Олег Авраменко. Сын сумерек и света

---------------------------------------------------------------
 © Copyright Олег Авраменко
 Email: abram@hs.ukrtel.net
 Официальная авторская страница Олега Авраменко

 (первая книга дилогии об Источнике)
 1. Сын сумерек и света
---------------------------------------------------------------



                                                Моей маме -
                                                самой лучшей из мам.





         * Часть первая. ПУТЬ К ИСТОЧНИКУ * 




        Глава 1

Где-то  рядом   раздавался  звонкий   и   чистый,   как   серебряные
колокольчики, смех.  Кевин остановил  свою лошадь  и прислушался. Со
стороны озера,  к которому  он направлялся,  доносилось пение,  то и
дело прерываемое  взрывами веселого,  жизнерадостного смеха.  Нежный
девичий голос,  чуть фальшивя,  повествовал на валлийском языке (что
уже само по себе было в этих краях редкостью) о любовных похождениях
молодой распутной жены престарелого вельможи. Текст песни изобиловал
скабрезными,  подчас   до  непристойности,   подробностями,  которые
исполнительница явно смаковала.
   Кевин усмехнулся, бесшумно соскочил с лошади и привязал поводья к
суку ближайшего  дерева. Остаток  пути он преодолел пешком, двигаясь
тихо и  вкрадчиво, с  осторожностью  хищника,  вышедшего  на  охоту.
Пробравшись  сквозь  заросли  кустарника,  Кевин  оказался  на  краю
небольшой поляны  перед спокойным  лесным озером -  одним из  многих
таких озер в этом озерном крае, Лохланне.
   Большой   куст   дикой   смородины   надежно   укрывал   его   от
очаровательной юной  девушки лет  восемнадцати с  изумрудно-зелеными
глазами и  длинными,  до  самой  талии,  золотисто-рыжими  волосами.
Словно птичка,  она  порхала  по  поляне,  собирая  лесные  цветы  и
распевая  во  весь  голос  песню.  Закончив  очередной  куплет,  она
останавливалась и  заливалась звонким  смехом, а  потом возобновляла
свое пение  и порхание по поляне. Девушка была потрясающе красива, к
тому же  она была  совершенно голая,  и ошеломленный  Кевин,  крепко
сцепив зубы  и судорожно глотая слюну, просто не мог оторвать от нее
взгляда, хотя,  будучи воспитанным  и  вежливым  молодым  человеком,
понимал, что,  продолжая подглядывать,  он сильно  рискует поставить
себя и  девушку в очень неловкое положение. Сгорая от стыда, он, тем
не менее,  оставался на месте, ибо повернуться и незаметно уйти было
выше его  сил. Кевин  был не  только вежливым  и воспитанным молодым
человеком, он  был   п р о с т о  молодым  человеком двадцати  лет с
абсолютно нормальной  для его  возраста реакцией на красивых и голых
девушек.
   Между  тем  девушка,  допев  до  конца  песню,  бережно  положила
собранный букет  на траву и подошла к соседнему от Кевина кусту, где
была развешена,  видимо, после  стирки,  ее  одежда:  чулки,  нижняя
рубаха, юбка,  коротенькие панталоны  и нарядное  платье из голубого
шелка - правда,  уже поношенное,  а местами  разорванное. Вблизи она
выглядела еще  восхитительнее и  была  так  желанна,  что  Кевин  не
выдержал и громко застонал.
   Девушка вздрогнула  и повернула к нему голову, а увидев его, лишь
на мгновение замерла, затем проворно бросилась в сторону, где в тени
разлогого  дерева  пощипывала  траву  ее  стреноженная  лошадь.  Она
выхватила из  притороченной к  седлу кобуры пистоль и, взведя курок,
направила  его   на  Кевина.   Все  произошло   так  стремительно  и
неожиданно, что он не успел даже шевельнуться.
   - А ну,  выходи! - произнесла девушка по-готийски. - Без шуток! И
не  делай   резких  движений,   иначе... -  Она   не  закончила,  но
решительное выражение ее лица было красноречивее любых угроз.
   Кевину не  оставалось ничего  делать, кроме  как подчиниться.  Он
вышел из-за  куста, держа  перед собой  руки, повернутые  ладонями к
ней.
   - Не бойся, - сказал он. - Я не причиню тебе зла.
   - Не сомневаюсь! -  фыркнула девушка. -  Я застрелю  тебя прежде,
чем ты успеешь сделать хоть один шаг без моего разрешения.
   Голышом, с  развевающимися на  ветру чуть  влажными волосами  и с
пистолем в  руках, она  смотрелась очень  эффектно, и Кевин невольно
улыбнулся, хотя под мышками и на лбу у него выступил холодный пот, а
по спине то и дело пробегали мурашки.
   - Ну-ну, крошка,  спокойно, - примирительно произнес он. - Ты зря
меня опасаешься. Поверь, я совершенно безобиден.
   Девушка смерила  его изучающим  взглядом и провела кончиком языка
по верхней губе.
   - Кто ты, красавчик? - спросила она уже значительно мягче.
   - Кевин МакШон к твоим услугам, красавица.
   Пистоль в  руках девушки  дрогнул. Ее  большие  зеленые  глаза  в
изумлении уставились на Кевина.
   - Кто-кто? - переспросила она, будто не расслышав.
   - Кевин МакШон.
   - Неужто новый герцог Лохланна?
   Кевин отвесил ей шутливый поклон, все еще с опаской поглядывая на
пистоль. Впрочем, палец с курка был уже снят.
   - Собственной персоной, сударыня. А вас как величать?
   - Так это не Готланд? - облегченно произнесла она, проигнорировав
его вопрос.
   - Нет, это  уже Логрис.  Ты находишься  на территории  герцогства
Лохланнского в  десяти лигах  южнее границы с Готландом. Как здешний
правитель,    я    гарантирую    тебе    безопасность    и    личную
неприкосновенность, что  бы ты  ни сделала  там, на  севере... Гм-м.
Если, конечно, ты уберешь эту штуку. Не ровен час еще бабахнет.
   - А! - сказала девушка и швырнула наземь пистоль.
   Раздался щелчок, Кевин вздрогнул, ожидая выстрела... но ничего не
произошло.
   - Он не  заряжен, -  спокойно  об®яснила  девушка. -  Я  впопыхах
забыла прихватить кисет с порохом.
   Она подошла к своей развешенной для просушки одежде, взяла нижнюю
рубаху и  неторопливо натянула  ее на  себя через ноги. Затем искоса
взглянула  на   Кевина  и   смущенно  улыбнулась,   щеки  ее  слегка
порозовели. Ее застенчивая улыбка просто-таки очаровывала, а румянец
на щеках был так по-детски нежен, что сердце Кевина сжалось и заныло
в истоме.
   - Забавное у  нас  получилось  знакомство, -  наконец  произнесла
она. - Ты не находишь?
   Кевин глупо ухмыльнулся:
   - Пожалуй, что так, крошка.
   - Я не крошка. Меня зовут Дэйра.
   - Очень приятно, Дэйра. Славное у тебя имя, очень красивое... как
и ты вся. Знаешь...
   - Знаю, но  все равно  спасибо. В  последнее время я не слышала в
свой адрес  ни  единого  доброго  слова,  а  одну  только  ругань  и
угрозы... Да,  кстати, если  мы оба не готийцы, то почему говорим на
этом варварском языке?
   - А ты какой предпочитаешь - гэльский или валлийский?
   - Валлийский.
   - Так ты с юга? - спросил Кевин уже по-валлийски.
   - Да. Вернее, из центра. Из самого центра.
   - Из Авалона?
   - Угадал. Я бесстыжая столичная девчонка.
   - Но почему бесстыжая? - удивился Кевин.
   - А разве нет? - сказала Дэйра, взяв в руки чулок. - Ты считаешь,
что, увидев тебя, я поступила как благовоспитанная барышня?
   - Ты поступила  как благоразумный  человек. Ведь  если бы  я имел
относительно тебя  дурные намерения,  а ты бросилась бы первым делом
прикрывать свою  наготу, меня бы это не остановило. А так ты здорово
напугала меня.  Ты очень  храбрая девушка,  Дэйра. И решительная. Ты
быстро разобралась... в ситуации... и... этого...
   Кевин умолк,  безнадежно увязнув  в собственных словах. Дэйра как
раз начала  натягивать на ногу чулок, все выше и выше задирая нижний
край рубахи.  При этом  она выглядела еще более соблазнительной, чем
полностью обнаженная,  и окончательно  онемевший  Кевин  с  отвисшей
челюстью принялся  глазеть на нее, стараясь не упустить ни малейшего
ее движения.
   Спохватившись, Дэйра ахнула и торопливо одернула рубаху.
   - Все-таки я  бесстыжая, - сказала она. - Впрочем, и ты парень не
промах.
   - Извини, - сконфужено пробормотал Кевин, отворачиваясь. - Я как-
то не сообразил сразу... Прости, пожалуйста.
   Дэйра хмыкнула, продолжив одеваться.
   - Да ладно  уж,  всяко  бывает.  Кстати,  какое  здесь  ближайшее
поселение?
   - Если не считать пограничного форта, то мой замок Каэр-Сейлген.
   - Далеко?
   - В двух часах быстрой езды. А что?
   - Я голодна,  вот что.  В последний раз я по-настоящему ела вчера
вечером, а  утром лишь слегка перекусила. У тебя, случайно, ничего с
собой нет?
   - Случайно есть.  Целая сумка всякой всячины. Я собирался сделать
здесь привал на обед.
   - И где же твоя чудо-сумка?
   - Оставил ее вместе с лошадью неподалеку. Принести?
   Дэйра нетерпеливо облизнулась за его спиной.
   - Да, будь так добр. А я тем временем приоденусь.
   Когда Кевин  вернулся, Дэйра,  уже  одетая,  сидела  на  траве  и
расчесывала свои  пышные волосы  цвета меди. Рядом с ней лежал букет
лесных цветов,  ее изумрудно-зеленые  глаза  мечтательно  глядели  в
небо, на  нежных розовых  губах играла задумчивая, чуть печальная, и
все же жизнерадостная улыбка, обнажавшая прелестные белые зубки, а в
уголках рта образовались очаровательные маленькие ямочки.
   Кевин был сражен наповал.
   "Она прекрасна, -  думал он, едва сдерживаясь, чтобы не захныкать
от умиления. - Боже, как она прекрасна! Разве мог я представить, что
на свете существует такая чистая, такая невинная красота..."
   Впрочем, Дэйра  вряд ли была невинной в банальном понимании этого
слова. По  тому, как  она держалась  с ним, Кевин понял, что ей не в
диковинку было  стоять перед  мужчиной голышом. Да и смотрела она на
него  слишком   уж  оценивающе,   с  этаким  видом  знатока,  и  как
облизнулась при  этом - совсем не по-детски... Тем не менее, во всем
ее облике  чувствовалось что-то девственно-чистое, непорочное, почти
ангельски-невинное. Сердце  Кевина продолжало  сжиматься и сладостно
ныть.
   Кевин расстелил  перед Дэйрой  скатерть и  выложил из  сумки  все
с®естные припасы,  включая  две  непочатые  бутылки  красного  вина.
Откупорив одну из них, он наполнил до краев единственный имевшийся в
наличии кубок и протянул его Дэйре.
   - Угощайся.
   - Спасибо. А ты?
   - Буду пить  с горла.  Пакуя мне  сумку, слуги,  к сожалению,  не
приняли в расчет возможность нашей встречи.
   - Понятно.
   На этом их разговор увял, и они принялись за еду. Дэйра отправила
себе  в  рот  кусочек  прожаренного  и  сдобренного  специями  мяса,
энергично  разжевала   его  и   запила   небольшим   глотком   вина.
Одобрительно мурлыча, она потянулась за следующим куском.
   Кевин медленно  жевал пирог  с мясной  начинкой и,  не отрываясь,
смотрел  на   Дэйру,  которая,  при  всем  своем  волчьем  аппетите,
умудрялась есть  с таким  изяществом, будто  сидела  за  праздничным
столом в блестящем обществе утонченных эстетов.
   - Что ты  так глазеешь  на меня,  Кевин МакШон? -  в конце концов
спросила она,  склонив набок  голову и  прищурившись. -  Никогда  не
видел проголодавшейся девушки?
   Кевин   неопределенно   покачал   головой   и   что-то   невнятно
пробормотал. Он  не решался  что-либо сказать, так как боялся, что с
его языка сорвется какая-нибудь глупость.
   Так и  не  дождавшись  ответа,  Дэйра  виртуозно  расправилась  с
яблочным пирогом,  заедая его  тонко нарезанными ломтиками душистого
сыра, допила оставшееся в кубке вино и снова заговорила:
   - У покойного  лорда Шона,  земля ему  пухом, всегда  был хороший
вкус.
   - В каком смысле?
   - С тех  пор как  стало известно, что лорд Шон обзавелся приемным
сыном,  я  все  гадала,  какой  же  ты  на  самом  деле.  И  знаешь,
действительность превзошла все мои ожидания.
   Кевин смутился и скромно потупил глаза.
   - Спасибо за комплимент.
   - Это вовсе  не комплимент, - возразила Дэйра с улыбкой, ласковой
и лукавой  одновременно. - Ты самый красивый из всех парней, которых
я встречала.  К тому  же ты  такой милый... - Она немного помолчала,
затем совершенно  другим тоном  произнесла: - Говорят,  лорд Шон был
очень привязан к тебе. Это так?
   - Безусловно, - кивнул  Кевин. - Лорд  Шон был очень добр ко мне.
Думаю, я  чем-то напоминал ему его умершего в детстве сына. Когда он
приехал на наш остров, то в первый же день обратил на меня внимание.
Он подозвал  меня к себе, мы с ним долго о чем-то говорили - не могу
вспомнить, о чем именно, - и уже тогда он называл меня "сынок".
   Дэйра внимательно присмотрелась к Кевину и сказала:
   - А знаешь,  он  был  прав.  Ты  действительно  похож  на  кузена
Дункана, царство  ему небесное.  Правда, Дункан  был светловолосым и
голубоглазым мальчиком,  а у  тебя темные волосы и карие глаза, да и
ростом ты  гораздо выше  него, но  некоторая  схожесть  между  вами,
несомненно, есть.
   - Ты сказала: "кузен Дункан"? - озадаченно произнес Кевин. - Лорд
Шон Майги был твоим дядей?
   - Ну да. Его жена была сестрой моей матери, следовательно, он был
моим дядей. А ты, получается, мой названный двоюродный брат. - Дэйра
обворожительно улыбнулась. -  Когда я была маленькой, лорд Шон часто
качал меня  на  руках,  рассказывал  мне  сказки -  он  был  большой
выдумщик и  замечательный  рассказчик.  После  его  от®езда  на  ваш
захолустный остров я очень скучала по нему.
   - Говорят, - заметил Кевин, - что он уехал из Логриса, потому что
все здесь напоминало ему о жене и сыне.
   Дэйра вздохнула.
   - Да, это  так. Когда  умер Дункан,  а вскоре после него - и тетя
Констанс, лорда  Шона будто подменили, он стал сам на себя не похож.
Тогда мне было всего лишь десять лет, но я очень ясно помню...
   Она  не   договорила,  так   как  в   этот  момент  Кевин  громко
поперхнулся, уронил  кусок пирога  себе на  колени и  во  все  глаза
уставился на нее.
   - Постой-ка! Ведь лорд Шон был женат на сестре королевы!
   Дэйра с важным видом кивнула, однако в уголках ее глаз притаилась
шаловливая  улыбка,  готовая  в  любой  момент  вырваться  наружу  и
заиграть на ее губах.
   - Ты соображаешь  медленно, но верно. Я чуть было не отнесла тебя
к тугодумам.
   - Значит ты...
   - Разумеется, я  Дэйра Лейнстер  из Авалона.  Мой  отец -  король
Бриан. - Ее  улыбка стала  явной, ослепительно  сверкнули два ровных
ряда жемчужно-белых зубов. - Ведь это же было очевидно.
   - Очевидно? - переспросил обескураженный Кевин.
   - А разве  нет? Разве  тебе не  говорили, что дочь короля - самая
прекрасная девушка  в мире?  Можешь ли  ты представить  себе, что на
свете существует кто-нибудь прекраснее меня?
   Кевин пытливо  посмотрел ей  в глаза,  но так  и не  смог понять,
сказала  она   это  серьезно  или  шутя.  Он  прикрыл  рот  рукой  и
прокашлялся, прочищая горло.
   - Да, да,  конечно. Извини мне мою недогадливость. Но, видишь ли,
я никак  не ожидал  встретить в этих краях принцессу из королевского
дома Лейнстеров - одну, без свиты, без охраны...
   - И  без   одежды, -  смеясь,   добавила  Дэйра. -  Надеюсь,  это
происшествие останется строго между нами?
   - О чем может быть речь!
   - А еще я надеюсь, - продолжала она, - что мой титул принцессы не
повлияет  на   наши  отношения,   которые  начали  складываться  так
непринужденно. Ведь  ты не  станешь называть меня "ваше высочество",
"миледи" - и вообще корчить из себя придворного кавалера?
   - Я никогда  не был придворным кавалером, - ответил Кевин. - Да и
при дворе-то я не был ни разу. Я типичный провинциал.
   - Тем лучше.  Я обожаю  провинциалов и  терпеть не могу всех этих
благовоспитанных маккормаков и маэлгонов с их изысканными манерами и
слащавыми речами. -  Дэйра  негодующе  фыркнула. -  Впрочем,  дружки
кузена Эмриса  еще хуже.  У приближенных  Колина, по  крайней  мере,
голова на плечах служит не только вешалкой для ушей.
   - Так ты  решила немного отдохнуть от тех и других в тиши лесов и
озер Лохланна?
   - Вроде того, -  уклончиво ответила  она и  потянулась за  второй
бутылкой. Кевин  опередил ее,  при помощи штопора извлек из горлышка
пробку и  плеснул немного  вина в  кубок. Дэйра  выстрелила  в  него
насмешливым взглядом,  и он  долил ей  еще, однако счел своим долгом
предупредить:
   - Вино гибернийское.  Кажется слабым, как сок, но здорово ударяет
в голову.
   - Знаю. И больше всего люблю гибернийское. - Она сделала глоток и
игриво подмигнула ему. - Ну, продолжай.
   - Что продолжать?
   - Расскажи о  себе. Насколько  я знаю, в твоем происхождении есть
много неясного.
   Кевин хмыкнул:
   - Это  еще  мягко  сказано.  Лично  для  меня  мое  происхождение
сплошная загадка.  Двадцать лет назад крестьяне нашли меня на опушке
леса, завернутого  в алую,  шитую золотом  мантию. Отроду  мне  было
месяцев пять-шесть, я был голоден и ревел, как молодой бычок...
   Дэйра прыснула смехом:
   - Наверное, ты был очаровательным карапузом.
   - Может быть.  Но для  островитян я,  прежде всего,  был  подобен
грому с  ясного неба.  Жителей на  острове  не  так  уж  много,  все
наперечет, и  вскоре выяснилось,  что ни  одна из  местных женщин не
могла быть  моей матерью.  А если  учесть, что  на сотни  лиг вокруг
простирается океан  без единого клочка суши и за последние полгода к
острову не  подходил ни один корабль, то и вовсе получалось, что мне
неоткуда было  появиться на  свет. Тем  не менее, я был и очень живо
напоминал о  своем существовании.  Меня  отнесли  в  дом  тогдашнего
губернатора острова,  лорда Маркуса  Финнегана, поскольку ясно было,
что я  не обыкновенный  подкидыш - при  мне нашли  прекрасной работы
шпагу, клинок  которой изготовлен  из какого-то  странного  металла,
похожего на  серебро, но  тверже стали;  а также  золотой перстень с
камнем...
   - Тот, что у тебя на пальце?
   - Да.
   - Мне можно взглянуть?
   - Пожалуйста.
   Кевин снял  со среднего  пальца левой руки перстень и передал его
Дэйре. Где-то с минуту она рассматривала его, сосредоточенно сдвинув
брови, затем вернула Кевину со словами:
   - Знатная  вещица.   Очень  тонкая  работа  по  золоту  и  камень
красивый - правда, не могу определить его происхождение.
   - И никто  не может, - сказал Кевин, надевая перстень на палец. -
Вроде бирюза, но нет. Он только с первого взгляда кажется бирюзовым,
на самом  же деле  он светло-голубой.  Если долго  смотреть на него,
завораживает; создается  впечатление,  что  внутри  камня  заключено
огромное пространство.
   - Может быть, он колдовской?
   - Вполне  возможно.   А  вот   моя  шпага  наверняка  колдовская.
Обыкновенное серебро,  с какими  бы то  ни было  примесями, не может
быть таким прочным.
   - Ты не взял ее с собой?
   - Представь себе, забыл! - Кевин виновато развел руками. - В кои-
то веки! Мы с ней всегда неразлучны, я постоянно ношу ее с собой, но
именно сегодня  так получилось,  что я ее забыл. Если ты окажешь мне
честь, посетив мой замок, я покажу тебе и шпагу, и мантию, в которую
был завернут... гм... и все остальное.
   - Что ты имеешь в виду под остальным?
   - Видишь ли,  при мне,  кроме алой мантии, перстня и шпаги, нашли
также полный комплект мужской одежды, включая белье.
   - Вот как? - удивленно произнесла Дэйра.
   - И странное дело, - продолжал Кевин. - Сейчас мне эта одежда как
раз впору. Будто на меня шита.
   - И что это может значить?
   - Не знаю.  Но мой приемный отец, лорд Шон Майги, как-то высказал
одно весьма любопытное предположение.
   - Какое же?
   Кевин улыбнулся:
   - Дескать, прежде  я был  взрослым человеком,  но  какой-то  злой
чародей, могущественный  черный  маг,  превратил  меня  в  младенца.
Забавно, не  так ли?  И если  это правда,  то злой  чародей  здорово
просчитался, вместо вреда сделав мне неоценимую услугу. Слыханное ли
дело - заново  прожить жизнь,  исправить ошибки, которые допустил...
Только вот  незадача: не помню я свою прежнюю жизнь, ничегошеньки не
помню, и  понятия не  имею о допущенных мною ошибках и о том, как их
избежать в этой жизни.
   - Однако странный  у тебя  юмор, -  заметила  Дэйра. -  Несколько
мрачноватый. Ты смеешься над очень серьезными вещами.
   Кевин нахмурился.
   - Порой полезно  посмеяться над  тем, что  тебя гнетет, -  сказал
он. - Если  к серьезным  вещам всегд