось, мой труп, точнее, его отсутствие, обнаружат
не скоро, впрочем, как знать, кто-то  мог  заметить,  что  я  выпрыгнула  из
машины...
   Не годится. Если б убийцы это видели, давно нашли  бы  меня  под  мостом:
много времени это не требовало, а я неизвестно сколько лежала без  сознания.
Значит, в мое воскрешение они поверят не  сразу.  И  все  же  надо  поскорее
выбираться отсюда.
   Сидя в ивняке, многого не добьешься.
   Охая и матерясь, точно извозчик, я начала осторожное продвижение  вперед.
К некоторому удивлению, скоро  выяснилось:  эта  часть  города  была  вполне
обитаема.
   Я вышла на тропинку, она вывела меня к трубам и плитам; которые я увидела
еще под мостом, обогнула их и оказалась возле одноэтажного строения,  больше
похожего на барак с решетками  на  окнах.  Деревянное  крыльцо  с  массивной
дверью выглядело инородным телом. На фасаде вывеска  "СМУ-3"  и  что-то  там
еще.
   Я  в   нерешительности   замерла,   прикидывая,   стоит   ли   продолжать
путешествие?
   Из-за угла вывернула собака, зевнула и,  лениво  потягиваясь,  побрела  в
сторону моста, а я, так и не придумав ничего лучшего, шагнула к крыльцу.
   В домике стояла тишина, длинный коридор  был  пуст,  лишь  из-за  дальней
двери слышались два мужских голоса, один что-то выговаривал, а другой,  судя
по интонации, оправды