ые  крепостные стены, дома,  колодцы и могилы, наслоенные  в  несколько
ярусов.  Пока   еще  не  удалось  достичь  самого  дна,  на  котором  стояло
хронологически  наиболее  старое  поселение,  но  уже  сейчас  неопровержимо
доказано,  что Иерихон существовал за семь тысяч лет до  нашей эры. Пожалуй,
это старейший город  в истории человечества. Факт  этот  вызвал переворот во
взглядах  на  развитие  материальной культуры, ибо сложилось  представление,
будто люди эпохи неолита не строили городов, а жили в маленьких разрозненных
сельскохозяйственных поселках. Кроме того, предполагалось, что самые древние
города  возникли  в  Египте и Месопотамии, между тем как открытия в Иерихоне
показали, что в этом отношении приоритет принадлежит Палестине.
     В  нашем  случае самое важное, однако, не  это.  Британская  экспедиция
подтвердила, что Иерихон действительно был разрушен агрессорами, но пепелища
и   разбитые  части   строений  находились   в  слое,  который  относится  к
четырнадцатому,  а не к  тринадцатому  веку  до нашей эры Дату установили на
основе найденных скарабеев и характерных рисунков на  керамических черепках.
Ученые пришли в немалое замешательство: с одной стороны, раскопки в  древнем
едомском государстве и исторические данные о Египте говорят за то, что исход
произошел в  тринадцатом веке до нашей эры, а с другой стороны, новые данные
о том,  что  Иерихон  пал  на  целый век  раньше. Может быть, израильтяне не
завоевали эту могучую крепость?
     Значит,  соответствующий  эпизод  библейского   сказания  надо  считать
легендой,  вымыслом  библейских  компиляторов,  придуманным ради  раздувания
военной славы Иисуса Навина?
     Ученые  разными путями  пытались разрешить это противоречие.  Некоторые
исследователи  считают, что существуют определенные доказательства того, что
израильтяне вышли  из Египта в  четырнадцатом веке до нашей  эры, но  в этой
гипотезе  обнаруживается столько  слабых сторон, что  большинство их  коллег
отказывается   ее  принять.   Поэтому  важнейшее  значение  имеет  гипотеза,
выдвинутая известным французским ориенталистом Пьером Монте. А он-то как раз
высказывает  сомнение в  точности даты, указанной археологами. Еп установили
главным образом на  основе скарабеев, найденных в  пожарищах, между  тем, по
мнению Монте, они  не являются точным  свидетельством. Скарабеи были ценными
семейными драгоценностями; они переходили по наследству от  отца к сыновьям.
Кроме  того,  известно,   что  вырезанные  на  них  имена  царей  отнюдь  не
доказывают, что  они  относятся именно к такому-то  царствованию. Египетские
ремесленники,  например,  и  в  эпоху  Птолемеев вырезали скарабеи с  именем
фараона Тутмоса третьего. Как же легко впасть в ошибку при установлении даты
культурных  слоев  на  основе столь  ненадежных  свидетельств!  В не меньшей
степени  это  касается  керамических черепков,  которых, впрочем, в Иерихоне
выкопали  мало.  Одним  словом,  Пьер  Монте  считает, что  культурный  слой
Иерихона, в  котором  найдены  следы  пожаров  и бурных  разрушений, может с
равным успехом относиться и к тринадцатому веку до нашей эры.
     Археологи, открывшие Иерихон, однако, не соглашаются с тезисом Монте, и
в  научных  кругах  сейчас  преобладает мнение, что Иерихон  был  разрушен в
четырнадцатом веке до нашей  эры. Итак, исследователи Библии очутились перед
дилеммой: либо израильтяне вышли из Египта в четырнадцатом веке до нашей эры
и действительно покорили Иерихон, либо же в тринадцатом веке до нашей эры, и
тогда Иисус  Навин  ни в коей мере  не мог  быть его покорителем. Позднее мы
увидим, каким  образом ученые пытаются разрубить этот гордиев узел. Вместе с
историками мы пришли к убеждению, что  исход  мог произойти  в  царствование
фараона  Мернепта,  который якобы  утонул в Красном  море. Десятки поколений
верили, что  именно такова  была участь египетского правителя, что бог таким
способом наказал его за угнетение и преследования израильтян.
     На примере этого драматического  сказания можно показать, как  в Библии
исторические факты  перемешались с  легендами. Во второй  половине  прошлого
века два араба  открыли пробитые в  скале  катакомбы, где  египетские  жрецы
сложили в деревянных гробах тридцать семь царских мумий, чтобы уберечь их от
разграбления.  Там почивали останки  Сети  первого, Рамсеса второго и многих
других  фараонов  с супругами и дочерьми, но  не хватало  Мернепта,  что как
будто  бы  подтверждало  библейское  сказание.  Но  в  1898  году,  то  есть
тринадцать  лет  спустя,   достоверность  библейского  сказания  вновь  была
поколеблена. В  Долине  царей  обнаружили  второй коллективный  склеп  с еще
четырнадцатью царскими  мумиями, и  среди  них  -  о  чудо! - находился  сам
Мернепта. Так  выяснилось,  что  он не утонул в море,  а  умер  естественной
смертью в своем дворце. Следовало еще  считаться  с  возможностью, что  море
выкинуло его останки на берег и затем их набальзамировали, как того требовал
погребальный обряд. Однако медицинские  исследования, тщательно  проведенные
специалистами, не обнаружили  на теле  мертвого  фараона ни малейших  следов
воздействия морской  воды.  Библейское сказание не  устояло перед неумолимой
логикой  науки. Я  получил несколько писем от читателей, обративших внимание
на расхождение между вышеприведенным утверждением и  отчетом, содержащимся в
книге  В.  Боултона  "Вечность  пирамид и  трагедия Помпеи".  Автор приводит
письмо, которое в 1929 году опубликовал в лондонской газете "Тайме" археолог
Э.  Смит.  Там  написано, что мумия фараона Мернепта  (изрубленная, впрочем,
могильными грабителями) носила  "симптомы инкрустации кристаллами соли", что
должно было  служить доказательством,  будто  фараон действительно  утонул в
море. Прежде всего  следует обратить внимание на странный факт: такая важная
подробность была  опубликована только  спустя  тридцать  лет  после открытия
мумии. Кроме  того, новейшая наука отвергла это  доказательство по следующим
причинам. Останки  фараона были  набальзамированы,  а длительный  и  сложный
процесс  бальзамирования,  наверное,   должен  был  устранить  всякие,  даже
мельчайшие следы морской соли. Если на мумии действительно найдены кристаллы
соли, то они могли происходить  из  других источников.  Следует помнить, что
Мернепта вместе с другими фараонами был перенесен из первоначальной гробницы
в коллективный склеп.
     Если  сообщение  о  том,  что  фараон  утонул,  носит в общем случайный
характер,  то  этого  нельзя сказать о  другой легенде,  более  серьезной по
своему значению.
     Согласно  многовековой религиозной традиции, автором  первых пяти  книг
Ветхого завета, то есть так называемого Пятикнижия,  считался Моисей.  Когда
же Бенедикт Спиноза (1632-1677 годы), следуя, впрочем, за другими философами
и мыслителями прошлого - Филоном, Иосифом Флавием, Ибн Эзрой  и  Уриелем  да
Костой,  -  осмелился  подвергнуть  сомнению авторство Моисея, амстердамская
синагога  отлучила его как еретика. Между тем даже  беглое чтение Пятикнижия
показывает  полную  несостоятельность  этой легенды.  Как  Моисей  умудрился
описать собственную  смерть? Каким чудом он узнал, что могила его затеряется
и никогда не будет отыскана?
     В  заключительной  части  книги Второзакония (глава  34,  стих  10)  мы
читаем: "И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей..." Теперь уже
известно,  что слово  "пророк" вошло в древнееврейский язык лишь значительно
позднее.  Приведем  из   Пятикнижия  еще  один  пример  явного  анахронизма:
"...цари, царствовавшие  в  земле Едома,  прежде  царствования царей у сынов
Израилевых"  (Бытие,  глава  36, стих  31). Откуда Моисей  мог знать, что  у
израильтян  будет  царь?  Первым еврейским  царем был  Саул, царствовавший в
последней четверти одиннадцатого века до нашей эры  и, значит, спустя долгое
время после смерти Моисея.
     Подобного  рода анахронизмы  можно  приводить  без конца, но  и  тех, о
которых мы упомянули, достаточно для доказательства того, что основные части
Пятикнижия не  могли возникнуть ранее конца одиннадцатого века до нашей  эры
Пятикнижие образует некое замкнутое повествовательное целое.  Оно охватывает
древнейшие  сказания,  относящиеся  к жизни  праотцев израильтян, бегству из
египетского плена и скитаниям в пустыне, и включает свод законов и обрядовых
правил. Критический  анализ  Пятикнижия показал, что оно представляет  собой
конгломерат  разнообразнейших  текстов,   ведущих   свое   происхождение   с
одиннадцатого  по  четвертый век  до  нашей  эры  Мы сознательно  пользуемся
определением  "конгломерат", ибо эта компиляция шита такими грубыми нитками,
что  нетрудно  различить  ее  составные  части.   Пятикнижие  так   и  кишит
противоречивыми   и  непоследовательными  положениями.  Ввиду  невозможности
привести их полностью ограничимся некоторыми, наиболее яркими примерами.
     Тот,  кто внимательно  прочтет первую и вторую  главы книги Бытие,  тот
сразу заметит, что на третьем стихе второй главы заканчивается одно сказание
о сотворении человека и  начинается  совершенно другое на ту же  самую тему,
отличающееся  от  первого в  основных подробностях.  В  первом  сказании бог
создает  на шестой  день одновременно мужчину и женщину. Во втором  сказании
бог создал человека из  праха земного, поселил его  в саду эдемском, дал ему
для компании  животных и  птиц,  и  только  под  конец создал из  его  ребра
женщину.  Бросается  в глаза, что  мы  здесь  имеем дело с  двумя совершенно
независимыми   источниками,  соединенными  механически,  даже   без  попытки
скоординировать их фабулы.
     Путем  анализа   текста   установлено,   что  во  всем   Пятикнижии  мы
сталкиваемся   с   четырьмя   обособленными   источниками,   ведущими   свое
происхождение из разных эпох.
     Следовательно, нет оснований приписывать его авторство одному человеку,
то есть Моисею.
     Что касается мнимых чудес Моисея, то ученые  установили, что во  многих
случаях  это могли быть совершенно  естественные явления. Как же  тогда  они
смогли  возвыситься до  ранга  чуда?  Ответ прост.  Моисей во  время  своего
изгнания якобы провел сорок лет на Синайском полуострове и у местных жителей
научился тому,  как  сохранить  жизнь  в суровых  условиях пустыни, степи  и
горных районов. Свои познания, добытые путем опыта, он затем использовал  во
время  исхода.  Уже   его  товарищи  по  скитаниям,  которые  на  протяжении
нескольких поколений привыкли  к оседлой жизни  в Египте и были новичками на
Синайском полуострове, должны  были принять за сверх®естественные  некоторые
действия Моисея. Что же говорить об израильтянах, которые потом  веками жили
в Ханаане  и  вообще  не  соприкасались  с  природой Синайского полуострова?
Последующие поколения в большинстве своем  склонялись к  тому, чтобы сделать
из Моисея фигуру,  одаренную  от  бога сверх®естественной  силой. К  моменту
описания  деятельности  Моисея  процесс  мифологизации  был   уже  полностью
завершен,  и,  поскольку  он отвечал  интересам священников  и  компиляторов
Пятикнижия,  чудеса,  будто  бы  совершенные Моисеем,  стали  догматом  веры
иудаизма.  Например,  в Библии  Моисей  рассказывал израильтянам,  как  Яхве
беседовал с ним через горящий, но не сгорающий куст.
     Теперь  мы уже  знаем,  что  такой  куст  существует, он  и в наши  дни
встречается на Синайском  полуострове и называется  диптам, или куст Моисея.
Это  своеобразное растение  выделяет  летучее  эфирное  масло, которое легко
воспламеняется на солнце.  Экземпляр этого куста привезли  даже  в Польшу  и
посадили  в  горно-степном заповеднике  в Скоротицах.  В  1960  году  газеты
сообщили,  что, к  удивлению  местных жителей, куст  Моисея  в  жаркий  день
загорелся голубовато-красным огнем.
     Сенсационные  результаты   дали  исследования,  касающиеся  пресловутой
библейской  манны. В 1927 году зоолог Еврейского университета  в  Иерусалиме
Боденхаймер обнаружил  на  Синайском  полуострове  разновидность  тамариска,
который в весеннюю пору выделяет сладковатую жидкость, быстро застывающую на
воздухе  в виде белых шариков, похожих на град.  Местные бедуины  -  большие
любители этого лакомства - с наступлением весны толпами отправляются в степь
собирать белые  липкие  шарики,  как мы  собираем ягоды. Один человек  может
собрать  за  день  полтора килограмма -  количество, вполне достаточное  для
того, чтобы утолить голод. Любопытно, что мелкие уличные торговцы  в Багдаде
по сей день выставляют на продажу сладкую смолу тамариска под названием ман.
В свете этих открытий библейская манна перестает быть чудом. Моисей, видимо,
знал ее  питательную ценность  еще со времен  изгнания и благодаря этому мог
прокормить израильтян.
     В том же свете представляется и эпизод с перепелами. Современные жители
Синайского полуострова были бы  весьма  удивлены, если  бы  им сказали,  что
прилет этих птиц надо  рассматривать  как  чудо.  Весенней  порой из  глубин
Африки  в  Европу  тянутся   огромные  стаи  перепелов.  Измученные  дальним
путешествием,  они, как правило, садятся  на  землю  вдоль  морского берега,
ослабев до такой степени,  что  тамошние  жители  ловят  их  голыми  руками.
Израильтяне,  по всей вероятности, могли столкнуться именно с таким  налетом
перепелов  и,  разумеется,   воспользовались  приятной  возможностью,  чтобы
поохотиться на  них.  Библия рассказывает,  что у подножия горы Хорив Моисей
ударил посохом  по скале  и оттуда  брызнула родниковая вода.  Этому чуду он
безусловно  научился у мадианитян.  Бедуинам оно известно по  сей  день. Они
знают,  что,  несмотря  на длительную  засуху,  у подножия гор  под  хрупкой
пленкой песка и извести  обычно собирается дождевая вода. Достаточно разбить
эту   оболочку,   чтобы  добраться  до  воды  и  утолить  жажду.   В  Библии
рассказывается, как израильтяне  после трехдневного  скитания по пустыне Син
пришли  в  Мерру,   где  их  ждало  тяжелое  разочарование:  оказалось,  что
родниковая вода горька и  непригодна  для питья. Тогда Моисей бросил в  воду
какую-то веточку, и  - о  чудо!  - вода сделалась сладкой.  В связи  с  этим
эпизодом  отметим, что  в окрестностях Мерры до сих пор  существует  горький
источник. Англичане произвели химический анализ его воды и обнаружили, что в
ней содержится  некоторый процент сернокислого  кальция.  Когда  к этой воде
добавляется  щавелевая  кислота,  сернокислый кальций оседает  на дно и вода
теряет  свою горечь.  Бедуины  подслащают горький источник с  помощью  веток
кустарника,  именуемого эльвах,  соки  которого  содержат  изрядную  примесь
щавелевой кислоты.
     А вот  другой  эпизод  из  Библии.  На  пути от  горы  Синай до  Кадеша
израильтянам  снова  не  хватило  продовольствия, и  снова стали раздаваться
жалобы.  Тогда прилетели во второй раз перепела, и изголодавшиеся  странники
жадно кинулись их вылавливать. Но не в пример предыдущему случаю птичье мясо
оказалось  в  высшей  степени вредным для  здоровья,  почти все  израильтяне
тяжело заболели,  а многие заплатили жизнью  за свою жадность. В  Пятикнижии
этот драматический  эпизод изложен как  притча  с моралью, которая учит, что
бог не  прощает тех, кто  восстает против  его воли. Все говорило за то, что
именно  так  следует  понимать этот  фрагмент  сказания.  В  нем  проявились
типичные черты дидактической народной притчи. Тем  большее удивление вызвало
то обстоятельство,  что описанный случай отнюдь не является творением буйной
фантазии.
     Директор Пастеровского института  в Алжире  профессор Сержан обнаружил,
что  на  Синайском  полуострове  действительно  иногда  появляются  ядовитые
перепела. Это птицы, которые перед отлетом в Европу останавливаются в Судане
и кормятся там зернами  с  отравляющими свойствами. Мясо таких птиц вредно и
даже  опасно для человеческой  жизни. Израильтянам, видимо,  не повезло. Они
охотились именно на  таких перепелов,  и  их злосчастное  приключение  нашло
отражение в библейском сказании. К той же категории следует отнести бедствие
от  ядовитых  змей, которое  постигло странников на  полпути  между  городом
Кадешом и заливом Акаба.
     Швейцарский  путешественник  Вуркхардт  побывал  в  1809-1816 годах  на
Синайском полуострове и на упомянутом  в Библии отрезке  маршрута израильтян
набрел  на  долину,  так  и кишевшую ядовитыми  змеями.  Они ее  заселяют  с
незапамятных времен,  так  что бедуины старательно  об®езжают эту местность.
Следовательно, и этот  фрагмент сказания  также  мог опереться  на подлинные
факты.  Уже  давно  известно,  что  так  называемые  казни   египетские  (за
исключением  десятой) были  довольно обычным  явлением в стране фараонов.  В
период  половодья  Нил  часто  окрашивается  в   коричнево-красный   цвет  в
результате  наносов из эфиопских  озер. Кроме  того, каждые несколько лет во
время разливов комары  и  другие  вредные насекомые  размножались  до  такой
степени,  что египетские крестьяне рассматривали их как  истинное  бедствие.
Что касается града, то, по правде говоря, над  Нилом он выпадал  чрезвычайно
редко,  но тем не  менее иногда  выпадал, и тогда  убытки,  причиненные  им,
бывали весьма  ощутимы.  Зато гораздо чаще  в Египте случалась другая беда -
нашествие  саранчи. А виновником "тьмы  египетской" был  стремительный вихрь
сирокко; он подхватывал  из пустыни  огромные тучи песка и нес их на Египет,
заслоняя солнце такой плотной завесой, что наступал полный мрак.
     Согласно Библии, все  эти казни вызвал Моисей с целью оказать  давление
на  упрямого  фараона.  Как могла возникнуть легенда такого  рода?  Если  бы
вышеназванные катастрофы произошли  в Египте в царствование фараона Мернепта
и, значит, в  тот  период,  когда  там  действовал Моисей,  ответить было бы
легко.
     Израильтяне, люди простые и  склонные к  предрассудкам, могли набраться
уверенности, будто Моисей, великий волшебник и представитель Яхве, наказывал
таким путем преследователей. Более того, даже египтяне могли этому поверить,
коль  скоро они вообще  верили в существование  магов. Ведь, как мы знаем из
документов   и  из  Библии,  некоторым  их  жрецам  приписывались  те  самые
сверх®естественные знания, какие демонстрировал Моисей перед троном фараона.
В  данном случае мы  имели бы  дело с обычной временной  последовательностью
явлений  (past  hoc),  которую  люди склонны  возводить  в  причинную  связь
(propter нoc).
     Моисей, по мнению  израильтян, был  могучим чудотворцем, который своими
чудесами неоднократно вызывал у сородичей восхищение и страх; следовательно,
он мог  и на Египет наслать десять казней, одну за другой. Интересный пример
именно такой иллюзии  мы находим в знаменитой пьесе  Э. Ростана "Шантеклер".
Там фигурирует  петух,  который подметил,  что  всякий  раз, как он  запоет,
восходит солнце, и пришел к  глубокому убеждению, что  именно он  и вызывает
солнце на небосклон.
     Причинные связи, приписываемые независимым  друг от друга явлениям  или
событиям, таким образом, легли в основу многих легенд и религиозных мифов. К
сожалению, у  нас  нет ни  одного доказательства того, что библейские  казни
действительно  поразили  Египет в царствование  фараона Мернепта. Они  могли
иметь место с равным успехом за  несколько лет или даже  за  десятки лет  до
возвращения Моисея в столицу Раамсес.
     Неужели в связи с этим наша теория стала беспредметной? В принципе нет,
потому что на  подмогу ей приходит  еще другое мифотворческое  свойство. Оно
основано  на том,  что в  народной  фантазии по  мере  уплыва лет  временное
расстояние  между  двумя памятными событиями постепенно сокращается, пока не
наступает  полная их синхронность.  Израильтяне  хранили  в памяти  народные
предания  о  стихийных  бедствиях, которые  одно  за другим низвергались  на
Египет, и с течением времени, для того чтобы подчеркнуть  могущество Моисея,
создали легенду, будто он был виновником  этих казней. Это дало им мо