я за
Степаном Егоровичем. Сами они от катера были в восторге. Пусть старое,
поврежденное, но все-таки это было настоящее судно!
     Наконец, сойдя с катера, Степан Егорович сказал:
     - Попробуем.   Теперь   только   нужно  ремонтную  базу  создать.
Инструмент нужен,  ну и материал.  Может быть,  у нас в затоне кое-что
выпросим.
     - А какой материал нужен? - спросил Кирилка.
     - Нужны  доски,  железо,  смола,  краска.  Да  и мало ли чего тут
потребуется.
     - Мы насобираем, - сказал Илюша. - Насобираем, ребята?
     - Ясное дело, насобираем, - подтвердил Кирилка.
     - У  отца тут всякого материала уйма,  - сказал Прохор.  - Он нам
чего-нибудь даст.
     Ребята смотрели   на   катер,   и   он   им   уже   представлялся
отремонтированным красавцем,  спущенным на воду, готовым к отплытию на
спасение капитана Безымянного.
     - Ребята, как мы его назовем? - спросил Илюша.
     Ребята задумались.  Конечно,  не  мог  же  их  корабль  быть  без
названия.
     - Давайте  назовем "Сахалин",  - предложил Гриня.  - Как у твоего
папы, Илюша.
     - Лучше "Одинокий",  как у капитана Безымянного, - сказал Прохор.
- Ведь мы,  когда отремонтируем катер,  поплывем  на  нем  к  капитану
Безымянному.
     - Это правильно,  - заметил Илюша.  -  Только  "Одинокий"  как-то
скучно. И почему "Одинокий", если он не одинокий. Все мы будем с нашим
катером.  А если назвать наше судно "Капитан  Безымянный"?  Вот  будет
здорово,  когда мы подплывем к острову Новому и Безымянный увидит наше
судно, названное в честь него.
     Кирилка и  Гриня  согласились:  "Капитан  Безымянный" подходяще и
красиво! Прохор не возражал. Это название ему тоже нравилось.
     Вечером игрушечный  "Северный  полюс"  во  дворе был торжественно
передан в  полное  распоряжение  Андрейке.  Правда,  Илюша  забрал  из
машинного  отделения  все инструменты и металлические части двигателя.
Но Андрейка не  протестовал.  Он  сам  теперь  стал  капитаном  и  был
счастлив.
     - Завтра,  - сказал Илюша ребятам, - соберемся здесь и отправимся
на поиски материалов. Кирик с утра поедет на станцию, к Прохору. Около
катера нужно построить будку,  то есть ремонтную мастерскую и склад. А
мы все,  что насобираем, увезем потом к катеру на нашей моторке. Потом
мы на катере установим вахты, как на настоящем корабле.

НА ЧТО СПОСОБНЫ МАЛЬЧИШКИ

     Можете себе представить,  на что способны пятнадцать сноровистых,
предприимчивых мальчишек, если они дружны и стремятся к одной цели!
     Моторка Ильиных   была   перегружена   инструментами   и    самым
разнообразным металлоломом.  Но и то, что насобирали ребята, в моторку
не поместилось.  Пришлось нагрузить еще лодку и тащить ее на  буксире.
Среди груза были доски, листы железа, металлические прутья, проволока,
жестяные банки, болты, гайки, даже ведра и тазы.
     - Зачем эти ведра? - удивился Павлик.
     - Все пригодится,  - ответил Илюша.  -  Под  краску,  под  масло.
Собирайте все, что найдется. А там разберемся.
     "Ну, собирать,  так собирать, - решил Павлик и подмигнул Игорю: -
Пойдем!"
     Он уже давно приметил у одного из затонских общежитий две старые,
заржавленные  и  поломанные кровати.  Всю зиму они лежали на улице под
снегом.
     Через полчаса одна из кроватей была перенесена на лодку.
     - Больше ничего не помещается,  -  заявил  Илюша.  -  На  сегодня
хватит. Поехали!
     - А не попадет нам за кровать? - спросил осторожный Гриня.
     - За такую-то дрянь! - усмехнулся Павлик.
     На моторку уселись Илюша,  Гриня и  Катя.  Павлик  поместился  на
лодке. Остальные ребята пошли на водную станцию пешком.
     Между тем  Кирилка  и  Прохор   работали   у   катера,   сооружая
мастерскую. К ним подошел отец Прохора, капитан гавани Мыркин.
     - Это что за голубятня строится? - спросил он у сына.
     - Это   не   голубятня,   -  обиделся  Прохор.  -  Это  ремонтная
мастерская. Мы катер будем ремонтировать.
     - Какой катер?
     - Вот этот,
     - Что же тут ремонтировать? Он на слом предназначен.
     - А мы отремонтируем, - упрямо отозвался Прохор.
     Мыркин рассмеялся и присел на причальную тумбу.
     - А он разве ваш?  Чего вам чужое добро  ремонтировать?  Катер-то
затонский...
     - Ничего, - сказал Прохор, тщетно пытаясь вырубить топором угол у
доски.  - Если на слом, значит, он им не нужен, а нам нужен. Мы еще на
нем поплаваем.
     - "Поплаваем",  -  передразнил Мыркин сына.  - Иди принеси-ка мне
мой топор и ящик с инструментами.  Плотничаешь,  а топор у тебя только
нос чесать.
     Прохор недоуменно посмотрел на отца.  Потом он понял и  стремглав
понесся на станцию.
     Когда моторка и лодка подплыли к старому молу, Илюша и его друзья
были   несказанно   удивлены.   Около   катера  возвышался  небольшой,
аккуратный сарайчик - ремонтная мастерская.  У сарайчика была  покатая
крыша,  окно  со стеклом и умело пригнанная дверь на петлях.  Но самым
странным было то, что вместе с Прохором и Кирилкой у сарайчика работал
какой-то пожилой мужчина в поношенном кителе и фуражке.
     - Видали,  какой мы цех  выстроили!  -  не  без  гордости  сказал
Кирилка.
     - Вы выстроили,  мы пахали,  - пренебрежительно ответил Илюша.  -
Видим, кто выстроил. Это кто такой?
     - Отец Прохора,  капитан гавани,  - ответил  Кирилка.  -  Он  нам
поможет и материалу обещал. Хороший такой дяденька, смешной... Все над
Прохором подсмеивается.
     Илюша подал команду на выгрузку, и вскоре весь груз, находившийся
в моторке и в лодке,  оказался  на  причале.  Мальчики  принялись  его
разбирать   и  сортировать.  Часть  груза  спрятали  в  каюте  катера,
остальное уложили в мастерскую.
     Усталые и  возбужденные  возвращались  они домой - теперь уже все
поместились в моторке и в лодке. Завтра начнется ремонт, завтра обещал
поехать на водную станцию Степан Егорович.

ПЛЕННИК УБОРЩИЦЫ

     Неприятность произошла   из-за  второй  кровати,  которую  Павлик
все-таки решил захватить и увезти к катеру.  "Зачем  пропадать  добру,
если  его можно употребить в дело?!" - рассуждал он.  Ничего не сказав
ребятам, он опять позвал с собой Игоря и отправился к общежитию.
     В тот  момент,  когда  Павлик  и Игорь взяли кровать и собирались
тащить ее на берег к моторке, послышался грозный окрик:
     - Стойте, негодники! Кто вам позволил?!
     С крыльца общежития сбежала уборщица.  Она была рослая и  еще  не
старая женщина.  И не успел Павлик отпуститься от спинки кровати,  как
был схвачен сильной рукой уборщицы за рукав. Игорь сумел ускользнуть и
убежал.
     Он примчался во двор и рассказал ребятам о случившемся.
     - Что  же ты сбежал и его одного оставил?  - возмутился Илюша.  -
Товарищ тоже...
     - А кто бы вам все рассказал? - оправдывался Игорь.
     - Да,  дело плохо,  - хмурясь,  заметил Илюша.  -  Нужно  идти  в
общежитие, к уборщице, и поговорить.
     - А Пашке бока намять,  - с мрачным видом сказал Кирилка. - Пусть
не берет без спросу.
     - Да ведь кровати эти все равно в утиль  пошли  бы,  -  продолжал
оправдываться Игорь.
     Назревающий скандал для всей команды катера "Капитан  Безымянный"
вызывал  тревогу.  Конечно,  во всем виноваты Павлик и Игорь,  но и их
было жалко.  Им попадет прежде всего,  но ведь  они  это  сделали  для
ремонта  катера.  Тревожило  еще  то,  что  после всей этой неприятной
истории затея с ремонтом катера могла провалиться.
     С полчаса  ребята  совещались и спорили.  Одни предлагали послать
делегацию к директору затона,  чтобы все объяснить.  Другие  говорили,
что нужно за советом обратиться к Степану Егоровичу - может быть,  он,
человек уважаемый в затоне,  уговорит  директора.  Третьи  настаивали,
чтобы  Игорь  пошел  к  уборщице  в общежитие и извинился за себя и за
Павлика.
     - Ладно,  решил  Илюша,  -  сейчас  выйдет дедушка.  Все вы с ним
отправитесь на водную станцию.  А мы  с  Игорем  останемся,  пойдем  и
разузнаем, что с Павликом. Может быть, и к директору сходим.
     В самом деле, вскоре во двор вышел Степан Егорович и сказал:
     - Ну,  молодцы,  поехали  на  ваш  корабль,  будем  приступать  к
ремонту. Материалу много насобирали?
     Ребята смущенно  переглядывались:  как  сказать  старому токарю о
проделке Павлика и Игоря?
     Выручил Илюша:
     - Вы,  дедушка,  поезжайте с ребятами,  а я попозднее на  трамвае
приеду.
     - А что у тебя за дела? - спросил Степан Егорович.
     - Да так, нужно, - уклончиво ответил Илюша.
     Старик в сопровождении  будущей  команды  "Капитана  Безымянного"
отправился  на  берег,  а  Илюша и Игорь осталась совещаться во дворе.
Решено было вначале сходить в общежитие.
     Едва мальчики  вышли  на улицу,  как им представилась необычайная
картина. Обливаясь потом, по середине улицы шел Павлик и волоком тащил
за собой кровать, ту самую кровать, которая валялась у общежития.
     - Все-таки стащил?! - угрюмо спросил Илюша.
     - Не  стащил,  а мне ее подарили,  - торжествующе ответил Павлик,
опустив кровать на землю.  Выломанные, изогнутые и заржавленные прутья
кровати жалобно задребезжали.
     - Что ты врешь! Кто тебе подарил?
     - Честное пионерское - подарили. Комендант общежития подарил.
     И Павлик рассказал, как все произошло.
     Уборщица завела  Павлика  в общежитие и оставила его под надзором
одного из рабочих, строго-настрого наказав не отпускать "расхитителя".
Сама она пошла разыскивать коменданта.
     - Он тебе задаст,  расхитителю.  Вот сведет в милицию,  там  тебе
покажут. Как твоя фамилия?
     - Мы,  тетенька,  корабль свой хотим  ремонтировать,  -  захныкал
Павлик. - Нам железо нужно...
     - Знаем мы ваши корабли! Говори фамилию!
     - Тупиков...
     - Это что же,  не инженера ли Туликова сынок?  Вот каков! Ну, я и
отцу все расскажу!
     Павлик остался  сидеть  в   общежитии   в   горестном   раздумье.
Комендант...   милиция...   отец...   И  он  почувствовал  себя  самым
несчастным человеком в мире. Что теперь будет?
     Вдруг дверь отворилась,  и в комнату вошел комендант.  Его Павлик
знал. В небольшом поселке взрослые не знают всех мальчишек и девчонок,
зато мальчишки знают всех взрослых.
     Комендант Павлика, конечно, не знал.
     - А ты что тут делаешь? - спросил он.
     Павлик потупил глаза и молчал.  "Сейчас  поведет  в  милицию",  -
подумал он.
     - Да вот хотел стащить кровать, - сказал рабочий. - А Наталья его
и сцапала. Мне стеречь оставила.
     - Какую кровать? - удивился комендант.
     - Старая  кровать  тут  у  крыльца лежала,  - тихо стал объяснять
Павлик. - Мы катер ремонтируем, нам всякое железо нужно.
     - Катер?  Старая кровать, это которую выбросили? Ну так и забирай
ее,  пожалуйста.  - Комендант рассмеялся.  - Этот хлам мне  все  глаза
промозолил.
     Пожарные уже акт грозились составить. Бери свою кровать и тащи ее
как  можно  дальше.  А то у меня людей нет,  чтобы уборку около зданий
произвести.
     Пораженный таким   оборотом   дела,   Павлик   вскочил  и,  забыв
поблагодарить и попрощаться, выбежал на крыльцо.
     Исковерканная кровать сиротливо лежала у крыльца.  Павлик пытался
взвалить ее на плечи, но не смог и потащил волоком.
     Поставив кровать к борту Андрейкиного парохода,  Илюша,  Павлик и
Игорь поспешили к трамваю. Нужно было скорее ехать на водную станцию.

РЕМОНТ

     Между тем остальные ребята под руководством Степана Егоровича уже
принялись за ремонт катера.  Капитан гавани Мыркин принес им шкрапки и
металлические щетки.  И теперь команда усиленно очищала корпус  катера
от старой краски и грязи.
     Потом пришел Владимир Павлович. Вместе со Степаном Егоровичем они
еще  раз  осматривали  катер и записывали в блокноты,  что и где нужно
ремонтировать.  А потом они созвали всех ребят, чтобы вместе составить
ремонтную   ведомость.   Как   объяснил   Степан  Егорович,  ремонтной
ведомостью называется список работ, которые нужно произвести на судне.
     - Такая  ведомость  для  ремонта каждого судна подготовляется,  -
сказал старый судоремонтник.  - Иначе никак  нельзя.  Завтра  разделим
всех на бригады, и дело у нас пойдет!
     Илюша составил список вахтенных.  Первая ночная вахта  выпала  на
долю Прохора.
     Прохор для виду похмурился,  но в душе он был горд.  Все-таки это
не простое дело - ему первому доверили охранять "объект".  И, главное,
об этом  ему  было  объявлено  при  отце,  который  никак  не  выразил
неудовольствия  тем,  что  сын  не  будет  ночевать  дома.  "Ничего не
поделаешь - служба есть  служба!  -  словно  говорили  глаза  капитана
гавани.  - Сами,  мол,  знаем, испытали, приходилось тянуть матросскую
лямку!".
     Какое все-таки   наслаждение,   особенно   в  мальчишеские  годы,
получить задание  и  инструменты  и  приняться  за  работу!  Руки  еще
действуют неуверенно,  а иногда они просто непослушны, словно не свои.
Но волнение постепенно  проходит,  и,  если  дело  спорится,  радостью
наполняется сердце.
     Кирилка работал с упоением.  Его  назначили  бригадиром.  Бригада
Кирилки была поставлена на ошкрапку бортов и днища. Ошкрапка - значит,
очистка от старой краски.  "Капитан  Безымянный"  потом  будет  заново
выкрашен. Этим делом тоже придется заниматься бригаде Кирилки.
     Илюша и  Гриня  трудились  внутри  корпуса  -  помогали   Степану
Егоровичу   восстанавливать   двигатель.  А  двигатель  был  старый  и
изношенный.
     - Тут без затона не обойдешься, - сказал Степан Егорович. - Новые
детали нужны, да и старые без станков не отремонтируешь.
     Опытный плотник,  капитан гавани Мыркин, улучив свободную минуту,
приходил к катеру и показывал Павлику и Игорю,  как залатывать  днище,
обновлять обшивку бортов, палубу и каюту.
     Владимир Павлович  занялся   ремонтом   рулевого   управления   и
штурвала.  Помощниками у него были Прохор и Катя.  Прохор был доволен,
что работает с Владимиром Павловичем. Но он никак не хотел примириться
с  тем,  что с ним на равных правах оказалась девчонка.  Он чувствовал
себя "старым морским волком" и считал,  что  "женщине  на  корабле  не
место". Однако примириться пришлось. Не уходить же Прохору с "Капитана
Безымянного"!
     Каждый день  в  восемь  часов  утра  ребята собирались во дворе и
вместе  со  своим  прорабом,  как  они  называли  Степана   Егоровича,
отправлялись по берегу на водную станцию.
     Нет, Степан Егорович на свою команду  обижаться  не  мог.  Многие
ребята  еще  во  дворе,  строя  "Северный  полюс",  научились  у Илюши
действовать  слесарными  и  столярными  инструментами.  Но   постройка
"Северного  полюса"  была игрой,  а теперь они ремонтировали настоящее
судно.  И они работали радостно,  старались не только  чтобы  услышать
похвалу  Степана  Егоровича,  но  старались  и  для себя.  Им хотелось
поскорее отремонтировать катер и отправиться в плавание.
     Июньское солнце  тысячами мелких отблесков играло в чуть заметной
ряби широкой реки.  Было жарко,  но время купаний  еще  не  наступило.
Потому  ребята  во время "перекура",  как в шутку назывались перерывы,
раздевшись по пояс,  обливали друг друга водой. Охладившись, они снова
принимались за работу.
     Вероятно, никто из них никогда и ни  в  чем  не  проявлял  такого
усердия. Ремонт проходил даже быстрее, чем ожидал Степан Егорович.
     ...На палубу поднялся Илюша.  Он пристально всматривался в речную
даль.
     - А ты почему не на месте?  - спросил внука  Степан  Егорович.  -
Перекур не объявляли.
     Вместо ответа Илюша вдруг закричал:
     - Едут! Едут!
     Степан Егорович тоже стал вглядываться вдаль, но ничего не видел.
Мешали солнце и солнечные отблески на реке.
     - Где ты видишь?
     - Слышу. Нашу моторку слышу. Папа едет! Вон, совсем уже близко!
     Действительно, вскоре в гавань  вошла  моторная  лодка,  а  минут
через  пять  на  причале  старого  мола  появились  Михаил Степанович,
Андрейка и Маринка.
     Пока Степан  Егорович,  Михаил  Степанович  и  Владимир  Павлович
разговаривали внизу,  Андрейка степенно обошел катер и стал по крутому
трапу смело забираться на борт.
     - Ты куда лезешь?  - крикнул ему сверху Прохор. - Посторонним тут
не положено!
     Андрейка в смущении остановился и посмотрел наверх.
     - Я по трапу,  - сказал он. - И совсем не посторонний. У меня тут
дедушка главный... И потом... потом, Илюша мой брат.
     - Заходи, заходи, Андрейка! - крикнула Катя. - Не слушай его.
     Прохор обозлился.
     - А ты кто здесь?! Я вот...
     Но он не договорил,  заметив  поднимающихся  вслед  за  Андрейкой
Степана  Егоровича  и  старпома с "Сахалина".  Он принялся за работу с
мыслью о Кате: "Я тебе этого все равно не прощу".
     И ссора произошла.  Владимир Павлович ушел в каюту побеседовать с
Михаилом  Степановичем.  Катя  подошла  к  штурвалу  и  пробовала  его
покрутить, что, впрочем, ни ей, ни Прохору Владимир Павлович делать не
запрещал.
     - Отойди от штурвала! - толкнул ее Прохор.
     Катя в свою очередь толкнула его. Рассерженный Прохор замахнулся.
     Кирилка, заметив ссору,  бросился по трапу на борт. Но он опоздал
и увидел то, что заставило его громко расхохотаться.
     Катя, ухватив  согнутой  в  локте  рукой шею Прохора,  насмешливо
спрашивала:
     - Будешь? Будешь еще обижать девочек и малышей? Говори, будешь?
     Прохор извивался, но вырваться из крепких рук Кати не мог.
     Когда Катя отпустила Прохора,  он больше не решился лезть в драку
и только сказал:
     - Убирайся отсюда тряпки зашивать!
     - А ты, наверное, и того не умеешь, - усмехнулась девочка.
     Прохор вдруг  смутился и смолк.  Он вспомнил неприятную историю с
пуговицей на пароходе "Сахалин". Хорошо, что об этом никто из ребят не
знал.
     Кирилка оттащил Прохора за руку и прошептал:
     - Ты эту девочку не задевай, слышишь?
     - Это почему же?
     - Потому  что...  -  Кирилка замялся.  - Потому что...  стыдно...
обижать девчонок...

КАТЕР НА СЛОМ!

     В эту ночь вахту на катере нес Павлик Тупиков.
     Нет, это  было  не  так просто - уговорить маму Павлика отпустить
сына на ночное дежурство. Переговоры с мамой было поручено вести Кате.
Девочка, конечно, не сказала, что Павлик будет на катере один. Хорошо,
что сам инженер Тупиков эту ночь проводил в затоне.
     Павлик сидел  в  каюте  катера и иногда поглядывал в иллюминатор,
через который была видна дверь мастерской.
     Северная июньская  ночь  была  светлая,  и все же Павлик немножко
трусил.  Бояться же было совсем  нечего.  Все  вахты  у  других  ребят
проходили без всяких происшествий.  А если бы что-то и случилось, то в
инструкции вахтенному было сказано:
     "... выйти  из  каюты  и ударами в шестерню поднять тревогу",  то
есть  сообщить  о  происшествии  на  водную  станцию,  где   находился
дежурный.
     Огромная шестерня была подвешена на проволоке у  самого  входа  в
каюту. Тут же лежал полуторадюймовый1 болт для ударов.
     1 Дюйм - английская мера длины, равная 2,54 см.
     Ночь тянулась  томительно  долго.  Павлик то и дело поглядывал на
часы,  висящие на стене каюты. Он прислушивался к всплескам прибрежных
волн и незаметно задремал.
     Проснулся вахтенный,  когда солнце уже  начинало  пригревать.  На
реке стояла ясная утренняя тишина.  В гавани начиналось движение. Один
за другим  выскочили  на  реку  два  катера.  К  новому  молу  подошел
небольшой буксирный пароход. На одном из швертботов поднимали парус.
     Павлик спустился  на   землю.   И   вдруг   он   заметил   быстро
приближающийся  к  старому  молу большой катер.  "Что им тут нужно?" -
подумал Павлик.
     Катер подошел к стенке.
     - Здесь нельзя приставать!  - закричал Павлик рулевому, который с
концом каната стал забираться на причал.
     - Это кто сказал, что нельзя? - с усмешкой спросил рулевой.
     - Я сказал!
     - А ты кто такой? И откуда взялся?
     - Я - вахтенный. Отходите отсюда, а то сейчас подниму тревогу!
     - Ух ты, какой грозный, - засмеялся рулевой.
     Из каюты