Стивенсон Роберт Луис
   Клуб самоубийц
   Алмаз Раджи
 
   Изд. "Правда", Москва, 1981 г.
   OCR Палек, 1998 г.
 
 
   КЛУБ САМОУБИЙЦ
 
   ПОВЕСТЬ О МОЛОДОМ ЧЕЛОВЕКЕ С ПИРОЖНЫМИ
 
   Блистательный Флоризель, принц Богемский, во время своего  пребывания
в Лондоне успел снискать всеобщую любовь благодаря своим обворожительным
манерам и щедрой руке, всегда готовой наградить достойного. Это был  че-
ловек замечательный, даже если судить на основании того  немногого,  что
было известно всем; известна же была только ничтожная часть  его  подви-
гов. Спокойный до флегматичности, принимающий мир таким, каков он  есть,
с философским смирением простого землепашца, принц Богемский тем не  ме-
нее питал склонность к жизни более эксцентрической и насыщенной  приклю-
чениями, нежели та, к которой он был предназначен волею судеб. Порою  на
него находили приступы хандры, и если в это время на лондонских подмост-
ках не было ни одного спектакля, на котором можно было как следует  пос-
меяться, а сезон к тому же был не охотничий (в этом виде спорта принц не
знал себе равных), он призывал к себе  своего  шталмейстера,  полковника
Джеральдина, и объявлял, что намерен совершить с ним прогулку по  вечер-
нему Лондону. Молодой офицер этот был постоянным наперсником  принца,  и
отвага его подчас граничила с безрассудством. Он с неизменным  восторгом
встречал подобные приказы своего господина и, не  мешкая,  совершал  все
нужные приготовления. Богатый опыт и разностороннее знание жизни развили
в нем необычайную способность к маскараду; к любой  избранной  им  роли,
независимо от положения, характера и  национальности  лица,  которое  он
брался изображать, он умел приспособить не только лицо и  манеры,  но  и
голос и даже образ мышления. Благодаря этому своему дару  ему  удавалось
отвлекать внимание от принца и вместе со своим господином спускаться  во
все слои общества. Власти, разумеется, в эти приключения не посвящались.
Непоколебимая храбрость принца вместе с изобретательностью  и  рыцарской
преданностью его наперсника не раз вызволяла эту пару из  самых  опасных
положений, и доверие, которое они питали друг к другу,  с  каждым  годом
все возрастало.
   Однажды вечером холодный мартовский дождь пополам со снегом загнал их
в кабачок неподалеку от Лестер-сквера. Полковник Джеральдин был  одет  и
загримирован под рыцаря прессы в несколько  стесненных  обстоятельствах;
грим Флоризеля, как всегда, заключался в накладных бакенбардах  да  паре
косматых бровей, которые изменяли его изысканный облик до  неузнаваемос-
ти, придавая ему вид  человека,  испытавшего  превратности  судьбы.  Под
прикрытием этого маскарада принц со своим шталмейстером спокойно  сидели
в устричном заведении и потягивали бренди с содовой.
   Зал был переполнен посетителями обоих полов, и хотя среди них  оказа-
лось немало охотников вступить в беседу с нашими искателями приключений,
ни один не представлял особого интереса. Здесь были собраны  ординарней-
шие обитатели лондонского дна. Принц начал было уже зевать и  подумывать
о том, чтобы идти домой, как вдруг двустворчатые двери трактира с  трес-
ком распахнулись, впустив молодого человека в сопровождении двух слуг. В
руках у каждого слуги было по большому подносу, покрытому салфеткой, ко-
торую они тотчас сдернули. На подносах лежали маленькие круглые пирожные
с кремом, и молодой человек принялся обходить столики, с  преувеличенной
любезностью предлагая каждому посетителю полакомиться.  Одни  со  смехом
принимали его угощение, другие решительно, а подчас и грубо от него  от-
казывались. В последнем случае молодой человек неизменно съедал пирожное
сам, отпуская при этом какую-нибудь шутливую реплику.
   Наконец он подошел к принцу Флоризелю.
   - Сударь, - произнес он тоном глубочайшего почтения  и  протянул  ему
пирожное, - не окажете ли вы любезность человеку, не имеющему чести быть
с вами знакомым? За качество пирожного могу поручиться, ибо за последние
два-три часа я сам проглотил ровно двадцать семь штук.
   - Качество угощения, которым меня потчуют, - отвечал принц, -  предс-
тавляется мне не столь важным, сколько чувство, с каким мне это угощение
предлагают.
   - Чувство, сударь, - сказал молодой человек, отвесив еще один поклон,
- с вашего позволения, самое издевательское.
   - Издевательское? - повторил Флоризель. - Над кем же вы намерены  из-
деваться?
   - Видите ли, - сказал молодой человек, - я пришел сюда не  для  того,
чтобы развивать свои философские воззрения, а лишь затем, чтобы  раздать
эти пирожные с кремом. Если я сообщу вам, что я самым искренним  образом
включаю в число тех, над которыми издеваюсь, собственную  персону,  ваша
щепетильность, я надеюсь, будет удовлетворена и вы  снизойдете  к  моему
угощению. В противном случае я буду вынужден съесть двадцать восьмое пи-
рожное, а мне эти гастрономические упражнения, признаться, немного надо-
ели.
   - Мне вас жаль, - сказал принц, - и я готов сделать все, что  в  моих
силах, чтобы вас вызволить, но только при одном условии. Если  я  и  мой
приятель отведаем ваших пирожных - а надо сказать, что ни у меня,  ни  у
него они не вызывают большого аппетита, - то и вы должны будете за это с
нами отужинать.
   Молодой человек как будто что-то обдумывал.
   - У меня на руках осталось еще несколько дюжин, - сказал он  наконец.
- А следовательно, мне придется наведаться еще в несколько подобных  за-
ведений, прежде чем я разделаюсь со своим основным делом, боюсь, что это
займет некоторое время, и если вы голодны...
   Принц остановил его речь любезным мановением руки.
   - Мы будем вас сопровождать, - сказал он. - Нас  очень  заинтересовал
избранный вами чрезвычайно приятный  способ  проводить  вечера.  Теперь,
когда мы договорились о предварительных  условиях  мира,  позвольте  мне
скрепить наш договор.
   И принц любезно взял протянутое ему пирожное.
   - Превосходное угощение, - сказал он.
   - Я вижу, вы большой знаток, - заметил молодой человек.
   Следуя примеру своего патрона, полковник Джеральдин тоже отдал  долж-
ное пирожному. Молодой человек обошел все столы и,  получив  от  каждого
посетителя отказ или благодарность, повел своих спутников в другой трак-
тир. Двое слуг, которые, казалось, вполне смирились со своим нелепым за-
нятием, следовали за молодым человеком, между тем как принц с  полковни-
ком, взявшись под руку и улыбаясь, замыкали шествие. В таком порядке вся
компания посетила еще два кабачка, и в каждом повторилась та же сцена  -
одни принимали угощение бродячего хлебосола, другие отказывались, и тог-
да молодой человек неизменно проглатывал пирожное сам.
   После третьего заведения молодой человек пересчитал оставшиеся пирож-
ные: на одном подносе их оказалось шесть, на другом три -  итого  девять
штук.
   - Господа, - сказал он, обращаясь к своим новым знакомцам, - мне неп-
риятно, что я задерживаю ваш ужин. Я уверен, что вы проголодались не  на
шутку, и к тому же у меня есть  по  отношению  к  вам  известные  обяза-
тельства. В этот многознаменательный для меня день, когда мне  предстоит
завершить мой дурацкий жизненный путь последним и наиболее  ярким  дура-
чеством, я не хотел бы оказаться невежей перед теми, кто меня так благо-
родно поддержал. Господа, я не заставлю вас больше ждать. И  пусть  здо-
ровье мое и без того расшатано излишествами, я готов, рискуя жизнью, от-
казаться от условия, которое сам себе поставил.
   И, окончив свою речь, - молодой человек проглотил одно за другим  ос-
тавшиеся девять пирожных. Затем, отвесив по поклону обоим слугам и  про-
тянув им по золотому, он сказал им:
   - Примите, пожалуйста, мою благодарность за ваше долготерпение.
   Отпустив слуг, он с полминуты постоял, уставясь на кошелек, из  кото-
рого только что извлек для них плату, и вдруг засмеялся, бросил  его  на
мостовую и сообщил своим спутникам, что готов идти с ними ужинать.
   В маленьком французском ресторанчике в Сохо, пользовавшемся  незаслу-
женно громкой славой, которая, впрочем, уже начала идти на убыль, принц,
его шталмейстер и их новый знакомый попросили себе отдельный кабинет  на
третьем этаже, уселись за изящно сервированный стол,  заказали  к  ужину
четыре бутылки шампанского и принялись  непринужденно  беседовать  между
собой. Молодой человек был весел и  оживлен,  однако  смеялся  несколько
громче, чем можно было ожидать от человека его воспитания; к тому же ру-
ки его заметно дрожали, в голосе появлялись неожиданные резкие переходы,
как у человека, который не совсем владеет собой. Когда официант унес  со
стола последнее блюдо и все трое закурили сигары, принц обратился к сво-
ему новому знакомцу со следующей речью:
   - Я надеюсь, что вы простите мне мое любопытство. Хоть мы  и  знакомы
всего лишь несколько часов, вы мне очень симпатичны и, признаться, чрез-
вычайно меня интригуете. Я бы не хотел показаться нескромным, но я  дол-
жен вам сказать, что мы с приятелем в высшей степени достойны доверия. У
нас великое множество своих тайн, которые мы постоянно доверяем тем, ко-
му не следует. А если, как я полагаю, ваша история достаточно нелепа, то
и в этом случае, уверяю вас, вы можете, не стесняясь, изложить  ее  нам,
ибо более нелепых людей, чем мы, вы не сыщете во всей Англии. Меня зовут
Годол, Теофилус Годол; имя моего друга - майор  Альфред  Хаммерсмит,  во
всяком случае, ему угодно выступать под этим именем. Всю свою  жизнь  мы
посвятили поискам экстравагантных приключений; и нет такой экстравагант-
ной выходки, которой бы мы не могли посочувствовать всей душой.
   - Вы мне нравитесь, мистер Годол, - ответил молодой человек, - к тому
же вы во мне вызываете инстинктивное доверие; и я не имею ничего  против
вашего друга, майора, который представляется мне переодетым вельможей. И
уж, во всяком случае, я убежден, что к армии он не  имеет  ни  малейшего
касательства.
   Полковник только усмехнулся,  услышав  такой  комплимент  своему  ис-
кусству перевоплощения.
   - Существует множество причин, по которым мне не должно бы  вам  отк-
рыться, - продолжал между тем молодой человек, постепенно воодушевляясь.
- Быть может, поэтому-то я и намерен рассказать вам все без  утайки.  Во
всяком случае, я вижу, что вы настроились услышать нечто  нелепое,  и  у
меня не хватает духа вас разочаровать. Свое имя, в отличие от вас, я  не
назову. Возраст мой не имеет прямого отношения к моему рассказу. Я  пря-
мой наследник своих предков, и наследство мое заключается в весьма снос-
ном жилище, которое я занимаю по сей день, и капитале,  дававшем  триста
фунтов годового дохода. Вместе с домом и этим капиталом я, должно  быть,
унаследовал от предков и легкомыслие, не противиться которому составляло
высшее наслаждение всей моей жизни. Я получил хорошее образование. Я из-
рядный музыкант - еще немного, и мог бы играть на скрипке в каком-нибудь
захудалом оркестре, однако как раз этого немногого мне и  недостает.  То
же относится к моей игре на флейте и на валторне. Выучился играть в вист
и в этой премудрости преуспел настолько, что с легкостью  могу  проигры-
вать до ста фунтов в год. Знакомство мое с французским языком  оказалось
достаточным, чтобы мотать деньги в Париже почти с той же легкостью,  что
и в Лондоне. Как видите, я человек всесторонне  образованный.  Жизнь  не
обошла меня и приключениями всевозможного рода, я даже дрался на  дуэли,
для которой не было ни малейшего повода. А два месяца назад я повстречал
молодую особу, которая показалась мне олицетворением  всех  совершенств,
как духовных, так и физических. Сердце мое растопилось. Я наконец встре-
тил свою судьбу и чуть было не влюбился. Но когда я  принялся  подсчиты-
вать, что осталось мне от всех моих капиталов, оказалось, что у меня нет
и полных четырехсот фунтов! И вот я вас спрашиваю:  может  ли  уважающий
себя человек позволить себе влюбиться, имея  за  душой  всего  четыреста
фунтов? Естественно, я должен был ответить на этот вопрос: нет,  не  мо-
жет. Засим, расставшись с очаровательницей и несколько ускорив темп про-
матывания своих капиталов, к сегодняшнему утру я остался с суммой в  во-
семьдесят фунтов в кармане. Разделив эти деньги на две  равные  части  и
отложив на одно дело сорок фунтов, остальные сорок я решил во что бы  то
ни стало промотать до наступления ночи. Я премило провел день,  разыграл
не одну комедию, подобную этой, с пирожными, благодаря  которой  я  имел
честь познакомиться с вами. Дело в том, что я, как я вам уже докладывал,
задумал привести свои дурацкие похождения к еще более  дурацкому  концу.
Когда я выбросил у вас на глазах свой кошелек на середину  мостовой,  те
сорок фунтов у меня уже кончились. Итак, вы теперь не хуже  меня  самого
знаете, что я представляю собой: безумец, но  последовательный  в  своем
безумии и, как вы, надеюсь, подтвердите, не нытик и не трус.
   По всему тону речей молодого человека можно было заключить, что он не
питает относительно себя никаких иллюзий и, напротив, горько в себе  ра-
зочарован. Его собеседники догадывались, что сердечная история,  которую
он им поведал, затрагивала его больше, нежели он хотел показать,  и  что
они имеют дело с человеком, задумавшим покончить все счеты с жизнью. Ко-
медия с пирожными обещала обернуться трагедией.
   - Какое, однако, совпадение, - воскликнул Джеральдин, сделав  глазами
знак принцу Флоризелю, - что в этой пустыне, именуемой Лондоном, мы трое
совершенно случайно повстречали друг друга! И что к тому же мы все нахо-
димся, можно сказать, в одинаковом положении!
   - Что вы говорите? - воскликнул молодой человек. -  Неужели  вы  тоже
дошли до полного разорения? И этот ваш изысканный ужин - такое же  безу-
мие, как мои пирожные с кремом? Неужели сам сатана свел нас  вместе  для
последней пирушки?
   - Как видите, сатана подчас бывает весьма  любезным  джентльменом,  -
сказал принц Флоризель. - Что касается меня, я так поражен этим совпаде-
нием, что, хоть сейчас мы с вами и не совсем в равных обстоятельствах, я
намерен положить этому неравенству конец. Пусть ваш героический поступок
с пирожными послужит мне примером.
   С этими словами принц вынул бумажник и извлек из него небольшую пачку
банкнот.
   - Видите ли, я отстал недели на две, но хочу вас догнать с тем, чтобы
прибыть к цели вместе с вами, ноздря в ноздрю, - продолжал он. -  Этого,
- сказал он, положив несколько бумажек на стол, - довольно, чтобы  опла-
тить счет за ужин. Что касается остального...
   Принц швырнул остаток в пылающий камин, вся пачка вспыхнула и  пламе-
нем взвилась в трубу.
   Молодой человек попытался было удержать его руку, но не  успел  дотя-
нуться до него через стол.
   - Несчастный! - воскликнул он. - Зачем вы сожгли все ваши деньги? На-
до было оставить сорок фунтов.
   - Сорок фунтов? - переспросил принц. - Но отчего именно сорок, скажи-
те на милость?
   - И почему бы не все восемьдесят в таком случае? - подхватил  полков-
ник. - Ибо, насколько мне известно, в пачке находилось ровно сто фунтов.
   - Больше сорока фунтов ему не понадобилось бы, - мрачно произнес  мо-
лодой человек. - Но без них путь ему прегражден. Правила наши  суровы  и
не допускают исключений. Сорок фунтов с души. Что  за  проклятая  жизнь,
когда человеку без денег и умереть нельзя?
   Принц и полковник обменялись взглядами.
   - Объяснитесь, - сказал последний. - Мой бумажник при мне и, кажется,
не совсем пуст. Незачем говорить, что я готов поделиться всем, что у ме-
ня есть, с Годолом. Но я должен знать, для чего. Вы  обязаны  нам  точно
все разъяснить.
   Молодой человек словно внезапно очнулся от сна.
   Он перевел взгляд с одного из собеседников на другого, и краска зали-
ла его лицо.
   - А вы не смеетесь надо мной? - спросил он. - Вы в самом деле разоре-
ны дотла?
   - Что касается меня - вне всякого сомнения, - сказал полковник.
   - А что касается меня, - сказал принц, - я, по-моему, вам  это  дока-
зал. Ибо кто, кроме  совершенного  банкрота,  станет  швырять  деньги  в
огонь? Мои действия говорят за себя.
   - Банкрот? - задумчиво протянул молодой человек. - Пожалуй. Или  мил-
лионер.
   - Довольно, сударь, - сказал принц. - Я не привык к тому,  чтобы  мое
слово подвергалось сомнению.
   - Итак, вы разорены? - повторил молодой человек. - Разорены, как и я?
Привыкнув не отказывать себе ни в чем, удовлетворять малейшую свою  при-
хоть, вы наконец дошли до той точки, когда у  вас  остается  возможность
выполнить только одно, последнее, желание? И вы, - по мере того  как  он
говорил, его голос становился все глуше, - и вы  готовы  позволить  себе
эту последнюю роскошь? Вы намерены с помощью единственного, безотказного
и самого  легкого  способа  избежать  последствий  собственного  безрас-
судства? Вы хотите  улизнуть  от  жандармов  собственной  совести  через
единственную дверь, оставшуюся открытой?
   Молодой человек неожиданно оборвал свою речь и через силу засмеялся.
   - Ваше здоровье! - вскричал он, осушая бокал шампанского. - И  покой-
ной вам ночи, господа веселые банкроты!
   Он поднялся было со стула, но полковник Джеральдин удержал его за ру-
ку.
   - Вы нам не доверяете, - сказал он. - Напрасно. На  каждый  из  ваших
вопросов я готов ответить утвердительно. Впрочем, я человек  не  робкого
десятка и намерен называть вещи своими именами.  Да,  мы  тоже,  подобно
вам, пресытились жизнью и твердо решили с ней расквитаться.  Раньше  или
позже, вдвоем или порознь, мы решили схватить смерть за  косу.  Но  пос-
кольку мы повстречались с вами и ваше дело не допускает  отлагательства,
пусть это случится нынче же ночью - тотчас же - и, если вы согласны, да-
вайте пойдем ей навстречу втроем. Такие бедняки, как  мы,  -  воскликнул
он, - должны войти рука об руку в царство Плутона, поддерживая один дру-
гого среди теней, его населяющих!
   Джеральдин точно попал в тон взятой на себя роли. Принц даже был нес-
колько обескуражен и метнул в своего наперсника тревожный взгляд.  Между
тем краска вновь залила лицо молодого человека, и глаза его засверкали.
   - Нет, нет, я вижу, вы для меня идеальные товарищи! - вскричал  он  с
каким-то отчаянным весельем. - Итак, по рукам! -  И  протянул  холодную,
влажную руку. - Вы и понятия не имеете, в каком обществе  вам  предстоит
выступить в поход! И в какую счастливую для себя минуту, вы  согласились
отведать моих пирожных с кремом! Я всего лишь рядовой боец,  но  рядовой
боец великой армии. Я знаю потайную калитку в царство Смерти.  Я  с  нею
накоротке и могу препроводить вас в вечность без всяких  церемоний.  При
этом уход ваш не вызовет никаких кривотолков.
   Оба собеседника принялись горячо уговаривать его покончить,  наконец,
с иносказаниями.
   - Можете ли вы вдвоем наскрести восемьдесят фунтов? - спросил он.
   Джеральдин для вида пересчитал наличность в своем бумажнике и ответил
утвердительно.
   - Да вы баловни судьбы! - воскликнул молодой человек. - Сорок  фунтов
с каждого - вступительный взнос в Клуб самоубийц.
   - Клуб самоубийц? - повторил принц. - Это что еще за штука?
   - Сейчас расскажу, - сказал молодой человек. - Мы с вами живем в  век
комфорта, и я должен поведать вам о последнем усовершенствовании в  этой
области. Так как у нас дела во всех уголках планеты, человечеству  приш-
лось придумать железные  дороги.  Железные  дороги  успешнейшим  образом
разъединили нас с друзьями, поэтому пришлось изобрести телеграф -  чтобы
и на больших расстояниях люди могли общаться друг с  другом.  В  отелях,
например, завели лифты, чтобы людям не приходилось карабкаться какие-ни-
будь сто ступеней по лестнице. Жизнь, как вы знаете, всего-навсего  под-
мостки, на которых каждому предоставляется возможность кривляться, поку-
да не наскучит. В системе современного комфорта недоставало лишь  одного
усовершенствования: пристойного и удобного способа сойти с этих подмост-
ков, так сказать, черного хода на свободу, или, как я уже  говорил,  по-
тайной калитки в царство Смерти. Эт