сюда  и
затратившие на это  большие  деньги,  будут  очень  расстроены.  А  у  них
огромное влияние в прессе... - Ланг медленно покачал головой и  прищелкнул
языком. - Вы окажетесь в конце своего пути, старина. А ведь жаль будет, а?



                                    25

     Гойдеруч,  староста   деревни   Ксерксеон,   Гаскведин,   деревенский
проситель  и  чтец  молитв,  и  группа  старейших  робосуществ  с  опаской
смотрели, как колонна королевской кавалерии медленно въезжает на  площадь.
Солдаты и их верховые животные покрыты грязью и пылью; похоже,  они  ехали
из Пергассоса без остановок, а это значит, что дело у них  срочное.  Знамя
капитана Гораззоргио, того самого, что пять яркостей назад проезжал через
     Ксерксеон,         преследуя         Дорнвальда,          разбойника,
Привлекающего-Небесных-Драконов.  Когда  предводитель  подъехал  к  ним  и
остановился, Гойдеруч увидел, что у Гораззоргио не хватает одного глаза  и
руки. Его синхронизирующий  осциллятор  пропустил  удар  пульса.  Наверно,
небольшой отряд Дорнвальда послужил приманкой и завлек королевских  солдат
в засаду в Меракасинской пустыне. Наверно, готовность,  с  какой  Гойдеруч
тогда указал направление, Гораззоргио принял за его участие в  заговоре  и
теперь вернулся, чтобы отомстить. Гойдеруч чувствовал  страх  стоявших  за
собой и понял, что не он один так подумал.
     - Да хранит Жизнетворец короля! - провозгласил Гораззоргио.
     - Да будет так, - послушно отозвались жители деревни.
     - Нам оказана великая честь  приветствовать  солдат  короля  в  нашей
скромной деревне, - сказал Гойдеруч, протягивая  руки  ладонями  вверх.  -
Любая помощь, какую мы можем оказать, к твоим услугам. Только  скажи,  что
вам нужно.
     Гораззоргио презрительно взглянул на жителей деревни.
     - Да, -  угрожающе  сказал  он,  -  вам  следует  вспоминать  меня  с
почтением, крестьяне. С большим удовольствием заплачу я свой долг  деревне
Ксерксеон.
     - Двенадцатикратное проклятие Дорнвальду, предателю! -  воскликнул  с
дрожью Гойдеруч. - Истинно обмануло нас  его  коварство.  О,  если  бы  мы
только знали, какая судьба ждет тебя! Поверь, мы от всей души предупредили
бы тебя!
     - Фа! Довольно хныканья! - фыркнул Гораззоргио. - Неужели вы хоть  на
мгновение могли подумать, что сброд Дорнвальда в  состоянии  справиться  с
королевским отрядом? Раны, которые ты видишь, дело не робосуществ.
     - Тогда как же?...
     - Небесные драконы, которые  появлялись  над  Ксерксеоном,  -  сказал
Гораззоргио. - Они  собрались  в  Картогии  и  помогают  Клейпурру,  слуге
Темного Хозяина. - Эскендером, король Кроаксии, не хотел, чтобы  населению
стало известно, что он ведет переговоры с светящимися жидкими  существами,
которые прилетели на  драконах  из-за  неба.  Важно  было,  чтобы  мистик,
которым Эскендером намеревался  заменить  верховного  жреца  Френнелеча  и
которого  солдаты  должны  были  из  Ксерксеона  доставить  в   Пергассос,
воспринимался как обладающий подлинной силой чудотворца.
     - Значит, ты пришел не для того, чтобы мстить беспомощной деревне?  -
осторожно спросил Гойдеруч.
     - Мы здесь по приказу короля, - ответил Гораззоргио. - Тебе  повезло,
что я приказы короля ставлю выше собственных склонностей. Есть один святой
робот из Пергассоса, он был здесь  и  пять  яркостей  назад.  Брат  Тирга,
Задающего-Вопросы.
     - Ты говоришь о Грурке, слышателе, который пришел  в  пустыню,  чтобы
очиститься  и  подготовиться  к  великому  делу,  которое  послужит  славе
Жизнетворца, - сказал Каскведин, стоявший рядом с Гойдеручем.
     - Это он самый, - ответил Гораззоргио. - Кажется,  его  великое  дело
начинается. Мы должны отвезти его в Кроаксию, во дворец  Эскендерома,  где
были предзнаменования великих предстоящих событий.
     Гойдеруч  отправил  Каскведина  с  этой  новостью  в  дом   Миркуллы,
Выращивателя-Домашних-Сверлильных-Станков,    где    остановился    Грурк.
Каскведин вернулся через несколько минут один.
     - Миркулла просит прощения, но он говорит, что слышатель  закрылся  в
своей келье и предается священным размышлениям, - сообщил он. - И помешать
ему - значит совершить великий грех.
     -  Но  это  приказ  короля!  -  воскликнул  Гойдеруч.  -   Немедленно
возвращайся к Миркулле и скажи ему...
     Гораззоргио устало поднял руку.
     - Мы не настолько торопимся,  староста;  мы  безостановочно  едем  от
самого Пергассоса. И теперь нам нужно отдохнуть и подзарядиться.  Так  что
подготовь свое лучшее смазочное масло, и пусть  слышатель  завершает  свои
размышления.
     В своей комнате в доме Миркуллы Грурк лихорадочно  увязывал  в  мешок
скромные пожитки. Гораззоргио мог прийти только  по  двум  причинам:  либо
Эскендером не забыл своего плана смещения Френнелеча, верховного жреца,  и
установления нового жречества во главе с Грурком, либо  Гораззоргио  решил
отомстить ему за то, что он предупредил  Тирга  о  предстоящем  аресте.  В
любом случае Грурк  не  собирался  задерживаться.  Он  неожиданно  получил
божественное откровение, что Жизнетворец требует его присутствия в  другом
месте для осуществления своих великих планов.
     В последний раз осмотрев комнату,  чтобы  убедиться,  что  ничего  не
забыл, Грурк открыл окно,  высунул  голову  и  посмотрел  сначала  в  одну
сторону, потом в другую. Никого не видно. Он перебросил свой  мешок,  взял
посох и выбрался наружу. Одно из верховых животных Миркуллы было привязано
за домом, оно объедало одомашненные поросли лесных трансформеров и еще  не
было расседлано. Грурк задумчиво посмотрел на него, взвешивая мешок, потом
снова посмотрел по сторонам и назад. Служит ли это животное испытанием его
честности  в  трудный  час  или  это  дар  Жизнетворца,  чтобы  Грурк  мог
проследовать к великим делам? Он  стоял,  ожидая  вдохновения,  и  тут  же
услышал в голове шепот, предвещающий появление небесного голоса. Он  часто
слышит их в последнее время.
     В  контрольной  рубке  "Ориона"  на  дисплее   компьютера   появилось
сообщение:
     КАРТОГРАФИЧЕСКИЙ  РАДАР  ЧЕТВЕРТОЙ  ОРБИТАЛЬНОЙ  СТАНЦИИ   -   СЪЕМКА
НАПРАВЛЕНИЯ 23-В37 ЗАВЕРШЕНА В СЕКТОРЕ 19Н, ПОДСЕКТОРЫ С 19-22  ПО  19-38.
СХЕМА 7, МАСШТАБ 5. ПАРАМЕТРЫ 03, 12, 08, 23, 00, 00, 42.
     Грурк поднял голову и восторженно посмотрел в небо, когда понял смысл
небесного послания.
     - Твоя работа в Кроаксии завершена, Грурк, - услышал  он  с  неба.  -
Уходи, ибо твоя дорога ведет через пустыню в Картогию.
     - Значит, я должен  присоединиться  к  васкорианам,  чтобы  сохранить
истинную веру, перед лицом варварства Клейпурра, слуги Темного Хозяина?  -
спросил самого себя Грурк. - Поистине Жизнетворец всемогущ и всеведущ, ибо
там я найду и своего брата и верну его душу на  стезю  праведности.  -  Он
снова посмотрел на животное Миркуллы.  -  Может  ли  простое  робосущество
спорить с волей самого Жизнетворца, посылающего ему дар, который  пронесет
меня по Меракасинской пустыне? - Он отвязал животное и сел ему на спину. -
Жизнетворец дает и Жизнетворец  отбирает,  -  сказал  он  в  сторону  дома
Миркуллы. Несколько секунд он смотрел  на  жилище,  где  нашел  убежище  и
гостеприимство. Медленно поднял руку и начертал в  воздухе  знак,  который
принесет благословение Миркулле и всему его семейству, его  потомкам,  его
полям и его животным на много дюжин яркостей. - Теперь, мой друг,  у  тебя
есть достойная компенсация, - сказал Грурк. Чувствуя себя  гораздо  лучше,
он повернул животное и незаметно выскользнул из деревни.



                                    26

     - Вы  не  можете  это  сделать!  -  сказал  Мейси,  качая  головой  и
расхаживая между койками свой каюты в сфере 2. Никогда таким  рассерженным
Замбендорф его не видел. - Талоиды не низшая раса, которая  должна  ни  за
что работать на нас. На  Земле  потребовались  столетия,  чтобы  устранить
последствия таких стремлений по отношению к отдельным  группам  населения.
Но эти дни кончены навсегда. Мы не можем к этому возвращаться. Это было бы
катастрофой.
     - Все формы жизни, которые развили разум  и  поднялись  над  животным
уровнем,  имеют   нечто   общее,   что   делает   биологические   различия
несущественными, - сказал энергично Вернон Прайс с одной из нижних коек. -
Слово  "человек"  теперь  должно  расширить  свое  значение.   Оно   будет
обозначать особую фазу эволюции, а не просто  один  вид,  вошедший  в  эту
фазу.
     Они находились в каюте одни, потому что  Грэм  Спирмен  был  занят  в
одной из лабораторий, а Малькольм Уэйд, ее четвертый  обитатель,  проводил
статистическую обработку и перекрестные  сравнения  бессмысленных  данных,
которые они собрали с  Перейрой  во  время  "экстра"  тестов.  Замбендорф,
сидевший на складном стуле в узком промежутке у двери,  перевел  взгляд  с
Мейси на Прайса и назад в замешательстве. Они почему-то решили, что он  не
только участвует в заговоре по превращению талоидов в рабов, но делает это
с энтузиазмом, и это их очень расстроило. Замбендорф тоже расстроился: его
обвиняют именно в том, что он пытается предотвратить.
     - Ну, ладно, я знаю ваше отношение к  большинству  людей,  -  говорил
Мейси,  размахивая  руками.  -  Они  доросли  до  двадцать  первого  века,
окруженные лучшими возможностями для обучения и образования, чем  кто-либо
в истории, но они слишком тупы, чтобы воспользоваться этими возможностями.
Но это не ваша проблема. У них  есть  выбор.  Я  могу  не  разделять  ваше
мнение, но вашу точку зрения я понимаю. - Он помахал рукой перед лицом.  -
Но держать талоидов сознательно в отсталом состоянии - совсем другое дело.
У них даже возможности не будет. Не будет выбора. Вот что я говорю.
     Замбендорф помигал и покачал головой.
     - Но... - начал он.
     - Вы должны видеть, что это начало той же  политики,  что  держала  в
течение веков у власти богатое  меньшинство,  -  сказал  Вернон  Прайс.  -
Настоящие знания только для элиты; массы одурманены суевериями, чепухой  и
надеждами на лучшее завтра. Новые технологии,  которые  могут  привести  к
подлинному образованию и процветанию масс, зажимаются. Я знаю, как  вы  до
сих пор зарабатывали на жизнь, но, как говорит Джерри, у этих глупцов есть
по крайней мере выбор. Однако по отношению к талоидам это будет  чистейшая
эксплуатация. Вы не можете это сделать.
     - ДА РАДИ БОГА! - неожиданно взорвался Замбендорф. В каюте  мгновенно
стало тихо.  Замбендорф  удовлетворенно  кивнул.  -  Спасибо.  Послушайте,
можете вы вбить себе в голову, что у меня нет ни малейшего  представления,
о чем вы говорите?
     - О, оставьте, -  нетерпеливо  сказал  Мейси.  -  Именно  поэтому  вы
прилетели на Титан. Кого вы сейчас  хотите  обмануть?  Это  же  совершенно
очевидно.
     - Почему я прилетел на Титан? - спросил Замбендорф, сбитый с толку  и
искренне заинтересованный.
     -  Потому  что  такой  человек,  как  вы,  может  воздействовать   на
общественное  мнение,  -  сказал  Прайс.  -  Вы  рычаг  ГКК  в  машине  по
формированию политики. - Замбендорф покачал головой и взглянул на Мейси.
     Мейси взглянул на него. Казалось, он вдруг потерял уверенность.
     - Поэтому  наше  общество  и  выносит  такое  количество  сумасшедших
культов и нелепых религий, - сказал он.
     - Почему? - спросил Замбендорф.
     - Политик может заработать множество голосов, если скажет  что-нибудь
лестное о гуру, который так промыл мозги  своим  последователям,  что  они
сделают все, что он прикажет, - сказал Мейси. - Или, если он умен,  то  по
крайней мере не скажет  ничего  такого,  что  рассердило  бы  их.  Поэтому
ребята, которые руководят культами, выходят сухими из воды после  убийств,
и никто их не беспокоит. А на самом  деле  они  просто  продают  голоса  и
сформированное общественное мнение за политические преимущества и  защиту.
- Он проницательно взглянул на Замбендорфа, как бы показывая, что все  это
можно было бы не говорить, и затем прошел к концу койки, чтобы налить себе
кофе.
     Вернон Прайс завершил то, что говорил Мейси.
     - Для многих очень влиятельных  людей  политические  и  экономические
последствия эксплуатации Титана были ясны задолго до того, как  экспедиция
покинула Землю... - Он широко развел руки. - А мы  все  знаем,  что  такие
люди  умеют  делать   весьма   привлекательные   предложения,   если   это
соответствует их интересам.
     - Вы думаете, я заранее  знал,  какова  цель  экспедиции?  -  спросил
Замбендорф.
     - Вы, несомненно, знали о Титане раньше большинства из нас, - ответил
Мейси. Он  смотрел  на  пол  через  край  чашки.  -  Что  вам  предложили?
Неограниченную поддержку прессы? Полное подавление всех  конкурентов,  что
сделало бы вас сверхзвездой столетия? -  В  голосе  его  слышалось  скорее
разочарование, чем презрение. - Или было наоборот:  угрозы...  все  против
вас, если вы откажетесь? Но все это было давно, и перспектива  тогда  была
гораздо уже. Мы тогда не знали того, что знаем сейчас. Я прошу вас  только
увидеть всю картину сразу и все ее последствия.
     Замбендорф поднес руку к лицу и долго молча смотрел  в  пол.  Наконец
устало вздохнул и посмотрел сквозь пальцы.
     - Послушайте, - сказал он. - У меня такое  чувство,  что  я  напрасно
трачу силы, но я знал не больше вас, куда направляется  корабль,  пока  мы
находились на орбите вокруг Земли. А узнал  об  этом  своими  собственными
методами. Соглашаясь отправиться в экспедицию, я был уверен, что она летит
на Марс. Я, конечно, согласился  на  обычную  известность  и  материалы  в
прессе, но в переговорах с ГКК  речь  шла  только  о  Марсе  -  ни  о  чем
серьезном. Я ничего не знал о чужаках и о том, о чем  вы  говорите.  -  Он
встал и направился к Мейси за кофе.
     Мейси вопросительно взглянул  на  Прайса,  пока  Замбендорф  наполнял
чашку. Прайс только беспомощно пожал плечами.
     - Странно, - сказал Мейси  Замбендорфу.  Помолчал  и  с  любопытством
склонил голову набок. - У меня такое чувство, что вы говорите правду. Либо
вы самый изощренный лжец, каких я  только  встречал  -  а  я  их  встречал
немало, - либо  во  всем  этом  что-то  подозрительное.  Я  хотел  бы  вам
поверить.
     Замбендорф  испытал  такое  чувство,  словно  его  рассматривают  под
микроскопом.
     - А почему же не верите? - громко и раздраженно спросил он. - Какая у
меня причина лгать? Если хотите знать, мне недавно предложили именно такую
сделку, и я ее отверг. Это вас удовлетворяет?
     -  Отвергли,  -  повторил  Мейси,  не  в  состоянии   отказаться   от
насмешливого тона.
     Замбендорф снова повернулся.
     - Отверг. - Он произнес это медленно и отчетливо и  потянул  себя  за
бороду в нескольких дюймах от лица Мейси.
     - Вероятно, это лучшее предложение за всю вашу жизнь. Ничего лучше вы
никогда не получите, - саркастически протянул сзади Прайс. - Все готово, и
вас будут поддерживать самые нужные люди... и вы отказались. А  почему  вы
так поступили?
     - Мои причины - это мои причины, - сказал Замбендорф. - И не ваше это
дело.
     - Когда вы помогаете людям  превратить  целую  расу  во  второсортные
существа в своих интересах - причем, они будут утверждать, что сделали это
ради меня и от моего имени, - это и мое дело, - возразил Мейси.
     Замбендорф покраснел.
     - Ради Бога, я ничего не сделал, чтобы помочь им! - закричал он. -  Я
отказался от их предложения. Сколько раз мне это  повторять?  Что  с  вами
двумя?
     - Почему вы отказались? - снова спросил Мейси.
     - Что это такое? Я отказываюсь подвергаться перекрестному допросу!
     - Ба!... Именно так я и думал! - фыркнул Мейси.
     - Он захвачен с уликами, - сказал Прайс. - Он с ними по самое горло.
     - А вам не приходило в голову, что  забота  о  благополучии  братских
разумных существ - не ваша монополия?  -  разозлился  Замбендорф.  -  Если
хотите знать, отказался я потому, что  мне  не  все  равно,  что  будет  с
талоидами... как  и  вам,  может,  даже  больше.  Можете  вы  это  понять?
Что-нибудь способно проникать  в  ваши  толстые  черепа?  -  Он  вызывающе
посмотрел на Мейси, потом на Прайса. И когда заговорил  снова,  голос  его
дрожал от сдерживаемого чувства. - Я, вероятно, знаю их лучше,  чем  любой
другой  участник  экспедиции.  Разве  не  я  первым   обменялся   с   ними
информацией? Разве не ко мне они обращались за разъяснениями,  даже  после
того как им несколько раз заявили,  что  официальными  представителями  на
переговорах являются Жиро  и  другие  ходячие  сборники  распоряжений?  Не
спрашивайте меня как, но я чувствую мир талоидов за словами на  экранах  и
этими их неподвижными металлическими лицами.
     Замбендорф слегка успокоился.
     - Там целый мир, знаете... не такой,  какой  мы  способны  воспринять
непосредственно, может,  мы  даже  не  сможем  его  постигнуть...  теплый,
богатый, многоцветный, если воспринимать его чувствами талоидов, как Земля
для нас. Я чувствую это, когда разговариваю с ними. - Двое молча  слушали,
а он продолжал уже спокойнее: - Талоиды знают, что я чувствую. Поэтому они
мне доверяют. Они верят, когда я говорю им о мирах за пределами их мира, о
новых мирах сознания, которые существуют за облаками, закрывающими  сейчас
горизонты их  знаний.  Они  верят,  что  я  могу  показать  им  пути,  как
проникнуть в эти новые миры. Это больше,  чем  ожидали  от  меня  все  эти
глупцы на Земле. - Голос его стал презрительным. - И  вы  думаете,  что  я
могу променять  это  на  что-нибудь  предложенное  мне  привилегированными
чиновниками  и  дельцами?  Да  ведь  им  никогда  в  голову  не  приходила
собственная мысль, они не  знают,  что  такое  вдохновение.  -  Замбендорф
заставил себя снова взглянуть на Мейси и Пирса и покачал головой.  -  Нет,
не  учите  меня  смыслу  слова  "человечность",  незначительности   всяких
биологических различий и прочему вздору. Потому что я сам  могу  вам  дать
хороший урок в этом.
     В каюте наступило долгое  молчание.  Мейси  допил  свой  кофе,  потом
взглянул  на  Прайса  и  вопросительно  поднял   брови.   Прайс   выглядел
неуверенно, он ничего не ответил.
     - Я... гм... вероятно, нам  надо  извиниться  перед  вами,  -  сказал
наконец Мейси.
     Замбендорф коротко кивнул и больше  к  этому  не  возвращался.  Он  с
любопытством взглянул на Мейси.
     - Вы все-таки не объяснили, почему решили, что я принял  предложение,
- сказал он.
     Мейси снова  взглянул  на  Прайса.  Прайс  скорчил  гримасу  и  пожал
плечами.
     - Полагаю, он имеет право знать, - сказал он. Замбендорф  непонимающе
нахмурился.
     Мейси вздохнул, на секунду-две задержал дыхание, потом резко выдохнул
и согласно кивнул.
     - Давайте. Верно, - сказал он. Потом повернулся к Замбендорфу. -  То,
что вы сейчас увидите, очевидно, не предназначено для всеобщего  сведения.
Не  знаю,  известно  ли  вам,  что  новости  с  Земли,  прежде  чем   быть
распространенными на "Орионе",  проходят  цензуру.  Большая  часть  земных
новостей  относительно  нашей  экспедиции  вообще   устраняется.   Но   мы
предвидели это еще до отлета и приготовили особый канал связи с САКО.
     Замбендорф смотрел, как Прайс открывает стенной шкаф и достает оттуда
небольшой  металлический  ящик,  в  котором,  в  свою  очередь,  оказалось
собрание видеокассет. Прайс отобрал одну из кассет,  подошел  к  терминалу
связи в каюте и вставил кассету, в то же самое время отключив терминал  от
местной связи. Очевидно, то, что содержалось  на  кассетах,  было  слишком
деликатно, чтобы доверять его базам данных корабля.  Замбендорф  удивленно
взглянул на Мейси.
     - Если вам тоже сказали, что мы направляемся  на  Марс,  как  же  вам
одновременно дали особую линию связи? - спросил он. - Зачем она вам тогда?
     Мейси слегка улыбнулся.
     - Я  и  не  знал  о  ее  существовании,  пока  не  пришло  в  заранее
обусловленное время сообщение. Уже после того, как мы  покинули  Землю.  Я
полагаю, не вы один  узнали