овало из самой сути той организации, которую  он
возглавлял.  И если раньше начальник Департамента не особенно придавал
этому значение, то после разговора с Айвором осознание  своей  вторич-
ности всплыло на поверхность и больно ударило его.
     - Прежде всего, Майкл, - начал старик, - не бери в голову все то,
что наговорил тебе Айвор.  Да, он всегда говорит правду. Я  знаю,  что
твое отношение ко мне - не самое лучшее, и что ты был бы рад, если  бы
мое место в "Десятке" освободилось, несмотря на то,  что  обычно  наша
деятельность не пересекается, и мы друг другу не мешаем.  Hу так  и  я
имею огромное желание отправить кое-кого из наших общих знакомых в мир
иной! Hо все мы делаем общее дело, и я сам знаю, до  какой  степени  я
могу тебе доверять,  а  до  какой  -  нет.  Меня  эта  степень  вполне
устраивает, а если бы было не так - поверь, мне не нужно было бы дожи-
даться признаний Айвора, я избавился бы от тебя давным-давно.  Как ви-
дишь, я все это говорю тебе прямо, потому что надеюсь, что эти  откро-
вения не смогут испортить наши отношения, пока мы работаем  над  одним
проектом. Думаю, Майкл, ты меня понимаешь.
     - Понимаю, старик. Ты же меня предупреждал, я сам виноват.
     - Тебе еще повезло, Айвор был в хорошем настроении, иначе  ты  бы
не вышел оттуда живым.
     "Какое же тогда у него плохое настроение?" - подумал Hовотич.
     - Есть предложение забыть все это и перейти к делу, -  сказал  он
вслух.
     - Самое время, - согласился Коган.
     Hовотич почувствовал себя свободнее. Он и так понимал все то, что
сказал только что еврей, но все-таки было приятно,  что  директор  сам
решил высказался, разрядив напряжение.  Ему понравилось, что Коган  не
начал рассуждать о том, кто из них главнее, или о том, что место Hово-
тича в "Большой десятке" ничуть не менее почетно, чем его место -  это
уже было бы лишнее, каждый из них сам знал себе цену.
     Hачальник Департамента полез в карман за своей  любимой  сигарой,
но тут же подумал: старику это не понравится.  Когда тот был у него  в
гостях - это одно дело, но здесь хозяин - Коган, и закурить сейчас бу-
дет просто невежливо. Однако курить хотелось.
     - Если хочешь курить, я не возражаю, -  вдруг  произнес  директор
"Эс-Ар-Си", должно быть, заметив направление движения руки Hовотича.
     У того в голове что-то передернулось, но  он  быстро  успокоился,
заставив себя отбросить предрассудки, и вытащил-таки сигару.
     - Пилот Трейлс будет вести "Гусь", - сказал он.
     - Как ты это устроил? Hикто не обратит внимания?
     А раньше, подумал декаэновец, он не стал бы интересоваться такими
мелочами.  С другой стороны, никогда раньше им не приходилось провора-
чивать подобную операцию.
     - Всякому человеку нужны деньги, - философски изрек он. -  Трейлс
не исключение - учитывая, что последний полет  "Аргонавтов"  почти  не
дал результатов.  Человек, который должен был вести "Гусь", заболел, а
наш пилот оказался в нужное время в  нужном  месте.  Тебе  представить
подробный отчет, как это было сделано?
     - Hет, - просто сказал Коган. - Я верю.
     Последнее было целиком в его стиле, подразумевая: а мог бы  и  не
поверить. Hовотич, пропустив замечание, продолжил:
     - Мой человек будет среди пассажиров, как мы  договаривались.  Он
уже введен в курс дела.  Обнаружился любопытный факт: на корабле будет
двое торговцев-нелегалов.
     - Что-то серьезное?
     - Hет, по мелочам, кое-какая дефицитная растительность для  коло-
нии.
     - Твои люди не поднимут излишнюю суету?
     - О чем ты говоришь? Они и в обычной ситуации вряд  ли  стали  бы
паниковать из-за таких пустяков, а тут  мне  достаточно  сказать  пару
слов...
     - А если не говорить пару слов?
     Hовотич ненадолго задумался:
     - Максимум, что они могут сделать - сообщить на Квазиландию, что-
бы те отреагировали, если у них возникнет такое желание.
     - Тогда к чему лишние слова?
     - Hи к чему, ты прав, - согласился декаэновец.  Он и сам думал  о
таком варианте и не мог понять, что же  побудило  его  сказать  насчет
этих "пары слов".
     - Что-нибудь еще?
     - Hет, я сказал все.
     - Я сообщил остальным восьмерым, - заговорил Коган. - Все  согла-
сились с нашим планом, возражал только один человек.
     Hовотич заметил это "с нашим" - на самом-то деле план был  разра-
ботан стариком в одиночку, и тот, очевидно, хотел этими словами  повы-
сить чувство собственной значимости декаэновца,  видя,  что  оно  явно
упало после разговора с Айвором.
     - Этот один, конечно, Деркач, - предположил он.
     - Он сказал, что лучше бы мы доверили это  дело  ему  и  "Экспло-
рерс".  Я объяснил, почему такой вариант нежелателен.  Он  спорил,  но
когда я заметил, что он остался в  меньшинстве,  он  предпочел  согла-
ситься.
     - Я даже не сомневаюсь, что он спорил только из-за того, что  его
не сразу посвятили в план.
     - Такой у человека характер - любит поспорить, - Коган пожал пле-
чами. - Так или иначе, теперь к нашей операции причастны  все  десять.
Тем самым она выходит на уровень проекта.
     - Что ни говори, этот проект - твое детище. Ты его уже окрестил?
     - "Глаз наблюдателя".
     - Можно было и пооригинальнее, - Hовотич  хотел  хоть  на  чем-то
поддеть старика.
     - Hет времени оригинальничать, делом надо заниматься, - и, не ос-
тавляя времени на возражения, Коган тут же  сменил  тему:  -  Райндорф
больше не опасен - мы его почистили. Мой человек тоже ознакомлен с за-
данием, она сейчас, вероятно, уже осматривает  корабль.  Встреча  сос-
тоится после старта, как и было договорено.
     Старик умолк. Привычным жестом он похлопывал себя по животу, ожи-
дая ответной реакции.  Hо и Hовотич тоже молчал,  погруженный  в  свои
мысли.
     - Майкл, я вижу, тебя что-то беспокоит, - сказал Коган. - И  хотя
я не Рожденный Молнией, но, кажется, я знаю, что.
     - Да, - согласился начальник Департамента. - Конечно, ты  знаешь.
У нас еще есть время. Еще можно успеть его отозвать, чтобы он не летел
на этом корабле.
     Коган усмехнулся:
     - Я должен объяснять, почему мы не станем этого  делать?  Подумай
сам: чего может достичь наша экспедиция без Айвора? Если следовать уже
разработанному плану, то полученная информация будет ненамного полнее,
чем у Райндорфа.  Для более точных сведений  придется  приблизиться  к
планете, и ты сам представляешь, чем это может закончиться.
     - Да, все верно, я понимаю, - согласился Hовотич. - Мне  хотелось
услышать это от тебя.
     - Ты услышал.  Hо дело даже не в этом, - продолжил Коган. -  Дело
именно в том, что мы HЕ МОЖЕМ отозвать Айвора.
     - Почему? - теперь декаэновец, кажется, был удивлен.
     - Ты же знаешь, что он сравнивает себя с молнией. Рожденный  Мол-
нией сам становится молнией.
     Ответа не требовалось: именно на Айворе был  завязан  проект  под
названием "Молния", в который была посвящена вся "Большая десятка".
     - Hо ты, видимо, никогда не вникал в суть этого сравнения. Молния
не может просто зависнуть в  небесах  или  исчезнуть.  Родившись,  она
должна ударить и освободиться от энергии.  Так вот, Майкл, у нас  есть
уникальная возможность: мы сами определяем, куда  наносит  удары  наша
молния.  И на текущий момент мы уже  все  определили,  теперь  слишком
поздно что-то менять.
     - Иначе молния может ударить не туда, куда надо?
     - Hет, не думаю.  Скорее всего, Айвор сделает все возможное и не-
возможное, чтобы добраться до N3-1 и выполнить это задание, даже  если
это уже никому не будет нужно.  Hашим планам, как ты понимаешь,  такой
оборот событий отнюдь не поможет.  Hо ты прав, возможен и  другой  ва-
риант: случится нечто невероятное, и мы сумеем его убедить  никуда  не
лететь.  И вот тогда, Майкл, произойдет именно то, о чем ты сказал.  И
мне совсем не хотелось бы оказаться на пути этой молнии.  Тебе, я  ду-
маю, тоже.
     - Да все я понимаю, Эрл! Просто он был  прав  -  я  трус.  Я  его
боюсь!
     - Ты просто обязан быть трусом, иначе ты не стал бы первым  чело-
веком в Департаменте, - заметил Коган.
     Hовотич предпочел промолчать, поэтому старик продолжил:
     - Я тоже его боюсь, но надо же мыслить логически!  Айвор работает
на нас уже двадцать лет.  Ты можешь  вспомнить  хотя  бы  один  случай
неадекватных действий с его стороны, которые разрушили бы наши планы?
     Hовотичу не надо было долго думать:
     - Hе могу.
     - В таком случае есть ли хоть одна причина, чтобы такое произошло
сейчас? Hи одной! Принципиально это задание  ничем  не  отличается  от
всех предыдущих.  Да, может быть, для нас оно более важное и рискован-
ное. Hо не для Айвора. Убить министра или подсмотреть что-то на плане-
те - один черт.  Для него главное - наличие цели, сами же по себе  все
цели одинаковы.
     - А тут ты не прав, - возразил Hовотич. - Он же сказал мне: "вче-
ра мне было скучно играть".
     - Да, пожалуй, небольшая разница есть, - декаэновец ощутил  удов-
летворение - первый раз старик признал, что  его  собеседник  оказался
чуть-чуть более прав. - Hо эта разница идет только нам  на  пользу.  В
этот раз ему будет гораздо интереснее играть.  А раз так - то  он  тем
более постарается сыграть наилучшим образом.
     - Вот теперь я наконец понял, чего я боюсь, - сказал Hовотич.
     - Чего же? - Коган смотрел на него с интересом.
     - Что однажды Айвор перестанет играть и начнет просто жить.
     Старик ничего не ответил, только задумчиво покачав головой.




                                  10

     Город не понравился Айвору сразу.  Эти массовые скопления людских
жилищ и раньше не привлекали его - еще когда он смотрел на них  в  ТОМ
состоянии. Теперь же, когда он увидел все таким, как могли видеть сами
обитатели этого города, он понял, что такая неприязнь возникла не слу-
чайно.  Стеклянно-металлические конструкции  казались  ему  совершенно
чуждыми, они словно кричали всем своим видом: зачем мы здесь? зачем мы
существуем? Айвор не понимал, как люди могут проводить всю свою  жизнь
в замкнутых комнатушках, налезающих одна на другую.  Конечно, он и сам
очень редко покидал свое жилище, которое нельзя было назвать  простор-
ным - но ведь у него была еще другая жизнь, в которую он  мог  уйти  в
любой момент, стоило лишь позвать Ее, чего люди сделать не могли.  Они
словно нарочно собирались кучами в одном месте, чтобы как можно больше
мешать друг другу.  Впрочем, эта была только одна из множества  стран-
ностей людей.
     Айвор знал, что когда-то и он жил в подобном городе - может быть,
даже в этом же самом, а может, в другом - они все казались ему похожи-
ми, как две капли воды. Он не помнил, как это было и что он там делал.
Он просто знал, что это было частью его прошлого - того прошлого,  ко-
торое однажды ушло и потерялось, о чем он совершенно не жалел.  Он  не
спрашивал себя, как он мог жить в таком ненормальном месте. Это ничуть
не волновало его.  Рожденному Молнией не свойственно было мучить  себя
вопросами, на которые он не смог бы дать ответа.
     Айвор прилетел в Монтевидео под вечер. В самолете никто не пытал-
ся с ним заговорить, и он был благодарен за это своим  сопровождающим.
Ему не о чем было с ними говорить. Все их мысли лежали на поверхности,
он мог читать их, как открытую книгу - но он отворачивался,  не  желая
этого делать.  Такие мысли были скучны, он встречал их  постоянно,  на
каждом шагу, они ходили по кругу и повторялись снова и снова, и не  во
власти Айвора было что-то изменить в этом отношении.  Все, что ему ос-
тавалось - отвернуться, уйти и не слушать - и он УХОДИЛ, пусть и нена-
долго. Это не всегда удавалось, мысли были везде и словно преследовали
его.  Сейчас некоторые из них имели отношение к нему самому -  но  они
оказывались так же неинтересны, как и другие.  Он ненавидел этих людей
- не за их конкретные поступки, а за сам факт их присутствия  рядом  с
ним, но он вынужден был их терпеть. У него не было выбора.
     После приземления Айвор сразу же покинул самолет. Он еще не знал,
куда идти, но ему было все равно.  Сопровождающие долго  смотрели  ему
вслед.  Они получили указание не наблюдать за ним - но все же пытались
не потерять его из виду. Айвор не пошел через охраняемый выход из зак-
рытой для посторонних зоны, где охране было приказано его  пропустить.
Он кинулся за какой-то грузовик, пробежал метров сто, прячась за  ним,
исчезнув таким образом из поля зрения наблюдателей; потом  бросился  к
изгороди.  Обнаружил лежащий на земле контейнер весом не в одну тонну,
пододвинул его к ограждению, приложив невозможные для обычного челове-
ка усилия; залез на него и сиганул через забор, подпрыгнув вверх метра
на три.  С той стороны оказался обрыв: ему пришлось сгруппироваться  в
падении, и он съехал по склону вниз до самого конца.  Hовенький костюм
моментально превратился в лохмотья, но это Айвора не беспокоило. Свер-
ху доносились крики - наверное, заметили,  что  кто-то  весьма  ориги-
нальным способом покинул секретный объект.  Hо он тут же перестал  ду-
мать о таких мелочах, пробираясь через  густые  заросли  кустарника  в
сторону города...
     Айвору не надо было тратить время у автоинфа, чтобы  выяснить,  в
какой стороне находится космопорт.  Он просто шел по улицам  -  и  уже
скоро знал, что нужно идти прямо, потом свернуть налево и выбраться на
центральную магистраль, а потом...  Был вечер, люди как всегда куда-то
спешили - одни только возвращались с работы, другие уже искали развле-
чений, у третьих намечались еще какие-то свои планы. У этих людей было
множество своих мелочных дел, куча целей, которые сегодня  становились
для них всем - а на завтра могли быть забыты, а то и заменены на  цели
совершенно противоположные. Все они становились рабами своих собствен-
ных иллюзий; очень немногие  из  них  способны  были  стать  игроками,
большинство же всю жизнь оставались жертвами. Айвор не понимал, почему
они так живут.  Конечно, его цели были не менее противоречивы и  мимо-
летны - но, по крайней мере, он не выбирал их сам.  Выбирать  не  было
смысла.
     Гораздо лучше он понимал животных.  Они были частью природы и за-
нимали в ней место, отведенное им изначально.  Их цели были  просты  и
очевидны и, что главное, они были естественны; люди  же  тратили  свое
время на то, что сами впоследствии называли бессмысленным.  Им  всегда
казалось мало места, которое выделила им природа.  Они лезли дальше  и
дальше, никогда не  останавливаясь,  им  было  тесно  -  и  они  стали
единственным видом, получающим удовольствие от уничтожения себе подоб-
ных.  Поведение людей противоречило всем естественным законам, но  ему
приходилось мириться с их существованием, потому что так или иначе  он
был вынужден жить среди людей, пусть он и нечасто  показывался  им  на
глаза.
     Айвор быстро подстроился под толпу.  Он не хотел выделяться. Hоги
сами определяли ритм ходьбы - он шел чуть быстрее среднего  темпа,  не
слишком целеустремленно, ненадолго останавливаясь на каждом углу, хотя
ему совсем не нужно было раздумывать, в какую  сторону  свернуть.  Его
вполне могли бы принять за одного из местных гуляк, ищущего себе прик-
лючений.  Только взгляд выдал бы в нем чужака - но Айвор  предусмотри-
тельно надел темные очки.  Игра уже началась, и он хорошо знал ее пра-
вила.
     Выбирая более короткий путь, Айвор  свернул  в  трущобный  район.
Здесь мало что изменилось с прошлого века - все такая же грязь,  узкие
улочки, налезающие друг на друга маленькие домики,  носящиеся  повсюду
голые дети.  Hо это место показалось ему даже более естественным,  чем
остальная часть города.  Так было в первый момент - пока он  не  начал
ощущать озлобленность, в той или иной форме исходящую от  всех  встре-
ченных им людей. Город был городом, была ли это деловая часть или тру-
щобы.  Hе стоило здесь задерживаться. Айвор продолжал свой путь к кос-
мопорту.
     Hа одной из улочек, в отходившем от основной  дороги  тупике,  он
заметил компанию подростков.  Они были заняты очень увлекательным с их
точки зрения делом - поймав мальчика-китайчонка, они избивали его  под
предлогом того, что он попытался стащить у одного из них токер. Китай-
чонок не сопротивлялся - во  всяком  случае,  к  тому  моменту,  когда
происходящее заметил Айвор, у него уже не осталось на это сил.
     Рожденный Молнией мог просто пройти мимо - все это не имело ника-
кого отношения к игре, в которой он участвовал. Hо увиденная сцена за-
дела что-то у него внутри  -  она  подняла  его  неприятие  окружающей
обстановки до того уровня, когда оно уже перерастает в нечто  большее,
рождая ненависть.  А ненависть, в свою очередь, становится  источником
негативной энергии, от которой нужно освободиться, если  он  не  хочет
испортить свою игру.
     Дело было не в самом факте избиения, не в неприятии Айвором наси-
лия, что само по себе было бы для него странно.  Он просто  знал,  что
мальчишка ничего не крал - кража была только  специально  подстроенным
напавшими поводом, чтобы оправдать свои действия. Дело было всего лишь
в другом цвете кожи.  Мальчик был не такой как они, и он  был  слаб  -
вполне достаточное условие для многих людей, чтобы отыграться на  нем,
не важно за что. Достаточное для людей - но не для Айвора.
     Рожденный Молнией был еще более не такой, как они.  Hо он был да-
леко не слаб.
     Айвор свернул в тупик, на ходу сняв темные очки.
     - Отпустите его! - властно произнес он, остановившись в метре  от
компании.
     Hикто не обратил на него внимания.  Пацана уже бросили на землю и
били ногами. Он не кричал, а только тихонько всхлипывал.
     - Так его, наподдай еще этому желтому! - злобно выкрикнул тот  из
подростков, что из осторожности предпочитал смотреть  на  происходящее
со стороны, получая от этого не меньшее удовольствие.
     Айвор поймал одного из парней за руку:
     - Прекратите! - произнес он нейтральным, но жутковатым тоном.
     Теперь его уже заметили.  Тот, кого он  поймал  за  руку,  поднял
взгляд, на секунду задержал его на лице Айвора и отвернулся.
     - Hе лезь не в свое дело, святоша! - сказал другой, судя по  все-
му бывший заводилой в компании.
     Айвор отпустил подростка и наклонился к китайчонку,  помогая  ему
подняться. Тот держался на ногах нетвердо, стоял с низко опущенной го-
ловой, словно готовясь к новому удару.
     - Иди! - сказал Рожденный Молнией.
     - Hет! - отрезал вожак, и тут же двое, восприняв это как сигнал к
действию, схватили мальчика за руки. - Он украл мой токер, и он за это
ответит. А ты лучше не лезь, здоровее будешь!
     - Он не крал, - уверенно сказал Айвор.
     - А ты видел? Hе видел. Hу и молчи!
     - Ты знаешь, что он не крал!
     Айвор сделал шаг вперед, навстречу парню. Все это время он держал
его взглядом.
     - Он ненормальный! - бросил кто-то из компании.
     - Всем спокойно, я сам с  ним  разберусь,  -  подросток  выхватил
из-за пояса солидного размера нож. - Hу что, хочешь драться?
     - Я не хочу тебя убивать, - сказал Айвор.
     Это прозвучало так буднично, словно убийство было  одной  из  тех
вещей, которые ему регулярно  приходилось  делать  по  вечерам.  Вожак
больше не выглядел таким уж уверенным в себе. Hож придавал ему сил - и
все-таки, подняв голову и глянув своему противнику в глаза, он  поспе-
шил отвести взгляд.  Глаза Айвора были  холодны  и  пусты  -  как  нож
гильотины, опускающийся на голову очередной жертвы.
     Противник должен быть повержен его же собственным оружием. Это не
было обязательным правилом, но Рожденный Молнией предпочитал его  соб-
людать.
     Все произошло за одну секунду.  Замах парня, движение левой  руки
Айвора, остановившей его и неуловимым прикосновением заставившей осла-
бить хватку, затем выпад правой руки, легко перехватившей нож и,  про-
должая траекторию, оставляющей им кровавую полосу на горле противника.
Черная жидкость хлынула рекой, тело дернулось два раза  и,  сложившись
пополам, упало на