ому что истина - сестра сомнений.
   - Что это ты расфилософствовался?
   - Мне показалось, что здесь живут только философы и  поэты,  ну  и  еще
красавицы. Почему бы нет? Славная планета,  аромат  цветов,  торжественное
шествие. Все как в старинном театре.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Только то, что сказал. Наша встреча смахивает на какую-то театральную
постановку, и я никак не могу  понять,  кто  режиссер.  Может  быть,  этот
старик? Но тогда зачем за подтверждением обстоятельств нашего прибытия  он
обратился к женщине, к той, что все время молчала?
   - И прятала свое лицо...  -  напомнил  Элсон.  -  Помните,  что  сказал
посланник, приехавшим за нами на побережье? Он  сказал:  "Та,  что  прячет
свое лицо" приветствует вас, чужеземцы".
   - Да. Над этим стоит подумать.
   Тропинка, идущая между невысоких холмов, стала  забирать  круто  вверх.
Они  шли  уже  больше  часа.  Проводникам  время  от  времени  приходилось
останавливаться и поджидать  порядком  уставших  людей.  Строения  и  огни
исчезли, тропинка петляла теперь по дну ущелья. Наконец стены раздались  в
стороны, и они очутились на широком ровном плато, окруженном с трех сторон
почти отвесными скалами. В самом  центре  высилась  темная  масса,  смутно
напоминающая человеческую фигуру метров трех высотой.  Справа  от  нее  на
небольшом возвышении, укрытом не то ковром, не то шкурой,  сидел  человек,
на первый взгляд  казавшийся  непомерно  толстым.  Только  присмотревшись,
можно было заметить, что оброс он не жиром,  а  горой  непропорциональных,
почти безобразных мускулов.  Рядом  с  ним  несколько  человек,  одетых  в
широкие балахоны из кожи, подбрасывали в костры охапки хвороста.
   Видимо, местные растения были перенасыщены эфирными маслами, потому что
костры, как и  факелы,  полыхали  синеватым,  прозрачным  пламенем,  почти
совсем не дававшим света, словно горел не хворост, а спирт.  Над  кострами
висели чаны, в которых что-то варилось. Человек шесть, стоявшие  отдельной
группой, время от времени дули в большие закрученные раковины, извлекая из
них ревущие, душераздирающие звуки.
   Как только в освещенное кострами пространство вошли  люди  с  факелами,
все смолкло, все лица повернулись к прибывшим,  все  глаза  уставились  на
пришельцев. Проводники жестом предложили им подойти к возвышению. Огромный
грузный человек, опершись на плечо одного из слуг, с  проворством,  какого
трудно было от него ожидать, вскочил на ноги и шагнул навстречу гостям.
   - Чужестранцы! - воскликнул  он  с  радостью.  -  Нам  не  хватало  для
праздника чужестранцев! Сажайте их на самые  почетные  места!  -  Он  взял
Ротанова за локоть, безошибочно  определив  в  нем  главного,  и,  не  дав
опомниться, увлек за собой на помост.
   - Я правитель этой страны, и я заверяю вас, что  вы  прибыли  в  доброе
время. Будут пиры. Будут молодецкие забавы и богатырские игрища.  Будет  и
змееборство.
   - Змееборство тоже? - спросил несколько ошарашенный Ротанов.
   - Пренепременно, какое же богатырское игрище обходится без змееборства?
   - А змеи... настоящие?
   - Самые доподлинные. Вы каких предпочитаете?  Есть  плавучие,  летучие,
бронеголовые, плюющие ядом, есть  просто  шипящие,  но  обладающие  дурным
глазом.
   - Я предпочел бы обойтись без змей.  Ведите  ли,  я  не  специалист  по
змеям...
   -  Жаль!  В  этом  деле  лучше  быть  специалистом.   Квалифицированным
специалистом.
   Правитель хлопнул в ладоши, кто-то за их спиной ударил в медный гонг, и
протяжный, отраженный скалами звук поплыл по  ущелью  вниз,  туда,  откуда
слышался гул приближающейся толпы, где мелькали многочисленные синие огни,
замеченные Ротановым еще по дороге.
   - Пока готовят первое испытание, поведайте  мне  о  дальних  странах  и
удивительных делах, коим вы свидетелями были.
   Странное чувство овладело Ротановым, ему почему-то казалось,  что  этот
огромный потный человек, замотанный в расшитые шкуры странных животных,  с
амулетами из зубов на шее, на самом деле вовсе не так прост. В глазах  его
то и дело зажигались хитроватые огоньки. Да и само их  появление  на  этом
празднике выглядело так, словно все было готово заранее, словно их  ждали.
Неведомый режиссер продолжал  свою  непонятную  постановку.  Усмехнувшись,
Ротанов поведал правителю о  могучем  звездолете  "Каравелла",  о  "черной
дыре",  в  которую  проваливается  весь  этот  мир  вместе  с  предстоящим
празднеством,  о  множестве  обитаемых  миров,  расположенных  на  далеких
звездах, и о Земной Федерации, расселившейся на многих планетах. Правитель
слушал его внимательно,  кивал  головой  и  жевал  сочный  кусок  мяса,  с
которого капали на помост тяжелые капли жира.
   - Далекие поселения - это хорошо. У нас тоже есть поселения на  дальних
островах. Когда у нас плохо уродятся плоды мангароидов, мы привозим  их  с
Каруты, а взамен отдаем излишки нашего сого. - Лицо его приняло задумчивое
выражение. - А что такое звезды, чужестранец?
   Ротанов об®яснил.
   - Ты хочешь сказать, что за небесной твердью мир не кончается, что  там
есть другие острова?
   - И острова и моря. Там живут другие народы, светят другие солнца.
   Правитель нахмурился и отложил на поднос недоеденный кусок мяса.
   - Не рассказывай этого никому, чужестранец. Тебя здесь не поймут. У нас
иные законы, свое представление о мире. Наш мир устроен  просто.  Небесный
шар, внутри которого мы живем, висит на серебряной цепи, и за ним уже  нет
ничего. Впрочем, там живут еще боги... Надеюсь, ты не бог?
   - Богов  я  там  не  встречал,  правда,  попадаются  кое-где  существа,
могуществом похожие на богов.
   Сделав  вид,  что  не  услышал  последних  слов   Ротанова,   правитель
отвернулся к одному из стоявших у них за  спиной  мрачного  вида  стражей,
поманил его. Страж нагнулся, выслушал какое-то  приказание,  поклонился  и
тут же исчез. Из толпы вышли вперед бородатые люди,  одинаково  одетые,  с
тяжелыми бронзовыми щитами в руках. Они поставили щиты на  песок  вплотную
друг  к  другу,  образовав  кольцо  непроницаемой  металлической   ограды,
отделившей центр площади вместе с помостом от остальной толпы.
   Ротанову не очень понравились эти непонятные приготовления, и  он  стал
искать взглядом своих спутников. Там, где они  сидели,  видимо,  все  было
пока спокойно. Ротанов видел, как из кипящего чана  им  подносят  какой-то
напиток, и Элсон решительно отказывается отведать неизвестное зелье.
   К возвышению подошел худой высокий человек в простой полотняной одежде,
перепоясанной кушаком, с выбритой наголо  головой.  По  его  аскетическому
лицу и гордому взгляду, по тому,  что  этот  человек  не  склонился  перед
правителем, Ротанов заключил, что он занимает высокое положение в  здешнем
обществе,  возможно,  жрец  или  представитель  высшей  знати.   Правитель
привстал ему навстречу, и они отошли на  край  помоста,  оставив  Ротанова
одного.  Воспользовавшись  этим,   он   незаметно   повернул   браслет   с
транслятором универсальной связи в сторону костра, у которого  сидели  его
спутники, и тихо спросил:
   - Фролов, ты слышишь меня?
   - Да, командир.
   - Вызови шлюпку и переведи ее поближе, она вскоре может понадобиться.
   - Я уже пытался, командир. Сигналы не проходят. Нет связи. Похоже, сели
батареи передатчиков.
   - Только этого нам  не  хватало...  Будьте  наготове.  По-моему,  здесь
что-то затевается. Держите трансляторы включенными, и по моему сигналу все
вместе  пробиваемся  к  выходу,  оружие  применять  запрещаю,  что  бы  ни
случилось.
   - Все сделаем.
   Ротанов не мог понять, почему исчезла связь. Батареи? Вряд ли они  сели
все сразу... Могли  быть  неизвестные  им  физические  причины,  структура
пространства в непосредственной  близости  от  центра  "черной  дыры"  так
сильно  изменена,  что  законы  прохождения  радиоволн  здесь  никому   не
известны. Ротанова тревожило то, что связь исчезла именно  сейчас.  Хорошо
хоть трансляторы работают на близких расстояниях и они могут разговаривать
друг с другом.
   Между тем события на площади развивались своим чередом. В центр  круга,
освещенного  синим  пламенем  костров,  вошло  четверо  воинов.   Ротанова
удивило, что у них нет никакого  оружия.  Один  из  воинов  положил  между
кострами тяжелый сверток, сдернул  с  него  шкуру  и  сразу  же  отошел  в
сторону, явно избегая прикосновений к засверкавшей в лучах  костров  остро
отточенной  стали.  Там  были  двуручные  мечи,  боевые  топоры,  огромные
шиповатые палицы, и копья с широкими зазубренными наконечниками.  Заметив,
что Ротанов внимательно разглядывает эти предметы, предводитель сказал:
   - Воинам нашего племени нельзя касаться оружия, несущего смерть. Потому
мы так рады чужеземцам. На наших богатырских игрищах им одним  дозволяется
в схватке с врагом потешить себя окровавленной сталью.
   Снова раздался удар гонга.
   В верхней части ущелья послышался тяжелый топот. Воины оттеснили  толпу
и образовали узкий проход, идущий от центра площади до входа в  ущелье.  В
полумраке Ротанов плохо видел, что там делалось, но какая-то темная масса,
приземистая  и  подвижная  как  ртуть,  двигалась  вдоль  бронзовых  стен,
составленных из щитов, к центру круга.
   - Есть ли среди вас тот,  кто  хочет  помериться  силой  с  дроном?!  -
закричал глашатай с противоположной стороны, и почти сразу  же  из  толпы,
раздвинув щиты воинов, выпрыгнул  в  центр  круга  коренастый  приземистый
человек. Если Ротанова поразили мускулы предводителя, то воин, вышедший  в
круг, оказался  еще  массивнее.  Толпа  приветствовала  его  восторженными
криками. Человек  пригнулся,  чуть  расставил  руки,  в  которых  не  было
никакого оружия, и застыл. Толпа тоже замерла, шум стих, и отчетливо  стал
слышен тяжелый топот  несущегося  вдоль  ущелья  зверя...  Теперь  Ротанов
наконец увидел его. Животное было пониже носорога, но, пожалуй, тяжелее  и
гораздо  подвижнее.  Тупорылая  морда  заканчивалась  костяным   панцирем,
уходящим за плечи и мешавшим животному повернуть голову. Костяные пластины
впереди заканчивались четырьмя острыми выростами - не  то  рогами,  не  то
клыками. Четыре пары немигающих злобных глаз, расположенных далеко друг от
друга, видимо, обеспечивали животному  хороший  обзор.  Выскочив  в  центр
освещенного круга и увидев стоящего у  него  на  пути  человека,  животное
издало хриплый низкий визг и, не снижая скорости, бросилось на  смельчака.
Казалось, гибель человека совершенно неминуема, но, когда острые рога  уже
почти вонзились воину в живот, он  сделал  едва  уловимое,  очень  точное,
почти изящное движение в сторону, и дрон  промахнулся.  Толпа  восторженно
взревела.
   С разбегу животное ударилось в бронзовую  стену  щитов.  Удар  был  так
силен, что воины, державшие щиты, не устояли, в стене образовалась  брешь.
Но зверь не расположен был  убегать,  хотя  мог  бы  теперь  это  сделать.
Подавшись назад, он развернулся и снова бросился на своего противника. Все
повторилось, но теперь воин, отклонившись, успел нанести молниеносный удар
вытянутой рукой в щель между костяными  пластинами  на  голове  животного,
где, видимо, был расположен какой-то нервный центр. Животное  заревело  от
боли и ярости. Вновь раздался тяжелый удар в щиты, и вновь распалась живая
стенка. В облаке пыли несколько секунд ничего не было видно, а  когда  оно
рассеялась, все снова увидели дрона, несущегося на своего обидчика. Теперь
он,  подбежав  к  человеку,  неожиданно   затормозил   и   резко   изменил
направление, стараясь упредить движение воина в  сторону.  Это  ему  почти
удалось, человек не сумел полностью избежать удара, и хотя он уклонился от
острых клыков, удар  бронированной  головой  животного,  по-видимому,  был
достаточно силен, воин упал  и,  откатившись  в  сторону,  остался  лежать
неподвижно. Дрон опять  с  разбега  налетел  на  щиты  и  теперь  медленно
разворачивался, чтобы окончательно разделаться с противником.
   - Неужели никто ему не поможет? - спросил Ротанов.
   - Это запрещено. Но наши правила не распространяются на чужеземцев...
   Ротанов понял, что имел в виду предводитель. Движением плеч он  сбросил
на землю рюкзак со снаряжением, сковывавшим движения, и выхватил бластер.
   - Твоя дубина легковата  для  этого  зверя.  Ты  можешь  выбрать  любое
оружие.
   Не слушая, Ротанов прыгнул вниз.  Толпа  мешала  ему  прицелиться.  Луч
бластера достаточно широк, он боялся задеть кого-нибудь из людей и потому,
раздвинув воинов, бросился на арену. И вовремя,  зверь  уже  пригнул  свою
широкую  толстую  морду,  его  клыки  задевали  землю,  и  нетрудно   было
представить, что ждет неподвижно лежащего беззащитного  человека.  Ротанов
очутился между зверем и его жертвой.  Позиция  была  удобной,  и,  вскинув
бластер, он нажал спуск. Вместо синего луча  плазмы,  все  испаряющего  на
своем пути, бластер выплюнул  сгусток  красноватого  пламени  и  сразу  же
поперхнулся. Огненный шар ударил в бок животного, опалил шерсть,  обжег  и
раз®ярил зверя, но не причинил ему ощутимого вреда. Низко взревев, забыв о
своей жертве, зверь бросился на нового противника. Ротанов жал  и  жал  на
гашетку, но повторного выстрела не было, бластер неожиданно превратился  в
ту самую легковатую дубину, о которой предупреждал его предводитель.
   Расшвыривая песок, зверь несся прямо на него, их  разделяло  не  больше
трех шагов, и все, что теперь осталось Ротанову, -  это  применить  ту  же
тактику, которую использовал его предшественник. Здесь самое главное  было
выждать, отпрыгнуть в последний момент, чтобы дрон не успел  развернуться.
Вот когда пригодились долгие часы занятий в гимнастическом  зале.  Ротанов
прыгнул,  и  зверь  пронесся   мимо.   Кольцо   зрителей   наградило   его
восторженными криками, но он не  собирался  разыгрывать  роль  гладиатора.
Нужно было что-то немедленно  предпринять,  пока  не  вмешались  остальные
члены экипажа, тогда уж в общей свалке кто-нибудь обязательно  пострадает.
В себе он был уверен, к тому же универсальный защитный костюм, который  он
не снимал  с  той  минуты,  как  покинул  корабль,  обладал  замечательным
свойством: в случае любого внешнего воздействия он  поддавался  только  до
определенного  предела,  безопасного  для  человека,  а  затем  его  ткань
превращалась в монолитную броню, которую не пробил бы и  снаряд.  Ротанова
можно было втоптать в землю вместе с костюмом, его можно было сбить с ног,
но ему нельзя было нанести серьезных повреждений.  Единственное,  что  его
сейчас беспокоило, это неожиданный отказ бластера. Если причина в  батарее
- защитный костюм без энергии превратится в обыкновенную тряпку,  и  тогда
ему несдобровать. Нужно как можно скорей  убраться  с  арены  и  при  этом
спасти жизнь человеку... Но как? Времени у него почти не осталось. Угловым
зрением он видел, что Олег лезет в круг, отталкивая  воинов  и  размахивая
бластером.
   Зверь  уже  совсем  близко.  Ротанов  нагнулся,  чтобы  схватить   хоть
какое-нибудь оружие из кучи, лежащей рядом. Палица не годилась, у него  не
хватит сил, чтобы оглушить зверя. Меч слишком тяжел, он стеснит движения -
не успеешь уклониться. Копье недостаточно прочно и вряд ли остановит такую
массу. Широкое  лезвие  топора  не  причинит  вреда  этому  бронированному
чудовищу. Наконец его  внимание  привлекло  узкое,  голубовато  блеснувшее
лезвие, длинное, с удобной рукояткой.
   Олег прорвался сквозь ограждение, разбросав воинов. Видно, как  катится
в сторону выбитый им щит. Поздно. Еще один прыжок, не очень удачно,  краем
головы зверь все-таки зацепил его, и хотя он устоял на ногах, острая  боль
пронзила правый бок, значит, защита не  действовала...  Можно  попробовать
включить аварийное питание, но даже на это у  него  не  осталось  времени.
Зверь затормозил на этот раз слишком быстро, а  у  него  уже  нет  прежней
подвижности, правая нога онемела от удара, и в это время  Олег  выстрелил.
Его выстрел получился еще слабее, чем  у  Ротанова,  но  огненный  сгусток
угодил в голову зверя и на какое-то  время  ослепил  его.  Взревев,  зверь
завертелся на месте. Вот он, удобный момент. Шаг, еще шаг - нога почти  не
слушается, еще рывок, еще, он почти рядом. Теперь выждать, не вечно же  он
будет вертеться. Так - остановился, принюхивается, выбирая направление для
броска. Видны бельма обожженных глаз, следовательно, с этой  стороны  дрон
не видит.  Последний  рывок,  и  Ротанов  рядом.  На  уродливой,  покрытой
наростами  голове  зверя  отчетливо   виднелась   щель   между   костяными
пластинами, в нее бил воин. Размахнувшись, он подался вперед  и  вложил  в
удар вес своего тела, как делал  это  в  фехтовальном  зале,  когда  хотел
достать  противника  на  самой  дальней  дистанции.   Лезвие   почти   без
сопротивления вошло в щель, и в грудь Ротанова ударила струя черной крови.
В ту же секунду страшный удар отбросил его в сторону...



        3

   Стены комнаты, в которой лежал Ротанов, были сложены из толстых стеблей
могучих местных трав. Они и пахли соломой.  А  может  быть,  аромат  сухой
травы шел от подстилки. Ротанов  пришел  в  себя  несколько  минут  назад,
чувствуя покой и легкость, как всегда бывает после приема дезина.
   Не торопясь, словно это было  самым  важным,  он  внимательно  осмотрел
помещение, в котором очутился. Стены, пол, легкая мебель в комнате  -  все
было сделано из круглых стеблей, не было ни одной  ровной  поверхности.  У
него зарябило в глазах от этих толстых травяных трубок, из которых состоял
теперь мир вокруг него. Он закрыл глаза и задумался. После того  удара  на
арене прошло, очевидно, немало времени,  он  смутно  помнил,  как  с  него
снимали защитный костюм, резкую боль в разбитом теле... Сейчас боль  ушла.
Он мог даже пошевелить правой ногой, на нее пришелся основной удар. Скорее
всего универсальная аптечка из их  корабельного  снаряжения  сделала  свое
дело. И было  что-то  еще,  чьи-то  заботливые,  ласковые  руки,  менявшие
повязки, поившие его.  Руки  он  помнил,  а  вот  лица  человека,  который
ухаживал  за  ним,  в  памяти  не  осталось.   Мышцы,   скованные   долгой
неподвижностью, казались чужими. Ротанов закрыл  глаза,  сосредоточился  и
сел на своем ложе. Боли по-прежнему не было, но резкая  слабость  не  дала
встать на ноги. Закружилась голова, он оперся о стену, пытаясь  подняться,
но в это время послышались шаги у входа. Ротанов  замер.  Скрипнув,  дверь
открылась, и вошла женщина. Ее лицо скрывала плотная, непроницаемая вуаль.
В толпе перед поединком он видел немало женских лиц, отметил про себя, что
местные женщины отнюдь не безобразны, и, во всяком случае,  их  лица  были
открыты. Значит, здесь это не обязательное для всех  правило  -  ходить  с
закрытым лицом.
   Заметив, что он сидит на постели, женщина резко остановилась, дымящаяся
жидкость из чаши в ее руках выплеснулась на пол.
   - Не бойся меня, я хотел лишь узнать...
   - Почему я должна тебя бояться?
   - Кто ты?
   - Меня называют здесь "Той, что прячет свое  лицо".  Правила  запрещают
мне разговаривать с чужестранцами. Сейчас я позову твоих друзей.
   - Подожди! Мне  так  много  надо  спросить  у  тебя!  Она  отрицательно
покачала головой:
   - Время еще не пришло. Скоро ты все узнаешь.
   Женщина поставила чашу на столик и поспешно  направилась  к  двери.  Ее
мелодичный и несколько печальный голос еще звучал у  него  в  ушах,  когда
дверь вновь отворилась. В комнату вошли все четверо, весь его экипаж.  Они
так шумно радовались выздоровлению Ротанова,  так  преувеличенно  бурно  и
весело рассказывали о теплом приеме, оказанном им местными  жителями,  что
Ротанов заподозрил неладное.
   - Хватит. Выкладывайте, что произошло?
   - В сущности,  ничего  особенного.  Тебя  неделю  лечили  универсальным
дезином, Элсону пришлось порядком  повозиться,  чтобы  срастить  перебитые
кости. Ты лежал без сознания, как всегда бывает при этом лечении.
   - Как лечат дезином, я знаю не хуже вас. Что произо