е:  "Сионисты  обещают  работу по специальности".  А на другой:
"Один из двухсот олим  получает  работу  по  специальности.  Остальным
приходится переквалифицироваться, причем на такие профессии, которые и
квалификации не требуют". И так далее, и так далее.
     - А  эти  "далее"  не имеют конца,  - заметил муж.  - Но еще один
пример непременно запишите.  Сионистская пропаганда убеждала  нас:  вы
едете в страну экономического благополучия. А на деле Израиль по росту
инфляции твердо не уступает первого места  в  мире.  И  не  надо  быть
экономистом, чтобы  понять:  при  систематическом росте военных затрат
инфляцию приостановить не удастся...
     - Нам  очень,  очень  скверно,  -  вздохнула  жена.  -  Но они не
дождутся, чтобы мы с мужем потащились на Виа Венето, 19.
     - Что ты, - встрепенулся он, - забудь этот проклятый адрес.
     Виа Венето - римская  улица  самых  дорогих  магазинов,  шикарных
ресторанов и  фешенебельных отелей.  И,  естественно,  я с недоумением
взглянул на своих собеседников.  Понизив голос и с опаской оглянувшись
по сторонам,   она  пояснила,  что  на  Виа  Венето,  19,  агенты  ЦРУ
занимаются опросом,  вернее,  допросом, бывших советских граждан, либо
бежавших из Израиля, либо решивших туда не ехать. За допросами следует
тщательный отбор тех,  кто может "пригодиться" ЦРУ.  Особенный интерес
проявляют к   лицам,   служившим  в  Советской  Армии,  и  таким,  чьи
родственники работают  в  оборонной  промышленности.  Отобранных   для
начала передают   под   опеку   какой-либо   сионистской  организации,
занимающейся "особо перспективными"  эмигрантами,  чаще  всего  ХИАСу.
Каждого, явившегося   на   Виа   Венето,   19,   допрашивают  способом
"перекрестного огня" сразу несколько агентов ЦРУ.  Затем  допрошенному
предлагают, не покидая комнаты, заполнить многостраничную анкету.
     - Интересно было бы просмотреть такую анкету, - вырвалось у меня.
     - Ой, только не ходите на Виа Венето, - встревожилась она.
     - Его туда не пустят, - успокоил ее муж. - Ведь советский паспорт
для них - сигнал тревоги.
     ...Нарушая последовательность  повествования,   скажу,   что   на
следующий день  в послеобеденный час я все-таки подошел к дому э 19 на
Виа Венето.  Но среди многочисленных вывесок над подъездами,  конечно,
не нашел   такой,  какая  могла  бы  меня  точно  сориентировать.  Мои
сравнительно длительные блуждания от  подъезда  к  подъезду  привлекли
внимание молодящейся женщины средних лет.
     Обратившись ко мне на  итальянском,  она,  видимо,  спросила,  не
может ли  помочь мне.  В ответ я развел руками и на идиш ответил:  "Не
понимаю".
     Женщина тут же перешла на довольно сносный русский язык:
     - Кажется, я догадываюсь, что вас здесь интересует.
     - Вероятно, догадываетесь, - не без улыбки ответил я.
     - Вижу,  что имею дело с интеллигентным  человеком,  -  оживилась
она. - Вы уже были в Израиле? Или сразу остались здесь?
     Видимо, я чересчур уж затянул с  ответом.  Женщина  подозрительно
взглянула на меня:
     - Могу вас проводить в холл, но там вы предъявите документ.
     Поняв, что  моя  краснокожая  паспортина может вызвать в подъезде
изрядный переполох, я ответил:
     - Забыл документ в отеле.
     Вероятно, ответ  мой  был  не  из  лучших.  Но  женщина  до  того
рассвирепела, что еще более грубо выдала себя:
     - Догадываюсь, какой документ и в каком отеле, - злобно прошипела
она. - Думаете, нашли дуру! Думаете, я вам тут же дам анкету и попрошу
прийти с ней, когда вам будет угодно!
     Она так выразительно оглядывалась по сторонам  в  явном  ожидании
подмоги, что я предпочел удалиться. Ведь уже не было никакого сомнения
в том,  с какой гнусной целью здесь поджидают эмигрантов из Советского
Союза...
     Распрощавшись с четой из Белоруссии, я направился на барахолку.
     Заприметил там молодого бородача,  горячо зазывавшего покупателей
к своему самодельному рундучку.  А на рундучке: три деревянные ложки с
хохломской росписью,  траченый молью кроличий воротник,  "почти новая"
дамская    сумочка    с     серебряной     монограммой,     фотоальбом
достопримечательностей   Киева,   бритвенные   лезвия   "Нева".   Ради
"красивой" жизни за  рубежом  бородач  оставил  Украину,  где  работал
шофером  "и  еще  совсем  неплохо  подрабатывал  на авточастниках,  от
которых  не  было  отбоя".  Задумал  основать  в  Израиле  собственную
мастерскую  (он  сказал  "ателье")  по  ремонту автомашин,  а для себя
приобрести "Мерседес" или "Рено" - пусть подержанный.  Встретив в Вене
беглецов  из  Израиля,  предприимчивый  шофер  понял,  что его голубым
мечтам там не осуществиться.  Пробрался кое-как в Рим, где "сохнутовцы
не такие всесильные, как в Вене"...
     Узнав, что я не "бывший",  а советский гражданин,  словоохотливый
шофер замкнулся и враждебно сказал:
     - Пройдите немного дальше и сможете увидеть, как надутый и важный
деятель науки торгует пухом для подушки.  С  интеллигентом  вам  будет
интереснее. Хотя при всей своей интеллигентности этот профессор кислых
щей не мог дотумкать еще в Вене,  что в Израиль  не  стоит  даже  носа
показывать.  "Должен  сам  проверить,  сам попробовать",  - так он мне
доказывал в Вене.  И "пробовать" ему пришлось целых полтора года.  Так
постарел, так сгорбился, что здесь я его не сразу узнал...
     Разыскивать научного  работника  я  не  стал.  Приближение вечера
заставило меня поспешить в Остию, на "биржу бывших" у фонтана.
     Увидел там  обычную картину.  Небольшую площадь заполнили десятки
озабоченных,   суетливых   людей.   Даже   дети,    взобравшиеся    на
полуискрошенную  ограду  фонтана,  не  очень-то  безмятежно резвились.
Слышалась многоязычная  речь.  Можно  было  разобрать  слова  русские,
украинские,  молдавские,  литовские,  грузинские,  на  идиш.  Никто не
говорил,  правда,  на иврите.  Люди шушукались, спорили, заглядывали в
записные книжечки.  Слышались вздохи,  всхлипы,  причитания.  Никто не
смеялся. Людям без родины не до смеха.
     Уходя с  "биржи"  обездоленных  людей,  я  заметил на стене почты
наспех  намалеванную  и   кое-как   приклеенную   афишку:   эмигрантов
приглашали на встречу с безымянным покамест "общественным деятелем" из
тель-авивского общества солидарности евреев мира.  Многие отходили  от
афишки,  так  и не дочитав ее.  Одного из таких равнодушных я спросил,
стоит ли пойти на эту встречу.
     - Если вам делать нечего,  идите, - насмешливо ответил он. - Могу
вам  заранее сказать,  что вас ждет.  Отъевшийся на сионистских хлебах
тель-авивский   уполномоченный   оглушит   вас    статистикой    роста
антисемитизма в Америке и Западной Европе - упаси вас боже туда ехать!
Пока не поздно, значит, надо ехать на мучения в еврейское государство!
А  под  конец сделает тонкий намек:  руки у нас длинные,  антипатриота
везде достанут.
     Эти прогнозы, как я потом узнал, полностью оправдались.
     О прячущихся  в  Италии  от  сионистских щупалец бывших советских
граждан еврейской национальности,  не пожелавших ни за какие  коврижки
стать  израильтянами,  можно  рассказать  подробнее.  Но  и сказанного
достаточно,  чтобы увидеть в их судьбе крах сионистских планов  вывоза
еврейства мира в Израиль - это у них именуется всеобщей алией. Об этих
планах сионистская  пресса  большей  частью   говорит   бухгалтерскими
терминами.   Что   ж,  прибегнем  к  ним:  поскольку  расход  (бегство
израильтян,  в том числе и коренных,  составляющих  цвет  искусственно
создаваемой  "еврейской  нации" - "сабра") вот уже несколько лет кряду
превышает приход (приезд новых олим), то можно с уверенностью сказать,
что сионисты пришли к отрицательному балансу.
     Какими же несостоятельными и жалкими представляются на этом  фоне
истерические  вопли  о  всеобщей  алии,  с  новой силой прозвучавшие в
Иерусалиме на XXX всемирном сионистском конгрессе в декабре 1982 года.
Конгресс  подтвердил  программу затягивания новых и новых переселенцев
на "историческую родину",  сформулированную  на  предыдущем  конгрессе
так:   "Главной  заботой  всемирного  сионистского  движения  является
удвоение населения Израиля до шести миллионов".
     Аппетит сионистов  объясним:  им  требуется  "пушечное  мясо" для
новых нападений на арабские страны,  и еще ненасытны они,  когда  речь
заходит   о  необходимости  срочно  заселить  евреями  военизированные
поселения  на  оккупированных  арабских  землях.  Однако  живущие  вне
Израиля  евреи  (а их большинство!) придерживаются на сей счет полярно
противоположной точки зрения.
     И напрасно вопили делегаты (в основном,  кстати,  не выбранные, а
подобранные) на иерусалимском конгрессе: "Не до шести миллионов евреев
должны жить в Израиле,  а свыше семи!!!" Алчные желания международного
сионизма,  мягко говоря,  не  совпадают  с  действительным  положением
вещей.
     Не может,  равным образом, осуществиться и другое, на чем сошлись
все   делегаты  сионистского  конгресса:  поставщиками  мучеников  для
освоения необжитых пустынь и военизированных поселений Израиля должны,
на   их  взгляд,  стать  социалистические  страны,  в  первую  очередь
Советский Союз.  Опять-таки новая вариация старой сионистской погудки!
Еще Герцль и Жаботинский требовали: еврейских поселенцев для Палестины
следует выкачивать из стран Восточной Европы.
     Никогда не  сбыться  этим  химерическим  планам,  властно говорит
жизнь.
     И озлобленные      реальной     действительностью     сионистские
пропагандисты сквозь строчки, сквозь зубы шипят, что евреи вне Израиля
"в    результате    утраты   национального   самосознания   не   хотят
воспользоваться правом стать гражданами еврейского  государства".  Что
правда,  то  правда  -  не  хотят!  Неспроста на сионистском конгрессе
некоторые  делегаты  обвиняли  "Сохнут"  в  том,  что  его  сотрудники
"опустили руки   перед   жестоким   фактом   нежелания   евреев   мира
воссоединиться  в Израиле".  Представители "Сохнута" тут же попытались
переложить эти упреки  на  плечи  чиновников  министерства  абсорбции:
виноваты,  дескать,  они,  не сумевшие удержать в Израиле значительную
часть тех,  кого   с   таким   трудом   отправили   туда   сохнутовцы.
Представители  министерства  абсорбции,  в  свою  очередь,  напали  на
западноевропейские и американские организации международного сионизма:
это   они,   мол,   "ослабили   деятельность  по  пробуждению  (читай:
провоцированию. -   Ц.С.)   в   евреях   стран    галута    стремления
воссоединиться  со  своими  единоверцами".  Но  и  представители  этих
организаций тоже  не  остались  в  долгу:  словно  по  цепной  реакции
накинулись  на ультрарелигиозные сионистские группировки типа "Нетурей
карто" ("Стражи града").
     Покамест длятся  эти  свары  и   склоки,   задуманная   сионизмом
"всемирная  алия  еврейства  в  Израиль"  трещит  по  всем швам и дает
зияющие пробоины.
     Не шибко  успешно  реализуются  планы  международного сионизма по
вербовке будущих израильтян и в странах Латинской Америки.
     "Сохнут" и министерство абсорбции при угодливой поддержке лидеров
аргентинского сионизма затратили немало средств и энергии на "выкачку"
из  Аргентины  в  Израиль  около  десяти  тысяч   малоимущих   евреев.
Подготовка к приему новоприбывших проводилась до того широкомасштабно,
что даже тель-авивский ресторан "Калинка",  гордившийся своим  истинно
русским  стилем,  спешно был реорганизован и переоборудован в ресторан
"Эль Гаучо" истинно  аргентинского  стиля.  Напрасный  труд:  массовая
"выкачка" евреев из Аргентины на "историческую родину" не состоялась!
     Лидеры аргентинского  сионизма  получили  порядочную  взбучку  от
правления  всемирной  сионистской  организации  и  прочих  руководящих
органов  международного  сионизма,  но  план  "возвращения  на родину"
аргентинских евреев так и не выполнен. Не бросят же богатые евреи свои
капиталы  и  имущество  в  Аргентине,  чтобы заменить "непатриотичных"
еврейских бедняков, ни за что не желающих переселиться в Израиль!
     Недовольны израильские    сионисты    и    своими   мексиканскими
единомышленниками:  приток  переселенцев  из   Мексики   снизился   по
сравнению с семидесятыми годами до одной десятой, А вот бегство бывших
мексиканских граждан из Израиля резко возросло.  Мексиканские сионисты
поспешили  призвать  еврейскую  общину  бойкотировать "и в крупном и в
мелочах" четыре семьи,  покинувшие Израиль.  Во всех этих семьях  есть
молодые парни и девушки призывного  возраста.  "Пусть  лучше  мой  сын
бегает по Мехико в поисках работы,  может быть, в конце концов найдет,
- сказал Михель Глан,  механик обувного производства.  - Но  смерть  в
Ливане его бы нашла быстрее".
     Словом, "всеобщая  алия"  евреев в Израиль трещит,  повторяю,  по
всем швам в любом регионе мира.
     Даже хронически лишенные работы евреи западных стран,  даже самые
неимущие из них не хотят переселяться  в  государство,  не  знающее  с
момента  своего  основания ни одного мирного дня,  В государство,  уже
начинающее  бряцать  ядерным  оружием,  раздобытым   с   благословения
американских покровителей-сообщников.

     Л Ж Е Ц Ы

     ЛЕГКО "ПОДДАЮЩИЕСЯ" И ЕЩЕ ЛЕГЧЕ "СОБЛАЗНЕННЫЕ"

     С бежавшими  из  Израиля  бывшими советскими гражданами мне после
Вены и Рима  довелось  беседовать  и  в  Мюнхене,  Амстердаме,  Гааге,
Брюсселе,  Люксембурге,  Западном Берлине,  Лондоне,  Париже, в других
западноевропейских  городах.   Читал   много   их   писем   родным   и
Антисионистскому комитету советской общественности.
     Прямо скажу,  не доходят до моего  сердца  стандартные,  набившие
оскомину фразы: "Я пал жертвой сионистской пропаганды", "Меня обманули
сионистские агитаторы",  "Раскаиваюсь в том,  что поверил  сионистским
лжецам и их подпевалам".
     В какой-то  степени  могу   поверить   таким   словам   в   устах
престарелого  еврея,  в чьей биографии еще ощущаются приметы ушедшей в
прошлое мертвящей местечковой затхлости,  кто как-то  не  сумел  найти
свое место в бурной созидательной жизни советского народа,  у кого нет
в нашей стране родственников,  способных на примере собственной  жизни
показать дряхлеющему старику благотворные и неограниченные возможности
человека любого возраста, любой профессии быть полноценным гражданином
своей Советской Родины.
     Но как можно всерьез поверить "влиянию сионистской пропаганды" на
сорокадвухлетнего   квалифицированного   математика  из  Риги  Виктора
Яковлевича Гаухмана.  Свою работу искренне называл  любимой.  Гордился
тем,  что жена слывет в научных и производственных кругах авторитетным
инженером-физиком.  Отец Виктора Яковлевича - научный работник, мать -
врач, оба участники Великой Отечественной войны, их военные и трудовые
заслуги отмечены  государственными  наградами.  Жизненный  путь  детей
Гаухмана  тоже  начинался  хорошо.  К  иудаизму,  как и к любой другой
религии, он относился со снисходительной иронией.
     Как же  мог  человек  с  такой биографией диковинно легкомысленно
"поддаться" сионистской пропаганде?  Ответ напрашивается только  один:
по   собственному  желанию  он  внимал  по  ночам  брехливому  "Голосу
Израиля",  прильнув   к   радиоприемнику;   чувствовал   непреодолимую
потребность тайком от родных встречаться с сионистскими подголосками -
из тех,  кто сами переселяться "на родину отцов" не спешат,  но других
усиленно    подзуживают;    втайне    лелеял    тщеславные   мечты   о
головокружительной "карьере" в духе дешевых западных бестселлеров.
     В письмах  к  своим родным бывший рижанин и бывший математик (да,
тоже бывший,  ибо работает сторожем у частного хозяйчика) налегает  на
то,  что  прослыл  в Израиле "диссидентом",  самоотверженно обличающим
сионизм.  Это,  по разумению Гаухмана, дает ему право на возвращение в
Советский Союз.  Виктор Яковлевич с такой же легкостью,  с какой подал
заявление   на   выезд   в   Израиль,   сейчас   причисляет   себя   к
"заблуждавшимся",  к  "жертвам  сионистской  агитации",  и  виновником
своего рокового шага готов винить кого угодно - только не себя. Трудно
согласиться с этим.  Тем более,  что родные Виктора Яковлевича, по его
же  собственному  признанию,  сделали  все  от  них  зависящее,  чтобы
образумить своего сына и мужа.
     С необычайной легкостью поддался слухам о райском житье-бытье "на
родине отцов" и врач-психиатр Леонид Вайсман из Омска.  Верю,  что его
одолевает неизбывная тоска по Иртышу,  по каждому сибирскому утесу, по
привычному  с  детских  лет  деревцу.  Сочувствую ему,  обреченному на
нищету и безработицу.  Не лучше, чем в Израиле, сложилась у него жизнь
в Америке.  Переезжает из города в город, живет на жалкие подачки. Как
и многим другим приезжим евреям,  которых дискриминируют сионисты, ему
материально помогает русская церковь.  Сунулся было отчаявшийся Леонид
к своей тетке  Лее,  живущей  сравнительно  лучше.  Она  сочла  своего
"отравленного советской жизнью" племянника "социально беспокойным".  И
сразу же  протянула  ему  руку  помощи:  тут  же  повела  в  кинотеатр
поглядеть  кинофильм,  в котором аналогичному "социально беспокойному"
делают  бесчеловечную  хирургическую   операцию,   превращающую   его,
выражаясь словами Леонида, в безответное животное.
     Грустно? Несомненно. Жалко Леонида? Безусловно.
     Но ведь опытного врача-психиатра,  слывшего в Омске перспективным
медиком, человека всесторонне развитого и образованного, не сравнишь с
Юлей  и  Эллой  Каган,  которых  мать  Роза Файтелевна насильно увезла
девочками-несмышленышами  из  Бобруйска  в   Израиль.   Кстати,   Роза
Файтелевна, врач-стоматолог, подобно своему коллеге Вайсману, бежала в
США, где с трудом устроилась мусорщицей. Почему эти обеспеченные у нас
работой   по   специальности   медики,   небезосновательно   ожидавшие
дальнейшего продвижения по работе в клиниках,  уехали в Израиль? Ответ
простой:  "Голос Израиля" и  сиониствующие  доброхоты  твердили  им  о
небывалых заработках, которые сулит врачам в Израиле частная практика.
     "Частная", "собственная", "своя" - эти заманчивые для нестойких в
социальном  плане  некоторых  советских  граждан  термины,  сдобренные
окрошкой  из демагогических сентенций о "национальном самоопределении"
и "двойной лояльности",  кружат голову Таухману,  Вайсману, Каган и им
подобным.   А   потом   горькая   капиталистическая  действительность,
приправленная параноическим шовинизмом, приводит их к прозрению - и на
брошенную  родину  летит  поток  писем  с  жалобами  на  тех,  кто  их
"сагитировал", "распропагандировал", "обманул".
     В иных  из этих писем следует справедливости ради отметить верный
анализ коренных примет общества,  на  которое,  не  задумываясь,  олим
променяли жизнь в Советской стране.
     "Весь поток русскоязычной информации для еврейской  эмиграции  на
Западе  (не  только  в  Израиле)  пронизан сионистским мировоззрением.
Поэтому  евреи,  отвергающие  сионизм,  становятся  изгоями  общества,
подвергаясь  остракизму  как  со  стороны  господствующего в еврейских
общинах сионистского руководства,  так и со стороны тесно связанного с
ним мира капиталистических работодателей. Словом, "кто не сионист, тот
не еврей".
     Какие точные  формулировки,  какая  справедливая оценка истинного
положения "непатриотичных" с сионистской точки зрения евреев в странах
Запада!  Каюсь,  на какое-то мгновение мне подумалось, не цитирую ли я
из своего  блокнота  записи,  сделанные  в  Остии,  Западном  Берлине,
Амстердаме.  Не  привык  заниматься плагиатом и назову действительного
автора приведенной цитаты.  Я взял ее из письма  пятидесятидвухлетнего
К.  Вовульского,  покинувшего  Белоруссию в мае 1982 года и с избытком
хлебнувшего горя на чужбине.
     Естественно возникает вопрос:  как же мог К.  Вовульский, человек
несомненно развитой и начитанный,  столь метко уловивший один из самых
губительных и оголтелых приемов насильной вербовки сионистами евреев в
свои  р