х  переходах  может
разместиться взвод солдат, и то их заметишь не сразу.
   Из квадратного коридора вели четыре двери, по  одной  на  каждую  сторону
света. Я выбрала наудачу  одну  из  них  и  осторожно  толкнула.  Она  легко
поддалась, а я прислушалась. Сквозь узкие окна  пробивался  лунный  свет,  и
предметы я  различала  хорошо.  Комната  нежилая,  вся  мебель  зачехленная,
огромное зеркало закрыто простыней, и даже картины на стенах  тоже  затянуты
белой тканью.
   Разглядывать здесь было нечего, но расследование начинать с чего-то надо.
В общем, я закрыла за собой дверь и включила фонарик.
   Комната имела довольно  странную  форму,  потому  что  занимала  примерно
четвертую часть круглой башни и от этого походила на кусок  круглого  торта.
Три других комнаты, должно быть, копия  этой,  слева  -  дверь  в  ванную  и
туалет. Я приподняла чехол на одном  из  кресел,  взглянула  на  обивку  без
всякого толка и вздохнула. Можно всю ночь шататься по дому и сколько  угодно
таращиться на мебель в чехлах, к разгадке происходящего здесь  это  меня  не
приблизит.
   В крайней досаде я приподняла полотно на  одной  из  картин  и  удивленно
замерла: три башни, крыльцо, готические окна... вне  всякого  сомнения,  это
тот самый дом, в котором я сейчас нахожусь, только ограда отсутствует,  зато
сад выглядит очень впечатляюще. Картина внушительных размеров  и  в  дорогой
раме. Что ж, хозяева дома пожелали запечатлеть его на холсте.  О  вкусах  не
спорят.
   Я отошла к противоположной стене, чтобы взглянуть на вторую картину.  Это
был портрет. Молодая женщина в кресле, руки сложены на подлокотнике,  взгляд
устремлен куда-то за  мою  спину,  на  губах  едва  заметная  улыбка,  точно
художник задумал соревноваться  с  великим  Леонардо.  Подпись  в  углу  "А.
Морозов".
   Следовало признать, что портрет ему  удался.  Я  отступила  на  несколько
шагов и присмотрелась к женщине. Светлые волосы  до  плеч,  короткая  челка.
Тонкий нос, большие глаза, красивый  рисунок  губ.  Сердце  вдруг  испуганно
забилось, а я в недоумении продолжала стоять перед портретом, вглядываясь  в
незнакомое лицо.
   Бог знает, почему портрет женщины произвел  на  меня  такое  впечатление,
может, дело в улыбке и насмешке в ее глазах?
   В коридоре послышался шум, я торопливо  одернула  полотно  на  картине  и
выключила фонарь.
   - До завтра, - услышала я голос Кирилла. - Не волнуйся, все идет отлично.
   Мужской голос что-то неразборчиво  проворчал  в  ответ.  Судя  по  шагам,
человек направился в сторону лестницы,  потом  начал  спускаться,  скрипнула
дверь, и все стихло. Выждав минут пять,  я  покинула  комнату.  Коридор  был
по-прежнему темен, а из-под двери комнаты, в  которой  предположительно  жил
Кирилл, свет не пробивался. Значит, этой ночью у хозяина комнаты были гости,
вернее, гость.
   Человек, которого он заверял в  надежности  совместного  предприятия,  по
крайней мере, похоже на то: как еще растолкуешь сказанное им? Человек этот -
его компаньон, и  он  здесь,  в  доме.  Охранников  можно  смело  исключить,
выходит, в доме есть некто, с кем я не встречалась, играющий в этой  истории
не последнюю роль. "Слишком много тайн", - решила я, осторожно спускаясь  по
лестнице, достигла первого этажа, оказалась на  круглой  площадке  и  тут  с
некоторым удивлением обнаружила, что лестница идет дальше  вниз.  Поднимаясь
на второй этаж, я не обратила на это внимания.  Выходит,  внизу  подвал,  и,
очень возможно, именно там сокрыто  нечто  интересное.  Ночь,  луна  и  дом,
похожий на  замок,  повлияли  на  меня  совершенно  определенно:  мне  стали
мерещиться тайны за каждым углом, злодеи с кинжалами и скелеты  в  шкафу.  В
общем, я устремилась вниз. Лестница закончилась в узкой комнатке, из которой
вела только одна дверь. Я подергала ее и  убедилась,  что  она  заперта.  На
стене, прямо над  головой,  я  разглядела  прямоугольное  окошко,  забранное
решеткой. Во время  своей  прогулки  я  видела  такое  -  как  раз  напротив
котельной, сантиметрах в двадцати над асфальтом. Следовательно, я в подвале,
а эта дверь, очень вероятно, ведет в ту самую котельную.
   Рассмотрев замок, я извлекла свои отмычки и мысленно перекрестилась. Надо
признать, мне было трудно объяснить, чем меня  привлекала  котельная.  Тому,
что там всегда присутствовал кто-то из  охраны,  могло  быть  очень  простое
объяснение, да  и  вообще,  "всегда  присутствовал"  -  весьма  сомнительное
утверждение, я и побывала-то там всего два раза, но, несмотря на эти здравые
мысли, котельная меня очень и очень интересовала.
   Открыть  замок  оказалось  плевым  делом.  Я  заглянула   в   темноту   и
прислушалась, потом включила фонарик. Короткий коридор, трубы вдоль  стен  и
еще одна дверь впереди. Я осторожно щелкнула  замком  и  торопливо  достигла
двери напротив. В отличие от первой, она не была заперта, и это насторожило.
Я припала к ней ухом, несколько минут стояла, затаив дыхание, и  лишь  после
этого решилась ее приоткрыть. В котельной царила кромешная мгла, и ничто  не
указывало на присутствие хоть одной живой  души.  Успокоившись,  я  включила
фонарь и осмотрелась.  Помещение  было  большим  и  без  всякого  намека  на
таинственность, так что я почувствовала что-то вроде  разочарования.  Какого
черта я так рвалась сюда? И что ожидала увидеть?
   В этот момент луч фонаря высветил печь с круглой заслонкой, и я испуганно
вздрогнула. В голову полезла всякая чушь, я таращилась на печь, дрожала  как
осиновый лист, слыша, как бешено стучит мое сердце, и честно созналась самой
себе, что печь мне не нравится - уж очень она напоминает  подобную  штуку  в
крематории. "Стоп, - вовремя сдержала я распоясавшееся  воображение.  -  Это
котельная, и печь здесь должна быть, с этим трудно спорить". Прямо за  печью
я осветила огороженное пространство, наполовину заполненное  углем.  Нелепый
замок находится в историческом центре города, где  дома  очень  старые,  без
удобств.
   Коммуникации  проложены  не  были,  оттого  и  возникла  необходимость  в
собственной котельной. Возможно, теперь надобность в ней отпала, но труба  и
само строение так и остались. По-моему, все логично. Одно не  вписывается  в
эту картину: какого черта здесь делает охрана? Я присела на  корточки  перед
печью и с душевным  трепетом  открыла  заслонку.  Не  знаю,  что  я  ожидала
увидеть, может, действительно обгоревшие кости, но, кроме  золы,  ничего  не
обнаружила и с  облегчением  вздохнула,  а  потом  осмелела  настолько,  что
запустила в золу руку и немного пошарила, не  из  любопытства  даже,  а  для
того, чтобы доказать себе: ничего страшного тут нет и быть не может.  Пальцы
наткнулись на что-то твердое.
   Устроившись поудобнее, я смогла рассмотреть обгорелый кусок кожи, который
не так давно был подошвой туфли: на нем  даже  остались  несколько  букв  от
названия фирмы и цифра "тридцать восемь" -  вне  всякого  сомнения,  размер.
Покопавшись еще немного и не обнаружив  ничего  заслуживающего  внимания,  я
сунула кусок подошвы в карман и  приготовилась  покинуть  котельную.  И  тут
наверху, где, надо полагать, была расположена дверь с улицы, раздался шорох:
кто-то осторожно отпирал замок.
   Я торопливо огляделась. Дверь уже открылась,  и  человек  вот-вот  начнет
спускаться по лестнице, мне не успеть добраться до выхода: он  либо  услышит
меня, либо успеет заметить. Не раздумывая, я закатилась  под  одну  из  труб
возле ближайшей стены и  зажмурилась,  призывая  на  помощь  всех  известных
святых.
   Человек, спустившись в котельную, верхний свет включать не стал; в  руках
его вспыхнул фонарик, луч танцевал на полу, а  я  смогла  разглядеть  черные
джинсы и ботинки на толстой подошве. Осторожно  ступая,  человек  направился
туда, где хранился уголь. Приладил фонарь на  трубе,  взял  лопату,  которая
валялась там же, и принялся возиться, тихонько насвистывая. Из-за печи я  не
могла видеть его как следует, но догадалась: он  что-то  откапывает;  вскоре
спина его исчезла из  поля  зрения  -  парень  наклонился,  пошарил  руками,
удовлетворенно крякнул и резко выпрямился. Свет фонаря упал на лицо лишь  на
мгновение, но и этого было достаточно, чтобы его узнать.  Андрей,  отшвырнув
лопату и подхватив фонарь, зашагал к выходу.
   Только я собралась вздохнуть  с  облегчением,  как  дверь  наверху  вновь
открылась и вспыхнул свет. Андрей отступил в сторону  и  что-то  выронил  на
пол. Я увидела небольшой пакетик. Вместо того  чтобы  нагнуться  и  поднять,
Андрей торопливо зашвырнул его носком ботинка за трубу и шагнул к лестнице.
   - Ты чего здесь делаешь? - подозрительно спросил сверху Иван - я не могла
видеть его, но голос узнала сразу.
   - Собаки лаяли, - ответил Андрей. - Вышел посмотреть.  Показалось,  здесь
вроде кто-то ходит.
   - Да? А чего впотьмах?
   - У меня фонарь есть.
   Андрей уже поднялся по лестнице, теперь оба стояли где-то надо мной, а  я
молилась, чтобы Ивану в голову не пришла мысль спуститься и все как  следует
осмотреть.
   - А разве твоя очередь дежурить? - не унимался он.
   - Чего ты привязался? -  проворчал  охранник.  -  Говорю,  собаки  лаяли,
показалось, ходит кто-то... и нечего строить из себя командира...
   Иван ничего не ответил, свет погас, и дверь закрылась.  Схватив  пакет  с
пола, я бегом бросилась к двери в  подвал:  кто-нибудь  из  этих  двоих  мог
вернуться в любую минуту.
   До своей комнаты я добралась без приключений,  рухнула  на  постель  и  с
трудом отдышалась. Затем включила ночник и достала из кармана пакетик.  Даже
не вскрывая его, я уже знала, что  это.  Прикинув  на  руке,  удовлетворенно
кивнула - тянет на приличную сумму. Андрей, судя  по  всему,  приторговывает
наркотой, используя котельную как склад. Вряд ли об этом знают хозяева.
   Я прошла в гардеробную и сунула  пакет  в  карман  висящего  на  плечиках
пиджака. Прятать  надо  на  виду,  так,  по  крайней  мере,  советовал  отец
детективов.
   Взгляд мой упал на туфли,  а  рука  нащупала  кусок  подошвы  в  кармане.
Чертова обувь не давала покоя. Допустим,  у  хозяйки  был  тридцать  восьмой
размер, а у меня тридцать шестой. Ее одежда мне подходит, а вот  обувь  нет.
Кирилл покупает туфли нужного размера и привозит сюда, а Полинины сжигает  в
котельной. Зачем?
   Чтобы никто не обнаружил подмены? Алексей Петрович не  может  в  одиночку
передвигаться по  дому,  и  подменить  обувь  -  не  проблема,  но  все-таки
непонятно, зачем туфли Полины нужно было сжигать? Не проще ли оставить их  в
гардеробной, мужчины к таким вещам невнимательны, Алексей Петрович  вряд  ли
вообще заглядывал в гардеробную  жены,  зато  хозяйка,  вернувшись,  пропажу
обуви обнаружит сразу.
   Чепуха какая-то... А может, никто никаких туфель не  сжигал?  Кусок  кожи
оказался в топке вместе с мусором? Мне и самой эта мысль не  приглянулась...
Оставим пока туфли в покое, и без них  вопросов  накопилось  множество.  Кто
этот  таинственный  мужчина,  с  которым  не  так  давно  беседовал   Кирилл
(беседовал дружески, на "ты").
   Пожалуй, об этом стоит поговорить с Андреем, свои делишки  он  обделывает
без ведома хозяев, а пакетик наверняка захочет вернуть. Вряд ли  он  откажет
мне в такой малости, как ответы на простенькие вопросы... Был еще портрет  в
нежилой комнате. Чувство,  что  я  испытала,  стоя  перед  ним,  словами  не
передать, но в том, что портрет является  ключом  к  разгадке,  я  почти  не
сомневалась.
   Прикрыв глаза, я попробовала представить лицо женщины на  полотне,  потом
поднялась, прошла к бюро, достала лист бумаги,  карандаш  и  начала  писать:
блондинка, длинные пышные волосы с короткой челкой, распущенные  по  плечам,
высокие скулы, тонкий нос, крупный рот с  пухлыми  губами,  большие  светлые
глаза, темные брови. Прочитав написанное, я пожала  плечами  и  вернулась  в
постель.
   Начинался новый день, в комнате светлело, и лампу можно было выключить. Я
закрыла глаза и посоветовала себе незамедлительно уснуть.
   Разбудил меня собачий лай. Я подошла к окну и выглянула во двор. Один  из
доберманов носился возле калитки и изводил тявканьем всю округу, два  других
сидели копилками в стороне, прядали ушами и явно не могли  понять,  чего  их
приятеля  так  разбирает.  Покачав  головой,  я  отправилась  в  ванную,   а
вернувшись оттуда, застала в своей комнате Кирилла Сергеевича.
   - Доброе утро, - сказал он. Взгляд был настороженным, а улыбка  на  губах
совершенно фальшивой. Если бы он видел себя в зеркало, счел бы за  благо  от
нее избавиться.
   - Вам не трудно предупреждать меня стуком о своем визите? Я  могла  выйти
из ванной голой.
   - Я стучал, - ответил он серьезно. - Вы, должно быть, не слышали.
   - Значит, стоило подождать в коридоре, когда я услышу.
   -  Извините,  -  подумав,  сказал  он.  Я  села  напротив   и   принялась
рассматривать свои ногти.
   - Как спалось? - спросил он. Неужто мое ночное  путешествие  не  осталось
незамеченным?
   - Плохо. Чертов дом, замок с привидениями, да и только, всю ночь не могла
уснуть, а утром один из псов явно спятил и поднял на ноги всю округу.
   - Собачки - существа неразумные, - хихикнул Кирилл Сергеевич. - А вот  мы
с вами, в отличие от них, думать просто обязаны.
   - О чем? - усмехнулась я.
   - О наших делах, разумеется.
   - Я только о них и думаю, - заявила я без намека на иронию.
   Кирилл Сергеевич попытался что-то разглядеть в моем лице,  посерьезнел  и
деловито продолжил:
   - Ваше безвылазное пребывание в доме может  вызвать  подозрение  мужа.  В
гараже  "Форд"  Полины,  думаю,  машина  вам  понравится.   Прокатитесь   по
магазинам...
   - .Хорошо, - вздохнула я. - Если вы считаете, что я должна  болтаться  по
городу с неизвестной целью, ради бога.  Однако  я  могу  встретить  знакомых
Полины, о которых понятия не имею, что делать в этом случае  -  симулировать
амнезию?
   - У нее не было друзей, и маловероятно, что вы встретитесь  с  кем-то  из
знакомых. На  журнальном  столе  водительское  удостоверение  и  технический
паспорт на машину.
   - Настоящие?
   -  Разумеется,  -   пожал   плечами   Кирилл.   -   Кроме   водительского
удостоверения, вы получите ее паспорт, тоже настоящий.
   - Полина путешествует налегке? - удивилась я.
   - Она сбежала за границу под чужим именем, надеясь, что Алексей не сможет
ее отыскать.
   - Он отыскал, но она не пожелала вернуться. Не скажете, почему? Или ее не
интересуют деньги?
   - Интересуют. - Разговор явно не доставлял Кириллу никакого удовольствия,
он смотрел с неприязнью и как будто с  трудом  сдерживался.  -  Все  гораздо
проще, они не интересуют человека, с которым она путешествует.
   - Алексей Петрович действительно смертельно болен?
   - У него рак, - помедлив, ответил  Кирилл.  -  Врачи  дают  от  силы  два
месяца.
   Боюсь, что он и столько не протянет.
   - Боитесь? - не поверила я. Он поморщился:
   - У вас сложилось обо мне неверное представление. Надеюсь, вы не  станете
вызывать подозрения вашего мужа и отправитесь на прогулку.
   Он поднялся и пошел к двери, а я сказала:
   - Я поеду. Мысль о пятидесяти тысячах согревает мне душу.
   Он поморщился, а я засмеялась.
   На столике действительно лежали техпаспорт и водительское удостоверение с
моей фотографией. Никакого сомнения, что фото мое, только на нем я  с  новой
прической. Неужели мы так фантастически похожи с неизвестной Полиной? Кирилл
говорил, она на четыре года старше. Может, у меня есть сестра?  Ни  о  какой
сестре мама ничего не рассказывала. А если у отца раньше была другая  семья?
На него это похоже. Но такое фантастическое сходство... Глупо попусту ломать
голову, лучше попытаться  побольше  узнать  о  Полине.  "Легко  сказать",  -
хохотнула я и через пять минут покинула комнату.
   Гараж  располагался  в  полуподвале  под  центральной  башней  и  занимал
огромную площадь, здесь мог бы разместиться по крайней мере десяток машин. В
настоящий момент их было три: "Мерседес" Кирилла, на  котором  мы  приехали,
огромный "Лендкруизер" серебристого цвета и черный "Форд" - седан. Я  громко
хлопнула дверью, войдя в гараж, ожидая, что кто-нибудь  непременно  появится
на этот звук.
   Однако мои надежды не оправдались, а я понятия не имела, как  открываются
ворота. Дверца "Форда" была приоткрыта, ключи лежали  на  переднем  сиденье.
Хоть с этим проблем не будет. Я устроилась в кабине, завела мотор  и  громко
посигналила. Через минуту в гараж вошел Андрей - на такую удачу  я  даже  не
рассчитывала, на ловца  и  зверь  бежит!  Он  нажал  кнопку  пульта,  ворота
открылись, я плавно тронулась, но рядом с ним притормозила.
   - Ты ничего не потерял этой ночью? - спросила сочувственно.

***

   Он нахмурился и только было собрался что-то ответить,  как  я  рванула  с
места.
   Кроме водительского удостоверения, Кирилл выдал мне довольно внушительную
сумму денег; ее я и отправилась тратить, то и дело  поглядывая  в  зеркальце
заднего  вида.  Машин  было  множество,  некоторые,  с  моей  точки  зрения,
выглядели подозрительно, но в которой находятся приставленные ко  мне  люди,
установить не удалось. Я петляла переулками,  дважды  нарушила  правила,  но
обнаружить слежку так и  не  смогла,  хотя  в  ее  наличии  не  сомневалась.
Выходит, ребята умнее меня.
   Часа три я бродила в  "Пассаже",  а  купила  лишь  музыкальную  шкатулку,
которая была мне совершенно не нужна. С этим трофеем я вернулась в машину  и
вновь принялась петлять по городу. Пообедала в кафе на набережной,  зашла  в
ювелирный магазин и склонилась над витриной. Прошло минут десять,  появилась
женщина с малышом и молодая пара, они выбирали кольца у соседней витрины. На
шпионов не похожи, хотя кто знает, с кем мне приходится иметь  дело.  Я  еще
несколько минут проторчала в магазине без всякого толка, а потом  поехала  к
набережной  и  возле  речного  вокзала  приметила  таксофоны.  Если  кому-то
захочется услышать, о чем я говорю, инкогнито придется нарушить.
   У входа в вокзал  я  купила  ворох  журналов,  десяток  жетонов  и  через
несколько  минут  тормозила  прямо  возле   таксофона.   Красная   "девятка"
нерешительно пристроилась напротив. Поглядывая по сторонам, я набрала  номер
справочной службы.
   - Простите, могу я узнать номер телефона по фамилии владельца и адресу? -
спросила я, услышав женский голос.
   - Фамилия? - деревянным голосом поинтересовалась женщина.
   - Басманов Алексей Петрович.
   - Адрес?
   - Нижнеглинская, дом la. - На название улицы  и  номер  дома  я  обратила
внимание, выезжая на прогулку.
   - Такого нет, - отрезала женщина и уже собралась повесить  трубку,  но  я
взмолилась:
   - Простите, может быть, адрес я указала не правильно...
   - Есть Басманов Л. П., - смилостивилась женщина. - Улица Гоголя... -  Она
продиктовала номер. - И еще четверо Басмановых, но  женщины.  Записывайте  и
разбирайтесь сами, который номер ваш.
   Моим ни один не был, два номера не ответили, а трое мужчин твердо заявили
мне, что я не туда попала.  Пока  я  активно  названивала  по  телефону,  из
"девятки" вышел парень и ленивой походкой зашагал  через  дорогу;  когда  он
поравнялся со мной, я бегом припустила к "Форду". Сделав вид,  что  набирает
номер, водитель  "девятки"  проводил  меня  недовольным  взглядом,  а  через
несколько секунд уже несся к своей машине. Я завела мотор,  но  трогаться  с
места не торопилась. Номер телефона, принадлежащий моему  мнимому  мужу,  не
зарегистрирован. Что ж, ничего удивительного,  телефон  мог  быть  поставлен
недавно и... Я покачала головой  и  подумала:  "Кругом  одни  загадки".  Мне
хотелось выяснить  две  вещи:  кто  меня  "пасет"  и  следит  ли  Кирилл  за
телефонными звонками хозяина. Если я позвоню и попрошу  к  телефону  Алексея
Петровича, а по возвращении домой получу нагоняй от Кирилла,  значит,  он  в
курсе происходящего, потому что "мужу" мой настоящий голос неизвестен, а вот
Кирилл без труда его узнает.
   Видно, парня на "девятке" я здорово р