ы, потом Артур уснул, а Кей сел за руль. Он
проехал еще десяток километров, болтая о всякой ерунде с Томми,
и слушая радио. На Граале, похоже, было лишь два канала -
планетарный и имперский. В полдень трансляция музыки по
планетарному прервалась, и они услышали выступление Императора.
Грей сказал лишь то, что Кей ждал последние десять дней -
началась война с Дарлоком. Поводом был взрыв в имперском
посольстве на Нардии, центральной планете Дарлокского Единения,
но Дач лишь усмехнулся, вспоминая Вячеслава из спецгруппы
"Щит". Он не ждал от этой войны особых потрясений -
единственный союзник дарлоксианцева, Союз Алкари, имел
достаточно собственных проблем. Тройственный Альянс, основанный
на имперском флоте, десантных отрядах булрати и меклонской
технике был сейчас однозначно сильнейшим в галактике. Возможно,
ставь Император задачу полного уничтожения древней расы, в игру
вступили бы Силикоиды, зашевелилась бы Конфедерация Псилон, и
пламя новой войны захлестнуло бы мир. Но на этот раз все
ограничится уничтожением вражеского флота и оккупацией десятка
планет - Кей был почти уверен в этом.
   Каль, кружившая во флаере в сотне километров от них - рок
заставил ее проверить вначале другую дорогу, тоже услышала речь
Императора. Скорее всего она поняла, что эсминец Лемака уже
давно идет через гипер на соединение с эскадрой. Но поручиться
было трудно - сознание Каль, которому всегда не хватало
твердости, стремительно погружалось в собственный, искаженный
мир. В этом мире не было больше ни Императора, ни Лемака, ни
планеты Инцедиос, где ее пост уже об®явили вакантным.
Существовал лишь Грааль - изумрудно-зеленый в низинах,
бесплодно-каменистый в горах, существовали редкие поселения, где
можно было расспрашивать о старом джипе с тремя пассажирами,
существовал Кей Альтос и Артур, раздвоившийся каким-то
чудовищным образом.

   Машина служила им до вечера - пока холмы не сменились
плоскогорьем, усыпанным огромными валунами. Кею невольно пришла
мысль о леднике - но в камнях не было и следа обточенности,
сплошные острые углы и рваные грани. Он заглушил моторы, и
тишина обволокла древний джип погребальной пеленой.
   - На карте это место названо Злой Землей, - сказал Артур. - А
местные жители предпочитают нецензурное слово.
   - Почему? - полюбопытствовал Кей.
   - Очень много несчастных случаев с теми, кто здесь бывает. Почти
сто процентов. Обострения хронических болезней, неосторожное
обращение с оружием, падения со скал. Еще пять-шесть лет, и
местные власти занялись бы этим местом всерьез. Мы поэтому так
спешили.
   - А как бы ты назвал Злую Землю?
   - Порогом. Не бойся, Кей, у тебя есть ключ. Даже два. Ты сам это
знал, иначе не рвался бы за Томми. - Артур выбрался из машины,
отошел за ближайший валун и крикнул: - Но постарайся быть рядом
с кем-то из нас, хорошо?
   Они оставили джип, и пошли на юг - по безжизненной пустыне,
перебираясь через мелкие валуны и огибая большие. Кей разделил
груз продуктов на три части, и мальчишки молча распихали пакеты
по карманам курток. На разговор не хватало ни сил, ни желания, и
Дач заметил, что стал путать Артура и Томми. Идентичность их тел
и одежды подкреплялась пугающим сходством поведения. То ли Томми
непроизвольно подстраивался под Артура, то ли, как ни странно
это было, наоборот.
   Вечером Томми, скатившись с шаткого валуна, оцарапал щеку. Кей
почувствовал при этом странное облегчение. Уже темнело, и они
остановились на ночлег, расстелив на камнях содранные с кресел
джипа чехлы. Полимерный "бархат" почти не пропускал
тепло, и Кей мгновенно уснул.
   Утром он обнаружил, что подсохшие царапины на щеке украшают
обоих мальчишек.
   - Отошел ночью отлить, и налетел на камень, - раз®яснил Артур.
   - Очевидно, перед зеркалом? - только и сказал Кей.
   Они поели и продолжили путь. Вел Артур - дорога была знакома ему
так, словно он шел по ней в сотый раз. Два раза пришлось
сворачивать в стороны, чтобы наполнить фляги водой из маленьких
холодных ключей.
   Кей почти все время молчал. Первый раз за последний месяц он
почувствовал себя бесполезным - ощущение, привычное в конце
работы, но неожиданно ставшее до боли резким.
   - Дач, а твой корабль и вправду был разумным? - спросил его
Томми на одном из коротких привалов.
   - Я программировал псевдосвободу поведения.
   - И что это значит?
   - Он старался выглядеть личностью. Любой священник или
программист докажет тебе, что это не имеет никакого отношения к
разуму. Просто неотличимая имитация.
   - И какая тогда разница?
   - Да никакой...
   На маленькую ровную площадку между скал они вышли к вечеру,
когда начало темнеть. Артур остановился и глянул на Кея - с
легкой иронией, которую тот видел в его взгляде лишь на Терре.
   - Стоит здесь заночевать, Дач?
   Кей смотрел на камни под ногами. Они были чуть темнее, чем
следовало - и казались обкатанными водой или ветром... или
огнем.
   - Не стоит, я думаю. Одиночные корветы имели очень грязный
движок. Спорю, что камень фонит.
   - Понял, - констатировал Артур.
   - Кертис садился здесь, - продолжал Кей. - Он выбирал именно
такие, ничейные планеты, где не было риска напороться на врага.
С компьютерами он всегда был на "ты"... и его бортовой
журнал не вызывал претензий. Вольные охотники не признавали
приказов и не перед кем толком не отчитывались - очень удобно.
   - Прекрати.
   Дач продолжал разглядывать оплавленные камни.
   - Плазменная торпеда - чтобы всадить ее во вражеский транспорт,
два нейтринника - отбиться от истребителей, три грамма антигелия
в магнитной ловушке - вывалить на чужую планету. Очень удачные
корабли, они оказались полезнее линкоров. Тысячи кораблей,
тысячи пилотов - среди них было немало трусов. Не комплексуй,
Арти.
   - Что он хочет сказать? - Томми взял Артура за руку. Они стояли
перед Кеем, словно отражения в невидимом зеркале.
   - Что отец - трус.
   - Артур, Кертис Ван Кертис - не твой отец. Это ты сам, лишь
проживший другую жизнь. Тогда Ван Кертису было лишь девятнадцать
лет. У него не было аТана, денег и власти. А он не хотел
умирать.
   Артур криво улыбнулся. Не по детски. И сказал:
   - Наверное, ты хочешь. Пойдемте дальше, там роща у реки.
   Река была тихой, не похожей на горную, с заросшими колючим
кустарником берегами. Обещанная роща оказалась десятком деревьев
- приземистых, усыпанных сочными оранжевыми стручками.
   - Отрава, - сообщил Артур. - А колючки можно есть, но они
невкусные.
   Из обломанных сухих веток Кей развел костер. Они поужинали мясом
и черствыми лепешками, посыпанными горьковатой пряностью. Томми
почти сразу уснул - не задавая вопросов, не интересуясь
завтрешним днем - и Дач мимолетно подумал, что мальчик начал
свою собственную игру.
   - У нас был уговор, - сказал он Артуру. Кертис-младший смотрел
на него сквозь пламя костра.
   - Ты и впрямь хочешь меня убить?
   - Если не будет иного выхода. Я хочу правды.
   - До утра подождешь?
   - А зачем?
   - Ночью даже у слов другой цвет.
   - Меньше надо ими играть.
   - Расскажи мне сказку, Кей. Напоследок.
   Дач кинул на землю чехол, лег на тонкую ткань. Небо Грааля плыло
над ним - холодный сверкающий полог. Артур пристроился рядом.
   - Давным-давно, - сказал Кей, - мальчик, который боялся умереть,
нашел бога. Бог был очень стар, и ему было очень скучно.
Когда-то он создал мир, и в этом мире богу не стало места. Он
спросил мальчика, чего тот хочет - и мальчик ответил. Он хотел
быть хозяином жизни и смерти.
   - Я знаю эту сказку, - сказал Артур. - В ней нет ничего
интересного.
   - Самое смешное, - продолжал Кей, - что мальчик не верил в бога.
Он верил только в машины, которые были ему послушны. И поэтому
его бог был машиной, и даже жизнь и смерть, отданные ему во
власть, оказались машинами.
   - А почему бог сделал этот подарок?
   - Потому что бесконечная власть и знание не оставляют места
желаниям. И желания мальчика стали желаниями бога. Он ушел с
кремневыми скрижалями, на которых были чертежи жизни и схемы
смерти. Он постарел, прежде чем воплотил их в железо... Спи,
Артур. Я подожду до утра.
   - С чего вдруг?
   - С того, что у этой ночи есть свой цвет, и я хочу его
запомнить. Завтра один из нас умрет, верно?
   - Да, - согласился Артур.
   - Обидно. Я успел к тебе привязаться.
   - Взаимно. Лучше уходи, Кей. Возьми Томми, и уходите.
   - Я за тебя в ответе.

        12.
   Каль даже не стала садиться возле брошенного джипа. Флаер описал
круг, поливая машину конусом прожекторного света, потом взмыл в
небо.
   - Я иду, - сообщила Изабелла. - Неужели ты думал уйти, а?
   В кабине флаера нестерпимо воняло сортиром. Уже сутки Каль не
утруждала себя посадкой для санитарных нужд, и это казалось ей
вполне естесственным.
   - Ты мне совсем не нужен, - продолжала Каль. - Плевать я хотела
на аТан. И на то, что ты здесь ищешь. Так, Лемак? Ты же
наплевал, значит не стоит оно того...
   Лемак, существующий лишь для Изабеллы Каль, кивнул со второго
кресла. Он снова был старым, каким должен был быть, ибо аТан не
нужен героям детских снов.
   - И как убить бессмертного, я тоже знаю, - продолжала Каль, уже
для Луиса, как-то неуловимо сменившего адмирала. Номачи виновато
опустил голову. - Дурак умрет сам, - продолжала Изабелла,
вглядываясь в маленький экранчик ночного видения. - Надо лишь
относиться к нему как к умному - и он умрет. А умного можно
сломать. Он сам не захочет жить. И ты не захочешь, мальчик...
   Она покосилась на кресло - но Артур там не появился. Щенок ждал
ее где-то внизу, со своим двойником ниоткуда и верным
псом-телохранителем.
   - Я спешу, - нежно сказала Каль, бросая флаер к земле. -
Спешу...
   Та незримая нить, которую соткал рассыпающийся разум женщины,
соединила их почти так же крепко, как влюбленных. Не зная того,
Каль обладала ключом - и ее флаер не падал над Злой Землей, где
случайные неполадки становились закономерностью.
   Уже в розовом свете утра Каль увидела на инфракрасном экране
неркое пятно - след догоревшего костра. Хихикнула, оправляя
волосы, и приземлилась метрах в ста, так, чтобы гул моторов не
потревожил даже самый чуткий сон. Выбралась из кабины, волоча за
ремень лазерник, не замечая ни боли в ослабевших ногах, ни
холодного ветра, забирающегося под легкое платье.
   Над речкой плыли клочья тумана, в светло-лазурном небе еще
светила какая-то упрямая звезда. Каль подошла к воде, с
жадностью напилась, по собачьи встав на четвереньки и хлебая
прямо из реки. Повинуясь внезапному порыву, разделась и вымылась
до пояса.
   Ей внезапно стало лучше. Она торопливо натянула платье, подошла
к флаеру и брезгливо морщась сняла с носилок, закрепленных в
грузовом отсеке, теплый плед. В чемоданчике убитого ей доктора
Каль отыскала флакон со спиртом, и сделала два полных глотка.
Потом уселась на берегу и стала ждать.

   Артур проснулся первым. Во сне он прижался к Кею, и тот обнял
его одной рукой. Томми, с его почерпнутыми на Каилисе знаниями
отношений взрослый-ребенок, немедленно высвободился бы.
Кертис-младший за годы своего пути научился чувствовать разницу
чужих прикосновений. Он полежал минуту, глядя в лицо Кея, в
котором сейчас не было ничего, кроме вьевшейся в плоть
усталости, потом осторожно снял его руку. Кей продолжал спать.
Артур тихонько поднялся и пошел к реке.

   Каль сидела неподвижно, как изваяние, укутанное каким-то
шутником в плед. Артур прошел в десяти шагах, не заметив ее
среди деревьев в обманчивом утреннем свете. Изабелла беззвучно
встала и пошла за ним, сохраняя ту же дистанцию.
   За какой-то миг ее сознание прояснилось. Она долго смотрела, как
мальчик умывается, фыркая от холодной воды и принужденно, словно
притворясь перед самим собой, смеясь. В ее глазах сейчас жила
тоска - нежная, как материнская любовь.
   Мальчик повернулся и увидел ее.
   - Ты доставил мне столько бед, Артур, - сказала Каль.
   Он не ответил. Он не мог сейчас говорить.
   - Понимаю, я тебя тоже не щадила, - продолжала женщина. - Но это
была игра, которую начал ты. Надо было сдаться раньше - а ты все
боролся, побеждал... Что теперь?
   - Я победил, - сказал мальчик. - Я стал взрослым.
   - Да? Ты за этим и шел? Обряд инициации Кертисов - победить СИБ
и армию? Ладно, неважно... Взрослым ты еще не стал.
   Она сделала шаг к Артуру - и тот отступил, войдя по щиколотку в
ледяную воду. Каль приподняла лазерник. Сообщила:
   - Мне не нужны твои секреты. Владей ими сам. Здесь такие добрые
девушки в "аТане", они переживали, что Альтос не продлил
бессмертие ни себе, ни детишкам... Ты все равно не умрешь,
верно? Папочка оживит тебя на Терре. Живи. Путешествуй снова.
   - Не надо, - сказал Артур. - Пожалуйста.
   - Значит, я права, - Каль улыбнулась, чистой улыбкой, умершей в
ней много десятилетий назад. - Тебя можно сломать. Ломайся.
Второго тебя я тоже убью. А Кей пусть живет. Это будет
интересно.
   Она коснулась курка - и тонкий белый луч ударил Артура в грудь.
   - Первый, - сказала Каль.
   Артур продолжал стоять. От его куртки шел пар, словно ее
прогладили утюгом. Каль вновь нажала на спуск, и луч ударил
мальчика в лицо.
   Артур стоял.
   - Падай, - сказала Каль. - Падай, ты убит!
   Безумие вновь закипало в ней - яростным черным водоворотом. Она
выстрелила еще раз.
   Артур засмеялся.
   - Один готов, - сообщила Каль, выпуская в мальчика целую
очередь. - Второй.
   Потом положила лазерник на землю и задумчиво поглядела на рощу.
   Кертис-младший перестал смеяться, когда она прошла мимо него.
Остановилась на мгновение, коснулась плеч, и поцеловала в лоб -
легким, прощальным поцелуем.
   - Так надо... Спи.
   Течение было тихим. Каль прошла десяток метров, прежде чем ее
сбило и поволокло по камням. Выплыть не составляло труда, но
Артуру показалось, что Изабелла даже не пыталась бороться с
потоком. На мгновение мелькнула вздернутая над водой рука - и
все.
   Артур долго стоял в воде. аТан исцелял лишь тело, больной разум
оставался проблемой врачей. Ему не было жалко Каль, разумеется,
но и радости он не почувствовал.
   Потом рука Кея коснулась его ладони.
   - Хочешь простыть?
   - Здесь была Каль, - сказал Артур. - Она сошла с ума... и
покончила с собой.
   - Тебе везет, король.
   Артур посмотрел на своего телохранителя.
   - Пойдем, Дач. Я все расскажу. Надо, чтобы и Томми услышал.

        13.
   Кертис-младший разулся и закутал босые ноги курткой. Кроссовки
Кей пристроил сушиться у вновь разведенного костра.
   - Отец нашел эту планету первым, - с какой-то странной гордостью
сказал Артур. - Можешь считать его трусом, но за открытие
кислородного мира класса "А" прощали и большие
преступления.
   - А он сообщил координаты колониальной службе?
   Артур опустил глаза.
   - Продолжай.
   - Он провел в корабле лишь одну ночь. Утром его... словно что-то
позвало. Отец даже не взял оружия. Просто пришел к реке, вот к
этому самому месту...

   ...Кертис Ван Кертис, призванный во флот по новому закону
Империи, отменившему все прежние льготы, стоял на берегу. Он не
знал, что привело его сюда. Надо было улетать - на Терре его
ждала награда за открытие пригодного для заселения мира. Не
стоило рисковать, прыгая по камням в поисках местного зверья.
   Он перешел реку вброд и направился к скале - ничем не
отличавшейся от других, безжизненному гранитному обломку. Сейчас
Кертис не испытывал страха, ставшего спутником его жизни. Он мог
бы порадоваться этому - если бы еще испытывал эмоции.
   Как двуногий автомат Кертис Ван Кертис подошел к камню. И мир
вокруг исчез, превратился в слепящую тьму, без времени и
пространства. Даже тогда он не почувствовал страха. Он стал
частью чего-то, столь огромного, перед чем два килограмма
нейронов в хрупком черепе значили меньше, чем пыль на ветру. Он
был открыт настежь - и не вызвал ни одобрения, ни осуждения,
ничего. Он был слишком мал.
   И в то же время стал единственным стимулом для того, что его
окружало.
   На мгновение он увидел себя чужим взглядом, взглядом, который
шел отовсюду. Человечек, достаточно сильный, чтобы придумать
цели, и достаточно слабый, чтобы их иметь.
   Кертис Ван Кертис ощутил взгляд Бога.
   А потом мгла рассеялась, и он увидел его.

   - Отец не знает, - сказал Артур. - Может быть там планета, а
может быть целый мир. Мир Бога... он не смог бы создать
Вселенную, не будучи ей равен.
   - Железная планета с заводами по зажиганию звезд, - Кей
посмотрел через реку. Там было много скал - и среди них нельзя
было увидеть Дверь.
   - Нет, конечно. Отец называл его машиной лишь потому, что он был
реален физически. Он не об®яснил - но я сам увижу.
   - Кертис не мог увидеть другого Бога. Ему нужна была почва под
ногами, и что-то, что могло говорить, и что-то, умеющее
смотреть. Он нашел только своего Бога.
   - Да. Ну и что, Кей? Пусть он видел только часть, и только ту,
которую мог увидеть - и что с того? Чтобы увидеть все, надо быть
равным.
   - Ты прав, - согласился Дач. Посмотрел на Томми, сидевшего
рядом. Что увидел бы этот мальчик - сияние в бесформенном
облаке, как на фресках в церкви Единой Воли, или человека,
исполненного нечеловеческой силы?
   А что увидел бы он?
   - Отец говорит, что у него нет желаний, - продолжал Артур. - Тут
твоя сказка права. Он создал мир - и больше не влиял на него. В
этом просто нет смысла для Бога. И когда отец прошел дверь, он
стал той частью Вселенной, которая умеет желать. Бог предложил
ему мир.
   Было слишком много скуки в его словах, чтобы Кей сомневался.
Артур Кертис вырос с этим знанием. Его отцу - ему самому - Бог
подарил Вселенную.
   А он отказался от подарка?
   - Я все же не скажу, что этот мир - мир Кертиса, - заметил Кей.
   - Не этот. Этот мир создан и неизменен. Даже то, что еще не
случилось, здесь предопределено. Бог открыл путь - отец называет
его Линией Грез. Это путь, который можно увидеть, и по которому
можно пройти. В конце пути отец получил бы новый мир, новую
Вселенную - созданную для него. Вселенную его Грез.
   - И он отказался?
   - Он попросил время, чтобы подумать. Бесконечное время, чтобы
осознать свои грезы. И получил аТан. Теперь он решил получить и
Линию Грез.
   Кей засмеялся. Откинулся на холодное каменное ложе, глядя в
сотворенное кем-то небо. В ста метрах от него, за священной
дверью, дремал флегматик-бог, делающий подарки первым
паломникам. На далекой Терре Кертис Ван Кертис ждал чертежи
мечты.
   - Бог сказал, что ему надо будет вернуться, - с легкой обидой
продолжил Артур. - Он сказал, что отец должен будет прийти -
старше он станет, или моложе, не важно. И он пришел. Я пришел к
Богу.
   - Ты будешь мечтать за Кертиса? - спросил Кей. Его отпустило
напряжение - драма обернулась фарсом. Дача вполне устраивал Бог,
не касающийся дел человеческих. Его не волновал тот мир мечты,
который придумал для себя Кертис Ван Кертис.
   - Мечты у каждого свои. Отец выберет сам... а я - сам, - Артур
потянулся к огню, снимая кроссовки с вколоченных в землю
колышков. - Подумай, что хочешь ты.
   - В первую очередь я не хотел тебя убивать, - сказал Кей. - И
рад, что этого не требуется.
   - Я тоже, потому что ты не смог бы меня убить.
   Артур опустил руку в огонь. Медленно загреб пригоршню углей.
Томми вскрикнул.
   - Попробуй, получится то же самое, - сказал ему Артур, вынимая
руку из огня. - Это Порог, где могут стоять лишь избранные.
Здесь мы под охраной. Отец это предполагал, хоть полной
уверенности и не было.
   Уголья тлели у него на ладони - багрово-черная, сочащаяся сизым
дымком горка. Кей ударил по руке, стряхивая угли, и отлетевшие
искры кольнули кожу.
   Ладонь Артура осталась чистой, нетронутой жаром. Кожа даже не
покраснела.
   - Не переживай, Кей. В мире своей мечты ты можешь быть таким же
неуязвимым. Это будет твой мир, отвечающий твоим желаниям.
Хочешь - там сожгут корабли Сакры на подходе к Шедару. Хочешь -
там вообще не окажется чужих.
   - Мне не дарована Линия Грез, - сказал Кей, не выпуская ру