Визжала она так, что он был  вынужден  зажать  ей  рот  ладонью.  Она
билась, стараясь вырваться, а он терпеливо  смотрел  на  ее  искаженное,
покрасневшее лицо и  думал,  как  легко  любая  девушка  превращается  в
истеричку. Просто ужасно, что с ними делается, стоит только поселиться в
одной квартире! Или ему просто так везет?
   - Угомонись, - попросил он ее. -  Ты  бы  хоть  подумала,  что  самим
придется его чинить.
   Она больше не вырывалась, и он отпустил ее. Потом взялся  прилаживать
оборванные проводки к телефонной розетке. Ничего не выходило - без вилки
никак не обойтись.
   - Тань, я не верю, что ты выбросила вилку. Ты ее спрятала.
   Она не ответила.
   - Дай мне, я починю, - попросил он.
   Таня молча рванула на себя дверцу кухонного шкафчика  и  швырнула  на
стол пластиковую телефонную вилку:
   - На, гад! Чини! Чтобы она тебе смогла дозвониться!
   Иван молча принялся за ремонт. Закончив его, он еще с минуту сидел на
полу, возле подключенного  телефона,  и  думал,  как  ему  быть  дальше.
Работать, имея под боком Таньку, нельзя. Она рано или  поздно  обо  всем
догадается. О любви уже речи быть не может.  Таньке  надоело  сидеть  по
целым дням одной. Он никуда с ней не ходит, ничего ей не  дарит...  Иван
достал и; - кармана куртки три сотенные долларовые бумажки и позвал ее:
   - Тань, иди сюда.
   Она прибежала, как будто предчувствовала подарок. Увидев деньги,  она
немного поморщилась:
   - Это что?
   - Тебе на платье.
   Таня взяла и пожала плечами:
   - Ты все же какой-то дикий. Лучше бы цветов принес.
   - Давай деньги обратно, куплю тебе цветы.
   - Да ладно. - Она спрятала бумажки в карман джинсов. - Какой ты есть,
таким ты и останешься.
   Тебя уже не переделать.
   - Хорошо, что ты это поняла.
   - Для тебя это, наверное, хорошо, - обидчиво возразила она. -  А  для
меня не слишком. Почему я одна должна приспосабливаться,  крутиться  как
белка, прислуживать тебе? Почему ты, например, не хочешь меня понять?
   - Да почему я всех должен понимать?
   - А кого еще?
   Иван замолчал.  Он  вовсе  не  собирался  ей  рассказывать,  как  ему
исповедовалась в Нахабине жена удачливого коммерсанта. Сегодня еще жена.
А послезавтра скорее всего будет уже вдова.
   -  На  ужин  сегодня  пельмени,  -  нарушила   Танька   молчание.   -
"Ленинградские". Я купила сметанку,  горчицу,  уксус  яблочный,  зелень.
Будет вкусно.
   - Ты уже сварила?
   - Варю...
   - Все, я через минуту сажусь за стол!
   Он побежал мыть руки. Вскоре зазвонил исправленный телефон. В  ванной
шумела вода, и Иван не мог слышать, о  чем  говорит  Танька.  Потом  она
открыла дверь и со слезами на глазах крикнула:
   - Тебя! Она!
   - Черт, это, наверное,  ошибка.  -  Иван  обнял  Таньку  за  плечи  и
втолкнул на кухню:
   - Накладывай, я сейчас разберусь. - Он взял трубку:
   - Да?
   И  в  ответ  раздался  знакомый  голос  -  негромкий,  нежный,  очень
спокойный:
   - Ваня? Ты меня узнаешь?
   Он ее узнал. Еще позавчера он сказал бы: "Алия, где же  ты  пропала?"
Но сегодня у него язык не поворачивался называть ее так.
   - Привет, Муха, - сказал он.
   Она тихо рассмеялась:
   - Какой ты умный...
   - Ага, я не такой дурак, как ты считала. Ты где?
   Как узнала мой телефон?
   Муха все еще улыбалась - это было слышно по ее голосу:
   - Понимаешь, я стала думать: как ты нашел Дану?
   И поняла, что ты никак не мог ее найти, кроме как  через  Майгуль.  Я
поняла, что ты был в общаге. Значит,  сдавал  паспорт  на  вахту.  А  на
вахте, Ваня, есть журнал, куда  записывают  имена  и  паспортные  данные
всех, кто посещает студентов. И твои данные тоже записали. Глупенький, а
ты и не знал?
   Ивану не понравилось, что его паспортные данные записали  в  какой-то
журнал. Конечно, если бы это  было  ему  заранее  известно,  он  бы  еще
подумал, проходить ли через вахту или найти  какой-то  другой  путь.  Но
теперь было уже поздно. Муха продолжала:
   - Я туда съездила, поговорила с вахтером, просмотрела журнал и узнала
твои данные. Ну а потом нашла адрес, где ты прописан.  И  твой  телефон.
Поговорила с твоей мамой. Она мне сразу дала этот телефон. У тебя  очень
вежливая мама. Потом я позвонила сюда. Тут я тоже поговорила с  какой-то
милой девушкой. Вот и все, Ванечка.
   - Как ты старалась, чтобы меня найти, - сказал он, стараясь съязвить.
   - Очень старалась, - невозмутимо подтвердила Мухаббат.
   - Мне вернули машину, которую ты угнала.
   - Да? Это хорошо. Ты меня должен простить, но я... - Муха  запнулась.
- Ваня? Ты меня слышишь?
   - Да, я слушаю.
   - Мы должны увидеться.
   - Зачем?
   - Ты мне нужен.
   Он не знал, что ей сказать на это. Спустя полминуты Иван выдавил:
   - Но при встрече ты мне ответишь на пару вопросов. Сама знаешь каких.
Насчет Сереги. И еще вопросик есть.
   - Я отвечу на все твои вопросы, - напряженно сказала она. -  Ванечка,
ты мне нужен. Я попала в неприятное положение. Я даже говорить  с  тобой
боюсь. Понимаешь?
   - Где ты?
   Она помолчала, потом предложила:
   - Если ты на машине, выезжай из дому и кати к метро "Новослободская".
Как ты поедешь?
   - Погоди, дай сообразить... - Иван задумался, потом ответил:
   - Через центр.
   - Значит, немного не доезжая до метро, тормознешь и подберешь меня. Я
тебе проголосую.
   - Ты будешь одна?
   - Да, - ответила она, чуть запнувшись. - Да, я буду одна. Я  осталась
одна. И повесила трубку.
   Иван бросился на кухню, присел к столу и придвинул к себе  тарелку  с
пельменями. Таня к своей тарелке не прикасалась.  Она  сидела,  вертя  в
руке баночку горчицы, прикусив нижнюю  губу,  не  глядя  на  Ивана.  Тот
торопливо поел, обжигаясь, не успевая подуть на ложку, вскочил,  напился
холодной воды из чайника и заявил:
   - Еду по делу, когда буду - не знаю.
   - Ты меня погубил, - с надрывом произнесла она. - Зачем ты меня опять
позвал?
   - Тань, хватит.
   - Мама мне сказала, чтобы я не возвращалась...
   Что мне теперь делать? Куда идти?
   - Никуда.
   - Остаться здесь? - Она вышла вслед за ним в прихожую и смотрела, как
он шнурует ботинки. - А что мне тут делать? Ждать тебя? Мыть полы, после
того как ты по ним пройдешься в уличной обуви? Стирать тебе рубашки? Еще
что?
   Искать для тебя каких-то баб? Отвечать на их звонки?
   - Тань, потом поговорим.
   - Никогда ты со мной не поговоришь! Никогда не скажешь правды! Потому
что ты все время врешь, все время!
   - Пока! - Он открыл дверь, но она подбежала к нему и крикнула:
   - Давай приведи ее сюда ночевать! Ляжем все  втроем  на  диване,  вот
будет здорово! Ты же этого хотел? Сознайся!
   - Дура!
   Танька со слезами распахнула дверцы  шкафа  и  достала  оттуда  комок
желтого шелка:
   - Вот! Вот! Ты спрятал, но я нашла!  Когда  меня  не  было,  она  тут
ночевала! На подушке ее волосы Она брюнетка, да?! Красивая?! Я не  дура,
нет, я как раз не дура!
   Иван узнал рубашку, которую нашел в коммуналке. Протянул руку:
   - Отдай.
   - На, подавись!
   Рубашка полетела ему в  лицо.  Он  успел  ее  перехватить  в  полете,
скомкал, сунул в пакет и выбежал к лифту. Дверь квартиры  хлопнула  так,
что стены содрогнулись.
   Через час он подъезжал к "Новослободской". Уже метров  за  двести  он
заметно сбавил ход и вел машину вдоль  бровки  тротуара,  вглядываясь  в
прохожих.
   Погода была мерзкая - в оранжевом свете фонарей крутился мокрый снег,
"дворники" едва справлялись с работой. В довершение всего  руки  у  него
слегка дрожали. Он и сам не знал почему.  Наконец  он  заметил  на  краю
тротуара фигурку в длинном черном пальто.  Откуда  она  появилась,  Иван
проглядел. Наверное, Муха ждала его в  подворотне  или  за  каким-нибудь
киоском. Девушка резко подняла руку. Иван подогнал машину к  ней,  отпер
дверцу.
   - Давай скорей отсюда, -  пробормотала  Муха,  впрыгивая  в  салон  и
хлопая дверцей.
   Она съежилась в углу сиденья, как и тогда, в первый раз, когда он вез
ее в город из аэропорта. Подняла воротник пальто, уткнулась в него носом
и смотрела вперед, на дорогу, не шевелясь, не произнося ни слова.
   - Куда едем, сударыня? - спросил  он  через  некоторое  время,  когда
справа появился ярко освещенный Савеловский вокзал.
   - Куда хочешь, Ваня.
   - Юмор?
   - Нет. Куда хочешь, туда и вези, - А если я никуда не хочу?
   Девушка посмотрела на него. Он затормозил возле коммерческого ларька,
обрамленного мерцающими гирляндами:
   - Выпить хочешь?
   - Армянского коньяка? - слабо улыбнулась она. - Не откажусь.
   - На этот раз обломись, тут его не продадут.
   Иван вышел, купил в киоске  пару  банок  джина  с  тоником,  шоколад,
сигареты. Вернулся в машину, высыпал покупки на колени девушке:
   - На, с праздником тебя.
   - С каким?
   - С наступающим Новым годом.
   Она с треском открыла одну банку, отпила, вздохнула:
   - Новый год далеко, Ванечка, а беда близко...
   - Да что ты говоришь? - издевательски всплеснул руками он.
   - Да, Ванечка, я попала в беду. Прошу  тебя,  не  стой  тут.  Поехали
дальше.
   - Погоди, надо сперва сообразить, куда ехать, - сказал он, закуривая.
   Она тоже закурила, искоса взглянула на него:
   - Ты на меня очень сердишься?
   - Это мягко сказано.
   - А за что?
   - За все. Муха. За вранье, за удар по почкам.
   Этого мало? За машину. Вернули только  сегодня,  голую,  в  чем  мать
родила. Пришлось все покупать, а магнитолы до сих пор нет.
   - Это не я сделала...
   - Ну а мне от этого не легче! - Он  разломал  шоколад,  сунул  в  рот
плиточку. - А еще тебе придется ответить за Серегу.
   - Ваня, ты о чем?
   Она смотрела на него так ясно и невинно, что у него горло перехватило
от ярости. Надо же! Искать эту дрянь, эту стерву,  чтобы  избить  ее  до
полусмерти, чтобы  она  призналась  в  убийстве,  а  теперь  видеть  эти
глазки?! Он включил зажигание.
   - Ты придумал, куда ехать, да?
   - К другу.
   - Нет, лучше бы туда, где мы будем вдвоем... - попросила она.
   - А если я тебя в ментовку сдам? - резко повернулся он.
   - Тогда... - Муха поставила недопитую банку джина на пол. - Тогда  ты
им окажешь большую услугу. Я в розыске.
   - Поздравляю. А я нет.
   - Ваня, я тебе  все  расскажу.  Всю  правду.  Тогда  ты  сам  решишь,
виновата я или нет.
   - Серегу ты убила?
   Она молчала, а он предпочитал на нее не смотреть. Наконец Муха слегка
кивнула.
   - Не слышу?! - крикнул он.
   - Я.
   - За что, сука?!
   - Ваня,  тише,  мы  сейчас  врежемся...'Смотри  на  дорогу...  -  Она
положила  теплые  пальцы  ему  на  запястье,   придвинулась,   вкрадчиво
вздохнула:
   - Он хотел меня изнасиловать.
   - Врешь!
   - Нет! Нет, это правда!
   - Как это случилось?
   - Я хотела тебя найти, я хотела  вернуть  тебе  машину,  -  торопливо
заговорила она. - Я пришла на ту квартиру, я пришла туда утром... Он был
там.
   Я позвонила в дверь, а он открыл. Ни слова мне не  сказал,  втащил  в
квартиру, потом в ту комнату. Велел раздеваться. Я поняла, что тебя  там
нет! Я хотела уйти, я ему сказала, что верну тебе машину,  просила  твой
адрес... Но он раздел меня насильно, потом стал ломать мне руки, завалил
на постель...
   Потом он меня избивал!
   Иван издевательски усмехнулся:
   - Он - тебя?! Он тебя избивал?! Ты не перепутала, лапушка?! Ты  же  у
нас большая специалистка по избиению парней!
   - Ванечка, прости, но тогда мне надо было  одно  -  сбежать  от  вас!
Поэтому я и ударила тебя! Я не со зла! А он... Он был очень жесток... Он
бил меня по голове...
   - Как ты меня!
   - Но ты парень! Ты мужчина! А я почти потеряла сознание. Он  увлекся,
еще бы немного - и проломил бы мне череп... Когда я пришла  в  себя,  он
уже кончал в меня... - Муха погасила окурок в банке с  джином.  Сигарета
зашипела. - Подонок, мразь! У него закатывались глаза...  Тогда  я...  -
Она всхлипнула:
   - Ударила его... По голове...
   - Чем?
   - Р-рукой.
   - Там не было раны. Я осмотрел его голову.
   - Я же говорю - била кулаком. Он  немного  ослабил  хватку,  тогда  я
вырвалась, вынула из своей куртки шприц и всадила ему укол...
   - Врешь! Все было не так! Ты его уколола, когда он еще был на тебе! И
ты с ним не дралась! Ты дала ему добровольно,  чтобы  всадить  укольчик,
когда он забалдеет и не сможет сопротивляться! Что я - Серегу не  знал?!
Он никогда не бил женщин! И тебя он не бил, поняла, сука?!
   Муха вытирала слезы. Плакала  она  неподдельно  -  злобно,  униженно,
задыхаясь от ярости.
   - Ну а если так? - выкрикнула она. - Если он меня не  бил,  а  просто
пригрозил, что побьет? Если он затащил меня в  постель  и  обещал  потом
отпустить? А выхода у меня не было! Я не стала ждать, пока он кончит,  и
уколола его еще до оргазма! Почему я должна делать  аборт  от  какого-то
гада, которого второй раз вижу?!
   - Но когда ты была со мной, мы не предохранялись, если помнишь!
   - Ты - другое дело. С тобой  я  была  по  своей  воле.  Я  сама  тебе
предложила. Ты согласился. Все было по справедливости.
   - Ну и гадина же ты... Ты  ведь  и  ему  предлагала  Забыла?  Ты  нам
предлагала групповуху, чтобы мы тебя выпустили!
   - А, ну эго же  были  исключительные  обстоятельства...  -  протянула
Муха. - Дай сигарету.
   Он дал. Желание избить ее постепенно пропадало. Зато появилось другое
чувство, уже знакомое ему.
   Этой  девчонке  нельзя  верить  на  слово.  Половина  из  всего,   ею
сказанного, - ложь. Половина, если не больше. И  в  этой  лжи  он  опять
запутается...
   - Ванечка, куда ты меня везешь? - снова спросила она. - Я в  розыске,
нельзя, чтобы  меня  кто-то  видел.  Мне  нельзя  на  квартиру  к  твоим
друзьям...
   - А куда можно?
   - Ты живешь не один? - мягко спросила она. - С девушкой?
   - Да.
   - Я помню, ты про нее говорил.
   - У тебя хорошая память. Муха.
   - Она рассердится, если ты не придешь ночевать? - спросила она.
   - Она уже знает, что я не приду.
   Муха рассмеялась:
   - Предупредил? Ванечка, ты самый лучший из всех  мужиков,  которых  я
знала... Ты ничего из себя не строишь. Так хорошо с тобой общаться...  У
тебя есть деньги?
   - Немного.
   Иван похолодел от мысли, что в кармане у него до сих пор лежат  шесть
тысяч, полученные от жены коммерсанта. "Дурак,  -  выругал  он  себя.  -
Оставил бы их дома. У Таньки целее были бы. А эта еще и  украсть  может.
Ей что машина, что бабки - все равно".
   - У меня тоже деньги есть, - сказала Муха, залезая в карман пальто  и
доставая оттуда сверток в белой бумаге.
   - Сколько же?
   Она отогнула край бумаги и показала ему пачку долларов.
   - Восемь тысяч. Это все, что у меня есть, - радостно сказала Муха.  -
Так что не переживай, я за твой счет жить не буду. Но ты мне так  нужен,
если бы ты знал...
   - Чтобы помочь спрятаться? Или бежать?
   - Бежать я не могу, - помрачнела Муха. - Не вовремя это... Мне  нужно
спрятаться.
   - Надолго?
   - Не знаю. Я в розыске, а  это  наверное,  надолго.  Они  будут  меня
искать до упора. Это вот и  плохо,  это  хуже  всего...  Ты  можешь  мне
помочь? Можешь хотя бы снять мне квартиру?
   - На свое имя?
   - Ага. И сам будешь платить за нее хозяевам, а  также  будешь  носить
мне продукты, ну, все для меня делать.
   Она так просительно смотрела на него, что он рассмеялся:
   - А почему ты решила, что я хочу быть твоей нянькой?
   - Да потому что ты добрый!
   - С чего ты взяла?
   - Сразу увидела. Как только мы встретились, еще в  аэропорту.  Ты  не
жлоб, как все остальные парни. -  Она  вздохнула  и  беспомощно  развела
руками:
   - Ванечка, если ты мне не  поможешь  -  меня  сдадут  ментам.  Первый
встречный сдаст. А ты не такой. Я не потому это говорю, что  мне  больше
не к кому идти. Мне есть к кому... Но я не верю  этим  людям.  Они  меня
ждут... Чтобы продать.
   - Ладно, - сказал он, немного сбитый с толку  ее  речью.  -  Попробую
найти квартиру... Но что дальше будет - не представляю.
   Муха потянулась к нему и поцеловала его в шею горячими сухими губами.
Машина вильнула - он едва удержал руль.

Глава 12

   Иван поехал к знакомому, который промышлял сдачей  квартир.  Знакомый
работал без лицензии, гарантий не давал, зато  и  брал  за  свои  услуги
недорого - не месячную арендную плату, а только половину ее.
   Правда, Ивану немного не повезло. На этот час у знакомого не было  ни
одной однокомнатной квартиры.
   Сперва он предложил Ивану подождать сутки - за это время  он  подыщет
однокомнатную. Когда Иван сказал, что  ждать  не  может,  тот  предложил
двухкомнатную, за четыреста долларов, зато с телефоном, холодильником  и
не слишком далеко - в Царицыне.  Иван  отдал  деньги  и  получил  ключи.
Незадолго до полуночи они с Мухой вошли в снятую ими квартиру.
   Иван протянул руку,  чтобы  включить  свет  в  прихожей,  но  тут  же
почувствовал прикосновение ее пальцев. Она шепнула:
   - Не надо.
   - Как же... В темноте? - Он автоматически тоже перешел на шепот.
   - Я хочу убедиться, что никто за нами не пришел...
   Муха прошла к окну на кухне, постояла, отодвинув штору, глядя вниз  с
третьего этажа. Потом зашла в обе комнаты поочередно и  там  тоже  долго
стояла у окон. Иван в это время курил, сбрасывая  пепел  в  раковину  на
кухне. Слышались частые удары капель - кран протекал. Поскрипывал паркет
под ногами Мухи. Наконец он услышал ее тихий голос:
   - Ваня? Иди сюда.
   Он вошел в большую комнату, увидел ее силуэт - девушка сидела на краю
стула, у окна. На улице было довольно светло - горели фонари, шел  снег.
Его глаза понемногу привыкли к такому освещению. А ей,  похоже,  другого
света было не нужно.
   - Ты так боишься? - спросил он, подходя к ней. -  Никто  за  нами  не
ехал.
   - Я тоже смотрела... Вроде бы никого. Но мне все равно страшно. Ты не
представляешь, что я пережила за эти дни...
   - Значит, ты боишься? И ты меня нашла, чтобы я помог тебе спрятаться?
- Он присел в кресло. - И спокойно призналась, что убила моего друга?  А
меня ты не боишься?
   Муха пошевелилась на стуле и спокойно ответила:
   - Твой друг был подонком. Ты сам это знаешь.
   - Нет, для меня он подонком не был!
   - А для меня был.
   - Ладно, но бабка-то его тут при чем?!
   - Это и был твой второй вопрос? - Она  подняла  голову.  -  Ладно,  я
отвечу. - Но вместо ответа продолжала молчать.
   Иван протянул ей сигареты, она отказалась:
   - Не надо, мне просто трудно решиться. Ладно, пусть.  Все  это  из-за
того, что ты просмотрел мои паспорта. Там, в машине... Когда вез меня  в
Москву. Если бы ты этого не сделал, Сергей был бы жив.
   И его бабка тоже... Он знал, как меня зовут. И бабке все рассказал...
   - Объясни мне...
   - Хорошо. Никто, слышишь, никто не должен был знать, кто я! Как  меня
зовут! И тем более видеть мой второй паспорт!
   - На имя Мухи? Или Алии? Ты же Муха?
   - Да, я Муха! Не нужно много ума, чтобы допереть,  и  не  так  уж  мы
похожи! - выкрикнула она.
   - Тише, ты же сама боишься, что нас найдут.
   Разоралась... Уже двенадцать.
   - Теперь уже не найдут. Я почти уверена, что за нами не было хвоста.
   - Какого же черта ты показала мне документы, если после этого  должна
была убить Серегу? И почему ты оставила в живых меня? Вколола бы там, во
дворе, мне один из своих уколов - и делу конец. Чего ты добивалась?
   - Я и тебя хотела убить! Только потом!
   - Сейчас? - Он протянул ей руку:
   - Давай коли.
   Где твой шприц?
   - Не ломайся, прошу тебя... - Муха сгорбилась, отвернулась  от  окна,
ее лицо превратилось в темное пятно. - Никто тебя колоть не  будет.  Все
случилось так глупо... Когда ты просмотрел мои документы в  машине,  мне
было все равно. Я еще не знала тогда, что угоню твою  тачку.  Все  вышло
само собой. Я даже не думала  об  этом,  пока  не  оказалась  у  тебя  в
квартире. Думала - пересплю с тобой,  немного  приду  в  себя.  А  потом
уйду... А вышло так, что вы мне стали угрожать. Мне нужно было вырваться
от вас. Ты меня вывел из квартиры... А когда ты отпирал машину, я  вдруг
решила воспользоват