ем  говорят  они между
собой.
     Меня  охватил   страх.  Он  проснулся  неожиданно  и  сдавил  солнечное
сплетение. Это уже было не навязчивое чувство неуверенности,  а то состояние
напряженности, которое угнетало  меня, пока  мы  скрывались на корабле.  Оно
исчезло только на пару дней, когда мы с Корнелией проезжали через саванну, и
теперь  отозвалось снова. Вероятно, я стал более чувствительным к восприятию
опасности,  возможно,  это  было  шестое  чувство,  ко-  торое в  нормальных
условиях подавлено. Я сидел как на иголках.
     Незаметно я вытер носовым платком влажные ладони и допил рюмку коньяка.
Корнелия под прикрытием легкого веселья пытливо посмотрела на меня:
     - Хочешь идти спать? С непринужденной улыбкой я подтвердил.
     - Случилось что-нибудь? Она все-таки почувствовала мое бес- покойство.
     - Нет, ничего не случилось, я немного устал, нам обоим нужно отдохнуть.
Пойду рассчитаюсь, завтра мы не должны задерживаться.
     - Я надеялась, что мы будем долго спать...
     - Конечно, но рассчитаться мы можем.
     Она снова посмотрела на меня  насмешливо и недовольно, но потом встала,
и мы направились  через ресторан на улицу. Те двое, на другом конце, даже не
подняли  головы, хотя  весь  зал смотрел Корнелии  вслед.  Черные  музыканты
гремели изо  всех  сил.  Вероятно, я  испортил прекрасный  вечер и  напрасно
расстроил Корнелию.
     - Я посмотрю еще на машину, - сказал я, когда мы по дорожке, выложенной
плитками, шли  между цветочных  клумб к бунгало. Ароматы тяжело стлались над
землей. Стоянка была в стороне от жилых построек и находилась под навесом из
бамбука и соломы.
     -  По крайней мере, я спокойно  приму душ, -  сказала она  кокетливо  и
поцеловала меня в щеку. - Не будь там долго!
     Мгновение я смотрел, как она входит в бунгало, зажигает свет и опускает
жалюзи.  Потом свернул на  дорожку,  ведущую  к  стоянке, и  окольным  путем
вернулся  обратно  к  ресторану.  Посмотрю  на  тех  мужчин  вблизи! Из ярко
освещенного обеденного зала в темноте меня не будет видно.
     Ночь  была  темной, и  низко расположенные  светильники освещали только
дорожки, ведущие  к бунгало.  Когда  я обошел  ресторан  и  прокрался  между
кустами рододендронов, стол был уже пустым. Жаль, если бы я пришел на минуту
раньше,  мог бы,  по-крайней мере,  установить, в котором домике они  живут.
Разумнее  всего идти спать, а завтра  быстро исчезнуть. Может быть, мне надо
пойти  к бунгало, перед которым после  обеда остановился на стоянке  зеленый
джип?
     Медленно  в  темноте  я  направился  через стоянку,  мимо  задних  стен
бунгало, к  рампе  для мытья машин. У  Корнелии еще горел свет. Заднее окно,
закрытое жалюзи, бросало полосатые  тени  на выгоревшую траву. Я  решил, что
если уж все в  порядке, надо по- смотреть на нее, когда она одна, приподнять
завесу тайны, узнать, кто за ней скрывается. Какая она в минуты тишины.
     На  окружной  асфальтированной  дороге  я услышал  звук  автомобильного
мотора. Я еще глубже вжался в темноту. В десяти - пятнадцати метрах от  меня
проехала  с погашенными фарами  машина.  Это  был не джип.  Я  повернулся  и
направился обратно. Бесшумно я подошел к окну и через щель посмотрел внутрь.
Сердце у меня споткнулось и замерло. Только корабельный винт гудел в голове.
     - Где этот  недотепа? Говори, шлюха!  -  сказал угрожающе один из  этих
мужчин,  которых я напрасно искал в ресторане. Он медленно приблизился к ней
и несколько раз сильно ударил ее ладонью по лицу. Они стояли с пистолетами в
руках посреди спальни, а  Корнелия - напротив них, в  легкой пижаме. С лицом
бледным, как мел, и трясущимися губами.
     -  Где он, куда ушел?  Быстро, или мы  тебя  прикончим!  -  Он выбросил
колено вперед и ударил ее в живот. Она рухнула на пол.
     Только теперь я опомнился и сунул руку в задний карман, в котором носил
свой  сержантский  пистолет.  Пристрелю  их  раньше, чем они опомнятся.  Тот
проклятый внутренний голос был прав,  я в этом завяз по самые уши! "Выстрелы
перевернут  мотель  вверх ногами! -  шепнул в ужасе  голос разума. -  Некуда
будет бежать, нас схватят раньше, чем мы проедем Уанки".
     Корнелия  руками держалась  за  живот и  с трудом поднималась.  Твердая
рукоятка оружия возвратила мне благоразумие. Не стрелять! В  любом случае не
стрелять! Но что тогда делать, что я должен делать?
     - Я все-таки выбью из тебя это, - хрипло выдохнул второй парень и одним
рывком поставил ее на ноги.  Пуговицы пижамной жакетки  отлетели, я  слышал,
как они падают на мраморный пол. - Ты не африкаанер, ты не Шиппер, ты просто
шлюха!
     Он сорвал с нее жакетку и схватил за грудь.
     - Куда ты хотела бежать с этим подлым бандитом?
     Первый приложил пистолет ей к виску:
     - Считаю до трех...
     - Ушел в ресторан, - прохрипела Корнелия.
     Палец  на  курке у  меня  трясся. Почему она не сказала  правду? Она не
могла знать, что я вернулся к ресторану, я ведь шел посмотреть машину.
     - Когда придет? Зачем туда пошел? Голова у нее опять опустилась.
     - За сигаретами...
     Она лгала. Почему лгала? На что она еще надеялась? Что случится чудо? Я
видел ее сломленное лицо. Беспомощность лишала меня разума. Что они сделают,
если  это  будет  длиться  долго, если  меня  так  и не  дождутся?  Потеряют
терпение? Убьют ее? Пойдут искать меня?
     Ждать!  Ждать,  ждать,  ждать и  быть  готовым  нажать  курок,  принять
поражение.  Иного выхода нет. Я в капкане, теперь уже не убежать, нельзя  ее
так оставить.
     Я  вытер  вспотевшее  лицо. На  улице  резко похолодало, мокрая рубашка
холодила тело. Корнелия неподвижно  стояла у  стены  комнаты.  Те  двое -  в
нескольких  шагах  от  нее, пистолеты с  глушителями, и  глаза направлены на
двери. Как только я открою дверь, вылетят пробки из двух бутылок шампанского
- никто этого и не  заметит. Потом  нас оставят лежать посреди  комнаты, как
Гута, и исчезнут  во тьме.  К утру на счет СВАПО* припишут еще две жертвы, и
районный полицейский начальник начнет облаву на черных.

     ------------  *СВАПО   -  Народная   организация  юго-западной  Африки.
------------

     Я дилетант и  портач:  давно надо  было раздобыть  оружие с глушителем,
теперь я мог бы их спокойно прикончить..
     Время  бесшумно неслось  в темноте, как экспресс в Преторию. Человек не
способен понять,  по каким  законам  время растягивается или  сжимается.  Он
воспринимает его только как полет к своему концу, к своей гибели.
     В спальне было тихо. Корнелия в полном упадке  сил сползла  на пол.  Не
смогла выдержать такого напряжения. Пожелтевшее лицо, мокрые от пота волосы.
Они оставили ее. Медленно прохаживались. Три шага к ней, три шага обратно.
     Может  быть, я смог бы с  ними  договориться?  Если отпустят ее и дадут
возможность  уйти, я  подниму руки. Однако  остаток здравого  смысла удержал
меня. Чего бы я этим добился?  Конечно, они не могут дать ей уйти, это закон
джунглей,  свидетелей не  должно оставаться. Она обречена, так же, как и  я.
Бессмысленная  жизнь.  Какая сумасшедшая  случайность  свела нас вместе?  Мы
принесли  гибель друг  другу. Я не  могу воспользоваться тем,  что я  еще на
улице, а она не может им объяснить, что меня толком и не  знает, ни в чем не
принимала  участия,  даже  никогда  не видела  "Гильдеборг".  Теперь  в душе
проклинает меня, ведь у нее все же дети... Я видел отчаяние в ее глазах.
     -  Мне кажется,  это  тянется  слишком  долго,  - сказал вдруг один  из
парней. - Ты должен пойти поискать его, возможно, он что-то учуял.
     -  Пожалуй,  он  пошел  не  за  сигаретами,  а  к  какой-нибудь  черной
потаскухе, - ухмыльнулся другой. Он остановился  над Корнелией и ткнул в нее
ботинком. - Валяется себе с  черной, тебе это не пришло в голову? А ты тут в
это время сдохнешь!
     - Оставь ее и беги! - заворчал первый. - Как только погашу свет, выходи
и будь осторожен!
     Комната на мгновение погрузилась во тьму. Потом снова вспыхнул  свет, и
парень  провел  по  седоватому  ежику  носовым платком. Его  лицо  свело  от
напряжения,  ему  было  нелегко:  первоначальный  замысел  не удался. Войти,
выстрелить  и исчезнуть. Внутри  бунгало должна быть такая  жара,  что можно
задохнуться. Бетонные  стены  выдыхали дневной жар. По телу Корнелии стекали
большие  капли пота.  Минуту  он  выжидающе  смотрел  на нее, потом  засунул
пистолет за пояс, поднял жалюзи...
     Меня ослепил  резкий свет, я едва успел отскочить и прижаться к  стене.
Он открыл окно и высунулся наружу вдохнуть свежего воздуха.
     В эту минуту сержант Маретти  около меня  громко заорал: "Давай, парни,
давай!" Кто-то поднял мою руку,  и  рукоятка  пистолета  твердо  ударила  по
высунутой голове. Бороться!
     Одним  прыжком, так, как мы  запрыгивали в едущий  бронетранспортер,  я
влетел  через открытое  окно внутрь.  Парень  даже не смог протянуть руку  к
поясу. В следующее мгновение  он  получил новый  удар и остался лежать лицом
вниз на мраморных плитах.
     - Быстро! Опомнись! - Корнелия с трудом начала подниматься, я бросил ей
свое оружие. Ее лицо ожило. - Одевайся!
     Теперь у меня был пистолет с глушителем, если что, я прикончу их обоих!
     Парень на полу пошевелился. Я поднял оружие...
     - Ради бога,  не надо,  - всхлипнула  Корнелия и задержала мою руку.  -
Здесь не надо, это делается иначе!
     Я опомнился. Вероятно, я выстрелил бы на самом деле.
     - Мы  должны уйти,  одевайся!  На дорожке к  бунгало  послышались тихие
торопливые шаги.  Возвращался второй. Я прижался  к стене возле двери. Глаза
Корнелии расширились от ужаса.
     - Погаси! - послышался голос снаружи. - Этого парня нигде нет.
     Я  повернул выключатель и открыл двери. Он, задыхаясь, ввалился внутрь.
Я приставил ствол к его затылку и ногой прихлопнул дверь. Вспыхнул свет.
     -  Получайте, что вы хотели! - Он даже не двинулся. С ужасом смотрел на
неподвижное тело у своих ног. - К стене! Руки за голову! Наклониться вперед!
     Голова  его  ударилась  о  стену.  Я  нащупал его  пистолет.  Готово! Я
вопросительно посмотрел на Корнелию.
     -  Подгоню машину, -  сказала она беззвучно. Я  не мог узнать ее голос.
Она  стала одеваться.  Мне казалось,  что она еле  шевелится.  Тихо,  душно,
опущенные жалюзи... Этим медленным  одеванием она начала действовать  мне на
нервы. Мне показалось, что она вот-вот упадет в обморок.
     Наконец она была готова и начала складывать в дорожную сумку наши вещи.
Жена, возвращающаяся из отпуска.
     - Быстрее! - заорал  я на нее  нетерпеливо. Она спокойно посмотрела  на
часы.
     - Одиннадцать. У нас еще достаточно времени.
     Значит, я стоял под  окном  и  ждал  два часа. Но  больше  я уже не мог
выдержать.  Что же дальше? Вывезем их в саванну  и пристрелим? Я не понимал,
что задумала Корнелия, это лишало меня уверенности, в  голове была лишь одна
мысль: скорее, скорее! Бежать!
     Корнелия закрыла сумку и поставила ее у дверей.
     - Ключи! - сказала она властно и подставила ладонь. Не говоря ни слова,
я подал  ей  ключи  от зажигания. Я  слышал, как она  медленно  удаляется  в
сторону стоянки.
     - Вас найдут всюду! - прошипел с ненавистью парень у стены. - Никуда не
денетесь!
     Нас  найдут всюду... Собственно  говоря, в  этом  я не  сомневался.  Не
строил иллюзий.
     - Если отпустите, мы вам дадим возможность бежать, - шепнул он снова  в
стену и немного повернул голову, чтобы посмотреть на меня.
     Я влепил ему оплеуху. Эти, конечно, дадут нам возможность бежать...
     - Поздно, парень, поздно, - сказал  я. -  Все - поздно. Ты скоро будешь
на небе. "FOR EUROPEANS ONLY" И не треплись, побереги нервы!
     У него затряслись руки, потом он начал трястись весь. Лихорадка. Убийца
по профессии. Войти и  нажать курок.  Однако  собственной смерти он ждать не
умел.  С  асфальтированной  окружной  дороги донесся  знакомый  звук мотора.
Корнелия! Я услышал, как она задним ходом подает машину к бунгало.
     - Подними его! - приказал я тому у стены. - Выходи!
     Корнелия открыла двери и обвела нас взглядом. Потом подала мне автомат.
Я оттянул затвор.
     - Поторопись и имей в виду, что стреляю мгновенно!
     Он  нагнулся и  поднял лежавшего.  Корнелия  помогла  ему уложить его в
кузов машины.
     - Ехать долго,  - шепнула она мне. -  Будь осторожен, раздвинь брезент,
чтобы тебе их было видно. Не удивляйся и жди, когда я остановлю.
     Она взяла сумку и бросила ее в машину.
     -  Лечь  на пол! - скомандовал  я. Ночь уже посветлела, и луна освещала
дремлющий мотель. В ресторане еще танцевали. Я запрыгнул в кузов и отодвинул
часть брезента. Корнелия погасила в доме свет и тщательно закрыла двери.
     - Можно? - спросила она через заднее окно кабины.
     - Да. - Я уселся в старое резное колониальное кресло, которое мы  везли
незнакомому  наследнику.  Бог  знает,  кто  в  нем  сиживал.   Включив  лишь
габаритные огни, мы выехали  с территории  мотеля, потом  Корнелия прибавила
газу.   Однако   она   не    направилась   к   прекрасной   асфальтированной
автомагистрали,  ведущей прямо  к  границе, а  повернула  машину  обратно на
восток,  в  саванну,  откуда мы приехали.  Я не имел представления, что  она
задумала, но мне было на это наплевать. На все мне было наплевать, она взяла
командование на себя.
     Примерно через  полчаса  оглушенный.  парень, лежавший на  полу,  начал
приходить в себя. Он с трудом сел и непонимающе ощупывал голову.
     - Куда  едем, Эдвард?  -  спросил он  потрясенно.  Но  Эдвар, продолжая
лежать лицом к полу, молчал.
     - На экскурсию, - сказал я  тихо вместо него. -  Ложись рядом с ним  и,
если  есть желание,  можешь  рассказывать мне кто вас  послал,  кто приказал
прикончить Гута Сейдла.  Это  была ваша  работа,  не так  ли?  Мы  уж  давно
знакомы.
     Он не ответил, тупо смотрел в темноту.
     - Как хочешь, все равно от этого ничего не зависит. - Я стукнул стволом
автомата по полу. - Ложись!
     Я понял, что Корнелия покинула наезженную дорогу и мы продираемся через
высокую траву прямо на север. Она  опять изменила направление. Ехала все так
же  быстро, машина  подпрыгивала  и  качалась на неровной  местности.  Через
раздвинутый верх я видел небо и  звезды. Ошеломляющая вечность  вне пределов
досягаемости. Этот вид  меня успокаивал, мозг начинал работать нормально. До
тех пор, пока едем, мы  в стороне от событий, как только машина остановится,
я  должен буду  действовать. Здесь  уж  никто  не  услышит  грохот автомата.
Движением пальцев сотру жизни двух человек, которых совсем не  знаю. Как это
бессмысленно. До утра их обглодают звери, а остатки разнесут птицы.
     Я постучал по заднему окошечку кабины.
     - Может быть, уже достаточно? - сказал я и посмотрел на часы. Час ночи.
Мы проехали не менее пятидесяти километров.
     - Недостаточно! - отрезала она чужим, грубым голосом.
     Когда-то давно  я нечаянно  сдвинул лавину судьбы и времени. Теперь все
рушится, и  я не имею представления,  где лавина  остановится  и  когда меня
завалит. О  чем, интересно,  думает Корнелия и о чем  те двое. Не слишком ли
они спокойны? Или до них дошло, что уже не имеет смысла что-то делать? Знают
эти  последние  минуты по собственной практике. Минуты эти всегда одинаковы;
только  смерть каждый раз  имеет иное лицо, на этот раз -  мое.  В сущности,
ничего не изменилось: умрут два человека, а которые  - это уже вопрос случая
или везения. На этот раз не повезло им.
     Я поднял голову. Мы ехали совсем медленно, почти шагом. Мне показалось,
что  она ищет  подходящее  место.  Любое  место для этого  -  подходящее.  Я
выглянул наружу. Мы карабкались на небольшую возвышенность, трава здесь была
ниже, и вокруг виднелись группы деревьев. Корнелия резко нажала на тормоз.
     Я сжал приклад автомата. Критическое мгновение. Как только они встанут,
бросятся на меня, терять им нечего. Корнелия открыла задний борт кузова:
     - Приехали!
     Они тяжело спрыгнули на  землю. Не  делали никаких попыток  сбежать.  Я
спрыгнул за ними вниз. Хотел, чтобы уж все было  бы  кончено.  Четко щелкнул
предохранитель. Корнелия отрицательно покачала головой.
     -  Оставь это, сделаю  все сама! Я не узнавал  ее. И ничего не понимал.
Может   быть,   она   сама  хочет  их  прикончить?  Медленно,   выжидательно
приблизилась  она к ним. С пальцем на спусковом крючке я следил за каждым ее
движением.  Ловко, не сводя  глаз  с  лица  одного  из мужчин,  она  быстрым
движением расстегнула ремень и  вытащила  его из  брюк.  Потом  отступила  и
застегнула пряжку.
     Неожиданно она размахнулась и, удар  за  ударом, начала беспощадно бить
их  по  лицу.  Они  закричали  от  боли. Удары  сыпались  снова  и  снова  -
остервенело, безрассудно. Она стегала их, будто хотела забить до смерти.
     -  Чтобы  вы  уж никогда  не осмелились  так вести себя  с женщиной!  -
выдохнула она наконец изможденно. - Теперь мы квиты, а до остального мне нет
никакого дела! Оружие и еду по- лучите там, внизу! - Она взмахнула  ремнем и
указала на большой баобаб. Потом отбросила ремень. - Я кончила, я не стреляю
белых, я африкаанер!
     - Ради бога, леди, - завопил парень с разбитой головой.
     Не говоря  ни  слова, она повернулась и пошла к машине. Шаг за шагом, с
пальцем  на  спуске  я пятился за  ней. Я начинал понимать. Вывезти в  дикую
местность и оставить их там живыми.
     Мотор  заработал, я  прыгнул в  кабину. Казнь! Они  в бешенстве  начали
проклинать нас. Я искоса  посмотрел на Корнелию. Застывшее неподвижное лицо,
крепко сжатые губы.  Через несколько минут она остановила  машину у баобаба,
включила  фары, чтобы нас было хорошо видно, и раздраженно дернула  головой.
Это  относилось ко мне. Издалека  в ночной тишине  я  слышал  ругательства и
отчаянный рев. Пройдут минуты, прежде чем они добегут.
     - Оружие, пару банок консервов, канистру с водой! - сказала она строго.
- Если мы их  пристрелим,  то это  будет двойное убийство.  И тогда за  нами
будет гнаться полиция  всего мира.  А так - это  просто дурная шутка,  самое
большее грозит лишение  свободы. Всегда  так делалось. Если фермер  узнавал,
что к его  дочери  ходит неподходящий  поклонник  или кто-то соблазнял чужую
жену, его вывозили за пару миль в саванну. Каждый должен иметь шанс, белые в
своей среде не убивают друг друга!
     Я выбросил из  машины пару банок консервов, железную канистру с водой и
на нее положил оба пистолета. Как  велик их шанс?  Восемьдесят километров до
ближайшего  жилища,  а   может  быть,  и  несколько  больше.  На  светящемся
циферблате половина  третьего.  Мы ехали почти два с половиной часа Не хотел
бы я идти  на такое расстояние по родезийской саванне только с  пистолетом в
руке.  Без проводников,  без  компаса,  рискуя в любое  время  наткнуться на
"черную гориллу", не говоря уж о зверях. Я выключил фары и нажал на стартер.
     - В течение часа  держись  все время к  югу, а потом сверни  на  запад.
Где-то за  Уанки  мы  должны  выехать  на  асфальтированную дорогу.  В  этом
направлении мы не сможем миновать ее.
     - А они? - спросил я.
     Она пожала плечами:
     -  Это меня  не  интересует.  Утром я  хотела  бы оказаться  на  другой
стороне. - Мгновение мы молчали. - Опасны не львы, - добавила она тихо, - те
обычно не  нападают, и их можно  обойти.  Звери не  слишком опасны,  опаснее
всего змеи, в высокой траве их не обойдешь.
     Она  съежилась  в  углу   кабины  и  закрыла  глаза.  За  окном  кабины
флюоресцировал  пустой телевизионный  экран. Передача уже кончилась. Те двое
перестали  существовать, история их  закончилась.  Осталось  только  чувство
облегчения оттого, что я не должен был нажать  на спусковой крючок, - ведь я
не убийца.
     Корнелия  глубоко дышала. Уснула мгновенно. Лицо у нее было  болезненно
стянуто, как тогда, пополудни, когда мы любили  друг друга. Она  не находила
облегчения даже во сне.
     Утром в половине шестого, когда солнце уже вышл