никогда еще не  видел  женщин,  даже  звезд
киноэкрана, с более красивым лицом или телом.
   Весь день он провел в состоянии  сексуального  возбуждения,  думая  о
том, как приятно будет провести время с одной из них или сразу со  всеми
тремя.  Потом,  после  того  как  они  промаршировали   целый   день   и
остановились на ночь, такие усталые, что Фрэнки едва передвигал ноги, он
все же был нахален и готов пойти на приступ, не  дожидаясь  ужина,  пока
какой-нибудь другой участник марша не присосался к девушкам, которых  он
выбрал.
   - Ну как насчет этого самого, девочки?  -  спросил  он  у  сестер.  -
Давайте зайдем в кустики и быстренько перепихнемся  до  ужина,  а  потом
втроем проведем веселенькую ночку.
   Но  сестренки  лишь  захихикали  и  попросили   прекратить   подобные
разговоры.
   А когда он предложил то же самое третьей, что постарше, она сказала:
   - Да ты спятил, малыш. Точно спятил. А теперь убирайся  отсюда  и  не
беспокой меня, иначе я позову ответственного за проведение марша.
   Это привело Фрэнки в  бешенство.  Думая,  что  женщина  дурачит  его,
наверняка дурачит, он сунул ей под юбку руку, чтобы немного пощупать  ее
и довести до такого же возбуждения, в каком находился сам. Но  не  успел
он и дотронуться до нее, как эта светло-коричневая сука  сделала  то,  о
чем грозилась.
   Она заорала парню, который отвечал за порядок, и  выложила  ему  все,
что Фрэнки говорил  и  пытался  сделать.  И  Фрэнки  в  какой-то  момент
подумал, что тот парень собирается ударить его.
   Но он не ударил. Все, что сделал  этот  медлительный  черный  негодяй
весом в двести фунтов и ростом в шесть футов, это отвел его в сторону от
палаток и костров, на которых готовили ужин,  к  шоссе  и  сказал,  что,
несмотря на то что они глубоко благодарны ему за то, что  он  пришел  им
помочь,  он  опасается,  что  у  него  сложилось   неверное   обо   всем
представление, поэтому ему лучше поехать домой, пока он не попал в более
серьезную заварушку.
   И это до того, как он запрыгнул на цветную  девчонку  или  на  белую,
если уж на то пошло. Он даже не  поужинал  и  не  встретил  того  парня,
который раздает по десять долларов за участие.
   Фрэнки потрогал  пальцами  подбородок,  чтобы  убедиться,  что  сбрил
последние неприятные воспоминания. Да писать он хотел на  этих  людишек!
Их нужно опять сделать рабами, или отправить назад в Африку, или  что-то
в этом роде. Что они о себе возомнили?
   Он ополоснул лицо холодной водой и вытерся. Потом,  после  вторичного
осмотра аптечки, нашел пластырь, положил рулончик  в  один  из  карманов
блейзера и, вернувшись в спальню, уставился на неубранную кровать.
   Мисс Терри Джоунс еще ни о чем не подозревает. И не узнает,  пока  не
приедет домой. Но эта гадкая маленькая сучка ответит за те мерзости, что
произошли с ним. И еще как!
   И плевать ему, сколько времени  займет,  чтобы  с  ней  расквитаться.
Завтра еще один выходной. Им в школу не идти до вторника.
   Когда Солли вошел в комнату, он отвел глаза от постели.
   Юноша приложил палец к губам:
   - Т-ш-ш. Потише. Думаю, маленькая блондиночка только что вошла  через
черную дверь.
 
Глава 12 
 
   Движение  помощи  Кубе,  достигшей  независимости,  было  подкреплено
затоплением американского военного корабля "Мэн" в гаванской  бухте.  25
апреля 1898 г.  Соединенные  Штаты  объявили  Испании  войну.  Резолюция
Теллера обязала США уважать независимость Кубы.
   Поправка Платта к договору 1903 г, узаконила  вмешательство  США  при
угрозе кубинской независимости...
   17 апреля 1961 г, вторжение кубинских эмигрантов на  Кубу  в  попытке
свергнуть режим назначившего себя главой правительства коммуниста Фиделя
Кастро захлебнулось, когда обещанная Америкой поддержка с воздуха так  и
не состоялась... После расправы над сотнями диссидентов  и  изгнания  из
правительства людей умеренных  взглядов  все  частные  предприятия  были
взяты  под  контроль  государства,   банки   и   промышленные   компании
национализированы, включая и собственность,  принадлежащую  Америке,  по
самым скромным оценкам составляющую около одного миллиарда долларов...
   Альманах-1965
 
   В Estados Umdos de la America del Norte вообще и в Чикаго в частности
очень многое приводило в недоумение донью Марию Доротею де Карваяль  Вар
гас Гарсия. В  основном  неразумное  расписание  приема  пищи  и  полное
отсутствие обученных слуг,  особенно  компетентного  повара  и  мудрого,
предусмотрительного мажордома. Это беспокоило ее больше всего.
   Поскольку Родольфо сказал ей, что это теперь  будет  их  новый  образ
жизни и что им  придется  придерживаться  обычаев  их  новой  родины,  и
поскольку донья Мария искренне любила своего мужа и хотела угодить  ему,
она старалась изо всех сил. Но когда за  почти  двадцатипятилетний  срок
замужества ты приходишь на кухню только для того, чтобы  вручить  повару
список гостей, которые будут ужинать с ними в этот вечер, самой готовить
еду для Родольфо было для нее совершенно ново.
   Она многозначительно ткнула вилкой в варящегося цыпленка, обложенного
желтым рисом. Но так как цыпленок вилке не поддался,  настроение  у  нее
стало задумчивое. Нет, Родольфо никогда не жаловался на еду, которую она
ему подавала. Родольфо вообще редко на что жалуется. Более  того,  слава
Святой Деве, он до сих пор принадлежит ей одной. Даже  сейчас,  когда  у
нее больше нет былой красоты, когда мужчины больше не  смотрят  на  нее,
раскрыв рот, и у них  не  перехватывает  дыхание,  когда  она  входит  в
комнату, Родольфо так же добр и нежен с ней и такой же хороший любовник,
каким он был в тот  день,  когда  отец  Леон  поженил  их  в  украшенной
семейной церкви на сахарной плантации ее отца в две тысячи акров.
   - Я, Родольфо, беру тебя, Марию, - пообещал он.
   И с тех пор в его сердце только она одна.
   Донья Мария тыльной стороной свободной руки смахнула выбившуюся прядь
волос с глаз и, не отрывая взгляда от  цыпленка  в  кастрюле,  принялась
размышлять, станет ли он относительно съедобным, если его  варить  часов
до пяти.
   Вдруг вдохновившись, она  поискала  в  заваленном  кухонном  шкафчике
маленькую бутылочку с порошком,  который,  как  убеждал  ее  продавец  в
супермаркете, смягчит любое мясо. Судя по этикетке на бутылочке, порошок
состоит из соли, сахара, трифосфата кальция и растительного фермента  из
папайи. Папайю она знала. На Кубе растет полно папайи.
   Инструкция по применению этого порошка была легкой.
   Мясо смочить в воде. Цыпленок  и  так  уже  в  воде.  Затем  посыпать
порошок по всей поверхности мяса в дозе пол чайной ложки на  фунт  мяса.
Для обеспечения проникновения приправы и сочности мясо  следует  глубоко
проткнуть вилкой. К несчастью, она так и  не  смогла  воткнуть  вилку  в
цыпленка, но эта маленькая трудность преодолима.  Если  половина  чайной
ложки порошка сможет размягчить фунт мяса, то целая бутылочка  наверняка
сделает цыпленка замечательным на вкус.
   Донья Мария открутила крышечку, вынула пластиковую пробку с дырочками
и высыпала содержимое бутылки в кастрюлю.
   Теперь с цыпленком все будет в порядке.
   Хоть один раз Родольфо с удовольствием  съест  мясо.  Он  даже  может
похвалить ее. Но сегодня утром  он  был  ею  не  совсем  доволен,  когда
оказалось, что она забыла отдать белье в прачечную и химчистку.
   Донья Мария подумала было выстирать и выгладить для мужа рубашку,  но
решила не делать этого. В последний раз ее попытка не увенчалась  особым
успехом. Конечно, в этом только частично ее вина. Пока бородатые  дикари
не захватили ее родину, она никогда в жизни не стирала и не  гладила.  В
такой ерунде не было необходимости.  Ее  личная  служанка  заботилась  о
таких вещах.
   Чтобы уйти от жара плиты,  она  подошла  к  открытому  окну  и  стала
глядеть на озеро.  Так  много  всего  в  этой  новой  стране  и  в  этом
непонятном образе жизни смущало ее.
   Особенно ее беспокоило одно. Когда не силен  в  чужом  языке,  иногда
требуются несколько  секунд,  чтобы  мысленно  перевести  то,  что  тебе
говорят, на свой родной испанский, поэтому эти Norte Americanos  считают
тебя либо необразованной, либо estupida .
   Милый толстый еврей, который живет  в  соседней  квартире,  был  тому
наглядным примером. Им с Родольфо нравился сеньор  Роджерс.  Он  хороший
сосед. Но когда они встретили его на парковке  по  возвращении  с  мессы
сегодня утром, он especial подчеркнул то, о чем они оба  прекрасно  были
осведомлены.
   Донья Мария позволила себе прийти в легкое негодование. Рог Dios! Она
знала о Дне поминовения с детства. Получившая образование  в  монастыре,
она до сих пор может выпалить по памяти все  даты  и  факты,  словно  ее
слушает мать-настоятельница.
   Но как сказать соседу, чьи чувства боишься задеть, что не хочешь  его
обидеть?
   В то время как этот сеньор Роджерс пытался быть к ним  дружелюбным  и
так вежливо говорил с ними, их мысли были заняты другим. Потом,  к  тому
времени, как они дошли до тротуара, они с Родольфо  забеспокоились,  что
сосед может подумать, что они не поняли того,  что  он  сказал,  или  не
оценили  его  попытку  быть  дружелюбным.  Но  когда  они   повернулись,
улыбнулись и засмеялись, чтобы показать, что они его  поняли,  это  лишь
ухудшило положение. Судя по тому, как мужчина  стоял  с  угрюмым  видом,
стараясь прикрыть себя руками, словно из-под  его  бермудов  торчали  не
голые коленки, а кое-что похуже, стало ясно, что сеньор Роджерс подумал,
что они смеются над его нарядом.
   Донья Мария была честна с собой. Он действительно смотрелся  довольно
забавно. В конце концов наступает  время,  когда  мужчина  вырастает  из
коротеньких штанишек.
   Она вернулась к плите, приподняла крышку кастрюли, потом  с  надеждой
ткнула острыми зубцами вилки в цыпленка. До сих пор умягчитель не оказал
на цыпленка никакого действия. Однако либо он, либо слишком долгая варка
превратили желтый рис, красные помидоры и зеленый перец  в  кашеобразное
месиво. Не говоря уж о гвоздике и зеленом горошке.
   Как обычно, она поторопилась положить все ингредиенты сразу.  Но  это
не важно. Если цыпленок станет мягче, она всегда может переложить его  в
другую кастрюлю, а сверху добавить свежие овощи.
   Для верности и чтобы не забыть,  она  кинула  еще  несколько  головок
чеснока и еще один стакан шерри для поддержания уровня  жидкости.  После
того как содержимое в  кастрюле  было  относительно  восстановлено,  она
через вращающуюся дверь кухни вышла  в  гостиную,  где  обнаружила,  что
Родольфо прикорнул на диване.
   От нечего делать донья Мария прошлась через гостиную, открыла входную
дверь и выглянула в коридор. В этот полдень в просторном  коридоре  было
блаженно тихо. Вестибюль в своем роде отражал бывшее величие здания  тех
времен, когда оно было частным  casa  .  Вид  на  озеро  -  единственное
приятное в ее теперешнем habitacion .
   Донья  Мария  полагала,  что  будет  рада,   когда   настанет   время
переезжать, даже несмотря на то, что Родольфо сказал ей, что им придется
жить в менее дорогой квартире. Это edificio действительно нечто. Обычно,
когда молодая пара, живущая над ними, не бренчала на своих гитарах и  не
пела о бедных людях, которым впору удавиться, или о рабочих  на  шахтах,
которые задолжали в хозяйском магазине,  девочка,  живущая  напротив  на
третьем этаже, заводила проигрыватель на полную мощность, да так громко,
что все здание просто гудело.
   И не то чтобы ей не нравилась эта девочка. Наоборот. Но этой  молодой
барышне еще так многому предстоит  научиться,  ведь  маленькая  senorita
Джоунс так одинока и  большую  часть  времени  проводит  совершенно  без
присмотра.
   Взгляд доньи Марии упал на закрытую дверь квартиры 301.
   К счастью, как следует преданной catolica , молодая женщина, senorita
Дейли, старается следить за ребенком, лишенным материнской заботы.
   Донья Мария удивилась, неужели senorita  Дейли  заболела  и  по  этой
причине они с Родольфо не видели ее на мессе. Потом она вспомнила. Когда
она на неделе встретила одну из двух других молодых дам, которые живут в
одной квартире с senorita Дейли, то молодая учительница поделилась с ней
новостью о том, что они все собираются на  все  три  праздничных  дня  в
какое-то место, которое называется дюны.
   Донья Мария оглянулась на закрытую дверь квартиры 303.
   С другой стороны, есть много гораздо более неприятных вещей, чем шум.
Когда молодые люди смеются, поют и танцуют, вполне можно быть спокойным.
Беспокоиться нужно тогда, когда слишком уж тихо.
   Она закрыла дверь и подошла к кушетке. Бедный Родольфо! Даже  во  сне
он  выглядит  постаревшим,  усталым  и  растерянным.  Как  и  для   нее,
отсутствие денег ему не ново. Заметив, что он вспотел,  она  взяла  свой
веер, пододвинула стул поближе к кушетке, уселась и принялась обмахивать
лицо мужа.
   Теперь, когда старые добрые времена ушли,  по-видимому,  навсегда,  о
них много чего можно порассказать. Когда она была девочкой, каждый  знал
свой шесток. И правила были очень просты. Девушки изо всех сил старались
быть  скромными,  избегать  совершенно   ненужной   демонстрации   своих
прелестей и, если возможно, достаться мужу чистой и непорочной.
   Она была девственницей, когда отец Лео сделал их с Родольфо  мужем  и
женой. Она никогда не знала поцелуев или  объятий  другого  мужчины.  Но
поняла, что это не нанесло ей никакого ущерба и она ничего от  этого  не
потеряла. И после двадцати пяти лет в браке она до сих пор была  в  этом
уверена.
   А ведь она никогда не была обойдена мужским вниманием.
   Видит Бог, никогда! Даже сейчас, когда она порастеряла большую  часть
своих прелестей и начала поправляться в тех  местах,  где  следует  быть
плоской, даже сейчас, если Родольфо называет  ее  bella  adorada  mia  и
смотрит на нее особенным взглядом, она знает, что от него ждать.
   "В общем и целом, - решила донья Мария, - в старину  было  лучше".  И
вовсе  не  потому,  что  девушки  времен   ее   молодости   были   более
добродетельны, чем современные. Из того, что она наблюдала и  читала,  с
начала времен девушки и молодые женщины, все равно, богатые или  бедные,
особенно если их холили и лелеяли, всегда сталкиваются с одной и той  же
проблемой - отдавать или не  отдавать  себя  любимому  мужчине.  Ведь  в
основном в любви именно женщины отдают  и  уступают,  у  них  врожденная
склонность жертвовать собой.
   Какая же женщина откажется дать мужчине стакан вина, если он  умирает
от жажды?
   Донья Мария задумчиво продолжала обмахивать веером лицо  мужа.  Но  в
том обществе, к которому она  принадлежала  по  рождению,  эта  проблема
никогда особенно ее не касалась. Интересна была, si. Но не имела  к  ней
отношения.
   За исключением одного  случая,  когда  она  чуть  было  не  поддалась
естественному влечению молодой девушки, ей не приходилось  самой  решать
эту проблему. И не важно, скольких умирающих от жажды мужчин она  хотела
бы спасти, ее бутыль с  вином  всегда  была  крепко-накрепко  закупорена
пробкой, и решать эту проблему она  могла  лишь  умозрительно.  Об  этом
позаботился ее отец.
   В отличие от девочки, живущей напротив, чей отец обращал слишком мало
внимания, если вообще обращал, на  то,  чем  она  занимается,  опять  за
исключением одного случая, она не  может  припомнить  и  пяти  минут  со
времени наступления половой зрелости до своей первой брачной ночи, когда
она могла бы совершить аморальный поступок  с  мужчиной,  даже  если  бы
очень того захотела.
   Сначала были монастырь, и сестры, и исповедальня. А  если  девочка  с
раннего детства воспитана в страхе,  что  ей  придется  признаваться  на
исповеди в том, что она забыла прочесть молитву или нагрубила  родителям
или одному из учителей, как же она войдет в исповедальню  и  признается,
что грешна в непристойностях с мальчиком?
   Потом, когда донья Мария вышла из  монастыря  и  стала  появляться  в
обществе, то вне зависимости от того, куда она шла или что делала, у нее
на заднем плане всегда была дуэнья. А поскольку и дуэньям  нужно  спать,
то, как ни  печально,  на  балконном  окне  ее  dormitorio  всегда  были
железные решетки. И не потому, что ее отец ей не доверял. Просто потому,
что он  был  достаточно  светским  человеком,  чтобы  знать,  что  из-за
доверчивого сердца молодой девушки, любопытства и  природной  склонности
быть щедрой могут не устоять и более интимные, а главное, телесные части
ее натуры. Как в случае с красавцем  капитаном  бразильской  команды  по
поло,  в  которого  она  влюбилась,  когда  ей  только  что  исполнилось
семнадцать.
   Как вспоминала донья Мария, их план состоял в том, чтобы  ускользнуть
из комнаты в полночь и пройти к задней калитке сада,  где  он  будет  ее
поджидать в автомобиле. Потом, поскольку она была уверена, что  ее  отец
предпримет все, чтобы остановить  их,  они  должны  были  отправиться  в
Гавану и сесть на пароход, который привезет их к нему  на  родину,  где,
как он клялся честью джентльмена, они поженятся в церкви Нашей Госпожи.
   Все это было так романтично. В назначенную ночь она  беспрепятственно
вышла из своей комнаты и безо всяких приключений добралась до калитки. И
когда она подошла к калитке,  он  ее  уже  ждал.  Но  не  успел  будущий
любовник выйти из машины, чтобы заключить ее в объятия  и  поцеловать  в
первый раз, как, ay Dies , ее отец, облаченный во фрак с блестящими  при
лунном свете посеребренными сединой волосами вышел из-за ствола  пальмы,
держа pistola, дуло которого показалось ей по крайней мере  в  два  фута
длиной.
   - Un momento, senor , - вежливо обратился он к красавцу бразильцу.  -
Но позвольте вам напомнить,  что  если  вы  попытаетесь  удрать  с  моей
дочерью, то, как мне ни жаль, у меня есть только  один  выход,  и  я  им
непременно воспользуюсь.
   - И какой же? - нервно осведомился молодой человек.
   - Прострелить вам голову,  senor,  -  вежливо  продолжал  отец.  -  И
поскольку  час  уже  поздний,  а  мне  не  хотелось  бы  держать  своего
болезненного ребенка на нездоровом воздухе, можно вам предложить завести
двигатель и уехать. И когда вы вернетесь к себе на  родину,  пожалуйста,
не забудьте передать привет своей очаровательной жене.
   Жене! Это до сих пор приводило донью Марию в ярость.
   И этот bestia клялся ей, что она первая и единственная девушка, какую
он когда-либо любил.
   Насколько она помнит, она прибежала  к  себе  в  комнату  с  разбитым
сердцем. И сердце у нее было разбито почти целую неделю.  А  теперь  она
даже не может вспомнить имени красавца капитана.
   А потом она встретила Родольфо. Донья Мария  коснулась  щеки  спящего
мужа губами. Бедный Родольфо! С  первой  минуты  их  встречи  он  голову
потерял от любви к ней, и она отвечала ему  взаимностью.  Но  обычаи  их
родины были к ним суровы. Пока отец Леон не сделал их официально мужем и
женой, не важно, как сильно Родольфо томила жажда  и  сколь  сильно  она
хотела утолить ее, они ничего поделать не могли.
   "Но,  -  размышляла  донья  Мария,  -  хотя  ожидание  и  стоило  нам
нескольких бессонных ночей, мы от этого не умерли".
   Физические отношения между ними, вместо того чтобы стать чем-то самым
обыденным, стали драгоценными и священными.
   И если она доживет до ciento у uno ,  она  никогда  не  забудет  свою
первую брачную ночь.
   Она прекратила обмахивать веером лицо  мужа  и  принялась  обмахивать
свое.
   Она думала, что последний из свадебных гостей так никогда и не уйдет.
Потом, когда она поцеловала  отца  на  прощанье  (в  последний  раз  она
целовала мужчину девушкой), а ее  отец  благословил  ее,  она  старалась
вести себя непринужденно, но колени у нее подгибались. Она поднялась  по
лестнице на второй этаж, где хозяйская  спальня  и  огромная  кровать  с
пологом были отданы в их с Родольфо распоряжение.
   Кровать объединила их не только в эту ночь, но потом - во всех  бедах
и радостях, в болезни и здравии, пока смерть н