о. Опять воровать? Опять садиться? Киллером  стать?
Это просто смешно. У нас же там население - триста тысяч. Найдут сразу.
   - Это точно.
   - Видишь, не такая уж я тупая оказалась. А тут опять письмо от  Алии.
Она  мне  писала:  "Приезжай,  теперь  точно  получишь  работу".  У  нее
появилась знакомая со связями. Вот эта Дана, будь она проклята...
   Хитрая баба, очень хитрая.
   - Я заметил, - сказал Иван.
   - Главное, что сперва она вызывает жалость, горячо заговорила Муха. -
Она Алияшку тем и  купила.  Алияшка  вообще  жалостливая.  Понимаешь,  я
приехала и не узнала сестру. Деньги у нее теперь  были.  Но  это  не  те
жалкие три бакса в час, которые ей Дана платила  за  уход.  У  нее  были
большие деньги. Я спрашиваю - откуда? А она  мне  отвечает:  "Дана  меня
познакомила с богатым парнем, этот парень меня  любит  и  заботится  обо
мне".
   - А, знаю, о ком речь,  -  усмехнулся  Иван.  Сын  Жумагалиева?  Муха
вскочила на колени, так что вся постель затряслась:
   - Откуда ты знаешь?!
   - Тихо, тихо. Ложись.
   И когда он заставил ее лечь, она горячо прошептала:
   - Да, его сын, Толгат. Он гулял с Алией. Она меня с ним  познакомила.
Он мне сразу страшно не понравился. Знаешь, как  я  его  прозвала?  "Тот
гад".  Противный  мальчишка,  много  о  себе  воображает.  Но  разве  ей
втолкуешь? И как ее от него оторвать? Она влюбилась.
   Первый раз в жизни. У нее до него парней вообще не было. Он ей  давал
деньги, возил на своей роскошной тачке.  У  него  "вольво",  у  сопляка.
Конечно, у папаши денег полно. Алия, наивная, считала себя его невестой.
   Нужна она ему, лимитчица! Но самое худшее все-таки было не  это.  Она
села на иглу.
   - Ты вроде бы сказала, что ее посадила на иглу Дана?
   - Да! Старая сучка, наркоманка со стажем. Как я ее ненавижу! Ей  было
противно видеть молодую здоровую девушку. Она решила сломать  ей  жизнь,
подчинить ее себе. Она успела это сделать до моего приезда, иначе  бы  я
помешала. Алия скрывала это от меня, но не  очень  долго.  Когда  я  все
узнала, хотела убить Дану... - Муха тяжело дышала, как будто после бега.
- Но это было уже после...
   - После чего?
   - После того, как я стала на нее работать.  Она  и  меня  прибрала  к
рукам. Алияшка рассказала Дане, как я хорошо стреляю, какая я отчаянная,
смелая. Дана узнала и про то, что я сидела. Я ей  очень  подходила.  Она
сказала мне: "Убери одного человека. Никакого риска.
   Оплата вперед". И дала столько денег, сколько я в руках не держала. В
моем родном городе на эти деньги можно  купить  квартиру  двухкомнатную.
Но, правда, у нас квартиры дешевые. Я  взяла  деньги.  Сперва  взяла,  а
потом уже стала думать. Но долго  думать  не  пришлось.  Дана  сама  все
продумала. Она разработала весь план. Мне осталось только убить.
   Она опять замолчала. Иван спросил:
   - Ну и как ты после этого?
   - А ты как?
   Теперь замолчал он. Муха перегнулась через  него,  нашарила  на  полу
пачку сигарет, закурила и продолжала:
   - Первый раз страшно, потом все равно. Я убила еще двоих.  Заработала
неплохо. Оставила денег Алие и взяла с  нее  слово,  что  она  попробует
соскочить с иглы. Она обещала. Но у нее воля слабая.
   Я этого не учла. Я только просила продержаться до моего  возвращения.
А я сама поехала домой, помочь  родителям.  У  них-то,  конечно,  вообще
денег не было. Приехала, прожила там всего неделю, не  больше.  А  потом
вернулась в Москву... А сестры уже нет. Пропала. А  "тот  гад"  уже  был
далеко.
   - В Америке, - закончил Иван.
   - Ты и это знаешь? Откуда?
   - Я искал тебя, а вместо этого нашел кое-что  про  Дану  и  про  этих
крутых Жумагалиевых, - пояснил  Иван.  -  И  заплатил  за  эти  сведения
немало. Восемьсот баксов.
   Муха вздрогнула:
   - И кто тебе все это рассказал? Про Толгата, про Дану?
   - Один бывший мент.
   - Значит, на них заведено дело?
   - Понятия не имею.
   - Жумагалиева хотят спихнуть  с  теплого  местечка...  -  лихорадочно
заговорила она. - Но я этого не знала. Алия пропала,  я  пошла  к  Дане.
Сказала: "Ищи мою сестру, или я тебя убью. Я теперь умею". Она ответила,
что делает все, чтобы найти Алияшку. Что Алияшка  ей  как  дочь.  Ругала
Толгата. Ну, и ничего не сделала. Я не знаю, где Алия, что с  ней.  Дана
говорит - наверное, она  вляпалась  в  какую-нибудь  грязную  историю...
Говорит, что Толгат ее бросил, как раз тогда, когда я уехала  домой.  За
эту неделю они многое успели... Алия будто бы поехала  одна  в  какой-то
ночной клуб, где раньше бывала с этим  подонком.  А  там  обкололась  до
бесчувствия и уехала с какими-то незнакомыми парнями... Больше ее  никто
не видел. Но если она мертва - почему ее до сих пор не нашли? А если она
жива... Где она?
   - А мне Дана тоже сказала, что Алия мертва.
   - Она так думает. А я чувствую - она жива!
   - Что там случилось с Жумагалиевым? - спросил Иван, отнимая у девушки
сигарету и давя ее в пепельнице. - Ты сейчас всю постель сожжешь.
   - Он слишком много хапнул, вот что с ним случилось. А подробностей  я
не знаю. Знаю только одно: Дана выступала как  его  посредница.  Я  этой
осенью жила дома. Уже давно... Деньги у меня были, а в Москве мне нечего
было делать.  Дана  мне  позвонила  и  сказала:  "Приезжай,  есть  новые
сведения о твоей сестре". Она, дрянь такая, знала, что  иначе  бы  я  не
приехала. А когда я приехала, она сказала - Алию можно найти,  но  нужны
деньги. А денег нет. Она мне сказала - поработай,  убей  одного  мужика.
Это был какой-то редактор на телевидении. Я его убила. Она мне говорит -
убей теперь еще его бабу. За все  платит  Жумагалиев-отец.  Я  спросила,
зачем ему это. Она ответила, что у него большие неприятности. Я убила  и
бабу..., И после этого читаю в  газете,  что  Жумагалиев  арестован  как
заказчик двух убийств. А киллера, то есть меня, ищут. Будто бы  есть  на
Жумагалиева какие-то данные, будто бы все  уже  доказано...  Только  вот
киллера надо найти, чтобы дать против него показания. То  есть  меня  им
надо найти. А если уж за дело так круто взялись, это значит только  одно
- у Жумагалиева очень влиятельные враги. И чтобы его свалить, они  будут
меня искать до потери пульса.
   Я объявлена в розыск... Мне от них не уйти.

Глава 13

   Ночь была долгая. Наступили самые темные дни в году. Муха  безмятежно
спала, отвернувшись к стене, свернувшись в клубок,  как  большая  кошка.
Ивану тоже удалось  выспаться.  На  несколько  часов  он  будто  в  воду
провалился.
   Проснулся он в  полной  темноте.  Чиркнул  зажигалкой,  поднес  ее  к
наручным часам - он забыл их снять на  ночь.  Часы  показывали  половину
шестого.
   Он погасил зажигалку и стал смотреть в темноту ослепленными  глазами.
"Все хорошо, - сказал он себе. - Я чист. Серега и его бабка  на  совести
медсестры. В убийстве телевизионщика обвиняют не меня, а Муху. Следствие
кончено, машину мне вернули. Начался розыск. И опять же, ищут не меня.
   Деньги у меня есть. Работа тоже есть, и даже получил я за нее вперед,
и гораздо больше, чем нужно.
   Чего же мне еще надо?"
   Рядом с его плечом тихо дышала Муха. Он слегка повернулся,  вгляделся
в мягкие очертания ее тела  под  одеялом.  "Фигура  у  нее  классная,  -
подумал он. - Разбудить, что ли? Вчера она была совсем не против...  Или
дать поспать?"
   Он снова чиркнул зажигалкой, и поднес пламя к лицу  девушки.  Она  не
притворялась - спала крепко, даже огонь ее не  потревожил.  Губы  у  нее
пересохли, а вот ресницы, наоборот, были мокрые, будто  она  плакала  во
сне. Внезапно она шевельнулась, и он увидел, как у нее под веками быстро
задвигались глазные яблоки. "Сон видит! - понял Иван. -  Посмотреть  бы,
что ей снится". Зажигалка перегрелась, и он был  вынужден  погасить  ее,
хотя ему  хотелось  посмотреть  на  девушку  подольше.  В  темноте  Муха
внезапно простонала и быстро заговорила на незнакомом языке:
   - Менын бала... Менын балапан... .
   Он слушал ее почти полминуты и не понял ни слова. "Это по-казахски, -
подумал  он.  -  А  говорила,  что  языка  не  знает.  Во  сне  на   нем
разговаривает - значит, хорошо знает. Она все врет, она постоянно врет".
Муха умолкла. Он отодвинулся к краю постели и задумался. Самым  разумным
сейчас было встать и уйти отсюда навсегда. Деньги у  девчонки  есть,  за
квартиру уплачено вперед. Причем из его личных денег. Как-то постеснялся
он брать деньги у нее. А она не предложила, когда  он  шел  к  знакомому
агенту. Если он сейчас уйдет, все проблемы будут сняты раз  и  навсегда.
Зачем ему с ней возиться? Девчонка в розыске, тут она вряд  ли  наврала.
Только вот кто ее ищет? Милиция? Или дружки, которым она  насолила?  Что
он вообще о ней знает? Все известно ему только с ее слов,  а  как  можно
верить ее словам?
   Иван встал и бесшумно оделся, не включая света.
   Глаза постепенно привыкли к темноте, да и темнота не была полной - за
окном пролегала оживленная улица, по ней  уже  шли  машины,  там  горели
фонари.
   Он подошел к окну. Снег давно прекратился. Улица была белая и деревья
тоже белые, чистые. "Если чуть-чуть потеплеет, вся  красота  растает,  -
подумал он. -  А  впрочем,  не  важно.  Зима  только  начинается,  успею
насмотреться". Он был готов уйти. Вещей у него с собой никаких не  было.
Муха тоже заявилась сюда без своей  сумки...  Видимо,  ей  действительно
пришлось туго, раз бросила все веши. Он мог уйти, но не уходил. Стоял  у
окна, приоткрыв форточку, и курил первую за день  сигарету.  На  подушке
виднелось черное пятно - волосы Мухи. Внезапно пятно зашевелилось.  Муха
подняла голову:
   - Ваня? Ты где?
   - Здесь, - негромко ответил он.
   Девушка села в постели, закутавшись по уши в одеяло:
   - Ты решил уйти?
   Он помялся, потом ответил:
   - Да, пойду.
   - Дела? - И, не дожидаясь ответа, она кивнула:
   - Я все понимаю. Я ведь не прошу, чтобы  ты  сидел  со  мной  круглые
сутки... Но ты вернешься?
   Скажи, ты сюда вернешься?
   - Смотря когда, - осторожно ответил Иван.  -  Сегодня  у  меня  будет
тяжелый день.
   - Ванечка, ты мне  хотя  бы  позвони  из  города!  Мало  ли  что  тут
случится... Я сама не своя... Позвонишь?  -  жалобно  попросила  она.  -
Здесь же есть телефон?
   Иван зажег свет, нашел в углу на столике телефонный аппарат, списал с
него номер на бумажку и протянул ей:
   - Это тебе.
   Второй экземпляр он сделал для себя. Муха немного успокоилась:
   - Я буду ждать. Но я тебя еще хотела кое о чем попросить... Не  купил
бы ты для меня продуктов?
   Хотя бы каких-нибудь... Я бы ужин приготовила к твоему приходу.
   - Слушай, у меня не будет времени. Неужели не  можешь  сама  выйти  в
магазин?
   - Был бы ты в розыске, не говорил бы так... - поникла она. - Мне даже
внешность изменить нельзя.
   Как я это сделаю? Ни парика, ни косметики, ни другой одежды...
   - А где все твои вещи? Я помню, что у тебя была большая сумка.
   - У Даны осталась.
   - В той комнатке напротив кухни? Там ее не было. Я смотрел.
   - Плохо смотрел. Она была на антресолях, там есть антресоли.
   - Как же ты жила там столько времени на глазах  у  соседей?  Или  они
знали, что ты там обитаешь?
   А мне врали?
   - Как же! Ничего они не знали.
   - Сколько ты там прожила?
   - Недолго. Всего-то пару дней. Я давно оттуда ушла, мне  нельзя  было
там оставаться после того, как ты перекопал всю квартиру... А соседи эти
круглые дураки. Как таких олухов принимают в высшие учебные  заведения?!
Они даже не знали, что я там живу.
   Дверь всегда  была  заперта.  Днем  я  обычно  спала,  а  ночью  Дана
приносила мне еду и чай прямо в комнату. Туалет был  рядом  -  следующая
дверь. Света я не зажигала. Ванну принимала, когда эти придурки  уходили
в институт или на работу.
   - Знаешь, что бы я с тобой сделал, если  бы  там  застал?  -  спросил
Иван.
   - Откуда мне знать? - довольно кокетливо ответила Муха.
   - Голову бы оторвал.
   -  А  вместо  этого  рубашку  украл.  -   Муха   скинула   одеяло   и
продемонстрировала свою шелковую рубашку. - Вот спасибо  тебе!  Хотя  бы
есть во что на ночь переодеться.
   - Зря я ее украл. Тебе лучше всего вообще  без  ничего;  -  признался
Иван.
   - Снять? - Она взялась за подол рубашки, лукаво улыбнулась.
   - Ну давай. - Иван вдруг охрип. Он стоял у постели, заложив  руки  за
пояс брюк, как будто ему дела не было до Мухи. И рассматривал  ее,  даже
не пытаясь прикоснуться. А она быстро скинула  рубашку,  скомкала  ее  и
улыбнулась:
   - Ну, иди скорей сюда... Что же ты стоишь как  неродной?  -  И  вдруг
кинула рубашку ему в лицо.
   Он перехватил комок и отбил его на пол.  Встал  коленом  на  постель,
чтобы дотянуться до девушки, но она сама прижалась к нему:
   - Еще так рано, куда ты собрался?.. Лучше оставайся со мной.
   Тело у нее было нежное, горячее.  Жесткие  волосы  попадали  под  его
губы, и он сдувал пряди в сторону, чтобы не мешали.  Она  пожималась  от
его ласк, хихикала и шептала  ему  на  ухо  что-то  непонятное,  хотя  и
по-русски. Он не вникал в смысл ее слов. Он ничего не помнил,  даже  имя
ее забыл. Пусть даже ее страсть была поддельной, ведь она - прирожденная
фальшивомонетчика:
   Давно уже рассвело, и  свет  люстры  раздражал  глаза.  Они  дремали,
вытянувшись рядом, под одним одеялом, им было  лень  встать  и  погасить
свет. Муха зашевелилась первая.  Она  медленно  перелезла  через  Ивана,
прошлепала босиком на кухню, набрала воды в чайник, зажгла газ:
   - Ванечка, - нежно позвала она. - Нам с тобой есть нечего.
   Он приподнял голову, Потом сел. Встал с трудом, одевался нехотя. Даже
штаны застегнуть было лень.
   Во всем  теле  была  какая-то  странная  расслабленность,  но  голова
работала четко. Он понял ее маленькую хитрость и усмехнулся: "Я  ей  два
часа назад сказал, чтобы она в магазин шла сама, если ей жрать нечего. А
она теперь перевела стрелки - уже нам с ней есть нечего...  А  с  другой
стороны - что ей  остается  делать?  Попала  в  серьезную  переделку,  а
характер у меня нелегкий... Правильно себя ведет.
   Что с женщины взять?"
   Он наскоро умылся. Побриться здесь было невозможно - у него ничего  с
собой не было. Мыла в доме тоже не оказалось, даже в  виде  обмылка.  Не
было ни зубных щеток, ни пасты. Ничего, кроме полотенец и горячей  воды.
У Мухи не было даже расчески, о чем она немедленно ему сообщила:
   - Вань, у тебя нет хотя бы гребешка? Мне расчесаться нечем.
   Он озадаченно провел  ладонью  по  своим  коротко  остриженным  русым
волосам, задумался и удивленно признался:
   - Да знаешь, я как-то вообще не расчесываюсь.
   Помою голову, вытру полотенцем, и все.
   Она засмеялась:
   - А если я не расчешусь, то  волосы  придется  наголо  сбривать.  Они
просто в узлы завяжутся. Ванечка, купи мне еще и шампунь, ага?
   - Ладно, схожу, самому есть хочется, - ответил он и взглянул на часы:
   - Твое счастье, что магазины уже открываются.
   Он проходил по окрестным  магазинам  часа  полтора.  Закупил  мыло  в
больших количествах,  пасту,  зубные  щетки,  шампунь.  Для  Мухи  купил
массажную расческу  и  здоровенный  гребень  из  карельской  березы,  их
продавали у метро. Для себя приобрел бритву "Жиллет", помазок, крем  для
бритья,  потом  лосьон  после  бритья,  которым  вообще-то  никогда   не
пользовался... Остановился только тогда, когда его рука сама  потянулась
к недешевой мужской туалетной воде. "Жениться, что ли,  собираешься?"  -
спросил он себя и на этом успокоился.  Два  больших  пакета  Иван  набил
продуктами и потащил все это богатство на конспиративную квартиру.  Муха
живо приготовила завтрак, и они мирно поели, сидя друг против  друга  за
крохотным кухонным столиком. Наконец Иван отодвинул тарелку, допил  кофе
и закурил. Муха сидела, играя вилкой, и не поднимала на него глаза.
   - Что ты приуныла? - спросил он.
   - Ничего. Жить хочется.
   - Ты и живешь.
   - Нет, - вздохнула девушка и положила вилку. - Это не жизнь.
   - Тебе чего-то не хватает?
   Она промолчала, только слегка пожала плечами, как бы говоря:  "Глупый
вопрос..." Иван не хотел продолжать этот разговор. Это ни к чему  бы  не
привело.
   Он встал, сунул свою грязную тарелку в раковину, натянул куртку:
   - Мне надо идти.
   - Ваня. - Она робко поднялась из-за стола. - Ты вернешься?
   - Вернусь.
   - Я тебе доставила столько неприятностей... - пробормотала она.
   - Если смерть друга - это простая неприятность... - начал он, но  она
вдруг зажала ему рот сухой горячей ладонью:
   - Не надо!
   Он отвел ее руку, застегнул куртку:
   - Муха, у нас с тобой могут быть какие угодно отношения. Но Серегу  я
тебе никогда не прощу. Ты это запомни.
   - Я знаю - ты все равно меня не сдашь... - прошептала она.
   Его рука сама поднялась. Он и не понял, как дал ей звонкую  пощечину.
Муха отшатнулась, прижалась к стене. Она даже не пыталась защищаться,  и
глаза у нее были не злые. Скорее растерянные  или  виноватые.  Выглядела
она жалко и напоминала какого-то редкостного зверька, загнанного в  угол
большой злой овчаркой.
   - Я ухожу, - сказал он. - Когда вернусь, не знаю.
   Запомни - я ненавижу, когда меня начинают допрашивать, куда я пошел и
что буду делать. Ты меня хорошо поняла?
   - Я поняла.
   - Пока.
   Он вышел, захватив с собой второй  комплект  ключей.  Это  он  сделал
машинально. Вышел из подъезда, отпер машину, начал  прогревать  мотор  -
ночью  был  легкий  морозец.  Сидя  за  рулем,  включил  печку  и   стал
размышлять, что делать дальше. И прежде всего -  как  быть  с  деньгами?
Шесть тысяч (если забыть о деньгах, которые он потратил) были все еще  у
него в кармане. Одиннадцать тысяч лежали в той  квартире,  где  осталась
Танька. Все это было  глупо  и  очень  неудобно.  Ездить  с  деньгами  и
оружием, на  которое  даже  нет  разрешения,  -  ничего  не  может  быть
рискованней. Деньги надо было где-то спрятать. Где? Серега их  прятал  у
бабки. Иван не мог придумать ничего  лучше,  чем  отдать  их  матери  на
временное  сохранение.  Мать,  конечно,  не  удержится   и   обязательно
проверит,  что  именно  ей  отдал  сын.  Увидит  такую  сумму...  Начнет
мучиться, страдать, подозревать его...
   "Ну и пусть!" - сказал он себе. Другого тайника у него не было.  Пока
не найдет чего-то более удобного - мать лучше всех сохранит деньги, Иван
поехал к Таньке.
   Он ждал неприятной встречи. Танька сразу все поймет, едва взглянув на
его лицо. Объяснять что-то не хотелось, а в очередной раз ругаться  было
просто противно. Но ему крупно повезло - девушки не было дома.
   "Ушла в училище, - понял он, увидев, что все ее вещи целы. -  Значит,
она меня еще ждет. Дурочка!" Он забрал деньги, пересчитал их.  Все  было
цело. Постоял в комнате, раздумывая - не написать ли записку? Хотя бы из
вежливости, чтобы потом легче было вернуться... Но что-то ему говорило -
сюда он уже не вернется никогда.
   Потом он поехал к матери. И тут ему относительно повезло - ее не было
дома. Относительно - потому, что он хотел ее увидеть.  В  прихожей  Иван
увидел свою сумку. Ту самую, с которой приехал из  Эмиратов.  Как  давно
это было! Он заглянул туда, ощутил непривычный запах свежего белья. Иван
по очереди доставал  свои  вещи  -  рубашки,  майки,  белье,  нюхал  их,
рассматривал. Мать все до  последней  тряпки  перестирала,  перегладила,
починила, пришила пуговицы... И уложила обратно в его сумку  аккуратными
стопочками. Значит, не рассчитывала, что сын когда-то будет жить у  нее.
Она заранее знала, что он уйдет...
   Иван присел к столу, нашел листок бумаги,  ручку,  начал  старательно
выводить буквы: "Ма, я зашел утром, тебя не  было..."  Писание  давалось
ему с трудом - как-то отвык от этого дела. "Ты за меня не  переживай.  У
меня все нормально. Я сейчас не буду жить  на  той  квартире.  Там  пока
Танька. Ты ей не звони, не надо. Я поживу у друга. С Танькой у  нас  все
почему-то разладилось".
   Писать было тяжело. Слова ему  не  давались.  Иван  закурил,  поискал
взглядом пепельницу. Не нашел, принес с ку