всецело
занят им.
   Когда солдат упал, потеряв сознание, Тарак обернулся  и  увидел,  как
мимо него проплыл истребитель. Он посмотрел на кабину, увидел Джека, его
американскую подругу и...
   - Алмаз! Я вижу Алмаза! За ними, он увозит Алмаза!
   Ральф продолжал отбиваться от торговца фруктами, который  по-прежнему
молотил его здоровенными кулачищами. Вдруг он услышал голос Тарака.  Это
придало ему сил и решимости: он стал защищаться  с  утроенной  энергией,
нанес противнику два сильнейших удара и смог подняться на ноги.
   - Алмаз?
   Мимо Ральфа пронесся истребитель. У него округлились  глаза,  и  все,
казалось, поплыло, когда в кабине пилота он разглядел Джека.
   - Коултон! Ты грязный обманщик, мошенник, сукин сын! Ты  опять  обвел
меня вокруг пальца!
   С полдюжины бронемашин и джипов влетело на Сук, преследуя F-16.
   Тарак издал древний клич и подал знак своим людям.  Нанеся  последние
сокрушительные удары по солдатам, дервиши бросились к  своим  лошадям  и
верблюдам. Тарак сел на вороного жеребца и поднял над головой  винтовку.
Конь под ним заржал и галопом понесся вслед за самолетом.
   Ральф с трудом отделался от продавца  фруктов,  выбежал  на  улицу  и
попытался остановить нескольких дервишей, цепляясь за  уздечки,  но  это
было невозможно.
   - Эй, ребята, подождите меня!
   Дервиши не обращали на Ральфа никакого внимания, так как все их мысли
были заняты Алмазом.
   Джек выполнил прекрасный поворот, и теперь F-16 двигался обратно -  к
въезду в деревню. Люди Омара преследовали самолет на джипах  и  строчили
по нему из  автоматов.  Джек  увидел,  что  солдаты  закрывают  въездные
ворота. Черт возьми! Жаль, что он только слегка повредил  стену.  Ворота
сделаны из железа и дерева, а он не может нормально разбежаться, набрать
скорость и протаранить их. Если он врежется в  ворота,  то  убьет  себя,
Джоан и ее друга.
   Джоан обезумела от страха.
   - Поворачивай самолет! Поворачивай!
   - Куда? - крикнул Джек. Узкая улица превратилась в западню.
   - О неееет! - закричала Джоан и зажмурилась, осознав, что сейчас  они
погибнут.
   Алмаз улыбался. Он смотрел  из  окна  с  мечтательным  видом,  словно
любовался достопримечательностями.
   - Знаете, я впервые в жизни нахожусь в  самолете.  Джек  обернулся  и
взглянул на него. Что  за  тип?  Следовало  срочно  что-то  предпринять.
Коултон еще раз внимательно  изучил  приборную  доску  и  нашел  большую
красную кнопку.
   - Вот она! - воскликнул он.
   Джек выпустил одну из ракет, закрепленных под крыльями. Мгновенно  от
ворот ничего не осталось, и уже в следующую секунду истребитель пронесся
через охваченный пламенем пролом и вырвался на спасительное пространство
пустыни.
   Видя, что самолет оказался на свободе. Омар отдал приказ преследовать
его, затем крикнул что-то Рашиду, и они оба заспешили во дворец.
   Дервиши с оглушительными воплями и гиканьем пролетели  через  главные
ворота и последовали за войском Омара.
   Наконец, из дымящихся ворот на совершенно обессилевшем осле  появился
Ральф. Он  кашлял,  задыхаясь  в  клубах  дыма  и  пыли,  погонял  осла,
постукивая ногами по его бокам, и в сотый раз  за  последние  пятнадцать
минут проклинал Джека Коултона.

***

   Черный вертолет Омара, как смертоносный тарантул, полз по небу. Рашид
держал курс на восток. Он наблюдал в бинокль за длинным шлейфом песка  и
пыли,  поднятым  F-16.  Хотя  истребитель  двигался  достаточно  быстро,
солдаты не отставали. Американцу пора понять, что эта мощная современная
штуковина была ему не по зубам. По  всему  видно:  авиация  -  не  самая
сильная сторона Джека Коултона. Омар надеялся, что его солдаты не  будут
стрелять без разбора и не убьют Джека и Джоан.  Они  нужны  ему  живыми.
Насчет Джоан у него были свои планы. Она украсит его тайный гарем  -  не
тот, что состоит из законных жен, а гарем из белых женщин, за который он
заплатил непомерно высокую цену. Он подал знак Рашиду, и тот, увеличивая
скорость, направил вертолет к истребителю.
   Джек вел  самолет  по  проложенной  в  пустыне  дороге.  Он  уверенно
чувствовал себя за штурвалом. Единственное,  чего  он  не  знал,  -  как
взлететь. Чем больше он думал об этом, тем сильнее укреплялся во мнении,
что от этой машины будет больше пользы на земле, чем на небе.
   По  этой  же  дороге  в  противоположном   направлении   шел   старый
автобус-развалюха. Это  был  одиннадцатичасовой  рейс,  и,  как  всегда,
автобус был набит местными жителями, детьми и даже животными. Он  ужасно
дребезжал, в салоне стояла невыносимая вонь, но  водителю  до  этого  не
было никакого дела. Он хорошо  зарабатывал  и  не  мог  пожаловаться  на
жизнь.
   Время, по всей видимости, приближалось к двенадцати,  поскольку  жара
стала нестерпимой. Водитель вытер шею  платком  и  посмотрел  вдаль.  От
раскаленного песка поднимались волны горячего воздуха, создавая страшный
мираж. Водитель смахнул пот с глаз. У него определенно начались видения,
так как прямо на автобус неслась настоящая ракета.
   Неожиданно водитель понял, что рев, стоящий у него в ушах, исходит от
истребителя: парень достаточно поездил по пустыне и знал, что миражи  не
издают звуков. В  тот  момент,  когда  автобус  и  самолет  должны  были
столкнуться, водитель резко бросил машину вправо, очистив путь для F-16.
   Пассажиры ликовали и дружески похлопывали его  по  спине.  Обалдевший
водитель во все глаза  смотрел  на  поток  бронетехники,  преследовавшей
истребитель. Ничего подобного не значилось в его расписании.
   Джоан вздохнула с облегчением, когда они пронеслись мимо автобуса. Он
возник как бы ниоткуда. Неужели они так быстро едут?
   Пока они  пересекали  пустыню,  поднялся  ветер,  создавая  крошечные
вихревые потоки,  в  которые  втягивался  песок.  Постепенно  завихрения
разрастались и становились мощнее, приобретая  воронкообразную  форму  и
ударяя в борт истребителя. Под натиском ветра, каждую  минуту  менявшего
направление, самолет трясло. Джоан потуже затянула свой ремень  и  стала
молиться.
   Самолет несся вперед, легко преодолевая неровности, скользя по  песку
и буквально перепрыгивая через барханы. Джоан  казалось,  что  от  такой
тряски ей выбьет все зубы. Прыгая  по  руслам  высохших  ручьев  и  рек,
самолет дергался из стороны в  сторону,  при  этом  они  заметно  теряли
скорость.
   Джипы и вездеходы уже  перегнали  истребитель  и  теперь  неслись  по
дороге, выжимая из двигателей все, на что те  были  способны.  Перелетая
через каменистые выступы и маневрируя между  высохшими  деревьями,  люди
Омара замкнули круг. Лейтенант приказал по рации машинам,  идущим  сзади
самолета,  приступить  к  захвату.  Он  проверил  свою  мини-винтовку  и
убедился, что она полностью заряжена.
   Джек видел, что один из джипов несется слева от него.  Это  означало,
что истребитель  теряет  скорость.  Коултон  включил  форсаж,  двигатели
взорвались оглушительным ревом, и самолет вытолкнуло  далеко  вперед  на
барханы. Теперь истребитель  и  преследователей  разделяло  значительное
расстояние, да и по песку он мог двигаться значительно быстрее.
   Инерции отбросила Джоан назад и вдавила  в  кресло.  Они  неслись  по
пустыне с невероятной скоростью.
   - Куда мы?
   Джек обернулся и насмешливо посмотрел на нее.
   - Ты что, смеешься? Я даже не понимаю, что делаю!
   - Джек... - сказал Алмаз спокойно.
   - Да, - отрывисто произнес Джек.
   - Джоан говорила, что вы знаете кое-что о тропических  птицах.  Может
быть, потом у нас будет возможность посидеть и  поговорить  об  этом.  Я
никогда не был в тропиках и с удовольствием послушаю ваш рассказ.
   Изумленный неожиданной  попыткой  этого  человека  пошутить  в  самый
неподходящий момент, Джек всем корпусом повернулся к нему и уставился на
Алмаза.
   - Что?
   Вдруг Джоан закричала, показывая вперед:
   - Джек!
   Нос самолета то  поднимался,  то  опускался,  словно  он  качался  на
качелях.
   - Что ты делаешь?
   - Ничего! - огрызнулся он, но еще раз  посмотрел  на  приборы,  чтобы
перепроверить себя. Нет, никаких лишних кнопок он не нажимал.  Возможно,
это следствие включенного форсажа.
   - Почему самолет так ведет себя? - требовательно спросила она.
   Алмаз показал вперед.
   - Хабо'об.
   - Ха.., что? - переспросила Джоан.
   - Песчаная буря. Это серьезно, - объяснил Алмаз. Огромное  крутящееся
коричневое облако поднялось из-за необъятного  бархана,  как  восходящее
солнце. Даже сквозь оглушительный рев двигателей было слышно нараставшее
устрашающее гудение. В считанные секунды облако окутало  небо  и  землю.
Солнце скрылось, и все погрузилось в сумерки.
   - Боже мой! - закричал Джек, когда буря накрыла их.
   -  Вовремя  подоспела,  -  произнес  Алмаз.  Джоан   с   любопытством
посмотрела на  него.  Должно  быть,  в  медитации  был  какой-то  смысл,
поскольку  складывалось  впечатление,  что  Алмаза  буквально  ничто  не
волнует: сейчас он был так же спокоен, как в камере.
   Неожиданно у Джоан возникло чувство,  что  она  катится  по  "русским
горкам". Самолет резко набрал высоту,  потом  затормозил,  на  мгновение
повиснув в воздухе, и, раскачиваясь, полетел вниз. Затем F-16  оторвался
от земли.
   - Мы взлетаем! - в страхе закричала Джоан, думая о перегрузках.
   Джек совершенно не знал, как управлять этим самолетом. Ему необходимо
было затормозить, пока окончательно  не  пропала  видимость.  Джоан  уже
прощалась с жизнью, понимая, что спасения нет. Если  они  не  разобьются
из-за бури, то наверняка погибнут от перегрузок.

***

   Черный вертолет Омара прожужжал над войсками. Рашид налег на  штурвал
и повернул машину, направив ее  немного  севернее.  Вдруг  Омар  выронил
бинокль. Его глаза наполнились ужасом - он увидел песчаную бурю.
   - Поворачивай! Поворачивай!
   - Поздно! - воскликнул Рашид, борясь  с  взбесившимся  штурвалом,  но
ураган взял верх.
   Вертолет начало трясти, и это не позволяло Рашиду посадить машину. Он
пытался обуздать рычаги управления, но его болтало и  бросало  в  разные
стороны несмотря на привязные ремни. Выбившись из сил, он плюнул на  все
предосторожности, и вертолет понесло прямиком навстречу урагану.
   Цепочка джипов и вездеходов Омара полным ходом двигалась к горизонту.
Лейтенант смотрел на надвигающуюся бурю. Они шли со скоростью  девяносто
километров  в  час  и,  даже  если  бы  теперь  повернули   от   нее   в
противоположную сторону, то не успели бы  опередить  стихию.  Их  судьба
была предрешена.
   Когда  песчаная  буря  поглотила  F-16,  вертолет   и   джипы,   всем
показалось, что они, как пророк Иона, оказались во чреве кита.

Глава 13

   Над Сахарой простиралось  безоблачное  синее  небо,  словно  не  было
никакой песчаной бури. Ветер стих, и на песок в поисках добычи выбралось
множество насекомых и рептилий. Два  желтовато-коричневых  скорпиона  не
торопясь ползали по кускам черного  покореженного  металла,  высматривая
поживу.
   Встретив маленького паука, они окружили жертву и нанесли  смертельный
удар,  после  чего  разделили  добычу.  Насытившись,  скорпионы  сползли
обратно на песок и устремились прочь  от  двоих  мужчин,  стоящих  около
груды металла.
   Грязный, заляпанный, растрепанный Омар вознес руки к небу.
   - О,  Господи!  Мой  вертолет,  мой  новый  реактивный  самолет!  Все
уничтожено в одно утро. Нет, их мало убить. Мне необходимо знать, кто их
родственники, друзья, знать всех, с кем они хоть раз встречались.
   Рашид отвернулся, его холодные глаза осматривали пустыню.
   - Мы найдем их.

***

   Недалеко, за тремя барханами, F-16 уткнулся носом в  песок  так,  что
снаружи  торчал  только  хвост.  Со  стороны  он   напоминал   огромного
металлического страуса. Джек лихорадочно осматривал аварийный  комплект.
В кабине, оказавшейся глубоко внизу, было жутковато. Изо всех  окон  был
виден один лишь песок. Пассажиры чудом уцелели, но на борту  не  нашлось
почти ничего, что могло бы им помочь.
   - Этот ас летает налегке. Вода, оружие и коврик для молитв.
   Джек  пожал  плечами,  гадая,  что  на  этой  пустынной  земле  может
оказаться полезным. Гадай не гадай, а определить это мог только случай.
   Джоан сидела в тени от крыла, однако большого облегчения от этого  не
испытывала. Она чувствовала себя совершенно опустошенной, словно  каждая
косточка тела стонала под тяжестью только что пережитого испытания.  Они
оказались в пустыне, лишенные каких-либо средств  передвижения  Во  всех
направлениях простирались одни пески. Золотое солнце заливало  их  ярким
светом, золотые лучи отражались в золотых  песках.  Этот  цвет  стал  ей
ненавистен. Никогда б не видеть его! Она бы все сейчас  отдала  за  один
дождливый месяц в Нью-Йорке с его чудесным серым  небом.  Джоан  провела
рукой по грязным спутанным волосам. У нее не было ни расчески, ни щетки,
и, что хуже всего, ей нечем было прикрыть нос.
   Рядом с Джоан сидел Алмаз, спокойный  и  абсолютно  невозмутимый.  Ей
тоже  хотелось  бы  проникнуться  вселенским   безразличием   ко   всему
окружающему, а вместо  этого  она  продолжала  бороться  с  тошнотворным
страхом, который поселился в ней в момент побега, не отпускал  во  время
прыжка в объятия Джека и сопровождал в течение всего "полета". Сейчас ей
особенно не хватало успокоительных таблеток - даже больше, чем защитного
крема.
   Посмотрев на бесконечные барханы, Джоан подумала, что, наверное,  это
и называется вечностью. У нее было  чувство,  что  она  смотрит  в  лицо
смерти,   медленной,   мучительной   смерти,   когда   кожа   становится
пергаментной  и  человек  погибает  от  обезвоживания  организма.  Потом
налетят стервятники и разберут ее по косточкам. Джоан содрогнулась.
   - Куда мы теперь направимся? Алмаз показал на заходящее солнце.
   - Туда. На запад. Так вы придете  к  Нилу.  Это  займет  день-полтора
пути. У хамаров есть колодец. Давайте прощаться.
   Джоан посмотрела на запад. Полтора дня? Неужели ей придется  провести
столько времени под солнцем Сахары? Сколько она  сможет  пройти,  прежде
чем упадет от солнечного удара? Неужели ее нежная розовая кожа покроется
волдырями, которые лопнут и будут кровоточить?  А  что  если  хамары  не
позволят напиться из их колодца?  Во  всем  этом  был  риск  куда  более
значительный, чем перегрузки.
   Она  посмотрела  на  Алмаза.  Джоан  начала  привязываться  к   этому
забавному человеку. У нее екнуло  сердце  при  мысли,  что  им  придется
расстаться, а ведь именно это  предстояло  сделать.  Джоан  считала  его
залогом своей удачи. Он был ее другом, а с друзьями так не расстаются.
   - А вы куда пойдете?
   Алмаз указал противоположное направление.
   - Я пойду через горы в город Хадир. Ведь остался всего один  день  до
провозглашения Омара. Теперь, с вашей помощью оказавшись на  свободе,  я
смогу остановить его.
   - Вы хотите это сделать один?
   - Вы можете пойти со мной, но я не смею принуждать вас. До  свидания,
Джоан.
   Джоан чуть не заплакала, но все-таки улыбнулась Алмазу.  Он  сжал  ей
руку, не произнеся ни слова, но она поняла все, что  он  хотел  сказать.
Она вспомнила слова матери о том, что дружба,  прошедшая  через  большие
испытания и опасности и выдержавшая их,  -  самая  крепкая  и  надежная.
Теперь Джоан понимала это. С самой первой минуты, когда она увидела  его
в камере, Джоан знала, что он - необыкновенный человек. Он был святым, и
в жизни у него была великая цель. Они вместе бежали от смерти и  бросили
вызов Омару. Еще два дня назад она сказала  бы,  что  такое  невозможно.
Джоан не хотела, чтобы Алмаз уходил: если это случится, они  никогда  не
встретятся снова.
   Алмаз поднялся, открыл свой зонтик, улыбнулся, подмигнув ей, и  пошел
через пустыню Сахару, через это  смертоносное  пространство,  каким  его
считала Джоан.
   - У него же целая армия. Вы не сможете  остановить  его  зонтиком!  -
закричала она Алмазу, но тот не отреагировал на ее слова и не обернулся,
продолжая свой путь.
   Из пилотской кабины показался Джек и просунул голову в люк.
   - Хорошо, пошли.
   Он спрыгнул с крыла самолета и встал рядом с Джоан.
   - Да, леди, вы просто мастер подцеплять ухажеров. А этот  Омар  -  ну
просто душка, замечательный, благородный человек. Я не говорил тебе, что
он взорвал мою яхту?
   Джоан не  отрываясь  смотрела  вслед  удаляющемуся  Алмазу.  На  фоне
громадных барханов его фигура выглядела миниатюрной и очень хрупкой. Он,
должно быть, сошел с ума. Конечно, чем-то она могла помочь  ему,  но  их
было всего лишь двое - праведник и женщина - против целой  армии  Омара.
Джоан посмотрела на Джека. От него было не больше толка, чем от нее.
   Что он сейчас пробубнил? Что-то об "Анджелине".  Омар  взорвал  яхту?
Джоан снова перевела взгляд на Алмаза.
   Неужели Омар его убьет?
   - - Нет... - наконец, выдохнула она. - Мне очень жаль.
   - Ну что ж, теперь надо накрыть Омара прямо у него в  доме.  Дервиши,
что  привезли  нас  сюда,  рассказывали  о  драгоценном  камне,  алмазе,
Жемчужине Нила, который он украл. Это какой-то священный камень.
   Джек улыбнулся ей, полный решимости. Теперь, когда Джоан не  угрожала
опасность и она была вместе с ним, настало время подумать о мести.  Омар
уничтожил его мечту - "Анджелину". Если представится шанс сквитаться, он
не упустит его. А если удастся найти этот алмаз, они смогут начать жизнь
заново, и, может быть, Джоан снова полюбит его...
   Джоан слушала Джека и не верила своим ушам. За сегодняшнее  утро  они
просто чудом дважды избежали смерти, впереди  их  ждал  опасный  переход
через пустыню, а Джека волновали  ворованные  алмазы.  Нет,  его  ничто,
видимо, не изменит... Значит,  он  лишь  хотел  воспользоваться  ею  для
поисков очередного сокровища.
   - В самом деле? - спросила она, не скрывая сарказма в голосе.
   - Да. Я вернусь  и  найду  его.  Когда  алмаз  будет  моим,  я  куплю
"Анджелину-2" и отправлюсь в Грецию. Если хочешь, можешь присоединиться,
но предупреждаю, что жизнь обещает быть беспокойной.
   Джек хотел,  чтобы  слова  прозвучали  безразлично,  но  у  него  это
получилось жестко. Теперь он жалел  о  сказанном,  хотел  выразить  свою
мысль иначе,  но  как  всегда,  когда  он  собирался  изложить  то,  что
чувствовал и думал на самом деле, слова с трудом давались ему.
   Ну почему ему так трудно сказать,  что  он  любит  Джоан?  Или  прямо
спросить, почему он ей больше не нужен? Правда, теперь  он  считал  свои
колебания оправданными, поскольку у него не было ни гроша за  душой,  ни
яхты, а для женщин большое значение  имеют  собственность,  положение  в
обществе и тому подобное. Ему хотелось дать ей все лучшее -  ведь  Джоан
сама была лучшей из лучших.
   Джоан чуть не задохнулась от возмущения. Слова Джека прозвучали  так,
словно он делал ей одолжение, приглашая с собой в  Грецию.  И  на  какой
срок? Пока не решит отправиться на поиски очередных сокровищ, изумрудов,
алмазов, сапфиров? Из его слов она поняла, что главное для него -  найти
камень, а уж она  -  дело  десятое.  Она  ненавидела  себя  за  то,  что
по-прежнему смотрит на него печальным, умоляющим  взглядом.  Не  хватало
еще, чтобы он догадался о ее  истинных  чувствах,  чувствах  отверженной
женщины. Пусть себе думает, что она сильная и стойкая, как он.
   - Нет, спасибо,  -  ответила  Джоан,  собрав  всю  свою  решимость  и
показывая на Алмаза. - Я пойду с ним.
   - Куда?
   Джоан отряхнула песок со своей одежды. Она сверкнула на Джека глазами
- ее взгляд был жестоким и холодным. К удивлению Джоан, Коултон выглядел
жалким и беззащитным, словно хотел получить от нее  что-то.  Ему  всегда
удавалось добиться своего, когда он смотрел на нее  вот  такими  томными
голубыми  глазами.  Она  часто  поддавалась  этому  взгляду.  Джек   был
прирожденным артистом и всегда, в любой момент мог  разбить  ей  сердце.
Для него она была не более, чем кусок сырой глины, из которого он  лепил
все, что хотел. Она могла биться о заклад, что он стремится  вернуть  ее