законодательству
Верховного Совета России Шахрай, с которым мы в то  время  были  приятелями.
Вот    там    я    по    поручению    депутата    Золотухина,     известного
адвоката-правозащитника, писал важные для судебной реформы законопроекты - о
Конституционном суде, о судебном контроле за правомерностью  ареста.  Да,  и
еще окончательный вариант Концепции  судебной  реформы  в  России.  Все  эти
документы были приняты Верховным Советом. Благодаря  чему  я  смог  вплотную
заняться судами присяжных.
   - Основная идея все-таки какая была?
   - В привычном советском суде нет состязания сторон. Адвокат,  прокурор  -
они и дело не всегда читают. Судья обычно  сам  разбирается.  Ему  достается
роль инквизитора - привели к тебе человека, так найди, за что его  посадить.
Судоговорение  у  нас  -  фиктивная  процедура,  не  выяснение   истины,   а
приготовление к экзекуции.
   - И соблюдение приличий.
   - Если хотите.
   - Ну это всем и так известно, так что ж тут сделаешь? Разве только  через
адвоката дать денег нужным людям...
   - Нет, я  предложил  другое:  привлекать  людей  с  улицы,  которые  и  в
законах-то мало что  понимают.  Чтоб  судьбу  обвиняемого  решали  люди,  не
втянутые в сложную систему отношений суда  с  прокуратурой,  с  вышестоящими
судами, с местными властями и прочее. А  когда  судья  обладает  привилегией
самостоятельно решать чужую судьбу по наитию... Это плохо! Есть  ведь  такая
вещь, как профессиональная деформация, люди портятся, даже идеальный человек
деградирует.
   - То есть работа в суде опасна, она может вызвать разрушение личности?
   - Как и везде. Для души это опасно.
   - Ибо сказано...
   - "Не судите и не судимы  будете"?  Только  это  ведь  не  заповедь,  это
максима. Которой есть и  противовес  -  "правитель  не  зря  носит  меч".  В
заповедях дается запрет на ложное свидетельство, но не на  суд!  Суд  -  это
функция, которая освящена Богом и историей.
   - Суды присяжных - это копирование американской системы?
   - Скорее восстановление русской. Хотя суд присяжных много где есть  -  во
всех англосаксонских странах и в Австрии, Франции и Италии. В Испании  ввели
после Франко, в Японии вот хотят ввести, и еще в Венесуэле.
   Власть пошла на общество войной
   - Суд присяжных - это способ примирения власти с гражданским обществом.
   - А между ними война?
   - Да, всегда! У нас в этой войне власть победила общество. Это как рак...
Страна как будто поражена раковой опухолью!
   - То есть вы хотите сказать, что дело  не  в  желании  разных  чиновников
получать  взятки,  а  в  их  искреннем  убеждении,  что  суд  -  это   часть
госаппарата? И что  если  начальник  не  сможет  добиться  от  суда  нужного
приговора, то мир рухнет?
   - Да, да! Именно так!
   - Ну и насколько широко у нас действуют суды присяжных?
   - Шестьсот приговоров в год по стране.
   - То есть это не очень важно?
   - Наоборот, очень важно!  Суть  в  том,  что  суд  -  это  инструмент  не
государства, но гражданского общества. Суд присяжных -  это  такая  машинка,
которая позволяет  соединить  идеи  формального  права  и  правовые  чувства
местного населения. Люди начинают что-то понимать.
   Вот моя жена - она психолог - проводила исследования  суда  присяжных.  И
вот некая дама, отобранная в одну из коллегий  присяжных  заседателей,  люто
ненавидела "черных". Всех бы кавказцев, говорит, повыгоняла б и поубивала  б
своими руками. А судили как раз армянина. (Это, конечно, ошибка,  ее  должны
были отсеять.) Но она голосовала за оправдательный вердикт,  который  и  был
вынесен! Так психологи ее спрашивают - почему?  Ты  ж  его  могла  за  Можай
загнать? Это так, ответила дама, "черные" плохие, но именно этот ведь  точно
не виноват! То есть на  время  работы  в  суде  присяжных  люди  попадают  в
правовую среду и ведут себя не как толпа, которая громит кого-то на рынке, а
как облеченные ответственностью граждане.
   - Так что, надо суд присяжных назавтра по всей стране ввести  и  настанет
справедливость?
   - Нет, нет! Зачем он в Чечне, например, или в Якутии? Он нужен  там,  где
личность осознала себя, там, где она себя чувствует отдельной  от  толпы.  И
свободной!
   - А адвокатам, судьям - нравится им суд присяжных?
   - Адвокаты, конечно, с удовольствием на такие процессы ходят. А вот судьи
по-разному  относятся.  Я  помню,  как  в  Правовой  академии  встала   одна
дама-судья и сказала: "Понятно мне все про ваш  суд  присяжных.  Это  значит
работать в три раза больше - правда, в два раза интересней, - но все за одну
зарплату. Я не буду!" Так ее никто и не заставляет, это  дело  добровольное;
не нравится - иди досиживай до пенсии спокойно, хватит ей тех дел,  что  без
участия присяжных заседателей рассматриваются.
   - Известно, что на первом этапе суды присяжных не вводились  в  Москве  и
Питере намеренно, чтобы "потом никто не смог  сказать,  что  присяжным  были
созданы некие особые условия". А после?
   - Меня в Мосгорсуд специально приглашали работать, чтоб  я  там  поставил
работу суда присяжных. Но потом руководство передумало.
   - Не успели, выходит. Значит, у вас с председателем суда Зоей Корневой не
лучше отношения...
   - Не лучшие.
   Самый первый, самый ужасный и так далее
   - Расскажите про самый первый - после 1917 года - процесс  с  присяжными!
Это было в Саратове, вы туда ездили.
   - Это было очень интересное дело. В декабре 1993  года  в  Саратове  двое
цыган  обвинялись  в  преднамеренном  убийстве  трех   братьев   Мартыновых.
(Предварительно, разумеется, убедились, что ни у кого из присяжных прежде не
было конфликтов с цыганами.) По версии обвинения, убийцы после якобы плясали
на трупах - хотя никто таких показаний не давал. Так присяжные тогда решили:
убийство это  не  преднамеренное,  а  совершенное  при  превышении  пределов
необходимой обороны. (Да и  объективно  пострадавшие  были  люди  плечистые,
рослые, а цыгане - тщедушные парнишки.) А это уже другой разговор - когда не
102-я статья, а 105-я. То есть по 105-й цыгане получили  максимальный  срок,
но максимальный-то там всего 2 года. Одного освободили прямо в зале суда, он
уже как раз столько отсидел в СИЗО, а второму оставалось еще полгода.
   - В том первом процессе оправдали присяжные возложенные на них надежды?
   - Все ожидания оправдались! Прокурор тогда  даже  снял  часть  обвинений.
Потому что он понял - игра пошла честная и шансов у  обвинения  не  было.  А
обычным порядком засудили б цыган по 102-й.  По  15  лет  могли  бы  дать  -
следователь же говорил, что и на трупах плясали.
   - А самое скандальное дело с присяжными какое было?
   - Это в Ивановском суде. Там обвинялась в убийстве ранее судимая  К.  Так
присяжные вынесли такой вердикт: сожителя она точно зарезала, но в  убийстве
невиновна.
   - В состоянии аффекта резала?
   - В обычном состоянии. И тем не менее... Для нее, конечно, это  был  шок,
что ее оправдали; не ожидала она такого.
   - А самое возмутительное дело какое было?
   - Это ростовское. Там некто  убил  из  охотничьего  ружья  двух  и  ранил
одного. Но это он защищался от рэкетиров, те напали, а он с  семьей.  И  вот
присяжные его оправдали. Человека освободили в зале суда.  А  Верховный  суд
отменил оправдательный вердикт. Снова  суд,  с  другим  составом  присяжных.
Верховный суд опять отменяет...  Теперь,  после  третьего  оправдания,  дело
снова в Верховном суде...
   Еще было жуткое дело, когда благодаря настойчивости присяжных выяснилось:
череп, который шел по делу, не принадлежал тому убитому, за которого  судили
человека. То есть человек просто пропал, а за его убийство чуть не  посадили
невиновного.
   И дело посыпалось. А так, без присяжных, все бы у прокурора получилось.
   Здесь вам не Америка, и липа сойдет
   "Американские агенты" - так себя в шутку иногда называют сторонники  суда
присяжных из числа тех юристов, которые ездили за опытом в  США.  Шутка  эта
проистекает, видимо, из того, что у наших властей редко находятся деньги  на
что-нибудь хорошее, и потому судебная реформа в  России  проводится  главным
образом за счет американского империализма - на  те  5  миллионов  долларов,
которые на это дал Госдепартамент США. Еще 100 тысяч  дали  американские  же
общественные  организации:  на  оснащение  судов  присяжных  компьютерами  и
видеотехникой.
   Так этим юристам - "агентам" - противники говорят, да и пишут  тоже:  "Вы
хотите на американский манер судить, так езжайте в Америку и там судите..."
   Одну такую делегацию туда возил Пашин.
   - Ну и что вам там в Америке понравилось?
   - Там система сделана под людей, а не люди под систему.
   - А если сравнить их суд присяжных с нашим, то что?
   - Главное отличие - и я это не устаю повторять -  такое:  для  американца
справедливым судом является только  тот,  что  происходит  в  зале  суда.  К
полицейским бумажкам там настолько никто не относится серьезно, что  полиция
даже дело не заводит да и вообще ничего не пишет: все ж понимают,  чего  они
там  понасочиняют.  А  вот   в   суд   полицейских,   которые   расследовали
преступление, обязательно вызывают. И допрашивают в качестве свидетелей. Они
вынуждены  давать  показания  суду,  положив  руку  на  Библию.  И  подлежат
перекрестному допросу - в отличие от нашего следователя.  Который,  впрочем,
хождением в суд себя не утруждает.
   - Давайте проясним насчет перекрестного допроса.
   - Главная его суть даже не  в  том,  что  вопросы  свидетелю  задают  обе
стороны. Тут важнее, что в Америке адвокат имеет  право  задавать  наводящие
вопросы! Это очень важно. Да адвокат на перекрестном допросе  может  "убить"
свидетеля, задавая ему уточняющие вопросы и требуя ответа "да" или "нет"!
   А у нас вот почему-то нельзя задавать наводящие  вопросы.  Нельзя  у  нас
спрашивать: а не  вот  этим  ли  топориком  вы  убили?  Спроси  -  и  пропал
Раскольников! Но у нас можно только так спрашивать: чем вы убили? И все.
   - Ну понятно, у нас перекрестный  допрос  заменен  бумажными  протоколами
допросов, и тут липу протащить проще.
   - Да. Но это еще не все.  У  них  есть  возможность  сделки.  Там  в  суд
присяжных попадают только те дела, по которым обвиняемый  себя  не  признает
виновным. Еще отличие - судья не повторяет доказательства присяжным, а у нас
должен суммировать. И потом, там - принцип единогласия присяжных,  а  у  нас
достаточно большинства.
   Каких преступников любит наш народ
   - И что ж  это  значит?  То,  что  у  них  нужно  единогласие,  а  нам  и
большинство может решить?
   -  Это  означает,  что  у  нас  демократия  понимается  как  защита  прав
большинства, а у них - меньшинства.
   - Так там, наверно, потому так защищают гражданина  от  государства,  что
оно сильное, а наше, бедное, еле держится! Вот и приходится  нашей  судебной
системе защищать государство от гражданина!
   - Нет,  все-таки  государство  не  обвалится,  если  оправдать  человека,
который дал по шее милиционеру. Или  работягу,  который  разменял  фальшивую
пятидесятирублевку.
   - Это вы о чем?
   - Я о том, кого присяжные обычно оправдывают - как услышат, что за это от
8 до 15 лет. Таких  дел  во  всех  регионах  достаточно.  Взяточников  часто
оправдывают - и гаишников, и следователей, и помощников мэров. За этим видно
простое рассуждение: берут-то все,  а  до  суда  доводят  только  мелочевку,
верхушку же не тронут.
   - И еще потому, что без взяток  вообще  никак  не  можно  договориться  с
бюрократами, а так вроде шанс есть. И опять-таки, если народ считает  что-то
справедливым, его ж не переспоришь - все равно он  на  выборах  нам  выберет
кого ему в голову взбредет...
   - Не знаю. Я не политикой занимаюсь, а юриспруденцией.
   Присяжных заменят тройки
   - Уже пять лет, как в стране заседают присяжные. Какую можно дать оценку?
   - Идет деградация института суда присяжных заседателей.
   - В чем это выражается?
   - Во-первых, как было 9 регионов с присяжными, так  больше  и  не  стало,
хотя еще 12 регионов выражали готовность.
   Да и местные власти стали  на  это  спустя  рукава  смотреть.  Составляют
списки как попало. Инвалидов в списки заносят, а то и вовсе покойников...  А
то еще возьмут да составят спис-ки присяжных из  лучших  производственников!
Методической  литературы,  пособий  не  хватает.  Да  и  отношение  к  судам
присяжных теперь другое! Когда я на бланке президентской администрации  слал
рекомендации и требования, это еще было внушительно.  И  то  сказать,  какая
бумага вам страшней - которую Ельцин подписал  или  которую  Михаил  Флямер?
Пусть даже последний  и  возглавляет  общественный  центр  "Судебно-правовая
реформа". Люди увидели - власть не поддерживает, значит, это не важно.
   А из регионов, где нет судов присяжных, идут письма в Конституционный суд
- что-де их права нарушаются, и  просят  в  других  регионах  закрыть,  чтоб
никому обидно не было.
   С оплатой присяжных начались перебои (некоторые судьи платили  из  своего
кармана, но в конце концов решили не пытаться быть  святее  Папы  Римского).
При том, что и так присяжным платят копейки - половину скромного  судейского
оклада. А сейчас и вовсе кризис, начнут везде экономить, ну и тут урежут.
   В общем, в любой момент могут сказать: на суд присяжных  нет  денег,  нас
захлестнула волна преступности, нечего с  бандитами  миндальничать.  Давайте
введем  тройки!  -  скажут.  И  тройки  будут  введены.   Под   аплодисменты
общественности...

   ГЛАВА 16
   Тюрьма
   "Понятия - квинтэссенция русского самосознания"
   Криминал, говорят,  идет  к  власти.  Тюремные  порядки,  пишут,  успешно
внедряются на воле. А уж по фене только ленивый не выучился, депутаты так  и
вовсе очень бегло ботают. Некоторые удивляются: как же это все получается? А
так. Представьте себе 10 или даже 15-миллионную (по  разным  оценкам)  армию
людей с опытом СИЗО, ШИЗО, ПКТ, карцеров, транзиток и пересылок. Что мы  про
них знаем? За кого, например, они голосуют на выборах, за  Климентьева?  Что
хотим знать?
   Не знаем ничего и знать не хотим. От страха и  лени.  Вот  бывший  зек  -
серьезный, кстати, исследователь, два красных диплома и шесть лет за плечами
- хочет издать умную правдивую книжку про тюремную жизнь и культуру. Редкий,
кстати, случай, чтоб бывший опытный зек захотел всерьез на нашем  языке  про
свое говорить.
   Так никто не хочет книжку эту издавать и денег не дает.
   Зовут бывшего зека  Валерий  Абрамкин.  В  прошлом  диссидент,  физхимик,
первое издание книжки "Как выжить в советской тюрьме" выпустил  еще  в  1992
году тиражом 60 тысяч, и оно стало библиографической  редкостью.  Необходимо
переиздание. Но не получается: невозможно найти спонсоров! Странно...  Такая
тема - и вот вдруг стала неинтересной в России?
   То ли скупы отказавшиеся  бизнесмены,  то  ли  они  добыли  себе,  купили
гарантии от сумы и от тюрьмы. А может, слишком сенсационными  показались  им
изложенные в книжке  идеи?  Абрамкин,  например,  утверждает,  что  тюремная
субкультура  -  самое  точное  изложение  национальной   модели   поведения,
народного понимания справедливости. Потому, утверждает автор, тюремные нравы
вместе с тюремной лексикой так легко принимаются широкой публикой на воле. А
все беды, по Абрамкину, от  того,  что  люди  меняют  справедливый  тюремный
порядок на беспредел.
   В целом же книга  рассчитана  на  широкий  круг  читателей.  Еще  бы:  по
статистике, 15 процентов взрослого населения страны сидело или сидит. Это не
считая тех, кому сесть только предстоит.
   Название у книги, конечно, неточное. Дело  даже  не  в  устаревшем  слове
"советской". А в том, что к заголовку надо добавить: "Если повезет". И  речь
в книге не только про то, что трудно выжить, - остаться нормальным человеком
там тоже трудно.

   Валерий Абрамкин родился в 1946 году. Русский,  из  рабочих.  После  МХТИ
посвятил себя науке: чистил сточные воды в Курчатовском институте.  Сидел  в
1979 - 1985 годах: за издание нелегального журнала "Поиски  взаимопонимания"
(более известен как просто "Поиски"). Самые крамольные тексты Абрамкина были
про творчество детского автора Хармса.
   Сейчас  Абрамкин  руководит  общественным  Центром   содействия   реформе
уголовного правосудия.  Этот  центр  пытается  облегчить  участь  российских
узников. Причем на деньги зарубежных благотворительных фондов: у  России  на
это денег нет и не предвидится. Фонд Абрамкина занимал две комнаты в  бывшем
ЦК комсомола. Теперь ограничивается одной:  дорого.  Арендная  плата  за  19
квадратных метров - 700 долларов в месяц.
   Валерий  Абрамкин  -  худой  изможденный  интеллигент,   семидесятник   с
классической для своего круга биографией: КСП - институт -  самиздат  (никто
не прошел мимо: кто почитывал, а кто и сам делал) - дворничество - чистая  и
бескорыстная надежда на Запад. Романтика безнадежного сопротивления  режиму,
теплые, особенные отношения, которые между людьми легко  возникают  на  этой
почве... Сколько же было  тогда  таких  романтиков!  Да  пол-Москвы.  Только
немногие жили этим всерьез, мало кто  сам  собственноручно  ксерил  крамолу,
единицы отваживались отправлять на вольный Запад свои страшные сочинения. Из
них тоже мало кто пошел в тюрьмы. Из пошедших немногие вернулись...
   За что были эти мучения? За  невинный,  безобидный  журнал,  за  детского
безвредного Хармса - Абрамкин потерял огромную порцию  жизни,  здоровья.  Он
вернулся оттуда с туберкулезом, ему подсаживали больных с открытой формой  и
давали одну кружку на всех... Он вернулся. Но героем  быть  не  хочет  и  не
стыдясь рассказал о неудавшихся попытках самоубийства, предпринятых  там,  в
лагере. В разных своих интервью говорил, что "выходил из лагеря с ощущением,
что они могут сломать любого, с любым  сделать,  что  угодно".  Более  того:
"Если б у меня вдруг была возможность вернуться в  прошлую  жизнь,  туда,  в
70-е, я бы постарался избежать этого". Такая откровенность  вообще  вызывает
страшную симпатию.
   Зачем он написал эту книгу - чтоб помочь страждущим?  Нет,  это  попутный
эффект. Просто он по натуре - исследователь. Он подвергал исследованию  все,
что ему попадалось на  жизненном  пути:  способы  очистки  воды,  творчество
Хармса и проч. Оказавшись в тюрьме, он поневоле взялся за  предмет,  который
имелся в наличии: тюремная субкультура. Конечно, увлекся. Он даже  был  рад,
что попал не на политическую зону, а к уголовникам  -  это  ему  дало  более
разнообразный материал.
   Но не издают книгу! Это весьма странно: тюремная тема важна в России, как
нигде, и общество  эту  тему  с  великой  охотой  обсуждает!  Но  на  уровне
смехотворно низком,  вопиюще  несерьезном,  это  сводится  к  экзотике  типа
наколок, блатных песен, "Джентльменов удачи" и  чернухи  в  прессе.  Всерьез
этим заниматься не хочет никто! Почему? Каждый надеется, что его минует чаша
сия, что печальное знание не пригодится в жизни никогда... Ведь  напуганному
Достоевским, Сталиным, Солженицыным, Шаламовым  гражданину  России  кажется:
жизнь кончается на воле, а тюрьма - это конец, жизнь там невозможна.
   Так есть ли она, жизнь в тюрьме?
   Советы начинающему зеку
   (Кратчайший конспект книги Абрамкина)
   "Первое знакомство с тюрьмой попросту убить может, с ума свести - так оно
тяжело", - учит автор. Но если вы сразу не умерли и не сошли с ума, то тогда
есть смысл приступить к борьбе. Никакого расслабления! Надо  сосредоточиться
и  решительно  взять  первый  рубеж.  То  есть  взять  казенное   имущество,
положенное зеку: матрас, подушку, одеяло, полотенце, трусы, майку,  кальсоны
и рубашку. Это все надо осмотреть с предельной внимательностью.  Потому  что
от этих незначительных и чепуховых, с  вольной  точки  зрения,  вещей  будет
долгое время зависеть уровень жизни зека. Претензии к качеству у  вас  могут
принять только в момент выдачи, а никак не позже. После ничего поменять  уже
невозможно. А при убытии из тюрьмы (например,