оннел.
     - Живые существа!.. Не люди. Они вообще не с Земли.  Но  у  них  есть
разум! Я чувствую их прямо сейчас...
     - Отключите его! - рявкнул генерал Ванц в своей контрольной рубке.
     - Кончайте! Отключите его!  -  приказал  руководитель  отдела  связи.
Инженер щелкнул переключателем на  консоли.  Со  всех  сторон  послышались
возбужденные выкрики.
     -  Наплевать!  Скажите  что  угодно!  -  кричал  Герман   Торинг   по
вспомогательному каналу связи на студию Всемирной  Информационной  Сети  в
Нью-Йорке. - Скажите, что у нас технические помехи. Нет, я  не  знаю,  что
происходит, но у нас тут настоящий ад.
     В сфере 2 Вернон Прайс ошеломленно стоял в своей каюте у  экрана,  на
котором уже снова появилось изображение Земли.
     - Ну? -  вызывающе  спросил  Малькольм  Уэйд,  попыхивая  трубкой  на
противоположной койке - Значит, он мошенник? А как вы все это объясните?


     В своем доме в пригороде  Вашингтона  Уолтер  Конлон  яростно  ударил
кулаком по столу.
     - Он с этим не уйдет! Ни за что на свете! Мейси его уничтожил!
     - С тобой хочет поговорить Уоррен Тейлор, - сказала его жена Марта.
     Конлон  встал  и  затопал  к  терминалу  связи.   Лицо   управляющего
Североамериканским отделением САКО побагровело от гнева.
     - Что случилось? - спросил он. - Я считал, что у вас там  специалист,
который может справиться с этим фигляром!
     В своем кабинете в имении в  Делавере  Бертон  Реймелсон  смотрел  на
экран, на ошеломленное лицо Грегори  Була,  который  позвонил  из  главной
конторы ГКК.
     - Боже мой! - недоверчиво воскликнул Реймелсон. -  Может,  мы  вообще
неверно оценили всю эту историю? Может, в этом  Замбендорфе  действительно
что-то есть?
     В кабинете руководителя  экспедиции  в  сфере  2  Каспар  Ланг  качал
головой. Он мрачно взглянул на Дэниэля Лехерни.
     - Разумеется, это розыгрыш, -  настойчиво  сказал  он.  -  Мы  просто
недооценили Замбендорфа и его людей. Приняли их за простых фокусников, но,
очевидно, они не так просты. Хорошо поставленный сбор информации,  шпионаж
- не больше и не меньше.
     - Придется все объявить экспедиции, - сказал Лехерни. - Неважно,  как
сделал это Замбендорф  -  результат  тот  же.  Придется  всем  на  корабле
рассказать правду.
     - Но ее все равно вскоре пришлось бы рассказать, - напомнил ему Ланг.
- Мы уже в пути, а это главное. Я знаю: плохо, что Советы узнают сейчас, а
не  гораздо  позже,  когда  на  Марсе  нас  не  окажется.  Но  вы   должны
согласиться, Дэн, что с тем количеством людей, которые  вовлечены  в  этот
проект, служба безопасности сработала лучше, чем мы надеялись.
     Лехерни нахмурился, но потом с тяжелым вздохом кивнул.
     - Вероятно, вы правы. Ну, хорошо, перекройте все каналы неофициальной
связи с Землей - приказ должен вступить в силу немедленно  -  и  объявите,
что через несколько  часов  я  обращусь  ко  всем  участникам  полета.  И,
пожалуйста, этого медиума немедленно ко мне. Мне кажется, нам пора  с  ним
потолковать.
     В Москве представитель Министерства  иностранных  дел  заявил  послам
Соединенных Штатов и европейских стран протест. В нем говорилось, что если
"Орион" послан для установления контакта с чуждым разумом, в  этом  должны
принять участие все  государства  земли.  Он  потребовал  отзыва  корабля.
Требование было отклонено. В ответе  государств  Запада  указывалось,  что
советское правительство излишне поддалось слухам и ненаучным рассуждениям.
     В тот же день на борту "Ориона" Дэниэль  Лехерни  обратился  ко  всем
участникам полета и объявил - впрочем, большинство об этом уже догадалось,
- что корабль действительно направляется к спутнику Сатурна  Титану.  Были
показаны записи, переданные европейской ракетой, приземлившейся на  Титане
два года назад. На записях было видно, как приближаются странные машины, и
потом - ничего. Очевидно, посадочные  аппараты  были  уничтожены.  Ракета,
выпустившая  эти  аппараты,  находилась  по-прежнему  над  Титаном,  но  о
поверхности больше ничего узнать не  удалось  из-за  густых  непроницаемых
красно-коричневых облаков из азота и гидрокарбонов.
     Те службы правительств США  и  европейских  стран,  которые  готовили
экспедицию, совсем не намерены были заставлять участвовать  в  ней  против
воли. Естественно, первая реакция большинства при таком сообщении -  страх
и нервозность. Предполагалось первоначально сообщить правду, когда "Орион"
уже на несколько недель уйдет от Земли, и у всех будет около месяца, чтобы
обдумать  информацию  и  принять  решение.  Затем   "Орион"   должен   был
встретиться с транспортным кораблем САКО, идущим с Марса, и  все,  кто  не
согласится остаться, улетят на этом корабле. Ожидалось, что после  должных
размышлений большинство персонала решит продолжать полет и  участвовать  в
экспедиции, и Лехерни выразил надежду, что так оно и будет.  К  сожалению,
сохранение тайны и обман были необходимы, чтобы  "...обезопасить  интересы
Соединенных Штатов и их европейских союзников", - сказал он.
     Семь недель  спустя  дрогнуло  только  несколько  слабых  душ,  когда
транспортный корабль САКО встретился с кораблем  экспедиции.  "Орион"  еще
более ускорил свой полет и  лег  на  курс  к  внешним  областям  Солнечной
системы.



                                    11

     Тирг, Задающий-Запретные-Вопросы, жил в лесу к югу  от  Пергассоса  в
стране Кроаксии, там, где поднимаются основания гор,  ограждающих  Великую
Меракасинскую пустыню.
     Жил он скорее в хижине, чем в доме, и предпочитал  одиночество,  хотя
его жизнь нельзя было вполне назвать отшельнической. Дом его размещался на
небольшой  поляне  в  прекрасной  роще  машин,   производящих   медную   и
алюминиевую  проволоку,   формовочных   впрыскивателей,   многопозиционных
прессов и стройных пилонов энергетических линий и информационных  кабелей.
В лесу росло также множество клепальных станков, изящных сварочных  машин;
проходящие  изредка  медлительные  трубогибочные   машины   смягчали   фон
непрерывного звона, стука, шипения и грохота; этот фон защищал  отшельника
от смертных и их мирских дел и оставлял наедине со своими мыслями. Полянка
оканчивалась невысоким ледяным утесом, за которым местность начинала круто
подниматься; линия гор в одном месте разрывалась  ручьем  жидкого  метана,
который весело  журчал  меж  ледяных  булыжников,  образуя  пруды,  к  ним
подходили выделяющие цинк электролизеры и  извергающие  калий  испарители,
они  погружали  свои  тонкие  заборные  хоботки  в  жидкость.  Обычно  это
происходило в середине каждой яркости.
     Тирг сам вырастил свое жилище; он научился этому мастерству у  своего
старого друга, строителя в Пергассосе. Очистив площадку от мертвых решеток
и структурных балок, корпусов трансформеров, которые упрямо  цеплялись  за
свое  бетонное  основание,  и  различного  металлического   подлеска,   он
подготовил участок гидрокарбоновой почвы  под  утесом,  удобрил  азотистым
суглинком, собранным на берегах ручья, и посадил семена наружной  стены  в
ряд  в  десяти  шагах  от  основания  утеса.  Стена  изгибалась,  создавая
замкнутое пространство. Потом он заложил основания внутренних перегородок,
выделив столовую, гостиную, мастерскую и  библиотеку.  Основания  стен  он
обильно поливал метаном из ручья и предусмотрел в  стенах  окна  и  двери.
Стены быстро росли и  смыкались  в  купол  вверху,  а  Тирг  тем  временем
увеличил свое жилище, добавив сзади вторую мастерскую  и  кладовку.  Когда
стены стали достаточно устойчивы и приобрели нужную форму и  размер,  Тирг
высадил  вторичные  культуры.  Эти  семена  мебели  он  купил  в   городе.
Трубопровод из лесных труб поставлял  в  дом  свежий  метан  из  ручья,  а
силовая линия, проведенная от ближайшей мачты, давала  возможность  удобно
подзаряжаться дома.  Чтобы  придать  дому  деревенский  вид,  который  ему
особенно  нравился,  Тирг   выложил   стены   полированными   плитами   из
металлических сплавов; плиты он снял с прокатного стана в миле  от  ручья;
двери  он  выложил  керамическими   плитами   и   решетками   с   частично
размонтированной литейной, на которую наткнулся,  бродя  как-то  по  лугу.
Уставленный стогами луг начинался сразу за конвейером на склонах к  северу
от реки.
     Однажды утром Тирг сидел на стальном пне и думал о тайнах жизни.  При
этом он наблюдал, как небольшой коллектор фосфора и бронзы деловито жужжал
в подлеске на дальней стороне поляны. Один из  друзей  Тирга,  натуралист,
всю жизнь  описывал  и  классифицировал  такие  коллекторы  -  разумеется,
втайне, потому  что  такая  любознательность  могла  вызвать  недовольство
властей  и  привлечь   зловещее   внимание   жрецов.   Подобно   остальным
разновидностям,  коллектор   собирал   только   один   тип   металлической
композиции, которую получал, расплавляя металл крошечным лазером, а  потом
втягивая  раскаленный  газ.  Причем  делал   это   только   на   растениях
определенного размера и формы. Затем коллектор доставлял  свою  добычу  на
ближайший транспортер, который переносил ее в  другие  районы  леса.  Друг
Тирга провел много часов, наблюдая за  доставкой  материалов,  обработкой,
кончая тем моментом, когда  после  сборки  новые  животные  начинали  свою
жизнь; он следил,  как  печи  пожирают  негодные  части  и  выдают  чистые
материалы, из которых собираются  новые  компоненты  животных;  он  чертил
сотни подробных схем, изображающих пути прохождения материалов  и  сборки;
он разобрал сотни мертвых животных и других машин в  попытках  проследить,
откуда происходят их отдельные части и органы,  какими  маршрутами  и  как
именно происходит преобразование сырья. Но даже учитывая достижения многих
предшествующих поколений натуралистов,  он  только  начинал  свою  работу.
Сложные,  переплетающиеся,  взаимозависимые  способы,  с  помощью  которых
природа производит обработку материалов  и  постоянное  обновление  живого
мира, настолько сложны и трудны для  познания,  что  Тирг  иногда  начинал
подозревать, что, несмотря на все усилия, познание еще только начинается и
познанное еще должно быть осознано. Поразительно  думать,  что  материалы,
которые сейчас собирает коллектор, могут дюжину яркостей спустя  оказаться
в корпусе ротора какой-нибудь центрифуги во  многих  милях  отсюда  или  в
подшипнике засохшего побега по другую сторону Кроаксии.
     Хотя сам он так и не завел семьи,  природная  любознательность  часто
приводила его в места,  куда  приходили  робосущества  -  уникальный  вид,
обладающий разумом, к которому принадлежит он сам, - для сборки потомства.
Он  зачарованно  следил,  как  зародыш  приобретает  форму,  а  заботливые
родители торопливо ходят взад и вперед, проверяя, все ли части  на  месте,
удовлетворительного ли они качества; и он разделял их  возбуждение,  когда
новое робосущество наконец активировалось и уходило с гордой парой в  свой
новых дом, чтобы там начать изучать язык, правила поведения, обычаи и  все
остальное, что необходимо для жизни в обществе.
     Процесс сборки, естественно, в общих чертах тот же, что и у  животных
и других форм жизни. Натуралист, друг Тирга, заверил его,  что  все  формы
жизни, включая робосущества, происходят из  одних  и  тех  же  материалов;
замечательно, что один из видов сумел развить способность к мышлению и тем
самым резко выделился среди остальных.  Все  это  как  будто  подтверждает
утверждение ортодоксальной религии,  что  из  всех  живых  существ  только
робосущества   обладают   душой   и   тем   самым   являются   уникальными
представителями жизни; что эта душа должна вернуться к  Жизнетворцу  после
прохождения земного испытательного периода; или  же  она  попадет  в  Печи
Переплавки, расположенные внизу, под слоем  льда;  именно  от  этих  Печей
происходят вулканы  жидкого  льда.  Но  ученые,  разбиравшие  и  тщательно
изучавшие тела мертвых робосуществ, не нашли в  них  ничего  отличного  от
других живых существ: то же самое поразительное переплетение труб,  нитей,
кронштейнов и подшипников; те же бесчисленные кристаллы сложного строения,
причем подробности их устройства невозможно  разглядеть  в  самые  сильные
протеиновые линзы. Где же в таком случае душа?  Если  она  существует,  то
почему  никаким  способом  себя  не  проявляет?  Правда,  никто  не  может
объяснить  способность  робосуществ  мыслить,  но,   с   другой   стороны,
невозможно объяснить и то, почему животные ведут себя  именно  так,  а  не
иначе, откуда они знают, как им поступать. Нуждается ли само возникновение
робосуществ в чем-то настолько "отличном" для своего объяснения, как душа?
Тирг не был в этом уверен. Ему казалось,  что  "душа"  просто  изобретена,
чтобы подходить  к  ответу;  а  сам  ответ  не  получен  так,  как  должна
получаться научная истина. Истина достигается по определенным правилам.  И
при всех испытаниях и проверках эти правила ни разу еще не подвели Тирга.
     Резкий скрежет, доносящийся с противоположного края  поляны,  прервал
его мысли. И сразу Рекс обнажил свои резцы и возбужденно  забегал  взад  и
вперед по тропе, ведущей в лес. Тирг  встал  и  увидел  высокую  фигуру  в
проволочной одежде и темном плаще из углеродных пластин.  На  робосуществе
была шляпа из шкуры ледяного бульдозера, а  в  руке  -  прочный  посох  из
дюралюминиевой трубы.
     - Лежать, Рекс, - сказал Тирг. - Это всего лишь Грурк. Не часто он  к
нам приходит. Но ты должен его помнить. - И громче сказал:  -  Здравствуй,
брат, Слушающий-Голоса. Привели ли тебя ко мне твои голоса или  ты  принес
мне новости из мира?
     Грурк вышел на поляну и  пошел  между  ваннами  для  отложения  солей
металлов с одной стороны  сада  Тирга  и  рядом  декоративных  миниатюрных
лазерных сверл и  измельчающих  головок  -  с  другой.  Сверла  и  головки
деловито вырезали эстетичные узоры на использованных газовых  цилиндрах  и
старых кожухах насосов. Радиаторные охладители Грурка заметно светились от
быстрой ходьбы, и он выдыхал облачка охлаждающего пара.
     - В небе в последнее время много  новых  голосов,  -  объявил  он.  -
Раньше я таких не слышал. - Он не улыбнулся в ответ на приветствие  Тирга;
но ведь он мистик и вообще ничему не улыбается. - Это предвестник  великих
происшествий. Меня эти голоса призывают в  Меракасинскую  пустыню,  там  я
отыщу наконец Откровение. Ибо написано...
     - Да,  да,  я  знаю,  -  торопливо  сказал  Тирг,  поднимая  руку  из
серебряного сплава  с  сложными  соединениями-суставами.  -  Отдохни.  Ты,
по-моему, хочешь пить. Глоток освежающего горного метана -  вот  что  тебе
нужно. Не понимаю, как ты выдерживаешь этот отравленный смог в городе.
     Тирг провел его в дом, и Грурк с благодарностью опустился на диван  у
стены столовой. Пока Тирг наливал в чашку охладитель, Грурк выбрал одну из
выросших  на  трансформаторе  розеток   -   каждая   предназначалась   для
определенного напряжения и силы тока,  -  вставил  свой  конец  провода  и
щелкнул переключателем у себя под  подбородком.  -  Ах,  вот  так  гораздо
лучше, - сказал он через несколько секунд.
     Тирг передал Грурку чашку, потом посмотрел  на  его  руки  и  ноги  в
сандалиях  из   колесной   кожи.   Показал   на   свое   электролитическое
оборудование.
     - Если ты голоден, пожалуйста.
     - А ты уже поел?
     - Да, съел немного. Могу  порекомендовать  новое  блюдо  из  хрома  и
ванадия. Попробуй. Или сливки машинного масла.
     Грурк покачал головой, и его образные матрицы лихорадочно заблестели.
     - Я пришел не для того, чтобы предаваться  удовольствиям,  Тирг.  Мне
нужно ответить на более важный  призыв.  И  я  действительно  принес  тебе
новости - плохие новости, о брат, предавший свою душу  Черным  Искусствам.
Твоя ересь стала известна! Королевский советник издал приказ. Тебя  должны
арестовать, и ты в начале  следующей  яркости  предстанешь  перед  Советом
жрецов по обвинению  в  отрицании  Святого  Писания.  Солдаты  королевской
стражи уже вышли из города и  еще  до  конца  яркости  будут  здесь.  Беги
немедленно и спаси свое злополучное тело, пока оно еще живо, ибо душа твоя
навечно предана Темному Хозяину и никогда не воскреснет!
     - О!... и что такого я говорил?  -  спросил  Тирг.  Несмотря  на  тон
Грурка, термальный рисунок лицевых поверхностей свидетельствовал, что  его
тревога искренняя.
     - Неужели тебе отказала память? -  спросил  Грурк.  -  Разве  это  не
первый симптом безумия, которое  заставляет  пораженных  им  богохульников
бежать в пустыню и искать новых откровений в проклятой земле неверующих?
     - Я сказал бы, что  они  делают  это,  чтобы  спастись  от  жрецов  и
избежать погружения в кислоту, - ответил Тирг,  потом  спросил:  -  А  что
такого я говорил?
     - Разве не ты в присутствии целой толпы на рыночной  площади  отрицал
Священную Доктрину Божественной и Непознаваемой  Сущности  Жизнетворца?  -
прошептал Грурк, как бы опасаясь произносить эти слова вслух.
     - Конечно, нет. Просто я говорил,  что  логика  Писания  кажется  мне
ненадежной. Разве  там  не  утверждается,  что  само  существование  жизни
является доказательством, что ее  сотворил  Жизнетворец?  Если  пробраться
через всю путаницу и нагромождение слов? - Тирг  пожал  плечами  и,  чтобы
поддержать компанию, тоже сделал глоток. - Но в мире повседневных  дел  мы
вряд ли примем такой  довод.  Допустим,  я  скажу,  что  существует  некий
всеобщий сотворитель окон. Не могу же я утверждать, что доказательство его
бытия - само наличие окон?  Известно,  что  окна  выращиваются  из  семян,
посаженных  строителями.  Это  порочный  круг:   существование   чего-либо
доказывается тем, что оно существует.
     Грурк, который поднял руки в попытке заткнуть уши,  с  тяжким  стоном
опустил их.
     - Богохульство! - воскликнул он. - Что это за ложная вера?
     - Это не вера, а процесс постижения истины путем наблюдений, - сказал
Тирг. - Я свел  этот  процесс  к  набору  простых  правил,  которые  можно
записать в языковой форме. И результаты поистине поразили  меня.  Показать
тебе пример?
     Грурк в ужасе посмотрел на него.
     -  Ты  хочешь  навязать  правила  самому   Жизнетворцу?   Ты   смеешь
ограничивать  Его  в  Его  изобретательности?  Полагаешь,  что  Его  труды
доступны оценке простых смертных? Какое высокомерие  овладело  тобой?  Что
это за...
     - Ну, замолчи, - устало сказал  Тирг.  -  Никаких  изобретенных  мною
правил я никому не навязываю. Я просто наблюдаю мир таким, каков он  есть,
и пытаюсь понять правила, которые в нем уже  заложены.  Мне  кажется,  что
если Жизнетворец решил  наделить  нас  разумом,  Он  хотел,  чтобы  мы  им
воспользовались. А что  может  быть  полезнее,  чем  разработка  надежного
способа постижения истины?
     - Есть вещи, которых мудрым лучше не касаться, и загадки, которых  не
разгадать даже святым, - резко  процитировал  Грурк.  -  Существует  нечто
такое, чего мы не должны знать, Тирг!
     - А откуда ты это знаешь?
     - Так написано в Писании.
     - А откуда знал тот, кто написал Писание?
     - Ему это было внушено. Правду не найти на  путях  лжи.  Вся  истина,
которую нам положено знать, изложена в Писании.
     - А где об этом говорится? - вызывающе спросил  Тирг.  -  В  Писании.
Снова мы видим замкнутый круг.
     Грурк в  отчаянии  отвернулся  и  увидел  шар,  покрытый  незнакомыми
знаками и надписями. Шар стоял в углу рабочего стола Тирга.
     - Тебя околдовали круги, - сказал он. - Тебя поразило то же  безумие,
что и Лофбайеля. Я слышал, он в безумии утверждал, что наш мир круглый.
     - Я внимательно изучил доказательства, и  они  очень  убедительны,  -
ответил Тирг. - После суда Совета Лофбайель доверил свои  карты  и  записи
мне для сохранности. - Он указал на большую карту,  висящую  на  стене  за
рабочим столом, - карту,  подобной  которой  Грурк  никогда  не  видел.  -
Смотри: вот мир, в  котором  ты  живешь.  Много  еще  незаполненно