еперь  разделила их. И все же она была не такой странной  и
страшной,  какой  быть  могла  бы,  ибо  между  Роландом   и
остальными какая-то пропасть существовала и раньше. Всегда.

     Глаз Корта опять приоткрылся.

     ---  Ключ,  --- обратился к нему стрелок.  ---  Я  хочу
забрать  то, что принадлежит мне по праву рождения, учитель.
Мне нужен ключ.

     Револьверы, которые принадлежали ему по праву крови. Не
те  ---  отцовские,  тяжелые, с  рукоятками  из  сандалового
дерева...  но  все-таки  револьверы. Запрещенные  для  всех,
кроме немногих избранных. Последнее, окончательное оружие. В
каменной  усыпальнице  под казармой, где,  согласно  древним
законам,   он  теперь  должен  был  поселиться   (вдали   от
материнского  дома), висело его ученическое оружие,  тяжелый
громоздкие изделия из стали и никеля. Они служили  еще  отцу
во  время его ученичества. А теперь отец стал правителем, по
крайней мере, номинально.

     ---  Так вот в чем причина, --- прошептал Корт  как  во
сне.  ---  И  так срочно? Этого я и боялся.  И  все-таки  ты
победил.

     --- Ключ.

     ---  Сокол...  хороший тактический ход.  Хороший  выбор
оружия. И долго ты тренировал этого гада?

     --- Я никогда не учил Дэвида. Я с ним подружился. Ключ.

     --- У меня под поясом, стрелок.

     Глаз снова закрылся.

     Стрелок запустил руку под пояс Корта, ощущая давление его
живота,  накачаных  мышц,  которые  теперь  стали  вялыми  и
безжизненными.  Ключ висел на латунном кольце.  Роланд  сжал
его в кулаке, сопротивляясь безумному порыву подбросить ключ
в воздух в победном салюте.

     Он поднялся на ноги и наконец повернулся к ребятам, как
вдруг  Корт  схватил  его  за  ногу.  Стрелок  на  мгновение
напрягся, опасаясь, что это --- последняя, отчаянная попытка
пловерженного учителя одолеть его, но Корт лишь поглядел  на
него снизу вверх и поманил его заскорузлым пальцем.

     ---  Сейчас я усну, --- прошептал Корт, и голос его был
спокоен. --- Может быть, навсегда, я не знаю. Я больше  тебе
не  учитель, стрелок. Ты превзошел меня, а ведь  ты  на  три
года моложе, чем был твой отец, когда проходил испытание,  а
он был самым юным из всех. Но позволь дать тебе один совет.

     --- Что еще?

     Нетерпение, раздражение.

     --- Сейчас.

     --- Гм? --- казалось, слово это вырвали насильно.

     ---  Пусть  молва и легенда опережают тебя. Здесь  есть
кому  позаботиться об этом. --- Взгляд Корта метнулся поверх
плеча  стрелка ему за спину. --- Быть может, они все глупцы.
Но  пусть  молва  опережает тебя. Пусть тень твоя  вырастет.
Пусть  на  лице  у  тебя отрастет борода. Пусть  она  станет
темнее  и  гуще. --- Он улыбнулся. --- Дай только  время,  и
молва  околдует  и самого колдуна. Ты понимаешь,  о  чем  я,
стрелок?

     --- Да.

     --- И примешь последний совет от меня?

     Стрелок качнулся на каблуках --- поза устойчивая и замумчивая,
предвосхищавшая превращение мальчика в мужчину. Он  поглядел
на  небо.  Оно  уже  темнело, наливаясь пурпурным  свечением
заката. Дневная жара потихонечку отступала, а вспышки молний
на  горизонте предвещали дождь. Там, за многие мили  отсюда,
вилы  слепящих  разрядов кололи бока  безмятежных  холмов  в
предгориях.  Холмы.  Потом  ---  горы.  Потом  ---   фонтаны
безрассудства  и крови, бьющие в небеса. Он устал.  Усталось
проникла до мозга костей. И еще глубже.

     Он опустил глаза и взглянул на Корта.

     ---   Сейчас  я  собираюсь  похоронить  своего  сокола,
учитель.  А  попозже  схожу в нижний город  и  скажу  там  в
борделях, если кто будет спрашивать, где ты и что с тобой.

     Губы Корта раскрылись в улыбке, исполненной боли. Потом он
уснул.

     Стрелок поднялся и обернулся ко всем остальным:

     ---  Соорудите носилки и отнесите его домой.  Приведите
ему сиделку. Нет: двух сиделок. О'кей?

     Друзья продолжали таращиться на него, захваченные суровой
торжественностью момента, который еще нельзя было переломить
возвращением  к  грубой реальности. Им все  прпедставлялось,
что   вот   сейчас   над  головою  Роланда  воспылает   нимб
ослепительного огня или, быть может, что он обернется  диким
волком прямо у них на глазах.

     --- Двух сиделок, --- повторил стрелок и улыбнулся. Они
улыбнулись тоже.

     ---  Ах  ты  чертов погонщик мулов! --- вдруг выкрикнул
Катберт,  расплывшись  в улыбке. ---  Ты  ж  нам  ничего  не
оставил, сам ободрал все мясо с этой кости!

     ---   До  завтра  мир  не  изменится,  ---  проговорил,
улыбаясь, стрелок, вспомнив старую поговорку. --- Аллен,  ты
жопа с гренкой. Чего стоишь? Двигай своими бульонками.

     Аллен взялся за сооружение носилок; Томас и Жами ринулись в
главный зал, а оттуда уже --- в лазарет.

     Стрелок и Катберт остались стоять на месте, глядя друг на
друга.  Они  всегда  были  близки:  очень  близки  ---   или
настолько, насколько вообще позволяли близость острые  грани
их  очень  несхожих друг с другом характеров. Глаза Катберта
так  и  сияли, излучая открытый, рискованный свет, и стрелок
едва   удержался,  чтобы  не  посоветовать  другу   отложить
испытание еще на год, а то и на все полтора, если он  только
не  хочет уйти с позором через западный вход. Но они  многое
пережили  вместе,  и стрелок понимал, что  не  может  сейчас
рисковать в единочасье разрушить все это, ибо, как бы он  ни
старался,  ему  все равно не избежать того,  что  слова  его
будут   восприняты   как   проявление   покровительственного
отношения. Я уже начинаю плести интриги, --- подумал  он,  и
ему стало немного противно. А потом он подумал о Мартене и о
матери и улыбнулся другу. Улыбкой обманщика.

     Я  буду первым, сказал он себе, в первый раз осознав до
конца,  хотя он и прежде задумывался (а вернее,  мечтал)  об
этом. Я буду первым.

     --- Пойдем, --- сказал он.

     --- С твоего позволения, стрелок.

     Они вышли из окруженного живой изгородью коридора через
восточный  вход; Томас и Жами уже вернулись  из  лазарета  и
привели  сиделок, которые были похожи на призраков  в  своих
тяжелых белых балахонах с красным крестом на груди.

     ---  Можно я помогу тебе похоронить сокола? --- спросил
Катберт.

     --- Да, --- отозвался стрелок.

     А позже, когда на землю обрушилась тьма, а вместе с нею
---  гроза, когда дождь пролился гремящим потоком  с  небес,
когда  в  вышине,  точно  черные призраки,  клубились  тучии
молнии  вспышками голубого огня омывали извилистые лабиринты
узких  улочек  нижнего города, когда кони стояли  в  стойлых
свесив голоовы и опустив хвосты, стрелок взял себе женщину и
возлег с нею.

     Это  было приятно и быстро. Когда все закончилось и они
молча  лежали  бок  о бок, на улице пошел град,  выбивая  по
крышам  свою  короткую жесткую дробь. Где-то внизу,  далеко-
далеко, кто-то наигрывал ритм "Эй, Джуд". Стрелок погрузился
в  раздумья,  замкнувшись в себе. И  только  тогда,  в  этом
дробном молчании, уже на грани сна, ему вдруг подумалось,  а
ведь  вполне  может так получиться, что он  ---  первый  ---
окажется и последним.



     Стрелок, разумеется, рассказал мальчику далеко не  все,
но,  возможно, многое из того, о чем он умолчал,  все  раыно
так или иначе проступило в его рассказе. Он давно уже понял,
что этот парнишка на удивление проницателен для своих лет  и
в чем-то очень похож на Катберта. Или даже --- на Жами.

     --- Спишь? --- спросил стрелок.

     --- Нет.

     --- Ты все понял, о чем я тебе говорил?

     ---   Понял?  ---  переспросил  парнишка  с  осторожною
ненарочитой  издевкою в голосе. ---  Понял  ли  я?  Вы  что,
смеетесь?

     --- Ни в коем разе.

     Но стрелок уже внутренне сжался: приготовился защищаться.
Он  еще  никому  не  рассказывал об этом  ---  как  он  стал
мужчиной,  птому что всегда, когда он вспомина  о  том,  кго
раздирали   противоречивые  чувства.  Конечно,   сокол   был
безупречным и во всех отношениях приемлимым оружием, но  это
был  и  обманный ход тоже. Хитрость. И предательство. Первое
из  долгого  ряда:  Я что же, готовлюсь  уже  бросить  этого
мальчика человеку в черном?

     --- Я понял, --- неожиданно высказался мальчик. --- Это
была   игра,  да?  Почему  люди,  когда  взрослеют,   всегда
продолжают играть? Почему все, за что ни возьмись,  для  них
лишь  повод для новой игры? Люди взрослеют вообще или просто
вырастают?

     ---  Ты  еще  очень  много  не  понимаешь,  ---  сказал
стрелок, пытаясь сдержать медленно закипающий гнев. --- И не
знаешь всего.

     --- Да. Но я зато знаю, что я для вас.

     --- Да? И что же? --- стрелок весь напрягся.

     --- Фишка в игре.

     Стрелку вдруг захотелось взять камень потяжелее и разможить
парню голову, но вместо этого он прикусил язык.

     ---  Давай  спать,  ---  чуть погодя,  сказал  он.  ---
Мальчикам нужно как следует высыпаться.

     А в голове у него пронеслось эхо давнишних слов Мартена:
Ступай и займи свой кулак.

     Стрелок еще долго сидел в темноте --- в оцепенении, об®ятый
ужасом.  Он  никогда  ничего  не  болся,  и  только   теперь
испугался  (в  первый  раз в жизни),  что  начтет  сам  себя
ненавидеть. А так, вероятно, и будет.



     Во  время  следующего  периода  бодрствования  железная
дорога,  сделав  резкий крюк, почти вплотную приблизилась  к
подземной реке, и они наткнулись на недоумков-мутантов.

     Увидев первого, Джейк закричал.

     Стрелок смотрел прямо перед собою, качая рычаг. Он резко
повернул  голову  вправо и разглядел далеко  внизу  какой-то
блуждающий  огонек, отдающий гнилостной зеленью,  круглый  и
слабо  пульсирующий.  Только теперь он  почувствовал  запах:
слабый, но неприятный. Сырой.

     Эта  зеленая  масса  была лицом, и лицом  ненормальным,
противоестественным.   Над   расплющеным    носом    мерцали
выпученные  глаза,  какие бывают только у  насекомых.  Глаза
пустые  и  не  выражающие  ничего.  Стрелок  ощутил  приступ
атавистического отвращения. Внизу живота разлился неприятный
холодок, пробирая до самых глубин нутра. Он сбился с  ритма,
и дрезина немного замедлила ход.

     Светящееся лицо исчезло.

     ---  Что это было? --- мальчик передернул плечами.  ---
Что...?

     Слова  застряли тугим комком в горле: они  со  стрелком
проскочили  мимо  еще  троих  слабо  светящихся  в   темноте
существ,   что  стояли  между  путями  и  невидимою   рекою.
Неподвижные, они наблюдали за ними.

     ---  Недоумки-мутанты, --- сказал стрелок. --- Они вряд
ли  нас  потревожат.  Скорее всего, они  нас  испугались  не
меньше, чем мы --- их...

     Одно из существ сдвинулось с места и пошло прямо на них,
неуклюже  волоча ноги. Оно светилось и изменялось  на  ходу.
Лицо  его  было лицом изголодавшегося олигофрена. Истощенное
голое  тело  превратилось в бугристую массу щупальцеобразных
отростков с присосками на концах.

     Мальчик опять закричал и весь с®ежился, прижавшись к ноге
стрелка, точно испуганный пес.

     Одно из щупалец протянулось над плоской платыормой дрезины.
От него пахло сыростью, тьмой и еще чем-то чужим, нездешним.
Стрелок  отпустил  рычаг, выхватил  из  кобуры  револьвер  и
послал пулю прямо в эту застывшую рожу голодного олигофрена.
Тот  отлетел  прочь.  Его слабое, точно  огонек  на  болоте,
свечение  угасло, как луна при затмении. Вспышка от выстрела
высевтила темные немигающие зрачки, и отблески ее погасли не
сразу,  а  переливались еще горящими искрами  на  отражающей
свет  сетчатке.  Запах  сгоревшего  попроха  был  горячим  и
диковатым --- чужим в этом каменном склепе.

     Появились еще мутанты. Их было много. Никто пока не нападал в
открытую,  но они подходили все ближе и ближе к рельсам  ---
молчаливое, мерзкое сборище любопытных зевах.

     ---  Тебе, если что, придется меня заменить и прокачать
рычаг, --- сказал стрелок. --- Сможешь?

     --- Да.

     --- Тогда приготовься.

     Мальчик встал рядом с ним, стараясь дердаться как можно
устойчивее.  Он  не  смотрел  вперед,  чтобы  ненароком   не
разглядеть больше, чем было нужно. Глаза его только  мельком
выхватывали  из тьмы слабо светящиеся фигуры мутантом,  мимо
которых они проезжали. Мальчик как будто вобрал в себя  весь
мыслимый ужас и превратился в живрое его воплощение, но  как
будто   само  ядро  его  существа,  таившее  в  себе  память
бесчисленных поколений, каким-то образом просочилось  сквозь
поры кожи и образовало невидимый телепатический щит.

     Стрелок  равномерно качал рычаг, не увеличивая, однако,
скорости. Недоумки-мутанты могут чувствовать запах страха, и
все  же  стрелок  был уверен, что дело не только  в  страхе:
одного только страха им вряд ли было бы достаточно. Но они с
мальчиком --- порождения света. Цельные и живые. Как же  они
должны  нас ненавидеть, --- подумал стрелок и вдруг  спросил
себя:  а человек в черном? Его они ненавидели тоже? Так  же?
Наверное,  все-таки нет. Или, может быть, он  прошел  сквозь
жалкую их колонию незамеченным, как тень от черного крыла.

     Мальчик сдавленно вскрикнул. Стрелок повернул голову --- едва
ли  не  небрежно. Четверо мутантов тащились,  спотыкаясь  на
каждом шагу, следом за дрезиной. Один из них уже тянул руки,
чтобы ухватиться за край платформы.

     Стрелок отпусил рычаг и выстрел из револьвера --- все так же
небрежно,  едва  ли  не  полусонно.  Пуля  попала  в  голову
ближайшего  к ним мутанта. Тот издал влажный всхлип,  больше
похожий  на вздох, и вдруг заулыбался. Руки его были вялыми,
мертвыми,  точно  дохлая рыба; пальцы его  слиплись  друг  с
другом,  как пальцы перчатки, провалявшейся долгое  время  в
подсыхающей  грязи.  Одна  из этих метрвенных  лап  схватила
мальчика за ногу и потянула.

     Мальчик закричал в полный голос в глухой тишине этой гранитной
утробы.

     Стрелок выстрелил еще раз --- мутанту в грудь. Тот принялся
пускать слюни сквозь свою идиотскую ухмылку. Джейк уже начал
сползать с платформы. Стрелок схватил его за руку и сам едва
не  упал:  тварь  оказалась  на удивление  сильной.  Стрелок
всадил еще одну пулю мутанту в голову. Один глаз погас,  как
свеча,  и все же мутант продолжал тянуть. Они молча боролись
за  извивающееся, корчащееся тело Джейка.  Каждый  тянул  на
себя,  как  детишки,  когда  они,  загадав  желание,  ломают
куриную косточку-вилочку.

     Дрезина потихонечку замедляла ход. Остальные мутанты уже
приближались: колченогий, хромой и слепой. Может  быть,  они
просто искали Иисуса, который бы их исцелил, воскресил,  как
Лазаря, и вывел из тьмы на свет.

     Вот  и  все. Парню конец, --- подумал стрелок абсолютно
спокойно,  с  какою-то безупречною даже холодностью.  Как  и
было  задумано: или бросить его и поднажать  на  рычаг,  или
сгинуть здесь самому. Парню конец.

     Он  изо  всех  сил рванул Джейка за руку,  одновременно
разрядив  револьвер  мутанту в живот.  На  какой-то  ужасный
застывший миг тот еще сильнее вцепился в Джейка, и  парнишка
опять  начал  сползать с платформы. А потом мертвая  грязная
лапа  разжалась, и глупышка-мутантик, по-прежнему  улыбаясь,
повалился  ничком  между  рельсами  позади  замедляющей  ход
дрезины.

     --- Я думал, вы меня бросите, --- паренек разрыдался. -
-- Я думал... Мне показалось...

     --- Держись за мой пояс, --- коротко бросил стрелок. --
- Только крепче держись.

     Рука парнишки вцепилась ему в ремень; мальчик дышал тяжело,
задыхаясь от беззвучных рыданий.

     Стрелок снова взялся за рукоятку и начал качать ее размашисто
и   размеренно;   дрезина  потихонечку  набирала   скорость.
Недоумки-мутанты  отступили на шаг и наблюдали  теперь,  как
они   уезжают.   Лица   их  вряд  ли  можно   было   назвать
человеческими  (если только в предельно  трогательном,  даже
жалостном  смысле). Они излучали слабое гнилостное свечение,
подобное тому, какое исходит от странных глубоководных  рыб,
живущих  под гнетом черной толщи соленой морской воды.  Лица
эти  не  выражали ни гнева, ни ненависти. Никаких чувств  не
теплилось в их бессмысленно вытаращенных глазах, только что-
то похожее на полубессознательное идиотическое сожаление.

     ---   Они   уже  выдохлись,  ---  сказал   стрелок,   и
напряженные  мышцы  внизу живота немного  расслабились.  ---
Они...

     Недоумки-мутанты набросали камней на рельсы. Путь был перекрыт.
Правда, работали явно наспех; всего-то, быть может, минутное
дело   ---   расчистить  пути,  но  им  все  равно  пришлось
остановиться. И кто-то должен был спуститься с  платформы  и
убрать  камни с рельс. Мальчик глухо застонал и  еще  теснее
прижался  к  стрелку.  Стрелок  отпустил  рукоятку.  Дрезина
бесшумно подкатилась к завалу и, вздрогнув, остановилась.

     Недоумки-мутанты опять приближались: этак небрежно, словно так
уж  оно  получилось, что они проходили мимо, заблудившись  в
нескончаемом сне о мраке, и вот набрели на кого-то,  у  кого
можно спросить дорогу. Сборище проклятых на перекрестке  под
толщею древних скал.

     --- Они нас схватят? --- спокойно спросил мальчуган.

     --- Нет. Помолчи пока, ладно?

     Стрелок оглядел груду камней. Мутанты --- хилые существа.
Конечно,  они  не  смогли притащить  на  пути  по-настоящему
крупные  камни.  Мелкие  камешки,  чтобы  только  остановить
дрезину и заставить кого-то из них спуститься.

     ---  Спускайся, --- распорядился стрелок. ---  Придется
тебе потрудиться. А я тебя прикрою.

     --- Нет, --- прошептал мальчик. --- Пожалуйста.

     ---  Я  не могу дать тебе револьвер и я не могу таскать
камни и одновременно стрелять. Придется спуститься тебе.

     Глаза у Джейка вдруг как-то жутко закатились; он содрогнулся
всем  телом, наверное, в унисон своим заметавшимся  в  ужасе
мыслям, а потом он медленно сполз с платформы и принялся, не
глядя, расшвыривать камни по сторонам.

     Стрелок ждал с револьверами наготове.

     Двое мутантов, пошатываясь на ходу, двинулись к мальчику,
вытянув  вялые,  точно  из вязкого теста,  руки.  Револьверы
знали  что  делать: две красно-белые вспышки пронзили  тьму,
впившись  иглами боли стрелку в глаза. Мальчик закричал,  но
работу  свою  не прекратил. Перед глазами стрелка  заплясали
призрачные  огни. Он вообще ни черта не видел,  и  это  было
хуже всего. Все погрузилось во мрак.

     Один  из  мутантов, который совсем почти и не светился,
внезапно  вцепился  в  парнишку своею  резиновой  мертвенной
лапой.  Слезящиеся  глаза, занимавшие добрую  половину  лица
мутанта, закатились.

     Джейк опять закричал и развернулся, готовясь к драке.

     Стрелок разрядил револьверы, не разрешая себе ни на мгновение
задуматься,  иначе  его  ослабевшее  зрение  могло  бы   его
подвести, отдавшись предательской дрожью в руках: две головы
---  мутанта  и мальчика --- были всего в нескольких  дюймах
друг от друга. Упал мутант. Медленно завалившись набок.

     Джейк  расшвыривал  камни, точно  взбесившись.  Мутанты
сгрудились  чуть  поодаль, пока еще не  решаясь  переступить
невидимую  черту,  за которой останется только  рвануться  и
нападать.  Но они потихонечку приближались. И стояли  теперь
совсем  близко.  Подходили другие.  Их  число  увеличивалось
непрестанно.

     ---  Порядок,  --- сказал стрелок. --- Давай  забирайся
назад. Быстрее.

     Как только мальчик сдвинулся с места, мутанты бросились к
ним.  Джейк перемахнул через борт, шлепнулся на платформу  и
тут  же поднялся на ноги; стрелок уже подналег на рычаг  ---
изо  всех сил. Револьверы убраны в кобуры. Теперь уже не  до
стрельбы: пора уносить ноги.

     Мерзкие лапы шлепали по металлической платформе. Теперь
мальчик  держался  за пояс стрелка обеими  руками,  вжавшись
лицом ему в поясницу.

     Мутанты бежали по путям, лица их были исполнены все того же
безумного,   отрешенного  предвкушения.  Стрелок   буквально
физтчески ощутил мощный выброс адреналина в кровь. Он  качал
рукоятку  с  удво