ании в период войны 1941-1945 гг. Пер.
с нем. М.: Издатинлит, 1956. С. 73, 77, 250.
{43} См.: Яковлев А. С. Советские самолеты: Краткий очерк.
Изд. 4-е. М.: Наука, 1982. С. 85, 110-111. За первые 2,5 года войны за
счет замены алюминия на авиафанеру было сэкономлено более 30 000 т алюминиевого
проката (Вознесенский H. А. Указ. соч. С. 71), что, конечно, не
могло кардинально не изменить картину и более чем в 3,5 раза снизить затраты
алюминия на один советский самолет в сравнении с немецким.
{44} Вознесенский Н.А. Указ. соч. С. 114-115. Подробнее
см.: Соколов Б. В. Указ. соч. С. 40-54.
{45} Вознесенский Н.А. Указ. соч. С. 70-71.
{46} Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне...
С. 46.
{47} Там же. С. 15.
{48} Там же.
{49} Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945: Краткая
история. С. 94, 211; История второй мировой войны 1939-1945 гг. 12 тт.
Т. 4. М.: Воениздат, 1975. С. 149, 158; Т. 7. М.: Воениздат, 1976. С. 54.
{50} Там же. Т. 3. М.: Воениздат, 1974. С. 387-388.
{51} Jones R. H. Ор. cit. Appendixes.
{52} Скрытая правда войны: 1941 год. М.: Русская книга, 1992.
С. 17.
{53} Комсомольская правда, 16.XI.1991.
{54} Schellenberg W. The Labyrinth. М. G. Harpers Brothers
Publishers, 1956. P. 274.
{55} Военные архивы России. М., 1993. Вып. 1. С. 180.
{56} Соколов Б. В. Указ. соч. С. 52-54, 62.
{57} См.: Соколов Б. В. Указ. соч. С. 44-45; Внешняя политика
Советского Союза в период Отечественной войны. Т. 2. С. 145, 147; Jones
R. H. Ор. cit. Appendixes.
{58} Ibid.
{59} Ibid.
{60} Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне...
С. 61.
{61} Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной
войны. Т. 2. С. 145.
{62} Jones R. H. Ор. cit. Appendixes.
{63} Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне...
С. 79.
{64} Jones R. H. Appendixes.
{65} Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне...
С. 79.
{66} Банников Б. Л. Записки наркома // Знамя. 1988. No 2.
С. 155.
{67} История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945.
в 6 тт. Т. 6. М.: Воениздат, 1965. С. 62; Советский тыл в годы Великой
Отечественной войны. М.: Высшая школа, 1986. С. 33, 45; Внешняя политика
Советского Союза в период Отечественной войны. Т. 2. С. 145.
{68} Jones R. H. Ор. cit. Appendixes.
{69} Ibid. P. 226-227.
{70} Bennett E. М., Franklin D. Roosevelt and the Search
for Victory: American-Soviet Relations, 1939-1945. Wilmington (Del.): Ascholary
Resources Inc. Imprint, 1990. P. 31.
{71} Ibid P. 9.
{72} Трибуц В. Ф. Балтийцы вступают в бой. Калининград:
Книжное издательство, 1972. С. 29.
{73} Золотов Н. П., Исаев С. И. Боеготовы были... //' Военно-исторический
журнал. 1993. No 11. С. 75-77.
{74} Суворов В. Ледокол. М.: Новое время, 1992.
{75} Мерецков К. А. На службе народу. Изд. 2-е. М.:
Политиздат, 1971. С. 202.
{76} Промышленность Германии... С. 271.
{77} На 1 января 1943 г. против Красной Армии действовало 57%
всех германских дивизий, против союзников - 38%, а 5% дивизий оставались
в резерве на территории Германии (Великая Отечественная война Советского
Союза 1941-1945: Краткая история. С. 502).
{78} Промышленность Германии. С. 149-150.
{79} Журавлев Н. А. Разгром германской авиации во второй
мировой войне. - Поражение германского империализма во второй мировой войне.
М.: Воениздат, 1960. С. 115-116. Данные этих расчетов были заимствованы
историками из Восточной Германии и позднее повторены в советской историографии
уже со ссылкой на данные "историков ГДР" (Кульков Е. Н., Ржешевский
О. А., Челышев И. А. Правда и ложь о второй мировой войне. М.: Воениздат,
1983. С. 181).
{80} Murray W. Luftwaffe. Baltimore (Maryland). The Nautical
and Aviation. Publishing Company of America, 1985. P. 154.











Цена войны: людские потери СССР и Германии, 1939-1945
гг.

 (Опубликовано: The Journal of Slavic Military Studies, vol. 9. No 1
(March 1996). Печатается с изменениями.)

1. Методы, цели и задачи исследования
Проблема людских потерь в войнах - одна из наиболее сложных и
интересных проблем исторической и демографической наук, открывающая также
широкие возможности для разнообразных философских и культурологических
построений и обобщений. Во второй мировой войне человечество понесло наибольшие
до сих пор потери, а население Советского Союза и Германии понесло наиболее
тяжелые потери среди стран-участниц. Лишь потери Польши за счет гитлеровского
геноцида еврейского народа оказываются сравнимыми с людскими потерями Германии.
Потери же советского населения, очевидно, превышают суммарные людские потери
всех других народов в ходе второй мировой войны. Основные потери СССР и
Германия понесли в борьбе друг против друга. Эти потери оставили свой глубокий
след в памяти германского и русского народов.
За полвека, прошедшие после окончания второй мировой войны, ни
германские, ни, особенно, советские потери не могут считаться окончательно
установленными. Это связано как с их абсолютными размерами - миллионы и
десятки миллионов человек, так и с трудностями и неполнотой учета потерь.
В тоталитарном Советском Союзе проблема людских потерь в минувшей войне
вплоть до второй половины 80-х годов оставалась темой, закрытой для научного
изучения. В потерпевшей же поражение Германии не было возможности по горячим
следам произвести суммарное исчисление потерь как армии, так и мирного
населения. Определение соотношения потерь двух стран помогает нам постичь
особенности политических режимов и общественных систем нацистской Германии
и коммунистической России.
Для установления максимально точных цифр потерь необходим всеобъемлющий
анализ первичного актового материала о потерях и численности армии и населения,
который ни в России, ни в Германии еще не проведен, да и не под силу одному
исследователю. Поэтому и наша работа не претендует на закрытие проблемы
исчисления советских и германских потерь во второй мировой войне.
Исследуя проблему военных потерь, мы также сталкиваемся с объективным
противоречием между уникальным и универсальным. Гибель каждого человека
на войне с точки зрения истории является событием уникальным. Также и всякий
документ, фиксирующий величину потерь в данной конкретной войне или отдельном
сражении, по-своему уникален, а его достоверность зависит от субъективных
намерений и действительной информации, которой в момент составления документа
располагал его автор. В то же время оценка военных потерь армии и гражданского
населения той или иной страны в целом возможна только статистическими методами.
При этом людские потери рассматриваются не в качестве уникального, а в
качестве массового явления, подтвержденного универсальными статистическими
закономерностями. Из-за этого возрастает вероятность ошибок. Чтобы их минимизировать,
необходимо учитывать, что мы имеем дело с историческими, а не с физическими
явлениями, и стремимся устранить влияние всех искажающих действительность
субъективных факторов, присутствующих в подвергаемом статистическому анализу
материале.
Цель настоящего исследования - определить с максимально возможной
точностью и с учетом всего доступного сегодня материала потери населения
СССР и Германии во второй мировой войне. В первую очередь речь пойдет об
определении безвозвратных потерь вооруженных сил, поскольку объем и соотношение
с потерями противника именно этого вида потерь, главным образом, характеризует
уровень военного искусства сторон и способность соответствующих политических
и экономических систем вести войну /В ходе боевых действий под безвозвратными
боевыми потерями понимаются убитые, умершие от ран, пропавшие без вести
и пленные. Под безвозвратными небоевыми потерями понимаются умершие от
болезней, несчастных случаев, в результате самоубийств и приговоров трибуналов
и по другим причинам. Понятие санитарные потери охватывает пораженных в
боях и больных. В отличие от термина "раненые", охватывающего обычно собственно
раненых и контуженых, к "пораженным в боях" относятся еще отмороженные
и обожженные. К безвозвратным потерям страны относят всех, погибших вследствие
войны. При этом пережившие войну пленные и пропавшие без вести из безвозвратных
потерь исключаются. Под потенциальными потерями понимают примерное число
неродившихся в ходе войны вследствие вызванного войной падения рождаемости/.
Общий же объем людских потерь, включая потери гражданского населения, характеризует
ущерб, понесенный той или иной страной в войне. При этом следует помнить,
что величина безвозвратных потерь СССР и Германии в 1939-1945 гг. исчисляется
миллионами и десятками миллионов, а, следовательно, она всегда будет определяться
исследователями только путем оценок, вне зависимости от того, какие еще
документы будут введены в оборот в будущем.
Если речь идет об определении людских потерь в краткосрочном и
небольшом по масштабу вооруженном конфликте, где жертвы исчисляются сотнями
или немногими тысячами, то можно надеяться, что данные о потерях, содержащиеся
в итоговых донесениях, совпадут или будут очень близки к истинному числу
жертв. Совсем иначе обстоит дело, когда война продолжается несколько лет,
а число погибших и раненых исчисляется миллионами и десятками миллионов.
В этом случае, естественно, исследователь не в состоянии охватить весь
массив первичных донесений о потерях, а в донесениях часто занижают (реже
- завышают) истинный размер потерь. Здесь исследователь неизбежно вынужден
идти путем оценок, причем чем больше величина потерь, тем большим становятся
пределы колебания оценок. Возрастает и субъективный момент, поскольку на
основе одних и тех же данных разные авторы могут делать разные оценки.
В случае же с советскими потерями во второй мировой войне положение усугубляется
тем, что до сих пор почти нет публикаций документов о потерях и доступ
к ним исследователям затруднен.
Работ, посвященных определению безвозвратных потерь Красной Армии
научными методами, почти нет. В 1950 г. была опубликована книга перешедшего
на Запад советского полковника К. Д. Калинова "Советские маршалы имеют
слово", где со ссылкой на имевшийся в распоряжении автора документ, приводились
данные о потерях советских войск в войне с Германией: 8,5 млн. погибших
на поле боя, 2,5 млн. умерших от ран и 2,6 млн. умерших в плену (документ
с такими цифрами в советских архивах не найден). Данные Калинова были приняты
рядом западных исследователей за близкие к истинным потерям Красной Армии.{1}
В Советском Союзе вплоть до 1988 г. исследователи на работу Калинова не
ссылались, а расчетов потерь советских вооруженных сил не проводили. Позднее
такие оценки ими стали делаться, но без указания методики расчетов. Например,
Д. А. Волкогонов, опираясь "на ряд имеющихся в военном ведомстве статистических
данных, в том числе на количество советских военнопленных" и собственный
анализ переписей, динамики численности соединений и данных о потерях в
крупнейших операциях, считает, что "число погибших военнослужащих, партизан,
подпольщиков, мирного населения в годы Великой Отечественной войны колеблется,
видимо, в пределах не менее 26-27 млн. человек, из них около 10 млн. пали
на поле боя и погибли в плену", а "соотношение безвозвратных потерь составляет
3,2:1, и не в нашу пользу".{2} А. Н. Мерцалов, ссылаясь на "изыскания некоторых
ученых из Института теории и истории социализма при ЦК КПСС", а также из
ГДР и ФРГ, безвозвратные потери вермахта на Восточном фронте определяет
в 2,8 млн. человек, а РККА - в 14 млн., что дает соотношение 1:5, но, как
и Д. А. Волкогонов, никак приведенные цифры не обосновывает.{3} Заслуживает
упоминания попытка В. В. Алексеева и В. А. Исупова еще в 1986 г. определить
потери лиц призывного контингента 1890-1924 гг. рождения путем анализа
данных о мужском перевесе в этих возрастах по материалам переписей 1926
и 1959 гг. Потери оцениваются ими в 11,8 млн. мужчин (в подавляющем большинстве
- красноармейцев) и 2,1 млн. женщин. Однако эти авторы не учитывают, что
в потерях мирного населения, сопоставимых по величине с потерями армии,
в указанных возрастах неизбежно возникал большой женский перевес, что делает
их расчеты потерь сильно заниженными.{4}
Методика расчета потерь советских и германских вооруженных сил
и их соотношения была предложена нами в 1991 г. в книге "Цена победы".{5}
В 1993 г. вышла книга группы авторов "Гриф секретности снят", содержащая
подробный статистический материал, хотя и без ссылок на источники, о потерях
Красной Армии в 1939-1945 гг. Однако здесь нет ясного изложения методики
расчетов, не понятно даже, какого рода документы о потерях были положены
в их основу: персональные (поименные) или текущие обобщающие (ежедневные,
декадные и месячные) донесения.{6}
Относительно потерь вермахта наиболее достоверные (из известных
автору) сведения содержатся в труде Б. Мюллера-Гиллебранда. За период с
1939 г. по конец 1944 г. они основаны на персональных (поименных) донесениях
о потерях, обработанных органами военного учета в Германии, благодаря чему
недоучет и двойной счет сведены здесь к минимуму. За период с конца 1944
г. и до конца войны оценки Мюллера-Гиллебранда базируются лишь на достаточно
неполных текущих донесениях о потерях и гораздо менее точны.{7}
В настоящей работе наши оценки и методика расчетов претерпели
большие изменения по сравнению с использованными в "Цене победы". Это связано
прежде всего с введенными в оборот новыми материалами. Необходимо производить
расчеты потерь несколькими независимыми способами и лишь при получении
близких между собой цифр можно пытаться делать выводы о надежности избранных
методик. Мы прекрасно сознаем, что для установления максимально приближенной
к истинной цифры безвозвратных потерь армий (равно как и мирного населения)
СССР и Германии необходим сквозной анализ первичных донесений о потерях
в сопоставлении с данными о численности личного состава. Для второй мировой
войны такая работа, очевидно, требует времени, превышающего время сознательной
жизни одного исследователя, и под силу лишь большим коллективам при условии
свободного доступа к архивам, да и в этом случае потребовались бы многие
годы. Для сравнения эффективности боевых действий сторон даны также безвозвратные
потери западных союзников СССР и союзников Германии на Восточном фронте.
2. Потери Красной Армии
Входе вторжения в Польшу в период с 17 сентября по 2 октября 1939
г. Красная Армия потеряла 852 убитых и умерших от ран и 144 пропавших без
вести. Пораженных в боях было 2002 человека, больных - 381.{8} В ходе развязанной
СССР советско-финляндской войны в период с 30 ноября 1939 г. по 13 марта
1940 г. советские сухопутные войска и авиация потеряли убитыми и умершими
от ран (без умерших в тыловых госпиталях) не менее 131,5 тыс. человек.
Около 6 тыс. красноармейцев оказались в финском плену. Число пораженных
в боях составило до 330 тыс. человек.{9} За счет умерших в тыловых госпиталях
и потерь среди пограничников и на флоте мы оцениваем общее число погибших
в Красной Армии в 135 тыс. человек. Существуют и более высокие оценки -
до 200 тыс. погибших. Для сравнения, финская армия в ходе этой войны потеряла
23,5 тыс. убитыми и умершими от ран, более 1 тыс. пленными и 43,5 тыс.
ранеными.{10} Сухопутная армия Германии до июня 1941 г. потеряла погибшими
и пропавшими без вести 97,2 тыс. человек,{11} что в 1,5 раза меньше советских
безвозвратных потерь в 142 тыс. человек (из них 136 тыс. погибло).
Официальная цифра советских военных потерь в 1941-1945 гг. - 8
668 400 военнослужащих (в том числе - пограничных и внутренних войск),
погибших на поле боя или умерших от ран, болезней, несчастных случаев и
в плену, а также казненных по приговорам трибуналов и возвращении из плена
(часто - в советские же лагеря), предназначавших эмигрировать. Из этого
числа в войне против Японии погибло и пропало без вести (вместе с умершими
от ран и несчастных случаев, а также по болезни) 12 031 человек.{12}
Определение потерь Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной
войне представляет собой крайне сложную задачу из-за плохой постановки
учета и неполной сохранности документов, особенно за 1941-1942 гг. Дело
в том, что в Красной Армии рядовой и сержантский состав после финской войны
был лишен удостоверений личности - красноармейских книжек, что не только
открывало широкие возможности для деятельности разведчиков и диверсантов
противника (им достаточно было иметь красноармейскую форму и знать номера
дислоцированных в данном районе частей), но и крайне затрудняло определение
численности личного состава и величины потерь, даже в мирное время. Член
военного совета Киевского особого военного округа Н. Н. Вашугин в декабре
1940 г. на совещании высшего руководящего состава Красной Армии рассказывал
случай, "когда один красноармеец в течение четырех месяцев скрывался в
окрестных селах, за это время научился говорить по-польски, систематически
ходил в церковь. Его арестовали и только тогда выявилось, что его нет в
части. А с другой стороны, в этом же полку красноармейца Степанова объявили
дезертиром, хотя он никогда из расположения части не уходил".{13 }Приказ
наркома обороны о введении Положения о персональном учете потерь и погребении
личного состава Красной Армии в военное время появился 15 марта 1941 г.
Этим приказом для военнослужащих вводились медальоны с основными сведениями
о владельце. Но до войск Южного фронта, например, этот приказ был доведен
лишь в декабре 1941 г. Еще в начале 1942 г. многие военнослужащие на фронте
не имели медальонов, а приказом наркома обороны медальоны 17 ноября 1942
г. вообще были отменены, что еще больше запутало учет потерь, хотя и диктовалось
стремлением не угнетать военнослужащих думами о возможной смерти (многие
потому вообще отказывались брать медальоны). Красноармейские книжки ввели
7 октября 1941 г., но еще в начале 1942 г. красноармейцы не были ими полностью
обеспечены. В приказе заместителя наркома обороны от 12 апреля 1942 г.
говорилось: "Учет личного состава, в особенности учет потерь, ведется в
действующей армии совершенно неудовлетворительно... Штабы соединений не
высылают своевременно в центр именных списков погибших. В результате несвоевременного
и неполного представления войсковыми частями списков о потерях (так в документе.
- Б. С.) получилось большое несоответствие между данными численного
и персонального учета потерь. На персональном учете состоит в настоящее
время не более одной трети действительного числа убитых. Данные персонального
учета пропавших без вести и попавших в плен еще более далеки от истины".
И в дальнейшем положение с учетом личного состава и потерь не претерпело
существенных изменений. Приказ наркома обороны от 7 марта 1945 г., за два
месяца до конца войны с Германией, констатировал, что "военные советы фронтов,
армий и военных округов не уделяют должного внимания" этому вопросу.{14}
Заниженность официальных цифр советских военных потерь в войне
с Германией, рассчитанных группой авторов книги "Гриф секретности снят",
бросается в глаза. Так, например, число пропавших без вести и пленных в
Советских Вооруженных Силах в 1943-1945 гг. определено здесь в 604 тыс.
человек, тогда как по-немецким данным было взято в плен в этот период 746
тыс. красноармейцев.{15} Еще разительнее пример в связи с потерями в Курской
битве. В книге "Гриф секретности снят" приведены данные о том, что 5 июля
1943 г., к началу сражения, войска Центрального фронта насчитывали 738
тыс. человек и в ходе оборонительной фазы сражения с 5 до 11 июля понесли
потери (санитарные и безвозвратные) в 33 897 человек. Согласно всем законам
математики, к началу наступления 12 июля войска фронта должны были иметь
в своем составе 704 тыс. человек, однако авторы книги "Гриф секретности
снят" свидетельствуют, что 12 июля Центральный фронт насчитывал всего 645
300 человек, причем за неделю оборонительных боев его состав практически
не изменился: добавилась одна отдельная танковая бригада и убыли две стрелковые
бригад