верили,  что Яхве  их  особо  полюбил,  что он стал их освободителем, дал им
законы, моральные нормы и общественный строй, создал религиозные учреждения,
должности священников  и  литургический церемониал  и под конец привел  их в
Ханаан как об®единенный  и организованный  народ. Израильтяне  ведь  считали
себя  избранным  народом, которому  доверена  важная историческая миссия,  и
поэтому не  могли погибнуть, хотя по временам их постигали тяжелые наказания
за  нарушение  синайского   союза.   История  этого  драматического  бегства
израильтян постепенно утрачивала реальные черты.
     По  мере того  как  сказание  о  Моисее  передавалось  из  поколения  в
поколение, оно приобретало  все более мистический  характер, а  исторические
факты   отступали  на  задний  план.  Последним  придавали  настолько  малое
значение, что не считали даже нужным назвать имя фараона-преследователя.
     В туманных видениях пророков Осии, Михея  и Иеремии исход израильтян из
Египта приобрел мистическое  значение -  как  проявление воли Яхве и событие
чисто религиозное. Когда израильский  крестьянин приносил на  алтарь жертвы,
состоящие  из первых плодов его  урожая, то он  молился  следующим  образом:
"Египтяне худо поступали с нами, и притесняли нас, и  налагали на нас тяжкие
работы; и возопили мы к господу,  богу отцов наших, и услышал господь  вопль
наш,  и увидел  бедствие  наше, труды  наши и  угнетение наше.  И  вывел нас
господь  из  Египта  рукою  сильною  и  мышцею простертою,  великим  ужасом,
знамениями и чудесами. И  привел  нас  на  место сие, и  дал нам  землю сию,
землю, в которой течет молоко и мед"
     (Второзаконие, глава  26, стихи 6-9).  Жрецы,  которые  записали эпопею
бегства израильтян из  Египта и включили ее в свои священные книги,  были не
историками в современном значении этого слова, а теологами, рассматривающими
историю Израиля  с угодной им, религиозной,  точки зрения. Все,  что легенды
приписывали Моисею,  -  его  разговоры с  Яхве,  его  чудеса  и  заповеди  -
воспринималось  ими  как неопровержимые, подлинные факты. К тому  же  в  тот
период, когда они приступили к  редактированию  исторических  легенд, прошло
уже  несколько веков со  времен  исхода из  Египта, и реальный  ход  событий
подвергся процессу, который мы называем мифологизацией прошлого.
     Вот  почему  ученым   в  наши  дни  приходится   преодолевать  огромные
трудности,  чтобы отшелушить из  легенды ядро  истины,  и,  несмотря  на все
усилия,  затраченные  в  этой  области,  до  сих  пор  нет   единого  мнения
относительно  того,  что  произошло  на  самом   деле  и  существовал  ли  в
действительности  Моисей.  Обычно по  мере отдаления от  давно минувших эпох
верх берет элемент исторической правды и уменьшается роль легенды. С Моисеем
происходит скорее  обратный процесс. Авраам, Лот, Исав,  Исаак и Иаков - это
образы относительно  реалистические, близкие и понятные своими человеческими
чертами.  Зато  Моисей, по  мнению некоторых  ученых, в  библейской  истории
наиболее таинственная личность. Вокруг его образа сложилось множество мифов.
Великий  вождь,  законодатель  и   пророк,   -  это   фигура   внушительная,
поразительная  в своей  трагической  борьбе с собственными  слабостями и  со
слабостями  своего  народа. Но как же  мало мы  знаем  о нем как о человеке!
Пожалуй, только то, что он легко  воспламенялся гневом, что  у  него  бывали
минуты сомнения, что он дважды женился и у него были неприятности в своем же
семейном кругу. Мы всегда видим его как бы отлитым из бронзы; это помазанник
божий,  непримиримый  исполнитель  воли  Яхве.  Ежегодно  в  праздник  пасхи
израильтяне в гимнах и псалмах славили Яхве и его полномочного представителя
- Моисея,  а  опыт скитаний  по пустыне  приобретал в  их  обрядах  характер
религиозной мистерии, драмы, относящейся к миру иного измерения. Но разве из
этого должно  следовать, что Моисей не  был  реальной исторической  фигурой?
Отнюдь нет!
     Современная наука стала более осторожной в вынесении приговоров в таких
вопросах с  тех  пор, как она обнаружила на дне многих легенд и мифов  целые
залежи истинных событий.  Так, например,  Солона, Ликурга или Нуму  Помпилия
больше не считают мифическими фигурами. Это были вожди, которые  действовали
в  поворотные моменты  истории, и  по  этой причине  в сказаниях последующих
поколений  были  возведены до  ранга великих символов.  Вполне вероятно, что
среди  израильтян выдвинулся  вождь, законодатель  и религиозный  реформатор
крупного  масштаба,  который сумел вызволить  свой  народ  и повести  его  в
Ханаан. Благодаря его таланту недисциплинированные, раздираемые  внутренними
склоками  израильские  племена  об®единились и  одержали  победы в Египте, в
пустыне и в Ханаане.
     Таким образом, не  удивительно,  что  Моисей в  народных сказаниях стал
любимым  национальным  героем и  пророком,  что  его  вознесли на  пьедестал
святости.  Он ведь проповедовал  слово Яхве,  а посему все, что он  сказал и
совершил, считалось законом и непогрешимым догматом.
     Библейская  легенда  о рождении и  смерти  Моисея  полна  поразительных
совпадений  с легендами других древних народов.  В  Азии,  Греции и  даже  в
Японии   рождению  национальных   героев  обычно  сопутствуют  драматические
обстоятельства. В младенчестве их бросают в воду в корзинках или в ящиках. В
народных сказаниях  обычно ничего не  говорится  о  годах молодости  героев,
известно  только,   что   воспитывались  они  при  дворах  чужих  царей.  Из
клинописных  текстов  мы, например,  узнали,  что  у великого  царя Саргона,
основавшего в 2350 году до нашей эры  в Месопотамии аккадскую державу,  была
та же  судьба,  что  и у Моисея. Мать  Саргона, жрица,  тайно родила его  и,
положив в осмоленную корзину, пустила плыть по реке.
     Младенца выловил из реки водонос и садовник Акка, занимавшийся поливкой
возделанных полей. Сказание несет на себе явственные черты народной легенды,
но Саргон, несмотря  на это,  действительно существовал. Неопровержимые тому
доказательства содержатся  в  документах, найденных  в руинах  месопотамских
городов. Таким образом, легенды, чудеса и прочие сверх®естественные  явления
не  исключают той  возможности, что Моисей тоже  был  подлинной исторической
личностью. И следовательно, мы можем  принять за  исторический факт  бегство
израильтян из Египта и их скитания в  пустыне,  хотя безоговорочно  доказать
это и нельзя,  так как египетские хроники и другие источники обходят  данное
событие молчанием.  Поэтому, если мы  хотим докопаться  хотя бы до частичной
правды, то должны прибегнуть к  косвенным доказательствам,  исследуя скупые,
трудно поддающиеся прочтению следы в исторических документах.
     Ученые   проделали   очень   интересную    реконструкцию.   Постараемся
восстановить главные ее  элементы. В Библии израильская  история  обрывается
неожиданно на смерти Иосифа. Потом  нам рассказывают о событиях, связанных с
личностью Моисея.
     Этот  разрыв  охватывает  приблизительно   четыреста  лет.  Почему   же
редакторы  библейского текста допустили  такой  скачок в  изложении  истории
израильтян?
     Возможно, это сделано сознательно,  чтобы не  касаться  бесславного для
израильтян периода. После  изгнания гиксосов фараоны восемнадцатой  династии
перенесли  столицу из Авариса в родные  Фивы.  Израильтяне остались  в земле
Гесем, где вели обособленную пастушескую жизнь. Никто не обращал внимания на
простых  скотоводов, живших  вдали  от  главного  политического  центра,  на
далеких окраинах  государства. Для египтян  это было очень  бурное  время, и
никому не приходило в голову угнетать  израильтян, в особенности потому, что
они все больше  поддавались  влиянию  египетской  культуры и,  как указывают
достоверные данные, даже признавали культ египетских богов. Ведь Иисус Навин
в таких выражениях корит израильтян: "Отвергните богов, которым служили отцы
ваши  за  рекою и  в  Египте..."  (Иисус  Навин,  глава  24,  стих  14).  От
окончательной  ассимиляции  их,  видимо,  уберегла  привязанность  к  языку,
обычаям и традиции отцов. Во всяком случае, можно считать установленным, что
для  израильтян  длительное  пребывание  в  Гесеме  -  это  эпоха  духовного
вырождения и бессмысленного прозябания.
     Из  этой  опасной  пассивности  вывели  израильтян  бурные  перемены  в
политической жизни  Египта. К  власти пришли фараоны девятнадцатой династии.
Третий фараон этой династии - Рамсес  второй, правивший в 1317-1251 годах до
нашей  эры,  был  великий  воин, который  стремился  восстановить египетскую
державу  путем  покорения Азии. В качестве  военной базы  для экспедиций  на
восток  ему  больше  всего  подходила дельта  Нила вместе  с  землей  Гесем.
Вдобавок Рамсес считал дельту Нила своим непосредственным родовым владением,
так как его семья была родом из окрестностей Авариса. Отца его звали Сети, и
этимологически его имя связано с именем почитаемого в этой стране бога Сета.
Рамсес  чувствовал себя  неуверенно в чужих ему Фивах, в центре культа  бога
Амона, кроме того,  ему хотелось быть подальше от тамошней могучей жреческой
касты,  которая  держала  в  подчинении  предыдущих  фараонов  и  стремилась
навязать свою волю  и ему.  И он решил перебраться в дельту Нила и построить
там,  на   месте  разоренного  Авариса,   новую  столицу  -   город  Раамсес
(впоследствии известный как город Танис). Готовясь к захватническому походу,
он построил, кроме того, еще один город - Пифом, состоявший,  по  сути дела,
из  складов   провианта  и   военной  амуниции.  Благодаря   археологическим
изысканиям  нам точно известно расположение обоих городов, так  как  удалось
раскопать их развалины и установить  их  происхождение. С появлением Рамсеса
кончилась  идиллическая обособленность земли  Гесем.  В один прекрасный день
израильские   пастухи   протерли  глаза  от  удивления:  через  их  пастбища
потянулись колонны воинов, в колесницах мчались вельможи, а за ними следом -
тьма  чиновников,  сборщиков  налогов, гонцов  и  надсмотрщиков, подгонявших
палками рабов.  Пастухи загляделись на  это шумное шествие,  не отдавая себе
отчета  в том,  что  их  ждет.  Вскоре,  однако,  они  на  собственной шкуре
почувствовали  близость фараона. В  их  дворы  с криком врывались солдаты  и
сборщики  налогов,  забирали зерно и скот, а всех,  кто выражал протест  или
оказывал сопротивление, жестоко избивали.
     Однако  это  было  всего  лишь начало.  Для  осуществления строительных
планов, задуманных  с  большим  размахом, Рамсесу  нужны  были рабочие. И он
принудил  израильтян   к  рабски-крепостному  труду.  В   его  представлении
израильтяне,  бородатые,  в  широких одеждах, были  людьми  Востока, которые
слишком быстро  размножались и в случае  войны с Азией  могли стать опасными
для  него.  Вдобавок  египтяне  с презрением относились ко всем  примитивным
пастушеским  народам. В  книге Бытие (глава  46, стих  34) мы читаем: что...
"мерзость  для  египтян всякий  пастух овец".  Впрочем,  не  исключено,  что
египтяне вспомнили также что во времена тяжкой для них  гиксосской оккупации
израильтяне были верноподданными и фаворитами гиксосов.
     Рамсес второй быстро подчинил себе  Палестину и Сирию, однако вскоре он
столкнулся  лицом к лицу со  значительно более сильным противником. Это были
хетты, которые основали в Малой Азии  мощную  военную державу.  До недавнего
времени  мы очень мало о  них знали. Только  в первые  годы  нашего столетия
немецкие археологи Винклер и Пух-штейн открыли  развалины хеттской столиды в
Турции, на реке  Галис  (совр. Кызыл-Ирман), которая  очерчивает там  дугу и
впадает в Черное море. Столица называлась  Хаттушаш и  занимала  площадь сто
семьдесят   гектаров.  Из-под  песков  откопаны  царский  дворец  гигантских
размеров, храмы,  крепостные  стены и  статуи  из  черного  базальта. Статуи
изображают мужчин  с длинными,  спадающими  на  спину  волосами,  в  высоких
шапках, коротких юбочках и остроносых башмаках.
     Найден  также архив, состоящий  из множества  клинописных  табличек  на
ранее  неизвестном  языке.  Большие заслуги  в  его расшифровке  принадлежат
чешскому  ученому Б. Грозному. Он показал, что хеттский язык входит в группу
индоевропейских языков, а это говорит о индоевропейском происхождении хеттов
или по  крайней мере  их правящей верхушки. Благодаря работам  Б. Грозного и
английского  археолога  Вулли  удалось  воссоздать довольно  полную  картину
истории, культуры, религии и быта этого народа.
     Рамсес второй  вел  с хеттами войну, которая с перерывами  продолжалась
двадцать один год.  На  пятый  год войны произошло крупное сражение в долине
реки Оронт, в районе города Кадеша.  Сражение было очень кровавым, но ничего
не  решило,  хотя  Рамсес  второй в многочисленных  записях  изображал  себя
победителем.  Длительная  вооруженная борьба истощила обоих  противников.  К
тому  же  в  Месопотамии хеттам  начали угрожать  растущие силы  ассирийцев.
Поэтому в  1296 году до нашей эры  дело дошло до заключения "вечного  мира",
закрепленного браком дочери хеттского царя Хаттусиля с Рамсесом вторым.
     Мир, однако, не принес израильтянам облегчения.  Угнетение и крепостной
труд продолжались. Рамсесом овладела прямо-таки мания строительства. Поэтому
ему  требовалось все больше рабочей силы. Он не  только строил новые здания,
дворцы и храмы, но приказывал со  старых стирать имена фараонов, при которых
они  были возведены, и ставить на том же месте свое имя.  Приказ об убийстве
новорожденных, о котором говорится в Библии, свидетельствует, что с течением
времени  преследования  израильтян   приобрели   кровавые,  жестокие  формы.
Казалось бы, мы сталкиваемся  здесь с противоречием,  ибо, с одной  стороны,
фараону требовалось все больше рабочих, а с другой стороны,  он лишался их в
силу своего  драконовского  приказа.  Предполагается,  что  поводом  к  нему
послужила  плодовитость  израильтян и  перенаселение дельты Нила после того,
как  там разместилась  центральная  администрация с  бесчисленным множеством
чиновников,  придворных  и  военных.  Из Библии вытекает  также, что  многие
израильтяне не могли в  то  время прокормиться разведением скота и вынуждены
были переселиться в  города, где  они  занялись мелкой торговлей и ремеслом.
Это,  несомненно, вызвало ненависть  египтян, которые  быстро ощутили аффект
конкуренции израильтян.
     Угнетение   и  преследования  содействовали  пробуждению  у  угнетаемых
чувства расовой общности,  вызвали сперва  пассивное,  а затем даже активное
сопротивление.  Процесс  этот  приобретает  наглядность на  примере  Моисея.
Согласно легенде, он носил типично  египетское имя, получил  образование при
дворе фараона,  где  жил как большой вельможа, и все-таки,  под впечатлением
преследований,  которым подвергались соплеменники, Моисей снова почувствовал
себя израильтянином. Убийство жестокого  надсмотрщика и  бегство на восток -
это не  только проявление  его  личного бунта, это  первый  сигнал  к  бунту
израильского народа. В Библии  мы находим два загадочных стиха, которые дают
много  материала для  размышлений. В книге Исход (глава  3,  стих  21)  Яхве
говорит:  "И  дам народу сему милость  в глазах египтян; и когда пойдете, то
пойдете не с пустыми руками.
     Каждая женщина  выпросит у соседки своей и  у  живущей в  доме ее вещей
серебряных  и вещей золотых, и  одежд; и  вы нарядите ими и сыновей  ваших и
дочерей  ваших, и  оберете  египтян".  А  далее (глава 12, стих 36) в той же
книге мы читаем:
     "Господь же  дал  милость народу своему в  глазах египтян; и они давали
ему, и обобрал он египтян".
     В обоих текстах поражает отсутствие последовательности, ибо одним духом
говорится о займе и об ограблении египтян.  Что, собственно говоря, за  этим
скрывается? Допустим, что израильтяне обманным  путем взяли взаймы золотые и
серебряные сосуды, под предлогом, что проведут в пустыне - как они  заверяли
фараона  - только три дня  и отдадут их, как только вернутся.  Однако трудно
поверить, будто египтяне  были настолько наивны, что доверили свои сокровища
людям, враждебным им и презираемым ими.
     Некоторые  ученые  делают  отсюда  вывод,  что   израильтяне  восстали,
ограбили египетские дома и убежали за границу. В пользу такого предположения
говорит  тот факт, что во  время скитаний  по  пустыне они вели победоносные
бои.
     Следовательно, они  должны были  выйти из Египта вооруженными до зубов.
Где они взяли оружие?  Они  не  могли раздобыть его  в  течение одного  дня,
значит, по  всей  вероятности, тайком копили  его в последние годы  рабства.
Следовательно,  не исключено,  что  они  действительно добивались  свободы с
помощью оружия. Если это верно, то  становится  более понятным и  то, почему
фараон  так яростно  преследовал их  вплоть до  Красного моря. В  свете этой
гипотезы Моисей,  по  крайней  мере  в  первый  период  своей  деятельности,
вероятно, мог быть вождем израильского восстания.
     Историкам по сей день причиняет много хлопот установление  даты исхода.
По этому  поводу в научных кругах долгое время  велась  горячая  полемика. В
настоящее  время преобладающее большинство исследователей склоняется к  тому
мнению, что исход из Египта произошел во  второй  половине тринадцатого века
до  нашей  эры Рамсес был  выдающимся  фараоном,  а Египет при его правлении
достиг  вершины  своего  великодержавного  могущества. Поэтому  сомнительно,
чтобы израильтянам удалось освободиться при жизни Рамсеса. В  словах "Спустя
долгое время, умер царь египетский" (Исход, глава 2, стих 23) скрыт намек на
то, что Моисей вернулся в  Египет после вступления на трон фараона Мернепта,
преемника  Рамсеса второго. Египту в  его царствование приходилось  защищать
западную  границу  от   набегов  ливийцев,  а  с   востока  на  него  напали
индоевропейские  народы,  которые покинули  насиженные  места  на  Балканах,
вторглись  в Малую  Азию,  сокрушили государство хеттов и  заняли  побережье
Средиземного  моря.   Правда,  Мернепта  победоносно  вышел  из   схваток  с
агрессорами, но Египет  был  настолько  обессилен,  что  в  течение  долгого
периода  ему  не  удавалось  восстановить  свою мощь.  По  всей вероятности,
израильтяне воспользовались его временной слабостью, чтобы  высвободиться из
рабства.
     Есть и другие основания, позволяющие  датировать исход второй половиной
тринадцатого века до нашей  эры Археологам удалось откопать руины ханаанских
городов,  захваченных,  согласно  Библии,  израильтянами  под  водительством
Иисуса  Навина, преемника Моисея.  В тех слоях раскопок, которые  несомненно
относятся ко второй  половине  тринадцатого  века,  найдены  по преимуществу
следы пожаров и умышленных опустошений - явное доказательство стремительного
завоевания.
     Моисей,   как   мы  знаем  из  Библии,  просил  царя   Едома  разрешить
израильтянам  свободный  переход  через  его  территорию,  в  чем  ему  было
отказано. Однако  Моисей  не отважился применить насилие, поскольку Едом был
мощным  военным  государством,  и  решил  обогнуть  его  границы.  Благодаря
археологическим  открытиям мы знаем, что в четырнадцатом веке  до нашей  эры
Едома еще не существовало,  и в качестве хорошо  организованного  и могучего
государства он вступил на арену истории только в тринадцатом  веке  до нашей
эры.  Значит,  израильтяне  могли  появиться на  его  границе именно  в этом
столетии, не раньше.
     Есть, однако, серьезный  пробел в этом  исчислении. Сомнения возникли в
связи с раскопкой  Иерихона, крепости,  якобы захваченной  Иисусом  Навином.
Новейшие   раскопки,  проводимые  начиная  с   1952  года  под  руководством
английского археолога доктора К. Кеньон, во многом  раз®яснили историю этого
древнего города. Его руины образуют  гигантский холм, высящийся на  западном
берегу Иордана.
     Результаты  проведенных  розысков прямо-таки  поразительны.  Обнаружены
толст