возможных  пунктов  остается
один -- Черная Слобода.
     Значит  ли  это,  что  жену  и дочь Глухов прячет в Черной
Слободе?
     Несколько поразмыслив, он пришел к выводу, что Слобода  --
наихудшее  место,  какое  можо найти для подобной цели. Уже то,
что поселок, где все друг  друга  знают,  стоит  на  оживленном
тракте,  плюс  к  тому сообщается с районным центром внутренней
железнодорожной веткой, и по ней два  раза  в  сутки  курсирует
пассажирский  состав,  исключало  возможность  даже на короткое
время сохранить место пребывания в тайне.  Но  если  не  семья,
если  не  желание  удостоверяться,  что с женой и дочерью все в
порядке, то ради встречи с кем Глухов  проделал  эти  девяносто
километров?
     Зазвонил телефон.
     -- Валяев. Слушаю вас?
     --   Участковый   Суслов  говорит.  Здравствуйте,  Алексей
Иванович.
     -- Есть новости, инспектор?
     --  Да.  Сегодня  с  нарочным  из  информцентра  доставили
регистрационную карту. На Чераневу.
     -- Почему в райотдел? Запрос, кажется, исходил от нас?
     -- Нарочный прибыл с ночным поездом. Тут еще кое-что...
     --  Ладно. Я жду, -- отрезал Алексей и бросил трубку. Пока
он гадал на кофейной гуще,  необходимые  документы  преспокойно
вылеживались в райотделе и, возможно, гуляли по рукам!
     Спустя  пять минут участковый положил перед ним конверт из
толстой провощенной бумаги. Тяжело опустился на стул  напротив.
Глаза у Суслова были воспалены, а кожа лица приобрела землистый
оттенок.
     -- На здоровье не жалуешься, Анатолий Степанович?
     -- Это недосып. Подряд вторую ночь.
     --  Что  так?  --  рассеянно  спросил  Алексей, вытряхивая
содержимое конверта на стол.
     -- Вчера ларек подломили, угол  Рубинштейна  и  Свердлова.
Школяры.  Пришлось до утра по кустам отлавливать. Сегодня в три
ночи  черножопые  гранату  в  общаге  грохнули,  по  пьянке.  Я
только-только из оцепления. Полчаса назад сняли.
     -- Пострадавшие есть?
     -- Два трупа и раненый.
     Алексей удивленно присвистнул.
     -- Чье общежитие?
     -- СПТУ номер 13.
     --  Армяне?  Ну-ка,  чуть  подробнее, Анатолий Степанович,
изложи?
     Голосом, севшим от  усталости,  инспектор  рассказал,  что
после  взрыва  в  одной  из  комнат,  где  проживали  армянские
шабашники, нашли еще две гранаты РДГ-40, но никто из  упелевших
за  свои их не признал. Мамой клянутся, никакого оружия ни один
из членов бригады не имел. Тем более, гранаты.  Откуда  взялись
эти  три, не знают. Кто взорвал и с какой целью, тоже. Говорят,
все были пьяные после расчета  по  одной  коммерческой  сделке.
Правда,  чтобы  замять  дело,  предлагали  каждому  по тридцать
кусков.
     -- Ми сами рэзбэремся, -- со злостью передразнил Суслов.
     Алексей отпустил инспектора отдыхать и взялся  за  бумаги.
Как явствовало из регистрационной карты, обезглавленный женский
труп  был обнаружен два дня назад при случайных обстоятельствах
в лесопарковой зоне микрорайона Заречный, в  областном  центре.
На трупе имеясь многочисленчне ножевые ранения в область спины,
на бедрах и животе. Кроме этих повреждений была отчленена левая
молочная  железа  и левая нога по коленному суставу. Повреждена
также одежда, в частности, брюки были разрезаны ножом,  половые
органы обнажены.
     Идентификация  трупа произведена после получения запроса с
помощью дактилоскопической регистрации.
     Далее шло описание одежды,  обуви,  перечень  обнаруженных
при трупе предметов. Особые приметы...
     Дата  вскрытия  трупа и патолого-анатомический диагноз, из
которого следовало, что группа  крови  головы  и  группа  крови
туловища   совпадали;   линия  отчлерения  головы  от  туловища
проходила  между  первым  и  вторым  шейными  позвонками,   что
соотвествовмо  выводам  Голдобиной.  Наконец, установленная при
вскрытии причина смерти.  Алексей  пробежал  глазами  последние
строчки  медицинского  заключения и почувствовал, что волосы на
голове зашевелились. ="...Проникающее ножевое ранение в области
сердца"=.
     Удар ножом в спину!
     Как говорил покойный Хлыбов, за какой конец ни тяни, конца
не будет. Алексей походил по кабинету, пытаясь унять взыгравшее
воображенье. Потом взялся за оставшиеся бумаги.
     По запросу, который он сделал несколькими днями раньше, из
ИЦ УВД  поступили  дополнительные  сведения   на   неопознанные
женские  трупы  за  последние  три  месяца  по районам области.
Список занял ни много ни мало  --  пять  страниц  машинописного
текста.    Дата,    место   обнаружения,   примерный   возраст,
предполагаемое время смерти, рост,  телосложение,  цвет  волос,
глаз,  форма  уха,  другие  особые  приметы,  одежда... причина
смерти...
     Стоп! Еще один женский труп с ножевым  ранением  в  спину.
Обезображенный.
     Он   поставил   напротив  цифры  восемь  красный  крест  и
продолжал чтение. К концу выморочного списка на полях появились
три креста и один знак вопроса. На трупе,  который  он  пометил
знаком   вопроса,  обнаружены  множественные  ножевые  ранения,
нанесенные прижизненно. Очевидно, смерть наступила в результате
общей потери крови. Все жертвы, в том числе Черанева,  имели  с
убийцей половой контакт. Возможно, были изнасилованы.
     Нечто  в этом роде Алексей предполагал с самого начала, но
результат превзошел все ожидания.  К  тому  же,  действительная
картина могла оказаться еще страшнее. Равно и количество жертв.
Что если преступник умерщвлял их другими способами? Например, с
помощью удавки. Такие в списке тоже имеются. Алексей задумался.
     В   глухой   стене,  на  которую  до  сих  пор  натыкалось
следствие, наконец появилась брешь. Во-первых, стало ясно,  что
отдельного дела о вымогательстве энной суммы денег у гражданина
Глухова  не  существует.  Это  лишь  эпизод  в бесконечной цепи
хищений  государственной  собственности,  расследовать  которые
начал   Шуляк.   Во-вторых,   стало  возможным  очертить  сферу
интересов преступника  --  от  убийства  на  сексуальной  почве
какой-нибувь   бродяжки   до   устранения  прокурора  района  и
неудобного следователя. Скорее всего, оба  этих  убийства  были
заказные.
     В-третьих,  география  убийств  --  в  основном райцентр и
северные  районы  области,  наводила  на  мысль  о   раз®ездном
характере   его   работы,   вероятно,   связанной   с   частыми
командировками.
     В-четвертых, удивительная  легкость,  с  какой  преступник
проникал   сквозь   закрытые   двери,  используя,  по-видимому,
поддельные ключи. Квартира Шуляка, квартира  Глуховых,  коттедж
Анны  Хлыбовой, гараж СПТУ номер 13... Ни на одном из замков не
осталось следов повреждения, даже царапин.
     В-пятых, каким-то образом преступник жестко задействован в
обвальной лавине номенклатурных хищений, плавно  переходящих  в
криминальную  приватизацию...  Вхож в дом Хлыбова, даже Хлыбов,
районный прокурор,  не  подозревал  в  этом  человеке  наемного
убийщиу.  Сквозная  фигура, кочующая из одного дела в другое на
протяжении длительного времени.
     И вдруг... Алексей понял, что знает убийцу.

        13.
     Он убрал бумаги в сейф,  закрыл  кабинет  и  отправился  в
приемную.  Очаровательная Людмила Васильевна, разложив на столе
перед собой косметичку, точными, мягкими движениями наносила на
лицо ="боевую"= раскраску.
     -- Машина на месте? -- рявкнул Алексей нарочито грозно.
     -- Ах!  --  Она  едва  не  выронила  из  рук  зеркальве  и
уставилась  на  него  с  ошарашенным видом. -- Ну, вы прямо как
Хлыбов Вениамин Гаврилович, с ума сойти! И голос...
     Они действительно, с ума  посходили,  раздраженно  подумал
Алексей,  вспоминая,  что за последние дни слышит эти слова уже
не в первый раз.
     -- На машине Махнев уехал, Алексей  Иванович.  В  соседний
район.
     -- Куда-а?!
     -- В Черную Слободу, кажется.
     Алексей    одобрительно   крякнул.   ="Молодчина   Махнев!
Просчитал ситуевину!"=  Он  внимательно  посмотрел  на  Людмилу
Васильевну,  которая  сидела  к  нему  вполоборота в дьявольски
соблазнительной позе. Ему даже  показалось,  что  юбки  на  ней
сегодня нет вообще. Хотя бы мини.
     На автобусе он доехал до конечной остановки и через ельник
направился  к  СПТУ  номер  13. Со времени последнего посещения
здесь мало что изменилось. Сорванная с  петель  сварная  створа
валялась  там  же,  под  забором.  Только  трава  над ней давно
проросла,  побурела  и  украсилась  посередине  коровьей  сухой
лепешкой.
     В  фойе  учебного корпуса Алексей наткнулся на коменданта,
маленькую, ярко рыжую женщину с высокой копной волос на голове.
Представился и предложил показать место взрыва.
     -- Дверь опечатана, -- сухо сообщила она, глядя в сторону.
     -- Это неважно, любезная. Проводите.
     Когда они огибали угол общежития,  под  ногами  захрустело
стекло.  Алексей  поднял  голову.  В  двух  окнах первого этажа
стекол почти не осталось. Кое-где  были  повреждены  переплеты,
пахло   горелым.   Алексей   без   труда   дотянулся  рукой  до
подоконника.
     -- Здесь?
     -- Все гостиничные комнаты у нас в  этом  аппендиците.  На
первом этаже.
     Через  черный  ход  они  попали  в пахнущий свежей краской
полутемный коридор и сразу же  свернули  в  ="аппендицит"=.  Не
узнать  нужную дверь было трудно. В развороченном картоне зияла
дыра величиной с кулак.  Замок  тоже  был  выворочен  с  мясом,
поэтому  ключ не понадобился. Внутри комната выглядела так, как
она должна выглядеть  после  взрыва  боевой  гранаты.  Стены  и
потолок  посечены осколками, опалены. По-видимому, в результате
взрыва  возник  пожар;  искореженные  кровати,  кровь   черными
потеками  на  полу,  на стенах, разбитая в щепы тумбочка, битое
стекло,  бутылки,  перевернутый  стол  с  остатками  вчерашнего
застолья.
     Рыжая  женщина  осталась  за  дверью,  сославшись,  что не
выносит вида и запаха крови. Алексей выглянул в коридор.
     -- Вартанян в этой комнате жил?
     -- Когда как. Чаще на стороне пропадал. Это вчера они  как
на грех все собрались. Отмечали чего-то.
     -- Где его кровать?
     --  В углу которая, налево стояла... Другие люди как люди.
Выпили, поговорили и спать.  А  этот,  будто  бес,  из  угла  в
угол... То не это, это не так, вроде подраться ему надо. Вчера,
если  бы  лег  со всеми, точно на куски разнесло. Возле кровати
бахнуло, в углу.
     По отдельным интонациям Алексей понял, что рыжая участие в
застольях тоже принимала. И не только в застольях.
     Внимательно, шаг за шагом он осмотрел все углы,  уцелевшую
мебель, паркет, выбитый в эпицентре взрыва, обугленный, и вдруг
под  обломками  того,  что  оставалось  от тумбочки, заметил...
дырокол! Желая убедиться, что дырокол  тот  самый  с  дефектом,
хотя  в  душе  он  в  этом почти не сомневался, Алексей поискал
глазами по сторонам какую-нибудь бумагу. Но, похоже, все  легко
воспламеняющиеся вещи во время пожара сгорели.
     -- Вас Алла Леонидовна, кажется?
     -- Да?
     --  Будьте  добры  пригласить  еще  человека,  любого. Эту
штуковину я должен оформить протоколом. Кстати,  у  кого-нибудь
из ваших жильцов личная машина имеется? Здесь, я имею в виду?
     -- У Вартаняна.
     -- Синий ="москвич"=?
     --  Почему ="москвич"=? -- Рыжая несколько даже обиделась.
-- У него ="жигули"=.
     -- Синяя?
     -- Да.
     -- Где он ее держит?
     -- В прошлом году у нас. В гараже место арендовал.  Теперь
не знаю. Он в совхозе ="Северный"= работает, а сюда от случая к
случаю приезжает. Как вчера.
     Когда  комендант  удалилась, Алексей достал из папки бланк
протокола, вложил лист в щель и лязгнул  дыроколом.  Подошел  к
окну.  Что-то  такое  на  выбитых  кусочках  бумаги  как  будто
просматривалось. А может и нет?
     Тем не менее, поток информации, кажется, начал приобретать
лавинообразный характер. Синие ="жигули"=,  то  ли  ="москвич"=
уже   фигурировали   в  показаниях  свидетелей.  Если  провести
опознание, Вартаняну  от  знакомства  с  потерпевшей  Чераневой
отмазаться  не  удастся.  Поездку  в  областной  центр  тоже не
скроешь.  Пусть  приблизительно,  с  поправкой  на   экспертное
заключение, но дата поездки и дата смерти Чераневой, наверняка,
совпадут.
     Теперь  стала  понятна  та легкость, с какой преступник по
фамилии  Вартанян  проник  в  гараж  СПТУ,  где  он  в  течение
длительного  времени  арендовал  место, а значит, имел доступ к
ключам. Доступ к ключам Вартанян имел также в усадьбе  Хлыбова,
поскольку  именно  его  бригада  эту  усадьбу строила и врезала
замки.
     Естественно, на правах бригадира Вартанян был вхож  в  дом
Хлыбова;  повидимому пользовался некоторым доверием, по крайней
мере настолько, что убийцу в нем районный  прокурор  Хлыбов  не
подозревал. Не говоря уже об Анне...
     Прикидывая  одно  за  другим известные ему обстоятельства,
Алексей  все  больше  утверждался   в   своих   предположениях.
Сцепленная   в   воображении   маска   намертво   прирастала  к
действительной физиономии преступника, совпадая иногда в мелких
деталях.  Сейчас  в  качестве  меры  пресечения  следовало   бы
немедленно взять Вартаняна под стражу, пока тот не почувствовал
опасность  и  не  исчез. С другой стороны, Алексей вдруг понял,
именно сейчас делать  это  никак  нельзя.  Вартанян  не  просто
сексуальный  маньяк, действующий в одиночку. Он круто завязан в
номенклатурных хищениях последних лет и  в  качестве  свидетеля
представляет  чрезвычайную  опасность  для  определенного круга
лип.
     Если все так,  Вартаняна  уберут  прежде,  чем  он  успеет
открыть   рот.  Прямо  в  камере  предварительного  заключения.
Особенно  когда  станет  известно,  какую  самодеятельность  на
сексуальной почве он организовал помимо того, что вменялось ему
в  обязанности.  Или  уберут следователя, как это случилось год
назад с Виталием Шуляком.
     Сразу вспомнился Хлыбов, когда он орал на  следователей  у
себя в кабинете:
     --  ...Если вы, мудаки от юриспруденции, собираетесь ссать
против ветра, вам хана! Или вы принимаете их правила игры,  или
окончательно  выпадаете в осадок. Вас достанут из-под земли, и,
если выживете, будете доживать век с переломанными костями. Как
последние ублюдки!
     Без особого энтузиазма Алексей оформил из®ятие дырокола  в
присутствии   понятых  и,  не  спеша,  направился  к  остановке
автобуса.
     Обдумывая свои дальнейшие действия, он окончательно понял:
любой предпринятый им шаг в  любую  сторону  грозит  лично  ему
физическим  уничтожением.  Он  оказался вдруг перед той роковой
чертой, которую Шуляк в свое  время  переступил.  Возможно,  не
задумываясь.  Разумеется,  можно  не  предпринимать  ничего, но
тогда монстр по  имени  Вартанян  будет  убивать  и  впредь.  В
среднем, по две жертвы в месяц, плюс заказные.
     Любопытно,  кто  платит  и  кто заказывает всю эту музыку?
Едва ли Вартанян на свое  усмотрение  взялся  убрать  с  дороги
вначале  следователя  прокуратуры, а затем районного прокурора.
За этими убийствами должна стоять некая доминирующая фигура.  С
организаторской  хваткой.  Обычно такие решения коллегиально не
принимают. Значит, этот кто-то должен быть один.
     Начальник милиции Савиных на  такую  фигуру,  пожалуй,  не
тянул.  Службист и мелкий лукавец, он мог быть только шестеркой
и за свои услуги Хозяину,  наверняка,  довольствовался  жалкими
подачками.  Он,  как  и  районный  прокурор Хлыбов, тоже мог не
знать, что на самом деле представляет из себя Вартанян.
     Может быть, Свешников?.. В тот день, вернее,  в  ту  ночь,
когда  Шуляк  был  найден мертвым с заточкой в спине, столичный
генерал не поленился приехать сюда, в глушь, и сделать максимум
возможного, чтобы надолго дезорганизовать следствие.  Есть  еще
одно  доказательство  в  ="пользу"=  Свешникова  -- следователь
Шуляк убит именно в то  время,  когда  он  раскручивал  дело  о
="хищениях  денежных средств, совершаемых при заготовке леса"=.
Это  уже  впрямую  относится  к  деятельности  так  называемого
акционерного об®единения ="Российский лес"=.
     Значит,  рука  Москвы?  --  с  усмешкой  подумал  Алексей,
забираясь в подошедший автобус. -- Жадная и загребущая"=.
     В коридоре прокуратуры он  встретил  эксперта-криминалиста
Дьяконова. Тот осторожно нес на раскрытой ладони два пирожных с
розовыми   цветочками  поверху  и  алчно  причмокивал  толстыми
губами, предвкушая удовольствие. Алексей  сунул  ему  в  карман
пиджака из®ятый дырокол.
     -- На экспертизу.
     -- Еще один?!
     -- Ох, не любите вы свою работу, Вадим Абрамыч.
     -- Я люблю пирожные, голубчик! -- ласково пропел Дьяконов.
-- Что мне ваши дыроколы. Тьфу на них!
     -- Старый, ленивый сладкоежка, -- обозвал Алексей вслед.
     Через  пятнадцать минут Дьяконов ворвался к нему в кабинет
с торжествужщим воплем.
     -- Это он! Он! Тот самый дырокол, с дефектом. Где вы нашли
его, Алексей Иванович?
     -- Не скажу.
     -- То есть? -- Дьяконов от неожиданности опешил.  Но  лицо
Алексея было непроницаемо:
     --  Сушествует  такое  понятие, уважаемый Вадим Абрамович,
как служебная тайна.
     -- От меня тайна?! Ну, знаете...
     -- Извините, больше мне нечего добавить. -- Он  примиряюще
улыбнулся. -
- Ваши  пирожные,  Вадрм  Абрамович, наверно, доедают тараканы.
Без вас.
     Когда Дьяконов, вконец разобиженннй, удалился,  Алексей  с
запоздалым раскаянием подумал, что отдав дырокол на экспертизу,
он  тем  самым  устроил себе западню. Максимум через неделю его
="служебная тайна"= вылезет наружу, и местное  гестапо  в  лице
Савиных  доведет информацию наверх. Хозяину, будь это Свешников
или кто-то еще.
     Он уставился невидящими глазами в  стену  напротив.  После
глупости,  которую он только что сморозил, оставалось либо идти
напролом, как Шуляк,  но  --  гласно,  с  широким  привлечением
общественности,   при   этом   делая   упор   на  преступления,
совершенные  Вартаняном  на  сексуальной  почве,  либо...  либо
срочно надо искать неординарный ход.
     На  следующий  день  Алексей  пришел  на работу на полчаса
раньше,  пока  другие  не  успели  воспользоваться  машиной.  И
вовремя.   Выруливая  на  проезжую  часть,  он  увидел  боковым
зрением,  что  кто-то  яростно  машет  ему  с  обочины,  требуя
остановиться. Это был ИО Сапожников. Алексей сделал вид, что не
заметил, и наддал газу.
     Спустя  полчаса он под®езжал к центральной усадьбе совхоза
="Северный"=. Усадьба (деревня не деревня, но и не поселок) вся
состояла из полутора десятков  домов  барачного  типа,  на  две
семьи  каждый, которые почему-то местные жители упорно называли
коттеджами.  Наверное,  и  впрямь  --  красиво  жить  людям  не
запретишь.   Окраинные   избы   давно   полегли  и  торчали  из
чертополоха  печными  черными  остовами.  Зато   контора   была
каменная,  добротная,  в два этажа и со своей кочегаркой. Кроме
конторы, в совхозе имелось еще одно кирпичное здание  --  ферма
на  сто  пятьдесят  голов скота, но она по самую кровлю заросла
навозом и крапивой. Должно быть, сами коровы давно  забыли,  из
чего она сложена.
     Алексей  притормозил  перед конторой и выключил зажигание.
Деревня была пуста -- что влево, то и  вправо,  ни  одной  даже
курицы.  Зато  где-то близко грохотала по-над крышами коттеджей
попсовая музыка на английском языке.
     Поднявшись на второй этаж, в бухгалтерию, Алексей запросил
путевые  листы  за  три  последних   месяца   на   рейсы,   где
экспедитором  был  Вартанян.  Из  принесенной  пачки он отобрал
несколько ="бартерных"= рейсов  по  севернвм  районам  области.
Рядом  выложил  на стол список, полученный из информотдела УВД.
Даты смерти жертв, отмеченных  крестами,  и  даты  командировок
экспедитора Вартаняна совпадали по срокам безо всяких натяжек.
     Алексей переговорил с конторскими дамами и выяснил, у кого
квартирует  Вартанян.  Оказалось,  что  постоялец не появляется
дома  вторую  ночь   подряд.   Это   обстоятельство   несколько
насторожило Алексея, но до поры гадать