уступали Красной Армии в численности (1-1,5 млн. человек в короткий период
максимальной совокупной численности в 1919 г., тогда как Краевая Армия
уже 1 июля 1919 г. насчитывала более 2,3 млн. человек, а к 1 ноября 1920
г. - более 5,4 млн. человек), но, вследствие наличия в их составе относительно
большей доли офицеров и кадровых военнослужащих, превосходили ее в целом
по дееспособности. Предположим поэтому, что и соотношение числа убитых
между красными и белыми Армиями было примерно таким же, как и на русском
фронте первой мировой войны, и на советско-польском фронте, т. е. 1,6:1,
и что из 89 тыс. убитых красноармейцев примерно 80 тыс., или 90%, погибли
в борьбе с белыми армиями, а остальные 9 тыс. - в борьбе с войсками украинского
правительства и разного рода повстанцев. Тогда потери белых армий можно
оценить в 50 тыс. убитых.
Теперь попробуем установить число военнослужащих, умерших от ран
и болезней. Приняв процент летальности для раненых в 10% (из-за ухудшения
санитарных условий, он, вероятно, был выше, чем в первую мировую войну),
число умерших от ран красноармейцев можно оценить в 55 тыс. Приняв для
белых армий то же соотношение числа убитых и раненых, что и для Красной
Армии, и тот же процент летальности, общее число раненых у белых мы оцениваем
в 180 тыс., а умерших от ран - в 18 тыс. (речь здесь идет лишь о потерях
в борьбе с регулярной Красной Армией). Только от инфекционных болезней
в Красной Армии в 1918-1920 гг. умерло 283,1 тыс. человек. Летальность
для инфекционных больных составляла 12,6% . Принимая для остальных больных
летальность вдвое меньшую ~ 6,3%, число умерших от неинфекционных болезней
можно оценить в 97 тыс. человек, что дает общее число умерших от болезней
в Красной Армии - 380 тыс. человек. В белой армии инфекционные и прочие
заболевания были столь же распространенным явлением, как и в советских
войсках. Однако, принимая во внимание меньшую численность войск белой гвардии,
мы число умерших от болезней в ней оцениваем в одну треть от числа умерших
от болезней в Красной Армии, или в 127 тыс. человек. Таким образом, общие
потери Красной Армии убитыми и умершими от ран и болезней составили 588
тыс. человек, а белых армий - 195 тыс. человек.
Потери пленными и умершими в плену в гражданскую войну имеет смысл
исчислять только для советско-польской войны, поскольку в сражениях собственно
гражданской войны пленных частью уничтожали (особенно офицеров, комиссаров
и коммунистов), а частью ставили в ряды своей армии. Всего из польского
плена в СССР было возвращено около 78 тыс. красноармейцев, более тысячи
красноармейцев польского происхождения остались в Польше, а от 25 до 40
тыс. бывших пленных влились в формирования Петлюры и Булак-Булаховича,
а также в интернированный в Польше белогвардейский корпус генерала Бредова.
По польским данным, от болезней и ран умерло 18 тыс. пленных, а всего пленных
было около 130 тыс., что дает смертность в плену примерно в 13,8%. Кроме
того, примерно 41 тыс. интернированных красноармейцев было возвращено из
Восточной Пруссии. Если предположить, что смертность среди интернированных
была такой же, как и среди пленных в Польше, то в Восточной Пруссии умерло
примерно 6,6 тыс. красноармейцев, а общее число умерших в плену бойцов
и командиров Красной Армии составляет около 25 тыс. человек.
Таким образом, общие потери Красной Армии убитыми и умершими от
ран, болезней и в плену достигают 633 тыс. человек, а потери белых армий
в борьбе с регулярными советскими войсками - 195 тыс. Из общего числа потерь
вооруженных сил всех воюющих сторон убитыми и умершими в 1150 тыс. человек
остается около 320 тыс. человек - потери красной гвардии и местных, и партизанских
красных отрядов, потери антисоветских и "зеленых" повстанческих формирований
и войск украинского правительства, а также потери белых армий в борьбе
против красных партизан, красной гвардии, местных формирований, а также
против отрядов "зеленых" (вроде армии Махно и "красно-зеленой" армии Крыма
и Сев. Кавказа). Потери белых в этой борьбе мы оцениваем в размере половины
от их потерь в борьбе против Красной Армии, или в 34 тыс. убитых и умерших
от ран, а потери противостоявших им формирований определяем в 1,6 раза
большими - в 54 тыс. погибших. Здесь можно отметить ожесточенные бои в
Сибири, на Дальнем Востоке, в Семиречье, на Сев. Кавказе и в Крыму. В частности,
знаменитый "ледяной поход" армии Корнилова зимой-весной 1918 г. отличался
большими потерями, особенно со стороны противостоявших добровольцам местных
отрядов красных. Остальные примерно 230 тыс. погибших - это потери антисоветских
и "зеленых" формирований в борьбе с Красной Армией, а также небоевые безвозвратные
потери - умершими в результате несчастных случаев, самоубийств и расстрелянные
по приговорам трибуналов советских и белых войск. Кроме того, сюда относятся
потери советских внутренних войск и частей особого назначения в борьбе
с повстанцами. Разделить эти категории потерь в настоящее время не представляется
возможным.
Всего из 1150 тыс. военнослужащих, погибших и умерших в ходе гражданской
войны, около 663 тыс. приходится на регулярную Красную Армию, а около 229
тыс. - на регулярные войска белой гвардии.
В приведенную выше цифру в 5,75 млн. человек безвозвратных потерь
России-СССР в гражданской войне входят также потери советских войск и противостоявших
им формирований, понесенные в 1921-1922 гг., когда боевые действия продолжались
на Дальнем Востоке, в Забайкалье, Монголии, в Средней Азии, а также на
территории Белоруссии, Украины и в ряде российских губерний (антоновское
восстание на Тамбовщине и ряд других крестьянских восстаний). В этих боях
потери Красной Армии убитыми составили, по неполным данным, 23,9 тыс. и
1,7 тыс. погибшими в результате несчастных случаев, самоубийств и расстрелянные
по приговорам трибуналов, если такое же соотношение между боевыми и небоевыми
безвозвратными потерями в Красной Армии и войсках белой гвардии существовало
в 1918-1920 гг., то небоевые безвозвратные потери Красной Армии в гражданской
войне можно оценить в 11 тыс. человек, а в белых армиях - в 5 тыс. человек.
Потери внутренних войск и ЧОНа, игравшие все более заметную роль в боевых
действиях в этот период, мы оцениваем в половину потерь Красной Армии,
т. е. в 12,3 тыс. погибших. Кроме того, было ранено 10,7 тыс. красноармейцев,
что при 10% летальности дает около 1 тыс. умерших от ран. Заболело 113,2
тыс. человек, что при 6% летальности дает около 6,8 тыс. умерших от ран.
Превышение числа убитых над числом раненых вызвано, вероятно, истреблением
значительной части попавших в плен красноармейцев, а возможно, также и
тем, что многие из пропавших без вести на самом деле дезертировали или
перешли на сторону противника (пропавших без вести было 14,5 тыс. человек).
Число умерших от ран и болезней во внутренних войсках и ЧОНе мы оцениваем
в 3,9 тыс. человек.
В 1921-1922 гг. боевые действия вели также войска Дальневосточной
республики, потерявшие убитыми около 0,8 тыс. человек, ранеными - 1,4 тыс.
и погибшими в результате несчастных случаев, самоубийств и по другим небоевым
причинам - 2,2 тыс. человек. Больных было 3,5 тыс. человек. Общие безвозвратные
потери армии Дальневосточной республики, включая умерших от ран и болезней,
мы оцениваем в 3,7 тыс., а с добавлением потерь в ходе ряда неучтенных
операций, в частности, Приморской операции в октябре 1922 г., - в 5 тыс.
человек.
Таким образом, общие потери советских войск в 1921-1922 гг. погибшими
и умершими можно оценить в 54,5 тыс. Приняв такими же потери противостоявших
им формирований, получим общие безвозвратные потери всех воюющих сторон
в тот период примерно в 110 тыс. человек. Таким образом, потери мирного
населения России-СССР в ходе боевых действий в 1918-1920 гг. можно оценить
путем вычитания из 5,75 млн. общих безвозвратных потерь 1150 тыс. и 110
тыс. потерь вооруженных сил всех сторон в 4,5 млн. человек. Очень трудно
сказать, какая именно часть из них пала жертвой красного, белого или "зеленого"
террора, а кто стал жертвой голода и эпидемий. В свое время созданная А.
Деникиным комиссия по расследованию деяний большевиков оценила число жертв
красного террора в 1918-1919 гг. в 1,7 млн. человек. Нам эта цифра кажется
значительно преувеличенной, даже если включить в нее жертвы 1920 г., часть
военнослужащих белых армий и других антисоветских формирований, уничтоженных
после сдачи в плен (так были, например, уничтожены тысячи военнослужащих
врангелевской армии, оставшиеся в Крыму). Не вызывает только сомнения,
что жертв красного террора было значительно больше, чем число уничтоженных
мирных жителей военнослужащими и карательными органами других властей на
территории бывшей Российской империи в ходе гражданской войны. Только советское
правительство провозгласило террор средством государственной политики,
тогда как у правительств Колчака, Деникина, Врангеля, Петлюры и др. террор
был следствием эксцессов подчиненных командиров, на которые закрывало глаза
или которые даже поощряло вышестоящее командование, а не результатом целенаправленной
политики. Не практиковали они в широких масштабах и заложничества, столь
распространенного при Советской власти. Наконец, размер территорий и численность
вооруженных сил и карательных органов этих правительств были несопоставимы
с численностью советских войск и мощью ЧК. И все же мы полагаем, что жертв
террора было примерно вдвое меньше, чем жертв голода и эпидемий, причем
здесь речь идет лишь об избыточной по сравнению с довоенным 1913 г. смертности
от этих причин, а не обо всех погибших от голода и болезней. Ведь и до
войны смертность в России была очень высока, достигая 3% населения в год,
так что и в условиях мира от эпидемий и недоедания умирало немало жителей
России. Избыточную смертность от голода и болезней, главным образом инфекционных,
вроде тифа, мы оцениваем в 3 млн. человек, а число жертв террора - в 1,5
млн. человек, из которых примерно 1 млн. приходится на красный террор,
и примерно 0,5 млн. - на террор всех других сил: белых, "зеленых", петлюровцев
и др.
Общее число мобилизованных в Красную Армию с учетом ее максимальной
численности и разных видов потерь можно оценить в годы гражданской войны
в 6,4 млн. человек (без учета дезертиров), из которых погибшие составили
10,3%. Число мобилизованных в белые и иные антисоветские формирования установить
не представляется возможным. Характерной особенностью гражданской войны
1918-1920 гг. стало то, что потери гражданского населения почти вчетверо
превысили потери вооруженных сил. Косвенные потери за счет падения рождаемости
в 1918-1920 гг. оцениваются нами в 6 млн. человек в границах 1926 г.
После гражданской войны и до Великой Отечественной Красная Армия
участвовала в целом ряде военных конфликтов, о потерях в которых имеются
официальные советские (и скорее всего заниженные) данные, которые мы и
приведем далее.
В борьбе с басмаческим движением в Средней Азии с октября 1922
г. по июнь 1931 г. советские войска, по неполным данным, потеряли 516 убитых,
14 пропавших без вести и 44 пленных, а также 867 раненых и больных, что
с учетом умерших от ран и болезней дает около 580 погибших. Достоверных
данных о потерях басмачей не имеется.
В ходе советско-китайского конфликта 1929 г. потери составили
147 убитыми и пропавшими без вести и 665 ранеными. С учетом умерших от
ран число погибших, возможно, превысило 200 человек. Потери китайских войск
многократно превышали советские. Китайская армия, по сравнению с советскими
войсками, была армией колониальной державы, противостоявшей армией с европейской
организацией и уровнем вооружения.
В 1929 г. советские войска численностью около 1 тыс. человек предприняли
интервенцию в Афганистан, чтобы помочь Аммануле-хану, против которого началось
восстание. По свидетельству чекиста-перебежчика Г. С. Агабекова, потери
Красной Армии составили около 120 убитых и раненых, потери же афганцев
(как солдат, так и мирных жителей) превысили 8 тыс. человек.
В 1936-1939 гг. на стороне правительства Испанской республики
сражалось около 3 тыс. советских добровольцев, из которых погибло 158 человек.
В 1937-1939 гг. на стороне Китая против Японии сражалось около
3,7 тыс. советских военных советников и специалистов, из которых погибло
195 человек.
В ходе советско-японского военного конфликта в районе озера Хасан
в 1938 г. советские войска потеряли убитыми и пропавшими без вести 792
человека, ранеными - 2752 человека и больными - 527 человек. С учетом умерших
от ран и болезней число погибших красноармейцев (при 6% летальности) достигло,
вероятно, 1000 человек. Японские потери были меньше - около 900 раненых
и около 500 убитых и умерших от ран и болезней, что было в два с лишним
раза меньше советских потерь. В боях участвовало более 23 тыс. красноармейцев.
В ходе советско-японского конфликта у реки Халхин-Гол в Монголии
в 1939 г. советские войска потеряли 6831 убитыми и 1143 пропавшими без
вести. Раненых было 15251, а больных - 701. С учетом умерших от ран и болезней
общее число погибших можно оценить в 9 тыс. Японские потери были значительно
больше - около 61 тыс. убитыми, ранеными и пленными, в том числе около
25 тыс. - убитыми и умершими: от ран, что почти втрое больше советских
потерь. Среднемесячная численность советских войск в ходе конфликта составила
около 70 тыс. человек.
Советско-финляндская война 1939-1940 гг. была наиболее крупным
конфликтом, в котором участвовала Красная Армия в период между гражданской
и Великой Отечественной войнами. Потери в нем советских войск, выступавших
в роли агрессора, согласно составленным в послевоенные годы книгам поименного
учета безвозвратных потерь РККА, в советско-финляндской войне составили
131,5 тыс. погибших.{3} Сюда не вошли умершие от ран и болезней в тыловых
госпиталях. Кроме того, ряд погибших в ходе войны так и не был учтен поименно,
а документы ряда частей и соединений о потерях были утрачены. Финские источники
оценивают потери Красной Армии примерно в 200 тыс. погибших. К этой оценке
близка и оценка германской разведки 1942 г., основанная на советском агентурном
источнике. Согласно этой оценке, потери РККА в войне с Финляндией оценивались
в 430 тыс. погибших и инвалидов (на погибших здесь приходится, вероятно,
несколько меньше половины). Мы оцениваем общее число погибших красноармейцев
в "зимней войне" как среднее между данными советского поименного учета
(скорее всего, неполного) и финской оценкой (скорее всего, завышенной),
т. е. в 166 тыс. погибших. В плен попало около 6000 бойцов и командиров
РККА, из которых примерно 5770 вернулись на родину, а около 200 человек
предпочли остаться в Финляндии. Точных данных о числе раненых и больных
военнослужащих нет. По неполным данным российских военных архивов общее
число раненых и заболевших превышало 248 тыс. человек, но в свете даже
минимальной оценки общего числа погибших такое число раненых и больных
выглядит явно заниженным.
Финская армия потеряла 23,5 тыс. убитыми и умершими от ран, 1
тыс. пленными и 43,5 тыс. ранеными, из которых примерно 10 тыс. остались
инвалидами. От советских бомбардировок погибло 646 гражданских лиц. По
нашей оценке, советские потери погибшими превышали финские в 7 раз, а пленными
- в 6 раз. Такое соотношение потерь было следствием низкой боеспособности
Красной Армии я плохой подготовки (хотя на нее ушло 5 месяцев) войны против
Финляндии. Сказалась низкая тактическая подготовка бойцов и тактическая,
и оперативная командиров, неумение военнослужащих обращаться с современным
вооружением и техникой, низкий уровень самостоятельности, боязнь риска.
Все эти недостатки так и не были преодолены, хотя к концу войны численность
советских войск превысила 1 млн. человек, в 2,3 раза превзойдя численность
противостоявшей им финской армии, при подавляющем превосходстве в танках
и авиации. Всего в войне приняло участие более 1,3 млн. советских военнослужащих
и около 600 тыс. финнов.
17 сентября 1939 г. Красная Армия впервые приняла непосредственное
участие во второй мировой войне, вторгнувшись в Польшу по предварительной
договоренности с Германией. Польское командование отдало приказ не вести
бои с советскими войсками, однако ряд частей, до которых этот приказ не
дошел, оказали Красной Армии разрозненное сопротивление. В результате советские
потери составили 996 убитых и пропавших без вести, 2002 раненых и 381 заболевших.
При этом было пленено 452 тыс. польских военнослужащих. Из 18,8 тыс. попавших
в плен офицеров 14,7 были расстреляны в Катыни и других местах в апреле-мае
1940 г.
22 июня 1941 г. с агрессии Германии против СССР началась Великая Отечественная
война. В этой войне потери Красной Армии и населения Советского Союза в
целом оказались наибольшими за всю их историю и превысили совокупные людские
потери всех других участников второй мировой войны. Точное определение
советских потерь затрудняется как отсутствием сколько-нибудь надежных официальных
статистических публикаций послевоенного времени, так и крайне плохим учетом
потерь Красной Армии и особенно мирного населения. Так, в 1942 г., по признанию
зам. наркома обороны Е. А. Щаденко, на персональном поименном учете состояло
"не более одной трети действительного учета убитых", и такое положение
сохранялось вплоть до конца войны.
Официальные данные о потерях СССР в Великой Отечественной войне,
равно как и в других вооруженных конфликтах, опубликованы в сборнике "Гриф
секретности снят".{4} Однако применительно к 1941-1945 гг. эти потери,
определенные в 8 688 400 погибших в вооруженных силах, явно и, скорее всего,
сознательно, занижены во много раз. В двух случаях, когда данные о безвозвратных
и санитарных потерях оказывается возможным проверить по динамике численности
личного состава, истинные потери превосходят те, что указаны в книге "Гриф
секретности снят" в 3 и более раз. Первый пример относится к Курской битве.
Здесь Центральный фронт К. К. Рокоссовского перед началом сражения 5 июля
1943 г. насчитывал 738 000 человек. В ходе оборонительного сражения фронт
будто бы потерял погибшими и пропавшими без вести 15 336 человек, а ранеными
и больными - 18 561 человека. К началу Орловской наступательной операции,
последовавшей сразу за Курской оборонительной, состав Центрального фронтa
почти не изменился - из него убыли две стрелковые бригады, а взамен прибыла
одна танковая бригада, что в сумме могло уменьшить численность увечного
состава фронта примерно на 5 тыс. чело-дек. Следовательно, к началу Орловской
наступательной операции в составе Центрального фронта должно было насчитываться,
согласно всем законам арифметики, около 700 тыс. военнослужащих, в действительности
оказалось, по данным книги "Гриф секретности снят", всего 645 300. Даже
без учета поступивших в ходе обороны Курска и перед наступлением на Орел
маршевых пополнений, получается, что по меньшей мере 55 тыс. солдат и офицеров
Центрального фронта каким-то образом смогли дезертировать с поля боя. Действительная
причина такого парадокса заключается, несомненно в том, что они на самом
деле были убиты, ранены или попали в плен, но не были учтены в качестве
убитых, раненых или пропавших без вести, причем подавляющее большинство
неучтенных потерь, по всей видимости, приходится именно на убитых и пленных,
которых учитывали гораздо менее точно, чем раненых и больных. Второй пример
относится уже к 1945 г. В ходе Висло-Одерской операции в январе-феврале
1-я армия Войска Польского, насчитывавшая к началу операции 90 900 человек,
по данным книги "Гриф секретности снят", потеряла 225 человек убитыми и
продавшими без вести и 841 человека - ранеными и больными. К началу следующей
операции - Восточно-Померанской - состав армии не изменился (5 пехотных
дивизий и по одной танковой и кавалерийской бригаде), зато численность
уменьшилась не на тысячу с небольшим человек, как можно было ожидать, а
более чем на 15 000 - до 75 600 военнослужащих. Подобные