"решительными  парнями",  которых  прислал  авторитетный  друг
Антона. На  трассе  Джинна  держали  хорошо,  но  когда  он  свернул  на
грунтовку, ведущую к садоводству, его потеряли...  Правда,  ненадолго  -
уже через пять минут Соколов  засек  знакомую  красную  "пятерку"  возле
одной из дач.

***

   Мукусеев пришел в себя только в магазине, в котором покупал водку три
минуты назад... Голова болела так, как  будто  внутри  нее  раскачивался
язык  огромного  колокола  и  молотил  в  левый  висок.  Мелькали   лица
продавщиц.  Мукусеева  они  узнали  в  лицо  (ведущий  из  популярнейшей
передачи!) и подошли к окну посмотреть,  когда  он  вышел.  Видели,  как
взмахнул рукой длинновязый парень, и как Мукусеев упал.
   Его под руки привели в магазин, вызвали скорую и  милицию,  на  висок
положили пачку замороженных пельменей...  Охали,  говорили:  вот  теперь
как! Людей посреди  бела  дня  (было  почти  десять  вечера)  почем  зря
убивают! Дожили, блин... Из-за бутылки "гжелки"! Ай-яй-яй, что  творится
нынче.
   Мукусеев сначала соображал туго - фактически он не помнил  ни  самого
удара, ни тем более того, что последовало за  ним...  Бутылка  "гжелки"?
Да, я, кажется, покупал "гжелку"...
   И вдруг его как током обожгло: конверт! Где конверт?  Оттолкнув  одну
из продавщиц, он вскочил со стула, но тут же  рухнул  обратно.  Пакет  с
пельменями упал на пол и  загрохотал,  как  погремушка  шамана.  Боль  в
голове пульсировала невыносимо, но еще более невыносимой  была  мысль  о
конверте. О кассете!
   - Конверт, - тихо сказал он. - У меня был конверт.
   - С деньгами? - ахнула продавщица. Он вяло подумал:  дура,  -  встал,
превозмогая себя, и побрел к выходу.
   - Куда вы? Сейчас скорая приедет! - донеслось  в  спину.  Он  пересек
магазинчик, распахнул дверь в темень с дождем...  Раскалывалась  голова.
От боли и от чудовищного осознания того,  что  произошло.  Он  дошел  до
машины, держась за зеркало, присел. Еще была надежда, что  конверт  цел,
что он валяется на асфальте под  дождем  и  нападавшего,  действительно,
интересовала только водка. Но бутылка "гжелки"  -  целая,  неразбившаяся
при падении, нашлась под колесом "волги"... А вот конверт исчез...

***

   Илья  Дмитриевич  Зимин  приехал  в  районный  уголовный   розыск   и
потолковал с дежурным. Ему повезло - дежурный был старый и опытный опер.
Он  важняка  выслушал,  кивнул  и  достал  из  сейфа  свой  собственный,
персональный фотоальбом. Кинул на стол: смотри. Наша шпана вся здесь.
   Уже на  четвертой  странице  Зимин  увидел  морду  бычка,  с  которым
схлестнулся  в  пельменной  Рашида.  Неразборчивым  почерком  опера  под
фотографией было написано:  Топорищев  Вик.  Ник.,  70.,  Кривоколенный,
206-2.
   - Он, - сказал Зимин, ткнув пальцем в фото. - Человечка дашь мне?
   - Да я сам с тобой съезжу, - ответил опер. - Разомнусь.
   С Топорищевым они столкнулись нос  к  носу  у  подъезда,  где  обитал
бычок. Опер сразу упаковал его в браслеты. Отвезли в отдел. В карманах у
быка нашли коробок анаши и (это уж Зимин подстраховался) два  патрона  к
ТТ.
   - Хочешь сам с ним потолковать? - спросил  опер.  Зимин  кивнул:  да,
мол, хочу. Опер провел его в пустой кабинет, дал ключ  от  наручников  и
дубинку. Спустя сорок минут Топор сдал своих подельников, и Зимин с  рук
на руки передал его ментовскому следаку: получай готовенького.
   Потом Зимин с опером выпили по полстакана водки и  расстались  вполне
довольные друг другом. А Топор отправился в камеру.

***

   Группа захвата была  готова  к  задержанию.  Офицеры  группы  захвата
знали, что Джинн вооружен, но все были почти уверены,  что  до  стрельбы
дело  не  дойдет.  Доложили  Филиппову,  что  Фролов  появился  и  можно
начинать. Полковник приказал: без меня ничего не  предпринимать.  Я  уже
еду.
   Все  офицеры  ГРУ  вздохнули  с  облегчением:  так-то  оно  и  лучше.
Во-первых, Фролов и Филиппов давно и хорошо  друг  друга  знают  и  этот
фактор сводит на нет хоть и минимальную, но все же имеющуюся вероятность
стрельбы. Во-вторых, ответственность за все возможные осложнения ложится
на полковника. Подождем.
   Дачу Ирины держали  под  наблюдением,  когда  вдруг  появилась  серая
замызганная  "шестерка".  Машина  медленно  проехала  мимо  дачи,  затем
развернулась, погасила фары и, вторично проехав мимо дачи,  остановилась
в сотне метров.
   Эти маневры офицерам ГРУ сильно не понравились. Никак, появилась  еще
одна конкурирующая фирма? Очень на это похоже... А если так, то кто  это
- менты? Контрразведка?
   Спустя еще несколько минут к "шестерке" подкатили два джипа  и  стало
понятно: не менты и не контрразведка - у них просто нет таких машин... А
вот у братвы и у некоторых частных служб безопасности они есть.
   В прибор ночного видения капитан Кавказов разглядел,  как  из  темных
туш джипов вылезли несколько человек и, став в круг,  стали  совещаться.
Ситуация не нравилась офицерам ГРУ и СВР все больше и  больше...  Спустя
еще минуту "шестерка" уехала, а джипы остались и даже подвинулись  ближе
к даче Кольцман.
   - А гости, - сказал Кавказов, - за нашим Джинном приехали.
   Гости тем временем разделились на две  группы  и  двинулись  к  дому,
захватывая его в клещи. Счет пошел на минуты, а может быть, на  секунды,
и нужно было принимать решение. Ждать приезда  полковника  Филиппова  не
имело смысла.  И  Кавказов  принял  решение.  Он  связался  по  рации  с
коллегами из СВР: ситуевина понятна, мужики? Мужики ответили: понятна...
Что  собираетесь  предпринять?  -  Надрать  уродам  задницу!  Отход   им
блокировать сможете? - Сделаем.
   Шел дождь. Нудный и  бесконечный  осенний  дождь.  Что-то  свое  пели
молдаване в недостроенном замке  нового  русского.  Шевелились  тени  на
занавеске дома Ирины Кольцман. В кожаном салоне джипа  сидел  долговязый
человек и ждал, когда ему  на  блюдечке  с  голубой  каемочкой  принесут
русского разведчика. А шесть темных теней уже проникли во  двор  фазенды
Ирины.

***

   Джинн пил пиво  и,  посмеиваясь,  рассказывал  Ирине  про  похождения
Рэмбо.  Ирина  разогревала  остывший  ужин  и  рассеянно   кивала.   Она
совершенно не понимала, что происходит - за  каким  чертом  Олег  поехал
вдруг в Москву? Боевик в салоне  пожевать?..  Слабо  горел  газ  (видно,
баллон на исходе) под сковородой, Олег весело говорил:
   - И тогда  этот  фантастический  мужчина  Р-р-рымба  натягивает  свой
ф-фантастический лук, и...
   И тут за окном кто-то закричал. Задумавшаяся Ирина не разобрала слов,
а только уловила интонацию: повелительную,  командную...  Кто-то  что-то
выкрикнул, вспыхнул яркий фонарь, мазанул по окнам и ударил выстрел.
   Ничего не понимающая Ирина еще стояла у  плиты,  а  Джинн  уже  резко
метнулся к выключателю, ударил по  нему  кулаком.  Через  полсекунды  он
ловко сбил Ирину с ног, прижал к  полу.  За  окном  прогремела  короткая
очередь.

***

   Студент и Потрох пересекли, пригибаясь, двор и поднялись на  крыльцо.
В сухую погоду доски старого крыльца скрипели, но сейчас,  разбухшие  от
дождя, они приняли незваных гостей молча, не издав ни единого звука.
   Стокилограммовый Потрох - бывший офицер  ВДВ  -  бесшумно  передернул
затвор ТТ. Он должен был войти первым.  Вышибить  хлипкую  дверь  мощным
телом и сразу подавить сопротивление этого Джинна, пусть он хоть  трижды
крутой... Вообще, на всяких стрелках-терках  Потрох  -  двухметровый,  с
чудовищным шрамом в поллица - даже без оружия производил  на  оппонентов
весьма  убедительное  впечатление.  Но  сегодня  клиент  был  серьезный,
вероятно - вооруженный, и Потрох готовился к сопротивлению... Студент  -
кандидат в мастера  по  боксу  и  просто  рисковый  мужик  -  страховал.
Вооружен был обрезом десятизарядной немецкой мелкашки. Оружие  -  дрянь,
но для подстраховки - вполне.
   Потрох передернул  затвор,  взял  пистолет  "по-американски",  обеими
руками. В огромных лапах ТТ выглядел детской игрушкой. Потрох  подмигнул
Студенту  и...  вспыхнул  свет  фонаря,  а  чей-то  голос   повелительно
выкрикнул:
   - Стоять! Оружие на землю!
   С необыкновенной для своих габаритов легкостью Потрох  сделал  сальто
назад, через перила крыльца... А вот Студент... Студент, который  был  в
розыске за разбой вкупе с изнасилованием, сделал  большую  глупость.  Он
направил ствол обреза на свет  фонаря  и  выстрелил...  В  ответ  трижды
громыхнул АПС. Все три пули попали в  тело  Студента,  швырнули  его  на
дверь. А потом все закрутилось в стремительном огнестрельном фокстроте.

***

   Удар мертвого тела Студента Джинн сначала истолковал не  правильно  -
как попытку выломать дверь... На улице гремели выстрелы и он не понимал,
что происходит.
   Близко,  почти  у  крыльца,  прогремела  очередь  и  кто-то  закричал
пронзительно - так кричат раненые. Джинн понял, что это не штурм. Какой,
к маме, штурм? Если бы дом штурмовали спецы, то хлипкая дверь (не дверь,
а одно название!) была бы выбита мгновенно, а он - беглый майор - был бы
уже в наручниках... Но если не штурм, то  что?  Перестрелка!  Непонятно,
между кем и кем, но это и не важно. Это шанс вырваться. Слабый, но шанс.
   - Ирина, - прошептал Джинн в ухо. - Ирина, вставай, уходим.

***

   Антон первый понял, что напоролись на засаду. Скорее всего, на засаду
русской контрразведки... Операция провалена и  нужно  убираться  отсюда.
Что произошло и почему здесь оказалась  засада,  разбираться  некогда  -
нужно уносить ноги. Антон ткнул кулаком водителя в плечо и закричал:
   - Давай!
   - Что - давай? - испуганно спросил "решительный парень".
   - Жми на газ, мудак! Уходим!
   Бандюшонку по кликухе Лом было страшно. Он разрывался между желаниями
срочно бежать или прийти на помощь своим  "соратникам".  Желание  бежать
было сильнее, чем вступать в перестрелку, но  останавливал  страх  перед
наказанием. Лом отлично помнил, что сделали с Кузей, который сдрейфил на
стрелке с солнцевскими... Но теперь руки у него были развязаны.  Команду
рвать когти отдал человек, про которого сам Артур сказал:  поступаете  в
его распоряжение.
   Лом повернул  ключ  в  замке  зажигания,  и  двигатель  "лэндкрузера"
загудел ровно и мощно. Лом умело  развернул  огромную  машину  на  узкой
дороге. Всего в каких-то пятидесяти метрах от джипа шла стрельба  и  это
придавало Лому прыти. Да еще Антон торопил, торопил, несколько раз сунул
кулаком в плечо.
   Стремительно  набирая  скорость,  "лэндкрузер"  рванул   по   дороге.
Впереди, из бокового проезда высунулась морда "волги".
   - Тарань! - закричал Антон. - Тарань, это КГБ!
   "Волга" уже наполовину перекрыла улицу. "На нервяке", от страха,  Лом
вдавил педаль газа  до  упора.  Джип  швырнуло  вперед,  как  камень  из
катапульты,  широкие  шины  выплеснули  назад  фонтаны  грязи.  Шикарным
хромированным кенгурятником из труб толщиной в человеческую  руку,  джип
протаранил "волгу" в  переднее  левое  крыло.  Лома  и  Антона  швырнуло
вперед... "Лэндкрузер", масса  которого  вдвое  больше,  чем  у  тяжелой
"волги", отшвырнул машину с операми СВР в сторону. Обдирая правый борт о
морду "волги", джип стремительно ушел к трассе.
   Антон вытер лоб концом кашне и выругался по-русски. Потом  приспустил
боковое стекло и выбросил за окно кастет.

***

   Сопротивление "решительных парней" подавили быстро:  Студент,  первый
открывший огонь, был убит наповал, Потрох ранен в плечо навылет.  Третий
"решительный парень" цел, но очень  сильно  напуган.  Так  напуган,  что
оплошал и пахло от него теперь, как от вокзального сортира. А  еще  трое
"решительных" в бой вообще не вступали, а предпочли убежать. Двое из них
при этом бросили оружие. Водитель второго джипа тоже попытался скрыться,
но ему прострелили передние колеса, ослепили фарами  и  он,  выбросив  в
окно ПМ, сдался. При этом он кричал: не стреляйте, я - свой.
   "Свой" оказался действующим сотрудником милиции, и  Кавказов,  изучив
его удостоверение, с удовольствием заехал "своему" в морду...  Все  были
разгорячены боем и  легким  ранением  старшего  лейтенанта  Кружилина  -
Студент зацепил ему ногу. Рана - тьфу! - пустяковая, и Кружилин  сначала
даже ее не заметил. А еще  была  изувеченная  "волга"  и  легкие  травмы
сотрудников СВР.
   На все это можно было бы махнуть рукой, если  бы  взяли  Фролова.  Но
взять Фролова не удалось. После  того,  как  перестрелка  закончилась  и
бандиты упакованы в наручники, Кавказов громко обратился к темному дому:
   - Олег, выходи, здесь свои.
   Дом молчал. Его осветили фонарями, и Кавказов  дважды  повторил,  что
свои. Что опасности никакой и скоро  приедет  Филиппов.  Не  дури,  Олег
Иваныч, выходи.
   Дом стоял мрачный, мокрый...  Кавказов  демонстративно  передал  свой
пистолет капитану Лисицыну, снял бронежилет и пошел в дом. Он перешагнул
через мертвого Студента и вошел внутрь. Дом был пуст.

***

   Спустя  пятнадцать  минут  приехал  на  своем  "москвиче"   полковник
Филиппов. Мрачно выслушал Кавказова и сказал только:
   - Спасибо, Витя. Отлично сработал.
   - Товарищ полковник!
   - Да ладно! Где теперь его искать? И что,  вообще,  прикажешь  теперь
делать?
   Искать Джинна нужно было рядом - он и Ирина  сидели  в  недостроенном
замке в обществе строителей-молдаван. Но гораздо актуальнее  был  второй
вопрос Филиппова: что теперь делать?
   Вообще-то,  ГРУ  не  имеет  права   заниматься   оперативно-розыскной
деятельностью  на  территории  РФ.  Но,  как  и  всякая  уважающая  себя
организация с серьезными задачами, стремится  держать  руку  на  пульсе.
Главное разведывательное управление, невидимое и могущественное, тихо  и
незаметно делает свое дело. Те, кому положено об этом знать,  знают.  Но
закрывают глаза... Однако есть и такие, кто ждет не дождется возможности
растерзать военную разведку на куски, как  это  уже  сделали  с  КГБ,  и
поставить на руководящие посты патриотов с израильским гражданством.
   Неудачная операция со стрельбой, с ранеными и даже  убитым  могла  бы
стать отличным поводом для решительной атаки на ГРУ. Это хорошо понимали
все участники операции. Не за себя боялись - за организацию.
   Граната, которая не  взорвалась  в  Костайнице  Сербской,  рванула  в
маленьком  подмосковном  садоводстве,  и  ее  осколки  грозили  поразить
опасного и  умного  хищника  по  имени  ГРУ.  Этот  умный  зверь  веками
  стоял  на  страже   интересов
России. Уничтожал врагов и  защищал  друзей...  Разведка  знала  тяжелые
времена.  В  ее  истории  были  массовые  провалы,  были  перебежчики  и
предатели, репрессии,  унесшие  тысячи  кадровых  офицеров.  Но  гораздо
страшнее и подлее оказалось время, когда предатели сели в Кремле.
   "Дело майора Фролова" неожиданно разрослось до глобального масштаба.

***

   Владимир  с  трудом  отбоярился  от  "скорой",  которая  приехала  на
удивление быстро. Впрочем, этому было объяснение: продавщицы из магазина
сказали диспетчеру, что напали на  известного  тележурналиста.  Довольно
молодой врач (милый, что ж ты в "скорой" - то  делаешь?  Здесь,  в  этом
ежедневном  калейдоскопе  человеческого  горя,  должны  работать  ЗУБРы)
осмотрел  гематому  на  виске  и  сказал,  что  нужно  срочно  ехать   в
больницу... что рентген... что нейрохирург... А Мукусеев сказал, что  на
фиг... что домой... что стакан водки...
   Голова болела дико, но еще сильней болела душа. Муторно было на  душе
- караул кричи.
   От ментов он отбился легко. Те прикатили вслед за  "скорой"  и  когда
услышали, что претензий у пострадавшего нет и  заявления  он  писать  не
собирается, просияли и укатили. А на хрен им глухарек по разбою?
   Дома  над  Владимиром  стала  хлопотать  жена.   Гематома   с   виска
расползлась, покрыла полщеки, налилась чернотой. Татьяна, увидевши мужа,
чуть не заплакала, но сдержалась. Напоила какими-то таблетками, принесла
лед из холодильника.
   Владимир лег на  диван  в  гостиной.  Он  пытался  сосредоточиться  и
понять, что же произошло. Было очевидно, что нападение не случайно. Если
бы  нападавшего  интересовала  бутылка   "гжелки",   или   часы...   или
бумажник... Тогда, конечно, и говорить не  о  чем.  Но  его  интересовал
именно конверт! Да  и  не  похож  он  на  уличного  грабителя.  Владимир
напрягся и вспомнил нападавшего: высокий, никак не ниже  ста  девяноста,
сутулый, круглые очечки "а-ля Джон  Леннон",  из-под  кашне  выглядывали
белоснежная сорочка и узел галстука.
   Нет, это не уличный грабитель. Это человек, который  прицельно  хотел
взять кассету Джинна. Очень хотел.  Так  хотел,  что  рискнул  совершить
нападение посреди улицы... Кто же он? Откуда он знает про кассету? Зачем
она ему нужна?
   Из кухни вошла жена:
   - Ну, как ты, Вовка?
   Он улыбнулся. Улыбка получилась кривой. Клоунской.
   - Нормально.
   - Ты уверен? Может, все-таки вызвать врача?
   - Ну их к черту! К ним только попади - залечат  и  помру.  Останешься
вдовой. Впрочем, такие красавицы, как ты, надолго вдовами не остаю...
   - Дурак, - сказала Татьяна, качая головой. - Какой же  ты,  Вовка,  у
меня дурак... Если оклемался, то давай рассказывай, что случилось.
   - Хорошо, - сказал он серьезно. - Только ты никому... договорились?
   Татьяна кивнула, подошла и села у изголовья. Он собрался с  силами  и
доверительно произнес:
   -  Шел,  поскользнулся,  упал.  Потерял  создание,  очнулся  -  гипс,
закрытый пере...
   - Ой, дурак, - сказала жена. Встала и вышла. Мукусеев  закрыл  глаза.
При жене он ерничал, бутафории,  не  хотел  показать,  как  ему  худо...
Татьяна вышла. Он полежал несколько минут, потом позвал: "Таня".
   - Что? - спросила она быстро.
   - У меня в нагрудном кармане куртки лежит листок бумаги с  телефоном.
Принеси, пожалуйста.
   Через минуту жена принесла листок с  двумя  номерами.  Против  одного
была написана буква "р". Против другого - "д". Ниже: Филиппов Евг. Ив.
   Мукусеев долго  смотрел  на  листок  и  даже,  неловко  перегнувшись,
подвинул к себе телефон. И  даже  набрал  несколько  цифр  того  номера,
который "д". Но потом передумал и положил трубку.

***

   Антон Волкофф, избежавший задержания, которое для него было если и не
смерти подобно, то гарантированно ставило крест на  карьере  разведчика,
нажал кнопку "eject". Из видика с негромким жужжанием выползла кассета.
   Волкофф взял ее в руку. Легкая, почти невесомая,  она  несла  в  себе
мощь авианосца, рассекающего океанскую  пустыню.  Прекрасного  авианосца
под  звездно-полосатым  флагом  -  символа  американской  демократии   и
справедливости.
   Он  добыл  эту  кассету.   Он   рисковал,   он   совершал   уголовные
преступления, которые по законам любой страны карались жестоко. В России
его действия - попади он в руки правосудия - могли  бы  привести  его  в
Лефортово, а потом в страшные мордовские лагеря... И все же он добыл эту
кассету. Вместе с тем он не добыл ничего, потому что кассета была  всего
лишь копией. А оригинал оставался неизвестно где - может быть, у Джинна,
а может быть, в руках русской контрразведки.
   Если кассета попала на Лубянку, то разведка  уже  бессильна.  В  этом
случае игры  с  русскими  продолжат  дипломаты  и  мешки  долларов...  В
принципе, зеленых бумажек с портретами усопших американских  президентов
не жалко - казначейство США печатает их в неограниченных  количествах  и
распространяет  по  всему   миру,   навязывая   зависимость   от   ничем
необеспеченной бумаги. Впрочем,  говорить,  что  денежки  дяди  Сэма  не
обеспечены ничем -  ложь.  Они  обеспечены  мощью  американских  флотов,
авиации и белозубых морских пехотинцев, которые  прививают  человечеству
уважение к американским ценностям - гамбургерам,  силиконовым  грудям  и
долларам.
   Впрочем, Антон Волкофф не склонен был философствовать. Он знал  одно:
пока не исчерпаны все возможности добыть оригинал кассеты, его миссия не
может считаться выполненной.

***

   Полковник Филиппов позвонил генералу  Сухоткину  и  сжато  доложил  о
происш