добьются.
Если Олег верно описал ситуацию, тогда то, с чем он столкнулся в  космосе,
могло не иметь материального выражения в нашем мире. Если  это  так,  если
они  встретились  с  каким-то  особым  состоянием   самого   пространства,
непосредственно не связанным с  материей  нашего  мира,  то  земная  наука
столкнется с проблемой,  которую  вряд  ли  удастся  решить  традиционными
методами. Возможно, именно поэтому так трудноуловимы последствия, атаки на
корабль...
   Впрочем, только ли на корабль? А внезапные болезни, поразившие  экипаж?
А эти захваченные хаосом каюты? Ротанов чувствовал, что взялся за дело  не
с того конца. Пусть ученые разбираются в структуре полей  и  в  физической
природе феномена, поразившего земной корабль. Его дело - выяснить, есть ли
здесь действия враждебного разума.
   Что,  если  это  только  первая  ласточка,  первый  шаг  неведомого   и
могущественного врага, способного положить конец стремлениям  человечества
к звездам?
   Если это так - тогда прав Олег. Тогда, отбросив  осторожность,  которую
он  так  отстаивал,  нужно  немедленно  исследовать  планету.   Но   нужны
доказательства - хотя бы косвенные. Не их ли  искал  он  на  "Ленинграде"?
Искал и не находил...


   А в это время человек,  который  мог  бы  ответить  на  многие  вопросы
Ротанова, от которого по меньшей мере зависела сама возможность  получения
таких ответов, опускался на лифте в энергетический подземный  центр  базы,
подальше с глаз, как решил для себя Ротанов.
   Наконец лифт с грохотом остановился, и створка двери  ушла  в  сторону,
открыв перед Элсоном сверкающий чистотой овальный  коридор.  Мягко  горели
панели рассеянного освещения, зеленые усики растений  спускались  вниз  из
потолочных  ниш.  И  лишь  могучее  басовитое  гудение  время  от  времени
напоминало о том, что здесь находится энергетический центр базы.
   Машинный  зал  потряс  воображение  Элсона.  В  его   многокилометровом
пространстве, заполненном колоннами,  поддерживающими  перекрытия  верхних
этажей, да однообразными кубами нейтронных генераторов,  свободно  мог  бы
разместиться целый город. Зал поражал своим простором и мощью. Казалось, в
этом царстве машин,  способных  накопить  в  своих  чревах  энергию  целой
звезды, не оставалось места для человека.
   Ожидавший удушливой жары, Элсон был приятно удивлен свежему прохладному
воздуху. Над кожухами генераторов дрожало радужное марево,  но,  очевидно,
энергетическая реакция, превращавшая внутри этих машин материю в  холодное
нейтронное пламя, не выделяла много тепла.
   Под самым потолком, над  фантастическим  переплетением  труб  и  черных
кабельных шин, плавала прозрачная тарелка.
   Элсон не сразу понял, что это такое, и, лишь присмотревшись, решил, что
там, должно быть, пульт управления энергозала. Совершенно непонятно  было,
на чем держится эта шестиметровая стеклянная "чечевица". Не было видно  ни
тросов, ни опор, поддерживавших ее. Зал настолько подавил Элсона,  что  он
совершенно растерялся, не зная, что делать дальше, куда идти.
   Стеклянная кабина  дрогнула  и,  медленно  снижаясь,  двинулась  в  его
сторону.
   - Эй, парень, ты  долго  собираешься  тут  стоять?  -  раздался  сверху
насмешливый голос.
   Только через неделю, после длительных медицинских процедур, прививок  и
осмотров, Элсон наконец смог приступить к работе.
   Главный энергетик Гришин оказался тучным  человеком  с  пронзительными,
ярко-голубыми глазами, казавшимися совершенно чужими на его шелушащемся от
радиационных ожогов лице. Он сидел в  просторном  салоне,  заменявшем  ему
кабинет, и вертел в руках личную карточку Элсона.
   Так и не заглянув в нее ни разу, Гришин  задумчиво  смотрел  на  юношу,
словно решая, чего тот стоит.
   - Вы, очевидно,  не  рассчитывали  на  это  назначение?  -  спросил  он
наконец, и  его  взгляд,  оторвавшись  от  Элсона,  устремился  куда-то  в
сторону, словно внезапно он потерял к нему всякий интерес.
   И тут Элсона прорвало. Он говорил о своей науке, о  годах,  потраченных
на учебу. О том, как он мечтал  работать  по  специальности.  О  том,  что
значения энтропистики не  понимают  лишь  люди,  не  следящие  за  научной
информацией.
   Гришин слушал его внимательно и согласно кивал головой, чем еще  больше
раззадоривал юношу. Элсону казалось, что он наконец-то нашел  в  его  лице
понимающего  слушателя.  Не  сумев  сдержаться,   он   выложил   ему   всю
накопившуюся  на  Ротанова  обиду.  А  когда  кончил,   Гришин   в   ответ
неопределенно хмыкнул и сказал:
   - Ротанов здесь ни при чем. Это я просил срочно прислать  в  мой  отдел
энтрописта.
   Элсон почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.
   - Вам нужен энтропист? В машинном отделении?
   Гришин кивнул, растер свою могучую шею, потом  вдруг  достал  из  стола
грубо сделанный от руки чертеж и протянул Элсону.
   - Вот посмотрите-ка на это.
   Недоумевая, Элсон развернул схему, испещренную непонятными  значками  и
линиями.
   - Это план машинного зала, это  генераторы.  -  Толстый  палец  Гришина
медленно  прошелся  по  чертежу.  -  Вот  здесь  отметки  мощностей   всех
генераторов при одинаковой нагрузке. Видите, они  разные.  А  должны  быть
одинаковыми.
   - Но механизмы не могут  быть  совершенно  одинаковыми,  незначительные
отклонения в технологии, разная сборка, разные условия эксплуатации.
   Гришин кивнул.
   - Верно. Но в таком случае неизбежен случайный разброс. У нас  же  есть
определенная закономерность. Машины отчего-то хуже всего работают только в
одном участке зала. И началось это совсем недавно, несколько  дней  назад.
Такие вещи у нас замечают сразу. Ну как, не хотите в этом  разобраться?  -
Гришин скептически рассматривал Элсона, словно хотел сказать -  пользы  от
тебя особой не будет, но и  вреда,  пожалуй,  тоже.  Вдруг  да  и  отыщешь
что-нибудь путное? - Если вам удастся разработать приемлемые рекомендации,
позволяющие сэкономить хотя  бы  десятую  часть  процента  мощности  наших
машин, можете считать, что вас не зря учили в земных школах.
   Элсон потянулся к схемам. Он не ожидал, что этот суховатый, скептически
настроенный человек может подсказать ему"  путь  практического  применения
его науки, но, во всяком случае, то, что  он  предлагал,  было  интересно.
Чтобы скрыть волнение, он развернул схему и быстро спросил:
   - Что находится над этим местом в верхних этажах? Нет ли здесь наводок,
магнитных или других полей, идущих сверху?
   Гришин вздохнул.
   - Ничего нет. Мы проверяли. А вверху накопители. Туда не войти  даже  в
скафандре полной защиты.
   - Но делают же там ремонт, профилактику?
   - Конечно. Раз в год для этого нам приходится  останавливать  машины  и
почти всю энергию  перекачивать  в  резервные  конденсаторы.  Это  сложная
операция, и обходится она недешево. Под нами внизу скальное основание, там
тоже ничего не увидеть, а на следующем этаже все  вроде  нормально,  да  и
трудно что-нибудь установить без специальной аппаратуры. Наши  техники  не
знают толком, какие приборы могут помочь разобраться  в  этой  чертовщине.
Вот я и попросил прислать к нам энтрописта. Ну так как, беретесь  за  этот
орешек?
   - Разумеется, я попробую. Хотя обещать вот так сразу  ничего  не  могу.
Буду разбираться.
   Жилой  отсек,  выделенный  Элсону  на  этаже  энергетиков,  состоял  из
спальни, крохотной гостиной и маленького чуланчика с  кухонным  автоматом,
заменявшего столовую. В любой момент кухонный лифт готов был  предоставить
в его распоряжение яства, о которых не смели  и  мечтать  древние  бароны.
Среди этой немыслимой роскоши  он  чувствовал  себя  несколько  одиноко  и
надеялся, что вынужденное  одиночество  не  продлится  слишком  уж  долго.
Поэтому, едва приняв душ и  переодевшись,  Элсон  поспешил  в  центральную
гостиную энергоблока.
   Это был большой зал-столовая  с  игральными  автоматами  и  непременным
спортзалом. Однако, к его удивлению, и в этом роскошном  заведении  народу
было не так уж много. И что  его  особенно  огорчило  -  почти  совсем  не
встречались женские лица. Элсон дал  себе  слово  при  первой  возможности
обследовать  все  вышележащие  этажи.  Но   сегодня   после   утомительных
медицинских процедур и не менее  утомительной  беседы  с  Гришиным  он  не
чувствовал себя готовым к исследовательским экспедициям. После  некоторого
раздумья он решил лечь спать пораньше.
   К своему  величайшему  удивлению,  вернувшись,  Элсон  застал  в  своих
апартаментах  рыжеволосого  незнакомца,  нахально  развалившегося  на  его
диване у окновизора.
   - А, новичок... - неопределенно проговорил рыжеволосый, не отрываясь от
увлекательного  фильма,  в   котором   индейцы   на   старинных   авиетках
преследовали по пустыне героя в космическом скафандре.
   - Что  вам  здесь  нужно?  -  холодно  осведомился  Элсон.  Его  вопрос
настолько удивил рыжеволосого, что тот даже выключил окновизор.
   - Тебе, что же, не сказали, что мы будем жить вместе?
   - Нет.
   - Ну, дела... Наш шеф любит  поражать  воображение  новичков  приятными
неожиданностями. До сих пор он встречал их байкой о блуждающем генераторе,
но теперь, видимо, сменил репертуар.
   - О чем, о чем? - с  подозрением  спросил  Элсон.  -  Что  это  еще  за
блуждающий генератор?
   - Это такой генератор, который  неизвестно  от  чего  теряет  мощность.
Гришин  эту  байку  всем  новичкам  подкидывает.  Своеобразный   тест   на
сообразительность  и  предприимчивость.  Новички,  как  правило,  начинают
сучить ногами, суетиться, проверять мощности,  составлять  таблицы,  ну  а
Гришин делает вывод, что со временем из них выйдет толк.
   - Значит, с генераторами все липа?  -  спросил  Элсон,  едва  сдерживая
гнев.
   - Я этого не говорил. Генераторы - вещь сложная и не совсем понятная  -
"черный ящик". И в этом "ящике"  всегда  что-нибудь  барахлит,  что-то  не
совпадает с расчетными параметрами. Вот только  никому  еще  не  удавалось
найти в этом никакой закономерности.
   - Ничего. Я найду.
   - Правильно. Дерзай. Гришин это оценит. Ну а мне пора на дежурство. И в
следующий раз, маэстро, не забывайте выключать  воду  в  душевой,  на  нее
здесь лимит, между прочим...
   Прошел  почти  месяц,  прежде  чем  Элсону   поручили   самостоятельное
дежурство в энергетическом блоке. К  этому  времени  он  закончил  сложные
теоретические расчеты предполагаемой энтропийной аномалии. Полной  картины
ее  пространственного  положения  с  теми  куцыми  данными,  которыми   он
располагал, не получилось. Ему не терпелось остаться в энергоблоке  одному
и основательно все проверить. Провести новые, более подробные замеры.  Для
этого надо было лишь дать соответствующее задание кибернетическим машинам,
обслуживающим энергетический центр.  Он  мог  это  сделать  и  раньше,  не
дожидаясь дежурства, но после насмешек своего рыжего соседа Рузаева  решил
все предварительные расчеты делать  самостоятельно  и  по  возможности  не
афишировать их до получения результата.
   Наконец  долгожданный   день   настал.   После   месячной   подготовки,
теоретических заданий, разборов различных ситуаций, после шести дежурств с
напарником в качестве дублера Рузаев наконец  проводил  Элсона  в  зал  на
самостоятельное дежурство.
   - Главное, что от тебя требуется, - заканчивал свои наставления Рузаев,
- в случае чего повернуть вот эту красную ручку. Больше ничего не трогай.
   Элсон усмехнулся. Он прекрасно разобрался за этот  месяц  в  аппаратуре
центра, и Рузаев его явно недооценивал, иначе бы он вряд ли  так  спокойно
оставил его на самостоятельное дежурство.
   Чтобы окончательно убедить Рузаева  в  своей  полной  некомпетентности,
Элсон наивно спросил:
   - А, собственно, в каком  именно  случае  я  должен  повернуть  красную
ручку?
   - В любом необычном случае. Сбой, например, перегрузка  или  сигнал  на
пульте. Этим ты перебросишь управление в центральный пост и дашь  знать  о
случившемся  Гришину.  Большего  от  тебя  не   требуется.   Старайся   не
вмешиваться в работу машин.
   - Слушаюсь, шеф!
   - Тебе еще рановато дежурить одному, но Гришин решил,  что  ты  созрел.
Так что действуй.
   Оставшись наконец один, Элсон расстелил на рабочем столе перед  пультом
схему  машинного  зала  с  пометками  Гришина  и  стал  набирать   команды
центральному компьютеру. Он не был до конца уверен,  что  к  неполадкам  в
энергетическом  отсеке  имеет  отношение  энтропийная  аномалия,   но   по
характеру сбоев, по их регулярности и интенсивности надеялся это выяснить.
   Элсон прекрасно знал, что энтропия -  понятие  теоретическое,  что  под
этим  термином  подразумевается  общее  стремление  материи  нашего   мира
переходить из сложных форм в более  простые,  безвозвратно  утрачивая  при
этом часть энергии.
   Именно  поэтому  сами  собой  разряжались   аккумуляторы,   старели   и
разрушались сложные молекулярные соединения,  и  в  мире  неживой  материи
распад преобладал над синтезом.
   Только жизнь не подчинялась этому всеобщему мировому закону. Только она
одна  могла  преобразовывать  простые  формы  материи  в  более   сложные,
увеличивая при этом свой энергетический потенциал.
   Закон  энтропии  одинаков  во  всех   известных   человечеству   частях
Вселенной. Никаких отклонений не  бывает.  И  все-таки,  заканчивая  набор
программ, вопреки всякой логике Элсон представил себе в  очередной  сводке
новостей примерно такие строчки:
   "Молодой ученый Элсон открыл на Регосе энтропийную аномалию.  Опасность
для базы предотвращена смелыми действиями талантливого ученого". На  самом
деле в глубине души он в это не верил. Энтропия - вещь серьезная, и всякие
там шуточки - дыры,  аномалии  -  это  не  для  нее...  Но  что  же  тогда
происходит в машинном зале? Если бы можно было обследовать верхний этаж...
Возможно, там возникает некое силовое поле, наводки в цепях или утечка  из
накопителей. При  такой  концентрации  энергии,  как  здесь,  всего  можно
ожидать... Этот эффект, очевидно, проявляется  только  при  очень  большой
нагрузке. Элсон закончил  ввод  данных,  набор  программ  и  нажал  кнопку
"Пуск". Теперь оставалось только ждать результата.
   В зале стояла удивительная тишина, прерываемая лишь шорохом  и  треском
статических разрядов, образующихся на кожухах генераторов. Они  превращали
материю в нейтронную плазму, а затем во втором этаже, в  накопителях,  она
преобразовывалась непосредственно в электрическую энергию.
   На пульте компьютера вспыхнул сигнал  "Готово".  Он  щелкнул,  выплюнул
карточку с  результатом  расчетов,  и  одновременно  на  об®емном  дисплее
появилось  странное  скелетное  образование,   похожее   на   чечевицу   и
рассеченное надвое горизонтальной плоскостью. Столбцы цифр с обеих  сторон
этой конструкции Элсону почти ничего не говорили. Его это не устраивало, и
он тут же набрал следующее задание компьютеру, сводившееся всего  к  одной
фразе: "Упростить результат". Чечевица на экране  дрогнула,  заколебалась,
но форму в общих чертах сохранила,  хотя  у  нее  значительно  поубавилось
ребер и колонки цифр по краям поредели.
   В конце концов он уяснил, что в такой  форме  на  экране  высвечивалась
об®емная структурная карта электрических полей энергозала,  которую  он  и
хотел  получить.   Оставалось   непонятным   главное   -   неравномерность
напряженности этих полей. Получалось, что  в  центре  чечевицы  напряжения
отсутствовали вовсе, а по краям постепенно нарастали  до  обычного  уровня
фона...
   Различия в напряженности были едва уловимы, на  грани  чувствительности
приборов, а центр чечевицы, как теперь уяснил Элсон, находился на  верхнем
этаже. Не зря ему так хотелось туда добраться...
   Элсон решил пройтись по залу и обдумать полученные данные.
   Сообщить результат  Гришину?  Но  ведь  надо  его  как-то  об®яснить...
Картина напоминала замкнутое  на  себя  электрическое  поле  конденсатора,
только с обратным отрицательным знаком. Если в конденсаторе  накапливались
заряды, то здесь они уничтожались. Там  и  тут  был  некий  геометрический
центр, полюс... Необходимо посмотреть,  что  находится  внутри  полюса,  и
сделать это надо сейчас, немедленно, потому что уже через полчаса  картина
при таких ничтожных напряжениях может  измениться.  Тогда  искать  наверху
будет нечего... Элсон прекрасно  понимал,  что  просить  об  этом  Гришина
совершенно бесполезно. Никто не согласится ради проверки его теоретических
исследований рисковать жизнью тех, кого придется послать в  энергетический
отсек. Кажется, Гришин говорил, что это вообще невозможно. "Но  ведь  и  у
меня есть право риска... Оно  есть  у  каждого  человека!"  Интуитивно  он
чувствовал, что  наткнулся  на  что-то  очень  важное,  едва  уловимое,  и
понимал, что, если сейчас немедленно не найдет способа проверить, что  там
такое,  не  простит  себе  этого  никогда.  Центр  таинственной   чечевицы
притягивал его как магнит.
   У входа, вдоль овальной стены  энергозала,  виднелись  дверцы  каких-то
шкафов. Из чистого любопытства он дернул одну, другую... Третья неожиданно
открылась.  Перед  ним,  аккуратно  сложенный,  лежал   скафандр   высокой
радиационной защиты...
   "Значит, в случае  необходимости,  существует  способ  проникновения  в
"горячий" радиационный отсек! Не зря здесь лежат эти скафандры".
   Тонкая металлизированная пленка, запаянная  в  двух  слоях  прозрачного
пластика, оказалась мягкой и легкой. Шлем, слегка чмокнув, встал на место,
и  сразу  же  включились   регенерационные   устройства.   Потянуло   чуть
сладковатым, насыщенным кислородом воздухом.
   Шнур, болтавшийся на поясе, он обмотал вокруг талии  и  завязал  узлом.
Взгляд Элсона упал на заднюю стену шкафа... Ее скрывала шторка  из  темной
материи, но, вынимая скафандр, он слегка сдвинул эту шторку, и теперь  там
проглядывали какие-то крупные буквы.  Элсон  отдернул  шторку  в  сторону.
Через всю стену шкафа полыхнула красная надпись: "Аварийный шлюз".



        4

   Ротанов проснулся в пятом часу утра от тихого зудящего  звука  зуммера.
Проснулся, как всегда, мгновенно, но несколько секунд лежал неподвижно, не
спеша включить видеофон.
   В особо серьезных случаях автоматика включит тревогу, но и  ему  никто,
конечно, не станет звонить в пять утра без серьезного повода. И все же  он
не спешил. Недоброе предчувствие на какое-то мгновение сковало  его  волю.
Ротанову казалось, что если он отмолчится, не  включит  аппарат,  не  даст
плохим новостям в ранний час просочиться в свою комнату, то тем  самым  он
отдалит и как бы ослабит их. Но то была лишь минутная слабость,  отголосок
давно прошедших времен, когда холодок опасности за несколько секунд до  ее
действительного появления не раз спасал ему жизнь.
   Главный энергетик выглядел на экране видеофона всклокоченным и угрюмым.
Он долго молчал, даже не пытаясь извиниться  за  неурочный  вызов,  и  это
окончательно утвердило Ротанова в его худших предположениях.
   - Так что там у вас стряслось? Опять упала мощность? - спросил Ротанов,
все еще надеясь отвести беду.
   - Элсон, молодой специалист, которого вы нам направили месяц назад... -
Гришин остановился, отвел взгляд.
   - Ну! Не тяни!
   - Парень полез в "горячий" отсек...
   - В скафандре?
   - В скафандре. Но защита скафандра не включена... -  И  только  сейчас,
словно автоматы ждали этих слов, с опозданием  взвыла  сирена  и  на  всех
экранах вспыхнула яркая мигающая надпись: "Человек в опасности".


   Нужное Элсону место находилось около седьмой батареи накопителей.
   Каждый  накопитель  представлял  собой   десятиметровый,   облицованный
титановой броней куб. Свет редких фонарей терялся в узких  проходах.  Кубы
стояли друг за другом ровными рядами, и все  же  пространство  между  ними
напоминало  лабиринт,  поскольку  каждый  накопитель  был  окружен   целой
системой вспомогательных устройств.
   В верхнем зале в отличие  от  нижнего  было  довольно  жарко.  Скафандр
почему-то не защищал от