встретились с помощником посла.
   Помощник  -  высокий,  подтянутый,  по-европейски   холеный   -   был
сдержанно-приветлив и энергичен.
   - Сейчас, - говорил он, - мы разместим вас в  гостевых  апартаментах,
вы отдохнете с дороги, примете душ...
   - Извините, Сергей Сергеевич, - перебил его  Мукусеев,  -  отдохнуть,
конечно, надо. Но  хотелось  бы  сразу  определиться:  когда  мы  сможем
встретиться со Стеваном Бороевичем?
   - Мне кажется, Владимир Викторович, что все-таки  вам  лучше  сначала
отдохнуть, - ответил посольский после паузы. - Спешить уже особо некуда.
   - Простите?.. - произнес Мукусеев. Он смотрел на Сергея Сергеевича  и
не заметил, как напряглись Широков и Зимин, сотрудник Генпрокуратуры.  -
Простите, а что значит - "уже особо некуда"?
   - Не хотел вас сразу  огорчать,  но...  Позавчера  Стевана  Бороевича
убили.
   Мукусееву показалось, что его очень сильно ударили под ребра.

***

   Ему показалось, что ударили под ребра. Расчетливо и жестоко.  Сначала
он даже не поверил тому, что услышал, а слова Сергея  Сергеевича  падали
как будто из темноты... на пороге  дома...  выстрелом  в  голову...  нам
сообщила его жена...
   - Очень жаль, - сказал Сергей Сергеевич. - Вы опоздали всего  на  два
дня.
   Мукусеев почти с ненавистью посмотрел на прокурорского - именно из-за
него с выездом задержались на двое суток. А вот если бы выехали  на  два
дня раньше, то...
   - Он указал место захоронения тел? - быстро спросил Широков.
   - Нет, - ответил Сергей Сергеевич. -  Он  должен  был  указать  место
после получения денег.
   - Каких денег?
   - Бороевич помогал нам не совсем бескорыстно.  Он  хотел  получить  в
качестве премии пять тысяч дойчмарок. Сразу заплатить мы не  могли...  И
только три дня назад решение было принято. Я позвонил Бороевичу  в  Нови
Град с предложением приехать и получить деньги. Позавчера  приехала  его
жена.  Деньги  она  получила,  а  когда  вернулась  домой,  нашла   мужа
мертвым...
   - Так в чем же дело? - спросил Мукусеев. -  Почему  в  обмен  на  эти
дойчмарки вы не потребовали координаты места захоронения?
   - Потому что Бороевич мог точно привязаться  к  местности  только  на
натуре, - сдержанно ответил помощник посла.
   Все явно летело к черту. То, что в России представлялось относительно
простым  и  понятным  (приехали,  связались  с  Бороевичем  и   местными
властями,  выехали  в  Костайницу  и   официально   произвели   вскрытие
захоронения), оказалось ничем... Мукусеев снова  неприязненно  посмотрел
на прокурорского. Но что это могло изменить?

***

   Они отдохнули... хотя какой, к черту, мог быть отдых  после  известия
об убийстве главного и, возможно, единственного свидетеля?..  отдохнули,
поужинали и около полуночи в сопровождении  Сергея  Сергеевича  вошли  в
комнату для ведения секретных переговоров.
   Комнатушка, расположенная в недрах здания посольства,  была  площадью
метров двенадцать.  В  ней  стоял  стол,  шесть  стульев  и  тумбочка  с
видеодвойкой "самсунг". Монотонно гудели "глушилки", и  было  прохладно.
Выпускник института Бонч-Бруевича  определил  на  слух,  что  аппаратура
глушения работает на  частоте  триста  -  триста  сорок  герц.  К  звуку
"глушилок" примешивалось гудение кондиционера.
   Сергей Сергеевич плотно  закрыл  дверь,  сказал:  прошу  садиться,  и
положил на стол две объемные  папки  и  видеокассету  "BASF  E-195".  На
этикетке было написано: "Стеван Бороевич. 11.08.93".
   - С чего начнем? - спросил Сергей Сергеевич. - По порядку или сразу с
кассеты?
   Черному не терпелось увидеть интервью с покойником, но  он  пересилил
себя и сказал:
   - По порядку.
   - О'кей... Будем плясать от печки, -  согласился  помощник  посла.  В
течение двух часов он рассказывал о розыске. Часть фактов была Мукусееву
известна, часть нет... Сергей Сергеевич  говорил  подробно,  подтверждая
свои слова справками, актами, протоколами  опросов  и  схемами.  Картина
розыскных  мероприятий  предстала  во  всей  своей  масштабности.  Стало
очевидно,  что  в  деле  были  задействованы  десятки   людей,   которые
использовали как легальные, так и  не  совсем  легальные  методы  добычи
информации. Не менее очевидным было и то, что Сергей Сергеевич наряду со
своей дипломатической миссией выполняет и некую другую... И что все-то о
методах розыска на чужой территории он все равно не расскажет.
   Среди проведенных мероприятий были проверки больниц, моргов, тюрем  и
лагерей. Выезды на место для  осмотра  местности  и  опросов  населения.
Официальные запросы властям  и  неофициальные  контакты  с  криминальным
миром. Были обращения через прессу и телевидение,  ко  всем,  кто  может
дать хоть какую-то информацию о Ножкине и Курневе. После этих  обращений
"свидетели" пошли косяком. Многие из них даже приблизительно  не  знали,
где находится Костайница. В лучшем случае это были алкоголики,  жаждущие
получить обещанное вознаграждение... а то и обычные сумасшедшие...
   - Восьмого августа на  адрес  посольства  пришло  письмо  от  Стевана
Бороевича... Вот его копия... Информация  показалась  нам  интересной  и
правдоподобной. Мы созвонились с господином Бороевичем  и  одиннадцатого
числа выехали  в  Нови  Град.  Для  того,  чтобы  зафиксировать  рассказ
Бороевича  документально,  наш  офицер  попросил  о   помощи   оператора
российского телевидения. Встреча состоялась и результатом ее  стала  вот
эта кассета. Будем смотреть?
   Никто на этот вопрос не ответил, да и сам Сергей  Сергеевич  не  ждал
ответа, а вставил кассету в видик.  Несколько  секунд  экран  "самсунга"
оставался серым, и у Мукусеева даже мелькнула мысль, что кто-то подменил
кассету или стер запись. Он понимал, что это глупо, что это  невозможно,
но после неожиданного убийства Бороевича он был готов  ко  всему...  так
ему казалось.
   На экране  появилось  изображение:  комната  с  зашторенным  окном  и
бежевыми  обоями  с  золотистой  полоской.  Остальные  детали  интерьера
проскочили мимо сознания, потому что самым главным в кадре был человек -
Стеван Бороевич. Мукусеев впился в него взглядом.  Согласно  документам,
Бороевич  родился  в  шестьдесят  третьем  году...  значит,  сейчас  ему
тридцать. Однако с экрана смотрел мужчина лет сорока на  вид.  Возможно,
старше. У него были черные с сединой волосы  и  неуверенный,  как  будто
затравленный взгляд. Таймер в углу экрана  показывал  дату:  11.08.93  и
время 16:43.
   Мукусеев все еще решал про  себя:  чего  больше  во  взгляде  Стевана
Бороевича - неуверенности или страха?  -  а  голос  невидимого  человека
произнес по-сербски:
   - Назовите, пожалуйста, себя.
   Сергей Сергеевич перевел, хотя все и так поняли, что сказал Бороевичу
невидимый собеседник. Бороевич кашлянул в кулак и ответил:
   - Меня зовут Стеван Бороевич.
   - Назовите, пожалуйста, сегодняшнее число, месяц, год. Укажите место,
в котором мы сейчас находимся.
   -  Сегодня  одиннадцатое  августа  одна  тысяча  девятьсот  девяносто
третьего года... среда... Мы находимся в моем доме в городе Нови Град...
Что еще?
   - Скажите, господин Бороевич, добровольно ли проводится запись нашего
разговора?
   - Добровольно.
   - Каковы мотивы, по которым вы  обратились  в  посольство  Российской
Федерации в Белграде?
   - Я хочу рассказать правду  о  преступлении,  свидетелем  которого  я
стал.
   -  Очень  хорошо.  Теперь  следует  представиться   нам.   -   Камера
переместилась, и в кадре появился мужчина в пиджаке и  при  галстуке.  У
него была бородка и очки в металлической оправе.
   - Можно? - спросил мужчина.
   - Можно, - ответил чей-то голос. Видимо, оператора.
   - Я сотрудник российского  посольства  в  Республике  Сербска  Краина
Медведев Юрий Васильевич. Выполняя поручение посла Российской Федерации,
провожу  опрос  жителя  города  Нови  Град  Стевана  Бороевича  по   его
инициативе.  Все  данные,  сообщенные  о  месте  и  времени   господином
Бороевичем, подтверждаю.
   Медведев  поднялся  со  стула,  исчез.  Его  место  занял   оператор.
Представился, почти дословно воспроизвел слова Медведева.  Затем  камера
снова уехала в сторону и показала женщину, сидящую слева  от  Бороевича.
Было видно, что женщина волнуется.
   - Меня, - сказала она, - зовут Милене Гороне... Я подтверждаю все то,
что сказал мой муж Стеван Бороевич.
   Камера снова показала  Бороевича.  Он  курил  сигарету  и  смотрел  в
стол... Голос Медведева произнес:
   - Расскажите нам о том преступлении, Стеван. - Бороевич  вздрогнул  и
поднял глаза. Затянулся сигаретой и начал говорить:
   - В конце августа 1991 года я был на войне... Да, я был на  войне.  В
Костайнице. Тогда она называлась еще Хорватской Костайницей. Но уже  шла
война. Я пошел на фронт  добровольцем.  Я  резервист,  ПОТПОРУЧНИК...  Я
пошел добровольцем. Мы стояли на высотке, а напротив - в  полях  -  были
хорваты... Я командовал взводом. Теперь  никого  нет  в  живых  из  того
взвода. Никого... никого! Всех погубили. Мы ждали наступления. Несколько
раз нас перебрасывали с позиции на позицию.  Наконец  заняли  эту  -  на
высотке, напротив развилки дорог.  -  Бороевич  закурил,  закашлялся.  -
Стреляли каждый день и каждую ночь. И все ждали наступления. Но  приказа
все не было. Мы уже устали ждать,  а  в  начале  сентября  к  нам  вдруг
приехали эти...
   - Кто - эти? - спросил Медведев, потому что Бороевич вдруг умолк.
   Но Бороевич молчал. Быстро бежали секунды на таймере экрана.
   - Уточните, кто - эти, - повторил Медведев.
   - Стево, - позвала Милене за кадром, и Бороевич очнулся.
   - Эти, - сказал он, - эти сволочи во главе с Ранко.
   - Милиционеры? - спросил Медведев.
   - Да. По крайней мере, так они представились. А документы у них никто
и не спрашивал. Да и то - Ранко земляк  мой.  Тоже  Бороевич...  у  меня
треть взвода - Бороевичи. Я Ранко с детства знал  -  сволочь  он.  Кошек
мучил, собак мучил, слабых бил. Брат его, Радован, сидел за убийство.
   - Уточните, пожалуйста, обстоятельства  появления  на  вашем  участке
группы Ранко Бороевича.
   - Они приехали в начале сентября - первого или второго числа,  может,
третьего... На микроавтобусе "форд"... в полдень примерно.
   - Точнее дату не можете вспомнить?
   - Нет, не могу.
   - А номер микроавтобуса, его модель, цвет?
   - Нет, не могу... Старый "форд"... желтый... облупившийся.
   - Сколько их было?
   - Человек десять-двенадцать, не больше.
   - Они были в форме милиции?
   - Какая форма? Кто в чем.  Кто  в  камуфляже,  кто  в  джинсах...  Но
бронежилеты были у всех... и оружие. У Ранко был "Калашников" и "кольт",
огромный как пушка.
   - Как они представились?
   - А никак. Выскочил Ранко, помахал  какой-то  бумажкой  с  печатью  и
заорал, что он командир спецгруппы милиции: кто у вас главный? Вышел  я.
Он меня, конечно, узнал, хотя я уже пять лет не жил в Бороевичах,  а  он
сам аж лет десять... Узнал он  меня,  закричал:  Стево,  это  ты,  баран
старый? А я говорю: я. Только я не баран,  Ранко.  Я  командую  взводом,
потпоручник... А он засмеялся и говорит: а я поручник. Потом отвел  меня
в сторону, говорит: выпить хочешь, Стево? Нет, говорю, не время  сейчас.
Ну, говорит он, ладно. Слушай сюда:  я  -  командир  спецгруппы,  у  нас
особое задание. Скоро здесь проедут хорватские шпионы... Так вот: мы  не
должны их пропустить. Я говорю: понял. Что  нужно  от  нас?  А  от  вас,
говорит он, ничего не нужно. Мы все сами сделаем. Ваша задача ни во  что
не лезть и держать язык за зубами. Понял, брат Стево?  Конечно,  говорю,
понял. Ну так скажи это своим баранам. Тут, вроде, земляков  много.  Как
там жизнь, в Бороевичах-то?
   Бороевич снова замолчал. Было видно,  что  вспоминать  ему  тяжело...
Никто не торопил Стевана. Он закурил  новую  сигарету,  поднял  глаза  в
камеру:
   - Ничего, говорю я ему, жизнь. Ничего. А я ведь сам-то  в  Бороевичах
лет пять не был, сам у земляков спрашивал: как  оно  там?  А  там  война
прокатилась, половины домов нет. Но этому Ранко я сказал: ничего  жизнь,
ничего...  И  пошел  инструктировать  людей:  спецгруппа,  мол.   Особое
задание. Наше дело им не мешать. Всю информацию держать в  секрете...  В
общем, сидим на позиции. Ждем, что будет... А эти шакалы, что приехали с
Ранко, кто спит, кто пьет. Не все, правда, пили. Был у  них  один  -  со
шрамом. Молчаливый такой,  особняком  держался.  Все  больше  в  "форде"
сидел... Потом часа, наверно, в два зашевелились они. Этот,  со  шрамом,
вылез из "форда", говорит Ранко: приготовились, едут. Минут  через  пять
будут здесь. Задачу помнишь, Ранко?.. А Ранко был уже совсем дурной - то
ли пьяный, то ли под наркотой. Ребята, между прочим, шприц нашли в траве
после этих "милиционеров"... В общем, этот со шрамом говорит: через пять
минут будут здесь. Задачу помнишь? ...Я рядом был, слышал.  Еще  подумал
про себя, что мужик со шрамом ведет себя как  командир.  …Ранко  говорит
ему в ответ: ты главное их останови, брат. А уж мы свое дело знаем. Не в
первый раз.
   Бороевич затушил сигарету в керамической  пепельнице.  Оператор  снял
его руки - они дрожали. Потом снова - лицо.
   - А что было дальше, Стево? - спросил Медведев.
   - Дальше? Дальше этот со шрамом взял  из  салона  "форда"  автомат...
Странный автомат, я таких никогда не видел... Вроде - "Калашников", но с
очень странным прикладом и оптическим  прицелом  сверху.  Он  взял  свой
странный автомат и  ушел  в  сторону  развилки.  А  Ранко  собрал  своих
головорезов, и они двинулись к шоссе. А я... а я ничего не понимал  еще.
Мне просто было интересно. Я хотел поглядеть, как они будут  разбираться
с этими хорватскими шпионами. Понимаете? Для меня это было как кино. Как
книжка в  блестящей  обложке  про  суперменов  из  CIA  ...  И
я пошел за этим, ну, с чудным автоматом. Я был дурак! Я был  бесконечный
дурак!
   - Стево! - сказала Милене. Бороевич повернул голову налево.
   - Не надо, - сказала Милене. - Выключите камеру свою. Не надо.
   - Надо, - сказал Стеван. - Надо. Принеси выпить, Миленка.
   - Не надо, Стево. Тебе опять будет плохо.
   - Принеси, я сказал.
   - Хорошо, - сказала она тихо. Бороевич  вытащил  из  пачки  очередную
сигарету. Было очень тихо, все молчали.  Бороевич  прикурил,  усмехнулся
криво и сказал:
   - Предлагаю выпить, господа... Извините, русской водки нет.
   Ему ничего не ответили. Скрипнули половицы. В кадре мелькнули руки  и
на столе появился графинчик и три стопки с  золотым  ободком.  Мелькнула
тарелка с чем-то... Кажется, с сыром.
   - Остановить запись? - тихо спросил оператор.
   - Не надо, - так же тихо ответил  Медведев.  Стеван  Бороевич  разлил
сливовицу по стопкам:
   - Вечна спомен!
   Две другие стопки исчезли из кадра. Бороевич выпил  и  тут  же  налил
себе снова.
   - Стево! - сказала Милене. Бороевич вылил сливовицу в  рот.  Дернулся
кадык под худо выбритым подбородком.
   - Вот так, - сказал Бороевич, - вот так... Вы ничего не понимаете. Вы
думаете - я из-за денег? Насрать мне на эти деньги!
   - Мы понимаем, Стево, - сказал Медведев. Бороевич ухмыльнулся:
   - Ладно. Ладно, вам не нужны сопли. Вам нужны  факты.  Я  видел,  как
подъехали ваши. Конечно, я не знал еще, что это ваши.  Они  приехали  на
синей машине... с флагом белым. А на капоте у них было написано большими
буквами TV. Они подъехали к развилке и притормозили как бы. Как  бы  они
думали: куда им поехать? Направо или прямо? И поехали прямо. Если бы они
поехали направо... Если бы они поехали направо, все было бы  хорошо.  Но
они поехали прямо. И этот гад сразу дал очередь.
   -  Вы  хотите  сказать,  Стево,  что  человек  со  шрамом   обстрелял
автомобиль?
   - Да.
   - Он прицельно стрелял по автомобилю с белым флагом и буквами  TV  на
капоте?
   - Да, у него автомат со снайперским прицелом.
   - До того, как был открыт прицельный огонь по автомобилю, не пытались
ли   его   остановить   другим   способом?   Например,    жестами    или
предупредительным выстрелом?
   - Зачем? - пожал плечами Бороевич. - Зачем  им  это?  Они  все  равно
хотели их убить.
   - Откуда вам известно?  -  быстро  спросил  Медведев.  -  Вы  слышали
разговор, в котором сотрудники милиции говорили об убийстве?
   Бороевич усмехнулся и сказал:
   - Я это понял. Это невозможно объяснить, но я это понял... Потом.
   - Сколько выстрелов произвел стрелок?
   - Не знаю... Пять... или десять... или больше.
   - Он попал в автомобиль?
   - Попал. Машина сразу  вильнула.  Я  даже  подумал,  что  сейчас  она
свалится в кювет. Но она не свалилась, она выправилась и поехала дальше.
И проехала метров сто, пока не остановилась... И флаг белый  повис...  А
потом... потом...
   - Что было потом, Стеван?
   - Они все подбежали к машине. Первый - Ранко. Да, первый был Ранко. И
я тоже побежал туда. Я хотел посмотреть на хорватских шпионов...  Я  был
дурак.
   Бороевич замолчал. Спустя несколько секунд Медведев мягко спросил:
   - А что было дальше, Стеван? - Бороевич пожал плечами:
   - Они их убили.
   - Расскажите подробно, Стеван. Это очень важно.
   - Ранко подошел к машине и заорал: "Попались, бараны!.." У Ранко  все
бараны... Он подошел и заорал: "Попались, бараны! Предъявите  документы.
Выходите из машины..." А они уже не могли выйти, они оба были ранены.  И
Виктор Ножкин сказал: "Мы журналисты".
   - Минутку, Стеван. Почему вы считаете, что это был Виктор Ножкин?
   - Позже я видел в газетах их фотографии - узнал... Ножкин был ранен в
ногу. В левую. Он сказал: "Мы журналисты. Из Москвы. Мы ваши  братья..."
А Ранко сказал: "Ты  хорватский  шпион.  Документы!"  Виктор  подал  ему
документы. Свои и Геннадия. Ранко взял их и  заглянул  в  паспорта...  А
потом оскалился и сказал: "Ну, конечно..." И опустил документы в карман.
Потом заорал: "Это хорватские шпионы. Стреляйте в них!.."  И  выстрелил.
Виктор успел еще крикнуть: "Не стреляйте, мы ваши братья". А  Ранко  был
совсем как сумасшедший. Он выстрелил из своего "кольта" в Виктора, потом
в Геннадия. Он почти в упор стрелял. Там... там весь  салон  забрызгало.
Выключите! Выключите камеру! Я НЕ МОГУ!
   Бороевич вскочил, рванулся вперед. Весь экран заслонила его  огромная
ладонь.
   - Стево! - ударил  женский  голос,  камера  качнулась,  а  по  экрану
"самсунга" в комнатке для секретных переговоров  российского  посольства
побежали полосы. Владимир Мукусеев ощутил, что стало очень жарко. Что на
лбу выступила испарина и затекли, онемели напряженные ноги.
   Сергей Сергеевич щелкнул пультом, выключил видик.
   - Предлагаю сделать перерыв, -  сказал  он,  обводя  взглядом  хмурые
лица. - Знаю, что смотреть это очень тяжело.
   - Это вся запись? - спросил Зимин.
   - Нет, Илья Дмитриевич. Осталось  еще  минут  тридцать.  Я  предлагаю
все-таки сделать перерыв. Попить кофейку.
   Они сделали перерыв,  попили  кофейку...  Почти  не  разговаривали  -
давила тяжесть увиденного. Над Белградом висела душная ночь и  чудовищно
не  хотелось  возвращаться  в  комнатку  с  глушилками  и   видеодвойкой
"самсунг"... Туда, где уже мертвый человек рассказывал о мертвых  людях.
И все же они вернулись и досмотрели кассету до конца.
   ...Бороевич успокоился. Возможно, с помощью спиртного.
   - Вы готовы продолжить, Стеван? - спросил Медведев.
   - Да, я в порядке.
   - Что произошло после убийства Ранко  Бороевичем  людей,  которых  вы
опознали как Виктора Ножкина и Геннадия Курнева?
   - Потом? Потом эти "милиционеры" начали грабить  мертвых.  Они  сняли
часы,  вывернули  карманы.  Даже  кроссовки  сняли  с  Геннадия...  Даже
сигареты забрали. Они  смеялись...  Взяли  видеокамеру,  кассеты,  сняли
магнитолу. Забрали  домкрат,  запаску,  инструменты.  Все  забрали,  что
смогли. Сволочи! А я стоял и смотрел. Я не понимал,  что  происходит,  я
был в шоке. В ушах у меня звучал голос Виктора: не  стреляйте,  мы  ваши
братья... Я подошел к Ранко и сказал: "Что вы сделали? Что  вы  сделали,
черт вас всех побрал?!" А он засмеялся и сказал: "Ты