а,  испещренная какими-то каналами,  проплыла  у  него
перед  глазами. Вокруг планету вращались в бешеном  кружении
две  луны. Взвихренный пояс астероидов. Гигантская  планета,
бурлящая  газовыми испарениями, слишком громадная для  того,
чтобы  сохранить  свою  целостность, сплющенная  у  полюсов.
Звенящий шар, Сверкающий поясом ледяных осколков.

     --- Свет! Да будет...

     Еще миры. Один, другой, третий. Далеко за пределами их ---
последний  одинокий  шар  из камня  и  льда,  вращающийся  в
мертвой  тьме вокруг солнца, которое блестело не  ярче,  чем
стершаяся монета.

     А еще дальше --- мрак.

     ---  Нет,  --- прохрипел стрелок, и голос его застыл  в
темноте,  в черноте, что чернее кромешной тьмы. По сравнению
с  нею  самая черная ночь человеческой души казалась сияющим
полднем, мрак под горной грядою --- размытым пятном на  лице
света. --- Не надо больше. Не надо, пожалйуста...

     --- СВЕТ!

     --- Не надо больше. Не надо...

     Звезды сжимались, тускнели. Туманности свертывались, сливаясь
друг с другом, и превращались в бессмысленные расплывающиеся
пятна.   Вокруг   него  корчились,  рассыпаясь   на   части,
Вселенные.

     --- Господи, больше не надо, не надо, не надо...

     Вкрадчивый шепот человека в черном:

     ---  Тогда  отступись. Оставь даже мысли о  башне.  Иди
своею дорогой, стрелок, и спасешь свою душу.

     Он  взял себя в руки. Потрясенный и одинокий, окутанный
мраком,  исполненный  ужаса  перед  предельным  смыслом,   в
единочасье открытым ему, он взял себя в руки и выдавил  свой
последнее, обжигающее волеиз®явление:

     --- НЕТ! НИКОГДА!

     --- ТОГДА, ДА БУДЕТ СВЕТ!

     И стал свет. Он обрушился на стрелка как молот: великий,
Исконный свет. И, в нем растворившись, погибло сознание.  Но
прежде  чем  это  случилось, стрелок успел разглядеть  нечто
космически   важное,  исполненное  вселенского  смысла.   Он
ухватился  за это с усилием мучительным, пытаясь  вернуться.
Вновь обрести себя.

     И  он  сумел  избежать безумия, которое  несло  в  себе
знание, и стал снова собою.



     Была ночь. Та же или другая --- распознать невозможно. Он
вырвался  из взвихренного мрака, куда увлек его демонический
прыжок к человеку в черном, и посмотрел на поваленный  ствол
окаменелого дерева, на котором тот сидел. Человек в черном.

     Его охватило безмерное чувство отчаяния --- Боже правый,
опять  все  сначала, --- а потом у него за  спиною  раздался
голос человека в черном:

     --- Я здесь, стрелок. Мне просто не нравится, когда  ты
подходишь  так  близко. Ты разговариваешь  во  сне.  ---  Он
хохотнул.

     Стрелок,  пошатываясь, поднялся на колени и  обернулся.
Костер догорел до красных мерцающих угольков и серого пепла,
оставив  знакомый  разрушающийся узор из  прогоревших  дров.
Человек  в  черном  сидел у кострища и, причмокивая  губами,
доедал жирные куски крольчатины.

     ---  А  ты  хорошо держался, --- заметил он.  ---  Вот,
скажем,  Мартену я не показывал эту версию. Он бы  вернулся,
пуская слюни.

     ---  Что  это  было?  --- спросил  стрелок.  Голос  его
дрожал,  и слова получились невнятными. Он чувствовал:  если
сейчас попытаться встать, ничего у него не выйдет.

     ---  Вселенная, --- небрежно бросил в ответ  человек  в
черном,  потом  смачно  рыгнул и швырнул  кроличьи  кости  в
костер. Они блестнули среди углей нездоровою белизной. Ветер
над  впадиною  голгофы свистел, несчастный,  пронзительно  и
уныло.

     --- Вселенная, --- тупо повторил стрелок.

     ---  Тебе  нужна Башня, --- сказал человек в черном,  и
прозвучало это как вопрос.

     --- Да.

     ---  Но  ты  ее  не получишь, --- улыбнулся  человек  в
черном,  и  улыбка  его так и светилась жестокостью.  ---  Я
знаю,  как  близко  она  подтолкнула  тебя  к  самому   краю
пропасти.  Башня убьет тебя, когда вас будет  еще  разделять
полмира.

     ---   Ты   ничего  обо  мне  не  знаешь,  ---  спокойно
проговорил  стрелок,  и улыбка на губах  человека  в  черном
поблекла.

     ---  Я сделал твоего отца тем, кем он был. Все, что  он
из  себя представлял, это моя заслуга. И я же его уничтожил,
---  угрюмо выговорил человек в черном. --- Через Мартена  я
пришел к твоей матери и взял ее. Все это было предрешено.  И
все  было так, каки должно быть. Я --- фаворит Темной Башни.
И в руках у меня вся Земля.

     --- Что я такое видел? --- спросил стрелок. --- В самом
конце. Что это было?

     --- А что там было?

     Стрелок,  задумавшись,  замолчал,  схватился  рукой  за
кисет,  но  табак  давно  уже кончился.  Человек  в  черном,
однако,  не  предложил  пополнить  его  запасы  каким-нибудь
колдовским способом: ни с помощью черной, ни с помощью белой
магии.

     ---  Был свет, --- наконец заговорил стрелок. --- Яркий
свет.  Белый.  А  потом... --- он запнулся  и  уставился  на
человека в черном. Тот весь подался вперед, и на лице у него
отразилось  совершенно  несвойственное  для  него   чувство,
слишком  явное,  слишком  большое,  чтобы  его  можно   было
скрывать или же отрицать: удивление.

     ---  Ты не знаешь, --- улыбнулся стрелок. --- О великий
волшебник и чародей, воскрешающий мертвых. Ты не знаешь.

     ---  Я  знаю, --- сказал человек в черном. --- Я только
не знаю... что.

     ---  Белый  свет, --- повторил стрелок.  ---  А  потом:
травинка. Одна-единственная травинка, но она заполнила собою
все. А я был такой крошечный. Такой маленький и ничтожный.

     ---  Травинка, --- человек в черном закрыл глаза.  Лицо
его вдруг как-то осунулось и выглядело теперь изможденным. -
-- Травинка. Ты уверен?

     ---  Да. --- Стрелок вдруг нахмурился. --- Но она  была
красного цвета.



     Человек в черном заговорил.

     Вселенная (сказал он) преподносит нам парадоксы, недоступные
пониманию  разума ограниченного. Как живой  разум  не  может
принять  бытие  разума неживого, --- хотя он  полагает,  что
может,   ---   так  и  разум  конечный  не   может   постичь
бесконечность.

     Тот прозаический факт, что вселенная существует, сам по
себе  разбивает  уже  всякие доводы  циников  и  закоренелых
прагматиков. Было время, за сотни еще человеческих поколений
до  того,  как  мир  сдвинулся с места,  когда  человечество
достигло  таких  высот технических и научных свершений,  что
сумело  все-таки  отколоть несколько крошечных  камешков  от
великого  каменного столпа реальности. Но даже тогда  ложный
свет  науки  (или,  если  угодно, знания)  засиял  только  в
нескольких, очень немногих, высокоразвитых странах.

     И однако же, вопреки немеренному количеству имевшихся в
распоряжении их научно-технических данных, неспособность  их
проникать  в  сущность вещей была прямо-таки  поразительной.
Наши отцы, стрелок, победили болезнь, от которой гниет тело,
мы ее называем раком, почти преодолели старение, отправились
на кораблях на луну...

     (---   Этому  я  не  верю,  ---  категорически  отрезал
стрелок, на что человек в черном ответил ему, улыбнувшись:

     --- Ну и не надо.)

     ...   и   создали   или  открыли   еще   сотни   других
замечательных   штук.  Но  все  это  обилие  информации   не
принесло,   однако,  никакого  глубинного  проникновения   в
первоосновы  сущего.  Никто  не  слагал  торжественных   од,
посвященных чудесам искуственного оплодотворения...

     (--- Чего?

     --- Когда детей зачинают от замороженной спермы.

     --- Чушь собачья.

     ---  Как  угодно... хотя даже древние не  могли  делать
детей из подобного материала.)

     ...  или  машинам, которые движутся сами. Немногие  ---
если  вообще  таковые были --- сумели постичь общий  Принцип
Реальности.  Новые знания всегда ведут к тайнам,  еще  более
странным   и   чуждым.  Чем  больше  психологи  узнавали   о
способностях мозга, тем напряженнее и отчаяннее  становились
поиски души, существование которой рассматривалось как  факт
невозможный,  но все-таки вероятный. Ты понимаешь?  Конечно,
ты  не понимаешь. Ты ркпужен своей собственной романтической
аурой,  ты каждый день подступаешь вплотную к сокрытому.  Но
сейчас  ты приближаешься к самым крайним пределам: не  веры,
но  понимания.  Тебе  предстоит еще  пройти  через  обратную
энтропию души.

     Но вернемся к вещам приземленным:

     Величайшая тайна вселенной не Жизнь, а Размер. Размером
определяется  жизнь, он заключает ее в себе, а  его  в  свою
очередь  заключает  в  себе Башня. Ребенок,  который  открыт
навстречу всему чудесному, говорит: Папа, а что там  ---  за
небом?  И  отец отвечает: Космос и мрак. Ребенок: А  что  за
космосом?   Отец:   Галактика.  А  за   галактикой?   Другая
галактика. А за всеми другими галактиками? И отец  отвечает:
Этого никто не знает.

     Ты понимаешь? Размер одолевает нас. Для рыбы вселенная --
-  это озеро, в котором она живет. Что думает рыба, когда ее
выдернут,  подцепив  за  рот,  сквозь  серебристую   границу
существования  в  другую,  новую вселенную,  где  воздух  ее
убивает,  а свет --- голубое безумие? Где какие-то  двуногие
великаны  без  жабр  суют ее в удушливую коробку  и,  покрыв
мокрой травой, оставляют там умирать?

     Или возьмем ну хотя бы кончик карандаша и увеличим его.
Еще  и еще. И в какой-то момент вдруг придет понимание одной
потрясающей вещи. Он, оказывается, не сплошной, этот  кончик
карандаша.  Он  состоит  из атомов,  которые  вертятся,  как
миллионы  бесноватых планет. То, что нам кажется  плотным  и
цельным,  на  самом  деле --- редкая  сеть  частиц,  которые
держаться  вместе  только  при помощи  силы  тяготения.  Они
только  кажутся бесконечно малыми, но если рассматривать  их
размер в отношении точных пропорций, расстояние между  этими
атомами  может  составить целые лиги.  Неодолимые  пропасти.
Вечность. А сами атомы состоят из ядер и вращающихся частиц:
протонов и электронов. Можно проникнуть и глубже, на уровень
субатомного  деления. И что там? Тахионы? Или,  может  быть,
ничего? Конечно же, нет. Все во вселенной отрицает ничем  не
заполненную пустоту. Конец --- это когда ничего уже  нет,  а
значит, вселенная бесконечна.

     Допустим, ты вышел к самой границе вселенной. И что там
будет? Глухой высокий забор и знак "тупик"? Нет. Может,  там
что-то   твердое  и  закрученное.  Как  невылуаившийся   еще
цыпленок  видит  яйцо  изнутри. И если  тебе  вдруг  удастся
пробить  скорлупу, представь себе, какой мощный сиющий  свет
может хлынуть в эту твою дыру у конца мироздания? А вдруг ты
выглянешь  и  обнаружишь, что вся  наша  вселенная  ---  это
только  частичка  атома  какой-нибудь  тонкой  травинки?   И
поймешь тогда, что сжигая в костре какую-нибудь хворостинку,
ты  превращаешь  тем  самым в пепел  неисчислимое  множество
вечных  миров?  Что  все  сущее в  мироздании  ---  не  один
бесконечный   космос,   а   бесконечность,   состоящая    из
бесконечных вселенных.

     Может быть, ты сумеешь понять, каково место нашей вселенной
во  всеобщей  структуре всепресущего бытия:  место  атома  в
ткани  травинки. Может быть, все, что способен  постичь  наш
разум  --- от крошечного, не поддающегося никаким измерениям
вируса до далеко туманности Конская Голова --- помещается  в
одной травинке... которая, может быть, и существует всего-то
день  или  два в каком-то ином временном потоке? А что  если
эту  травинку  вдруг  срежут косою? Когда  она,  разлагаясь,
сгинет,  просочится ли гниль эта в нашу  вселенную,  в  нашу
жизнь?  Не  засохнет ли все мироздание, пожелтев и зачахнув?
Может  быть,  это  уже  происходит.  Мы  говорим,  что   мир
сдвинулся  с  места,  а  на самом-то деле  он,  может  быть,
засыхает?

     Только  подумай, стрелок, как мы малы и ничтожны,  если
подобное представление о мире верно! Если действительно  Бог
все  видит и соершает божественное правосудие, станет ли  он
выделять  одну  комариную стаю среди  многих  тысяч  других?
Различает  ли глаз его воробья, Если воробушек  этот  меньше
атома   водорода,  который  блуждает  бесцельно  в  глубинах
космоса?  А  если он все это видит, тогда что же это  должен
быть  за  Бог?!  Какова  его божественная  природа?  Где  он
обитает? Как вообще можно жить за пределами бесконечности?

     Представь весь песок Мохейской пустыни, которую ты пересек,
чтобы  найти  меня, и представь миллионы  вселенных  ---  не
миров, а свеленных, --- заключенных в каждой ее песчинке;  и
в   каждой  из  этих  вселеных  ---  вселнные.  Неисчислимое
множество  ---  в  каждой. И мы, на нашей  жалкой  травинке,
возвышаемся над ними на недосягаемой высоте. Ты сделал  шаг.
Одним  взмахом  ноги ты, может быть, уничтожил  миллиарды  и
миллиарды  миров. Сбросил их в темноту, и  теперь  эта  цепь
никогда не прервется.

     Размер, стрелок... Размер...

     Но  давай  предположим еще, что все миры, все вселенные
соприкасаются  в  некоей  точке, в  некоем  пространственно-
временном узле, сходятся к некой оси, проникающей через  все
мироздание. Башня. Лестница, может быть, к самому  богу.  Ты
бы  решился  подняться по ней, стрелок? А вдруг  где-то  над
всей бесконечной реальностью существует такая комната...

     Но ты не осмелишься.

     Не посмеешь.



     --- Был, однако, такой, кто посмел, --- сказал стрелок.

     --- Да? И кто же?

     ---  Бог,  ---  глаза стрелка вдруг зажглись.  ---  Бог
посмел... или конната пуста, провидец?

     ---  Я не знаю, --- тень страха прошла по лицу человека
в  черном, мягкая, темная, точно крыло канюка. ---  И  более
того: не испрашиваю ответа. Это было бы неразумно.

     ---  Боишься,  как  бы  тебя громом  не  поразило?  ---
ввернул язвительно стрелок.

     ---   Пожалуй,  боюсь  ответственности,  ---  отозвался
человек  в  черном, а потом замолчал надолго.  Стрелок  тоже
молчал. Ночь была долгой. Млечный Путь распростерся над ними
в  своем первозданном великолении, но в размытой его пустоте
было что-то пугающее. Стрелок пытался представить себе,  что
бы   он   ощутил,  если  бы  эти  чернильные  небеса   вдруг
раскололись и на землю полился поток слепящего света.

     ---  Костер,  --- сказал он. --- Костер  догорает.  Мне
холодно.



     Стрелок задремал, когда же проснулся, то обнаружил, что
человек в черном глядит на него как-то болезненно, жадно.

     --- И на что, интересно, ты пялишься?

     --- На тебя, разумеется.

     ---  Ну  и  нечего  так  на  меня  таращиться.  ---  Он
пошевелил угольки костра, разрушив геометрически безупречную
идеограму. --- Мне неприятно. --- Он поглядел на восток,  не
начало  ли  светать,  но  бесконечная  эта  ночь  длилась  и
длилась.

     --- Ждешь рассвета? Так рано?

     --- Я ведь создан для света.

     ---  А,  ну  да!  Я и забыл. Нехорошо с  моей  стороны.
Просто  невежливо.  Но  нам  с  тобой  нужно  еще  о  многом
поговорить, еще много чего обсудить. Так решил мой хозяин.

     --- Кто?

     Человек в черном улыбнулся.

     --- Тогда, может быть, скажем друг другу всю правду?  И
вообще  начнем  говорить  откровенно?  Никакой  больше  лжи?
Никаких наваждений и чар?

     --- Каких еще наваждений? Ты это о чем?

     Но человек в черном как будто не слышал его.

     ---  Может  быть,  скажем друг другу  всю  правду?  ---
повторил он. --- Как мужчина --- мужчине. Поговорим. Не  как
друзья,  но  как  враги  и  противники  равные.  Это  редкое
предложение, Роланд. И его будут делать тебе нечасто. Только
враги  говорят  правду  друг другу. Друзья  и  возлюбленные,
запутавшись в паутине взаимного долга, врут бесконечно.

     ---  Что ж, правду так правду, --- все равно этой ночью
стрелок  не  сказал  ни  единого  слова  лжи.  ---  Начни  с
об®яснения,  что  ты  имел  в виду,  когда  сказал  "никаких
наваждений и чар"?

     ---  Наваждения и чары --- это колдовство, стрелок. Мой
хозяин  своим колдовством продлил эту ночь и будет длить  ее
до тех пор... пока мы не закончим свои дела.

     --- А мы скоро закончим?

     ---  Нескоро. Точнее сказать не могу. Потому что и  сам
не  знаю. --- Человек в черном стоял над костром, и отблески
тлеющих углей ложились замысловатым узором ему на лицо.  ---
Спрашивай.  Я  расскажу тебе все, что знаю. Ты догнал  меня.
Так  будет честно. Я, по правде сказать, и не думал, что  ты
сумеешь  меня  догнать.  И  все же  поиск  твой  только  еще
начинается. Спрашивай, и так мы скоро дойдем до главного.

     --- Кто твой хозяин?

     ---  Я  ни  разу  не  ведил его. Но ты  увидишь.  Чтобы
добраться  до  Башни, сначала ты должен встретиться  с  ним,
Незнакомцем  вне  Времени. --- Человек  в  черном  беззлобно
улыбнулся.  --- Ты должен убить его, стрелок. Но,  по-моему,
ты хотел спросить о другом.

     ---  Но если ты его никогда не видел, откуда же ты  его
знаешь?

     ---  Однажды он мне явился во сне. В образе юноши.  Это
был  давно, когда я жил далеко-далеко. В ином месте.  Тысячу
лет  назад, или пять, или, может быть, десять тысяч. Еще  до
того,   как  древние  переплыли  море.  В  стране,   которая
называлась  Англией. Тому назад много веков он  связал  меня
моим  долгом,  хотя тогда, между юностью и годами  славы,  у
меня  были другие дела. Мой долг, мое главное дело  ---  это
ты,  стрелок, --- усмехнулся человек в черном.  ---  Видишь,
кое-кто принимает тебя всерьез.

     --- У этого Незнакомца нет имени?

     --- О, имя есть.

     --- И как же его зовут?

     ---  Маэрлин, --- тихо вымолвил человек в черном, и  во
тьме   на   востоке,  где  горы,  грохот  обвала   подкрепил
значимость  его  слов. Где-то как женщина  вскрикнула  пума.
Стрелка  проняла  дрожь.  Даже  человек  в  черном  невольно
вздрогнул.  --- И все же, мне кажется, ты не об  этом  хотел
спросить.  Не  в  твоем это характере: забегать  так  далеко
вперед.

     Стрелок знал, о чем он хотел спросить. Вопрос мучил его всю
ночь,  всю  эту  долгую ночь. Терзал  его  многие  годы.  Он
вертелся на кончике языка, но стрелок все же не задал его...
еще не время.

     ---  Этот  Незнакомец, этот Маэрлин,  он  тоже  фаворит
Башни? Как ты?

     ---  Я  по  сравнению  с  ним  ---  ничто.  Он  наделен
уникальным  даром жить обратно во времени.  Направлять  свое
время  вспять. Он меркнет. Он настаивается. Он --- сущий  во
всех временах. Но есть еще один, кто превыше его.

     --- Кто?

     ---   Зверь,   ---  прошептал  человек   в   черном   в
благоговейном страхе. --- Хранитель Башни. Творец всех чар.

     --- Кто он? Что этот зверь...

     ---  Не  спрашивай меня больше! --- выдохнул человек  в
черном.  Голос  его стал вдруг суровым и жестким,  но  потом
дрогнул  на  ноте мольбы. --- Я не знаю! И  знать  не  хочу!
Говорить  про  зверя  --- все равно, что накликать  погибель
своей  души. Перед ним Маэрлин так же ничтожен,  как  я  ---
перед Маэрлином.

     --- А над зверем --- уже Башня и все, что она заключает
в себе?

     ---  Да, --- прошептал человек в черном. --- Но ты  все
же хочешь спросить о другом.

     Воистину так.

     ---  Ну  хорошо, --- проговорил стрелок, а потом  задал
старый,  как  мир,  вопрос:  ---  Я  тебя  знаю?  Мы  раньше
встречались?

     --- Да.

     ---  Где?  --- Стрелок нетерпеливо подался  вперед.  От
ответа на этот вопрос зависела вся его судьба.

     Человек в черном закрыл рот руками и хихикнул, как маленький
ребенок.

     --- По-моему, ты знаешь.

     --- Где?

     Стрелок вскочил на ноги. Рука сама потянулась к кобуре.

     ---  Только, стрелок, без этого. Так тебе не  отомкнуть
дверей, ты только закроешь их навсегда.

     --- Где? --- повторил стрелок.

     --- Намекнуть ему, что ли? --- спросил человек в черном
у  ночной  мглы.  ---  По-моему, надо. ---  Он  поглядел  на
стрелка.  Глаа у него горели. --- Был один человек,  он  дал
тебе "добрый" в кавычках совет. Твой наставник...

     --- Да, Корт, --- нетерпеливо прервал его стрелок