Татьяна ПОЛЯКОВА
   ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ЗА МНОЙ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  tp://www.bestlibrary.ru


   Как мы умудрились перепутать чемоданы - ума не приложу. Конечно, они были
совершенно одинаковые: кожаные,  черные,  с  полосой  металлического  цвета.
Таких чемоданов в поезде не один  десяток.  Состав  не  спеша  подбирался  к
вокзалу, и я выставила чемодан поближе к двери купе, а сама,  положив  сумку
на колени, устроилась возле столика и таращилась в окно.  Сердце  неожиданно
забилось часто-часто, точно мне предстояла встреча с любимым человеком после
долгой разлуки, а губы сами собой сложились в улыбку. Мне не терпелось выйти
на перрон, вздохнуть  полной  грудью,  а  потом  идти  куда-нибудь,  радуясь
знакомым местам и подмечая перемены.
   - Наташенька, да вы волнуетесь, - улыбаясь, заметил  Геннадий  Сергеевич,
мой сосед по купе, очень милый человек с манерами старого барина.
   - Волнуюсь, - кивнула я. - Даже самой удивительно.
   - За двенадцать лет многое изменилось, - вздохнул он. - И все же надеюсь,
что город вас не разочарует.
   Вагоны замерли, потом дважды  дернулись  и  очень  медленно  подползли  к
перрону.
   - Ну вот. - Геннадий Сергеевич  достал  свой  чемодан,  улыбнулся,  точно
желая меня подбодрить, распахнул дверь купе и подхватил оба чемодана. -  Что
ж, Наташенька, с возвращением на родину.
   - Спасибо. - Я шагнула вслед за ним, повесив на плечо сумку.  -  Геннадий
Сергеевич, вы не беспокойтесь, чемодан я сама понесу.
   - Нет-нет, обижаете, молодая женщина  с  большим  чемоданом  в  окружении
мужчин - мое сердце не выдержит такого зрелища. Так что, сударыня, хотите вы
того или нет, а я вас немного  провожу,  конечно,  если  вы  доверяете  свою
собственность такому типу, как я.
   Он засмеялся, а я, продвигаясь вслед за ним к тамбуру, хмыкнула и сказала
в ответ:
   - На подозрительного типа вы совершенно не похожи.
   - Вот и отлично.
   Пассажиры покидали поезд,  кто-то  улыбался,  кто-то  хмурился,  суетливо
оглядывался, высматривая родных на перроне. Мне высматривать было некого, но
все равно я вертела головой и неизвестно чему улыбалась.
   Вокзал был новым, по крайней мере раньше он выглядел  иначе:  приземистое
здание с колоннами и широкой лестницей, узкие стрельчатые окна  с  лепниной,
по фасаду затейливый орнамент из пятиконечных звезд, лент и снопов  пшеницы.
В детстве я  любила  его  рассматривать  в  ожидании  электрички,  когда  мы
отправлялись на дачу в пятнадцати километрах от города.
   - Гена, - услышала я совсем рядом и вздрогнула от неожиданности.
   Высокая женщина с пышной прической появилась  откуда-то  сбоку.  Геннадий
Сергеевич поставил чемоданы и с улыбкой обнял ее.
   - Как доехал? - торопливо спрашивала женщина.  -  Как  твой  желудок?  Ты
лекарство принимал?
   - Разумеется. - Геннадий Сергеевич слегка  отстранился  и  повернулся  ко
мне:
   - Наташенька, это Софья Васильевна, моя супруга.
   - Очень приятно, - кивнула я.
   Софья Васильевна взглянула на меня мельком и подхватила мужа за локоть:
   - У Сашеньки неприятности, представь...
   - Подожди, Соня... - Геннадий Сергеевич вновь  повернулся  ко  мне,  а  я
торопливо подхватила свой чемодан:
   - Спасибо вам большое, дальше я сама.
   - Давайте я донесу ваш чемодан до стоянки такси, - предложил мой любезный
попутчик.
   - Нет-нет, не беспокойтесь. Мне нужно позвонить. Думаю, на  вокзале  есть
таксофоны.
   - Конечно, есть, - поддержала Софья Васильевна. Мы  простились,  Геннадий
Сергеевич с супругой направились вдоль перрона к стоянке такси, а я, толкнув
тяжелые двери, вошла в здание вокзала,  огромного,  гулкого,  со  скользкими
мраморными плитами под ногами. Я шла, хлопая по щиколотке тяжелым чемоданом,
и высматривала телефон. Сумка то и дело соскальзывала  с  плеча.  Надо  было
засунуть ее в чемодан, немного денег на такси оставить в кармане: одна  рука
будет свободна и с чемоданом станет меньше проблем.
   Тут я увидела таксофоны и направилась к ним.  Для  весеннего  времени  на
вокзале было не так уж многолюдно, может, оттого, что сезон отпусков еще  не
начался. Я приткнула чемодан у стены, в кассе  купила  жетоны,  стараясь  не
терять чемодан из виду, достала из  сумки  записную  книжку  и  авторучку  и
набрала номер городской справочной. Меня интересовали гостиницы. Кататься по
городу с тяжелым чемоданом  представлялось  глупым,  поэтому  я  решила  для
начала справиться по телефону,  где  есть  свободные  номера.  В  первой  же
гостинице мне повезло: номера были, причем по скромной цене, как раз то, что
мне нужно.
   Гостницу "Заря" я хорошо помнила (разумеется, если ее  за  это  время  не
успели перестроить, как железнодорожный вокзал) - пятиэтажное здание почти в
центре города, тоже с колоннами и лепниной по  фасаду  (застройка  центра  в
основном пришлась на пятидесятые годы, и это наложило печать на его облик).
   Устроюсь в гостинице, приму ванну, а потом отправлюсь на  пешую  прогулку
по городу. Весь день сегодня можно бездельничать.  Надо,  конечно,  заняться
поисками квартиры и попробовать узнать, как здесь насчет работы, но это  все
завтра.
   Радуясь тому, что пока все складывается удачно, я  переложила  паспорт  и
сотенную купюру в карман джинсов и открыла чемодан  с  намерением  убрать  в
него сумку. Вот тут меня и ждал сюрприз. Чемодан вовсе не был моим!
   - Ну надо же, - простонала я. - Вот тебе и повезло.
   Не зря говорят: хочешь, чтобы везение тебе изменило - вспомни о нем.
   Язык-то без костей... Копаться в чужом чемодане неприлично, только что же
поделаешь, раз я должна как-то найти его владельца. Хотя  всю  дорогу  мы  с
Геннадием Сергеевичем мило беседовали и  даже  успели  поведать  друг  другу
истории своих жизней, однако я не знала ни его фамилии,  ни  где  он  живет,
даже номера телефона он не оставил, и теперь я надеялась только на то, что в
чемодане окажется  паспорт  или  иные  бумаги,  позволяющие  найти  Геннадия
Сергеевича в большом городе. Испросив у Господа благословения и поддержки, я
принялась рыться в чемодане. Господь благоволил ко мне: в кармашке  с  левой
стороны лежала записная книжка, а в ней визитки. С облегчением я  прочитала:
"Соломахин Геннадий Сергеевич" и номера телефонов, служебный и домашний.
   Я торопливо набрала номер, но телефон ответил длинными гудками.
   Неудивительно: если Геннадий Сергеевич живет далеко  от  вокзала,  то  не
успел добраться до дома даже на такси.
   - Ничего страшного, - сказала я себе и устроилась на скамейке. - Главное,
что телефон у меня есть.
   Я взглянула на часы, достала из сумки книжку  и  приготовилась  терпеливо
ждать. Но читать так и не смогла: смотрела за окна  на  Вокзальную  площадь,
торопливо проходящих мужчин  и  женщин,  сквер  слева  с  большим  фонтаном,
голубей, важно расхаживающих по тротуару, троллейбусы, с гулом  проносящиеся
мимо, и памятник Ленину в самом  центре  площади.  Может,  сдать  чемодан  в
камеру хранения и немного прогуляться? На  то,  чтобы  приехать  на  вокзал,
Геннадию Сергеевичу  потребуется  время...  Нет,  лучше  держаться  ближе  к
телефону, вдруг он живет недалеко и вскоре окажется дома?
   Хоть я и уговаривала себя быть терпеливой, но то  и  дело  вскакивала  со
скамейки и звонила. В один из таких моментов мне и  показалось,  что  кто-то
пристально  наблюдает  за  мной.  Я  набрала  номер  и  вдруг  непроизвольно
поежилась: чувство было такое, будто кто-то сверлит взглядом мой затылок.  Я
торопливо обернулась, выискивая любопытного. Не так много пассажиров, ждущих
отправления своих поездов: кто-то дремлет, кто-то читает, кто-то  смотрит  в
окно, как я.
   Никому до меня никакого дела. И все-таки странное чувство не проходило.
   Я  вернулась  на  скамью,  сделала  вид,  что  читаю,  а  сама  принялась
обшаривать глазами пространство перед собой. Совершенно никакого интереса  к
моей особе.
   "Чепуха, - вздохнула я. -  Даже  если  кто-то  и  смотрит,  что  с  того?
Человек, как и я, мучается бездельем, вот и пялится в чужую  спину.  Чудаков
хватает". Однако мысли  эти  не  успокаивали,  а  необъяснимая  тревога  все
нарастала, поэтому, в очередной раз  набрав  номер  телефона,  я  невероятно
обрадовалась, услышав голос Геннадия Сергеевича.
   - Наташенька, какая вы молодец,  -  сказал  он.  -  А  я,  старый  дурак,
умудрился перепутать чемоданы. Ну что ты будешь делать...
   -  Геннадий  Сергеевич,  вы  извините,  мне  пришлось  в  вашем  чемодане
покопаться.
   - Слава богу, что визитки были там, не то пришлось бы мне рыскать по всем
гостиницам  в  поисках  красавицы  Натальи,  фамилии  которой  я  не   знаю.
Наташенька, простите старика, я через полчасика подъеду.
   - Не торопитесь, Геннадий Сергеевич,  я  в  зале,  где  кассы  на  поезда
дальнего следования, возле таксофонов.
   - Лечу, лечу, - заверил он, а я с облегчением вздохнула. Полчаса - не так
много.
   Геннадий Сергеевич приехал даже раньше, через двадцать пять минут. В окно
я видела, как возле ступеней остановились синие "Жигули", из  них  показался
Геннадий Сергеевич, а за ним толстый-толстый дядька, он  открыл  багажник  и
достал мой чемодан. На радостях я подхватила чемодан Геннадия  Сергеевича  и
бросилась к выходу. Здесь мы и встретились.
   - Наташенька, ради бога извините...
   - Ничего страшного, главное, что мы быстро нашлись, -  улыбнулась  я.  Мы
обменялись чемоданами, посмотрели на них и засмеялись.
   - Опять бы не перепутать, - покачал  головой  Геннадий  Сергеевич.  -  Вы
решили, в какую гостиницу поедете?
   - Да. В "Зарю".
   - Это немного не по пути... - начал он, но я перебила:
   - Нет-нет. Спасибо, я доберусь. Не то мы  в  самом  деле  опять  чемоданы
перепутаем. Стоянка такси в трех шагах. Еще раз спасибо.
   - Это вам спасибо, - сказал он и направился к  синим  "Жигулям",  а  я  к
стоянке.
   День был жаркий, несмотря на конец  апреля.  Пройдя  метров  тридцать,  я
остановилась и сняла плащ, перекинула  его  через  руку.  Но  так  обе  руки
оказались заняты, и я решила убрать его в чемодан  вместе  с  сумкой  -  она
продолжала сползать с плеча и уже начала действовать на нервы.  В  общем,  я
добрела до скамейки, поставила на нее чемодан и... Кто-то вдруг толкнул меня
и рванул сумку так, что ремешок выскользнул из рук. Я вскрикнула,  качнулась
и, повернув голову, увидела спину мальчишки, который со всех ног  улепетывал
по тротуару, размахивая моей сумкой.
   - Стой! - отчаянно крикнула я, хотела было броситься за ним, но вспомнила
про чемодан и только тяжко  простонала.  В  этот  момент  от  толпы,  ждущей
сигнала светофора, отделилась женщина. Мальчишка как раз поравнялся  с  ней,
он намеревался пересечь площадь, не обращая внимания на светофор, но женщина
ловко выставила ногу - шустрый воришка  споткнулся,  едва  не  упал,  уронил
сумку,  женщина  молниеносно  ее  подхватила,   а   мальчишка,   восстановив
равновесие, бросился бежать под громкие крики толпы.
   Женщина направилась в мою сторону, а я с облегчением вздохнула.
   - Ваша? - спросила она, протягивая сумку.
   - Моя. Спасибо. Я даже сообразить не успела...
   - Хорошо, что следом за паршивцем не кинулись, остались бы без чемодана.
   Зевать здесь нельзя, такие специалисты работают, что только диву даешься.
   -  Спасибо,  -  еще  раз  повторила  я,  глядя  на  женщину   с   большой
признательностью и понятия не имея, как ее словесно выразить,  разве  только
еще раз пять повторить все тоже "спасибо".
   Женщина была лет на семь старше меня. Дорогой костюм, модная стрижка... В
ней чувствовалась уверенность и  желание  повелевать.  Она  тоже  оценивающе
разглядывала меня, улыбаясь краешками губ. Я наконец-то  убрала  злополучную
сумку и плащ в чемодан и теперь в нерешительности  переминалась  с  ноги  на
ногу.
   Уйти - вроде бы невежливо, а  продолжать  разговор  мне  не  хотелось.  Я
покосилась в сторону стоянки такси.
   - Издалека? - спросила женщина.
   - Из Душанбе, - ответила я, а она по-мальчишески свистнула.
   - В командировке были?
   - Нет, жила там. А вот теперь сюда.
   - В отпуск?
   - Как получится. Вообще-то, думаю, навсегда. Я здесь родилась.
   - Остановиться собираетесь у родственников?
   - У меня здесь даже знакомых нет. Поеду в гостиницу. "Заря" - это ведь  в
центре? Я не путаю?
   - Не путаете. Идемте со мной, - вдруг сказала моя новая знакомая. - Я  на
машине, мне как раз в центр надо. Довезу. Чемодан у вас на вид тяжелый.
   - Спасибо, я на такси, - торопливо заверила я.
   - Да бросьте вы, мне ж это ничего  не  стоит.  -  Она  сделала  несколько
шагов, оглянулась, подмигнула весело и махнула рукой.
   Подхватив чемодан, я зашагала следом. По ту сторону  площади,  неподалеку
от сквера  располагалась  стоянка  легковых  автомобилей.  Женщина  уверенно
направилась к ярко-красному "Опелю", по виду совершенно новому.
   - Машину водите? - спросила она, заметив мой заинтересованный взгляд.
   - Да. У меня были "Жигули", пятая модель. Пришлось продать.
   - Что так? - удивилась женщина. Я пожала плечами:
   - Деньги нужны. Я ведь  собралась  сюда  перебираться,  да  и  перегонять
машину в такую даль смысла нет.
   - Это точно.
   Она убрала мой чемодан в багажник и  открыла  передние  двери.  Мы  сели,
пристегнулись и женщина завела машину.
   - А я маме билеты заказывала, - ни с того ни с сего сообщила она. -  Мама
у меня на юг собралась, в Сочи. Говорит, в мае народу поменьше, купаться она
не любит, а загорать в самый раз. - Я кивнула, не зная, что ответить на это.
- Меня Светланой зовут, - вдруг спохватилась женщина.
   - А меня Наташей, - представилась я и добавила:
   - Очень приятно.
   Она лихо вырулила со стоянки и  на  весьма  приличной  скорости  покинула
Вокзальную площадь.
   - Значит, вас на разведку послали? - через минуту поинтересовалась она. -
Устроитесь, а там и семейство переберется? Говорят,  в  Душанбе  неспокойно,
русские уезжают.
   - Неспокойно, - вздохнула я. - Только все мое семейство - это я.
   - Как так? А родители?
   - Отца я с пяти лет не видела, даже не знаю, где он. Мама умерла, когда я
еще в школе училась. Вот бабушка и забрала меня в Душанбе. Она там во  время
войны оказалась, в эвакуации, дед погиб, родни ни там, ни здесь, вот  бабуля
и решила не покидать насиженное место. А мама здесь училась и  замуж  вышла,
потом я родилась...
   - А что с бабушкой? Умерла?
   - Да. Этой зимой, -  кивнула  я  и  отвернулась.  Я  предпочла  бы  молча
смотреть в окно, но получилось бы неприлично: Светлана  вернула  мне  сумку,
любезно  предложила  подвезти,  так  что  хочешь  не  хочешь,   а   разговор
поддерживать надо.
   - А по специальности вы кто? - продолжала любопытствовать моя спутница.
   - В Душанбе работала в аэропорту в таможне.
   - Образование высшее?
   - Да. Я в Ленинграде училась.
   - А чего там не остались?
   - Не знаю, - пожала я плечами. - Прежде всего из-за бабушки.  Она  никуда
уезжать не хотела, а одну ее не оставишь.
   - Но теперь, когда ее нет...
   - Мне всегда хотелось сюда вернуться, - уклончиво  ответила  я,  надеясь,
что больше мне ничего не придется объяснять. Это был город моего детства, он
казался  мне  необыкновенно  красивым,  солнечным,  светлым,  и  было  такое
чувство, что только здесь меня непременно поджидает счастье.
   - А вы знаете, у меня друг - начальник на местной таможне. Если хотите, я
с ним поговорю...
   - Правда? - не поверила я.
   - Конечно. Обещать ничего не могу, с работой сейчас сами знаете  как,  но
если будет возможность...
   - Спасибо вам, - торопливо поблагодарила я  и  всерьез  подумала:  "Может
вправду мне здесь повезет? По-настоящему?"
   - Подождите спасибо говорить, - засмеялась Светлана. - Я  еще  ничего  не
сделала. К тому же приятель мой - тот еще тип, работать с ним не сладко...
   - Я работы не боюсь, - заверила я. - А начальство хорошим не  бывает,  на
то оно и начальство, чтобы было кого добрым словом поминать.
   - Это точно, -  согласилась  она,  объехала  маленький  круглый  сквер  с
клумбой в центре и притормозила, а я с волнением узнала гостиницу "Заря". За
двенадцать лет здание ничуть не изменилось, даже стены были выкрашены в  тот
же блекло-зеленый цвет, и мокрые подтеки на фасаде тоже как будто остались с
прежних времен. - Ну вот, - сказала Светлана. - Надеюсь, с  номером  проблем
не будет.
   - Не будет, - я торопливо кивнула. - Я уже звонила...
   - Что ж, тогда всего доброго. - Она помогла мне достать чемодан, а потом,
вернувшись в машину, записала  на  листке  бумаги  номер  телефона.  -  Вот.
Позвоните мне, я почти всегда дома. Я художница, мне ваше лицо  понравилось,
очень бы хотелось его нарисовать.
   - Спасибо, - должно быть, в  сотый  раз  за  двадцать  минут  сказала  я,
помахала рукой и стала подниматься по лестнице, слыша, как  за  моей  спиной
заработал мотор "Опеля". Я еще раз оглянулась, и Света, выезжая со  стоянки,
помахала  мне  в  ответ.  Вместо  безграничной   признательности   я   вдруг
почувствовала странное облегчение  и  самой  себе  попеняла:  "Бабушка  была
права, ты дичаешь: поговоришь с человеком несколько  минут  и  уже  норовишь
поглубже в нору забиться.
   Дремучий ты человек, Наташка". Дремучий или нет, но в обществе я в  самом
деле не очень нуждалась, на работе было шумно, людно, постоянное напряжение,
оттого дома хотелось тишины и одиночества. Ситуация в  Душанбе  в  последние
годы к поздним прогулкам по городу не  располагала,  общение  с  друзьями  в
основном сводилось к болтовне по телефону...
   Холл гостиницы выглядел пустынно, в углу, возле окна, сидели двое  мужчин
в форме летчиков, возле газетного лотка стояли женщины, что-то  разглядывая,
а администратор за  стойкой  откровенно  скучала.  Может,  поэтому  мне  она
обрадовалась и, пока я заполняла бланк, приветливо улыбалась.
   Я получила одноместный номер на третьем  этаже.  Помнится,  когда-то  эта
гостиница считалась лучшей в городе, по фасаду вечерами вспыхивала  неоновая
надпись "Интурист", но, как видно, все это  осталось  в  прошлом.  Номер,  в
котором  я  оказалась  через  несколько  минут,  наводил  на  мысль  не   об
интуристах, а о тщете  всего  сущего...  Обои  на  стенах  давно  выцвели  и
лишились  первоначального   рисунка,   остались   только   нелепые   разводы
коричневого цвета, коврик на полу протерся до дыр. Стандартный набор мебели:
кровать с розовым покрывалом,  кресло,  стол,  шаткая  тумбочка,  а  на  ней
цветной "Рекорд", по виду мой ровесник.
   Кран в ванной подтекал, вместо туалетной бумаги - старательно  нарезанные
кем-то листы "для заметок".
   - Чудеса, - покачала я головой,  глядя  на  это  достижение  гостиничного
сервиса, и добавила громко:
   - Ты ведь и не  надеялась,  что  тебя  здесь  ждут  все  блага  земные  и
принц-красавец на белом коне в придачу.
   Насвистывая, я включила горячую воду и, пока ванна наполнялась, разобрала
вещи. Вешалок в шкафу оказалось только три, и это неожиданно развеселило.
   Чемодан  опустел,  а  гостиничный   номер   моими   стараниями   приобрел
более-менее жилой вид.
   Минут пятнадцать я блаженствовала в  ванной,  затем,  посетив  гладильную
комнату, облачилась в свой лучший костюм, наспех перекусила в ближайшем кафе
и отправилась бродить по городу. Он показался мне необыкновенно красивым, на
душе было легко, хотелось беспричинно смеяться. Вернулась я поздно, когда на
улицах почти не осталось прохожих, а пустые  троллейбусы  проносились  мимо,
торопясь к конечной остановке.
   В свете подслеповатой лампочки номер гостиницы казался почти убогим, но и
это не испортило мне настроения. Я легла, натянула одеяло до самого  носа  и
закрыла глаза. А потом сказала громко:
   - Мне повезет.
   Утром я купила все местные газеты и занялась  объявлениями.  Интересовали
меня  два  раздела:  "Работа"  и  "Квартиры".   Путем   нехитрых   подсчетов
выяснилось, что денег, которые я смогу выручить за трехкомнатную в  Душанбе,
с трудом хватит на однокомнатну