имя.
     - Но ведь ты же сказал, что мы уже пойд„м.
     - Скоро пойд„м.
     - Ладно... Так как тебя зовут?
     - Катсук.
     Дэвиду удалось сдержать дрожь.
     - И что значит это имя?
     - О, очень многое. Средоточие всего мира, Вселенной.
     - Это индейское слово?
     - Индейское!... Мне не по себе, из-за того, что сам инде-
ец, что живу с ошибкой пятисотлетней давности!
     Руки на плечах Дэвида крепко схватили его и трясли с каж-
дым сказанным словом. Мальчик не сопротивлялся. Только  теперь
до него дошло, какая опасность угрожает  ему.   Катсук.  Идиот-
 ское слово! Непонятно почему, но это имя вызвало то, что  весь
он покрылся холодным потом. Он прошептал:
     - Ну а теперь мы уже можем уйти?
     - Мемук мемалуст! Кечгитсук акат камукс...
     На древнем языке Катсук обещал всем:  "Я принесу этого Не-
 винного в жертву. Я отдам его духу, который защищает  меня.  Я
 вышлю его в Нижний мир, и глаза его станут парой глаз червяка.
 Сердце его не застучит вновь. Губы его...
     - Что ты говоришь? - допытывался Дэвид.
     Но Катсук не обращал на него внимания,  доводя речь  свою
до конца:
     -  Катсук дает это обещание от имени Похитителя Душ!
     Дэвид спросил:
     - Что вс„ это значит? Я не понимаю тебя.
     - Ты - Невинный, - отвечал индеец. - Но я - Катсук.  Я  -
средоточие всего сущего. Я живу везде. Я вижу  тебя  насквозь,
Хокват. Вы жив„те как собаки. Вы ужасные лжецы. Вы видите  Лу-
ну и называете е„ Луной. И вы считаете, что именно это  и  де-
лает е„ Луной. Я же вижу вс„ это своим глазом и без слова  уз-
наю, когда вещь существует.
     - Я хочу вернуться в лагерь.
     Катсук отрицательно покачал головой.
     - Мы все хотим вернуться,  Невинный хокват.  Нам хотелось
бы устроиться там, где можно было бы общаться со своими откро-
вениями, плакать и карать чувства свои бездействием. Твои сло-
ва и твой мир вызывают у меня злость.  У вас есть только  лишь
слова, которые говорят мне о мире, что был бы у вас, если бы я
пообещал вам его дать. Но я прив„л тебя в это место. Я дам те-
бе тво„ личное знание о Вселенной.  Я сделаю так,  что ты смо-
жешь узнать и почувствовать. И тогда ты пойм„шь по-настоящему.
И ты будешь удивл„н.  То,  чему ты обучишься, будет тем, о ч„м
ты только думал, что знаешь.
     - Пожалуйста, может мы уже пойд„м?
     - Ты желаешь сбежать. Ты считаешь, что здесь не место для
восприятия того, что я дам тебе. Но знание это само направится
в тво„ сердце.  Какую чушь ты уже выучил!  Ты думал, что можно
не обращать внимания на те вещи,  которым я стану обучать.  Ты
думал, твои органы чувств не могут воспринимать Вселенную  без
компромиссов. Я  обещаю тебе,  Хокват:  ты станешь видеть вещи
прозрачными, ты узнаешь их с самого начала.  Ты услышишь дикую
жизнь, не  имеющую  названия.  Ты почувствуешь цвета,  формы и
настроения этого мира.  Ты увидишь насилие и тиранию,  которые
наполнят тебя трепетом и страхом.
     Очень осторожно Дэвид  пытался  высвободиться  из  цепких
рук, отдалиться от этих ужасных и непонятных слов. Индейцы ни-
когда так не говорят!
     Но рука больно сжала его левое плечо.
     Дэвид уже не мог выдерживать весь этот ужас:
     - Мне страшно!
     Давление на плечо ослабело,  но недостаточно, чтобы можно
было освободиться.
     - Мы обменялись именами,  - сказал Катсук,  - и ты  оста-
нешься здесь.
     Дэвид не мог даже пошевелиться.  Он был в растерянности -
как будто  его  побили,  и  теперь  мышцы отказывались повино-
ваться. катсук отпустил его  плечо,  но  мальчик  оставался  в
прежней позиции.
     Преодолевая сухость в горле, Дэвид сказал:
     - Ты хочешь попугать меня.  Разве не так? В этом была вся
суть посвящения. А другие ребята ждут, чтобы посмеяться.
     Катсук не слушал его, он чувствовал, как нарастает в  н„м
сила духов.  Это я, Таманавис,  говорю  тебе...Медленным,  рас-
счетливым движением он вынул из своей сумки ремешок  из  лоси-
ной кожи и охватил им Дэвида, туго прижав руки мальчика к  его
телу.
     Теперь Дэвид начал крутиться, пытаясь вырваться.
     - Эй, перестань! Ты пугаешь меня!
     Катсук схватил его за руки и крепко связал их в запястьях.
     Мальчик продолжал  сопротивляться,  но  связанные руки не
давали. Ремешок больно врезался в тело.
     - Ну,  пожалуйста, перестань, - взмолился Дэвид. - Что ты
делаешь?
     - Заткнись, Хокват!
     Это был уже новый,  дикий голос,  такой же сильный, как и
держащие мальчика руки.
     Грудь перехватило ужасом.  Дэвид затих.  Он весь покрылся
потом, и в тот миг,  когда перестал д„ргаться,  ветер пронизал
его холодом до костей. Мальчик чувствовал, что похититель сни-
мает с его пояса нож, резко д„ргая за ремень.
     Катсук наклонился к мальчику - демоническое лицо в лунном
свете. Голос его звенел от эмоций:
     - Делай то, что я скажу, Хокват, или я тут же убью тебя.
     Он замахнулся ножом.
     Мальчик только кивнул, даже не осознавая, что делает, так
как от   страха  проглотил  язык.  Горло  обожгло  поднявшейся
желчью. Голова его тряслась, когда Катсук схватил его за плечи.
     - Хокват, ты понимаешь меня?
     С громадным трудом Дэвид протолкнул сквозь губы:
     - Да.
     Он подумал:   1Меня похитили. Вс„ это было только лишь хит-
 1ростью.
     Все слышанные ранее ужасные истории об убитых жертвах по-
хищений пронеслись  в  его памяти,  тело затряслось от страха.
Мальчик почувствовал, что его предали, ему было стыдно за свою
глупость, с которой сам же полез в ловушку.
     Катсук достал ещ„ один ремешок, перевязал его вокруг гру-
ди мальчика, завязал на узел и взял свободный конец.
     - До восхода солнца нам надо будет много пройти.  Иди  за
мной быстро,  иначе я похороню тво„ тело возле тропы, а дальше
пойду сам.
     Повернувшись, Катсук д„рнул за конец ремня и направился к
проходу в т„мной стене деревьев на другой стороне поляны.
     Чувствуя вонь своего страха в ноздрях, качаясь из стороны
в сторону, Дэвид попл„лся за ним.

               *        *        *

     Из ОТЧ‚ТА Брюса Кларка, управляющего Лагеря Шести Рек:

     В первый же вечер мы заставили ребят написать письма  до-
мой. Мы  не  давали им обеда,  пока они не напишут.  Им выдали
ручки и бумагу в комнате отдыха и сообщили,  что пока  они  не
напишут писем, кушать им не дадут. Мальчик Маршаллов?... Я его
хорошо помню.  Он смотрел шестичасовые новости и  бурно  радо-
вался, когда  показали  его отца и объявили,  что тот стал за-
местителем Госсекретаря.  Этот Маршалл написал хорошее,  такое
длинное письмо,  на обеих сторонах листа.  Мы им выдали только
по одному листу бумаги. Я, помню, подумал: Наверное, это очень
хорошее письмо. Его старики будут рады, получив его.

               *        *        *

     Приблизительно через  час  после  рассвета  Катсук пров„л
Хоквата через просеку к основанию сланцевого  склона,  который
ещ„  раньше  был  определ„н им им целью ночного перехода.  Как
только они остановились,  мальчик упал на землю. Катсук не об-
ратил  на  это  внимания,  изучая склон и отмечая следы свежих
оползней.
     На вершине  обрыва несколько „лок и ивовых деревьев скры-
вали выемку в скале.  Деревья маскировали эту пещеру и  ручей,
дающий им влагу.  За деревьями серым занавесом высилась скала.
Из-за оползней могло показаться,  что до выемки никто не может
добраться.
     Катсук чувствовал,  как сильно бь„тся у него  сердце.  Из
губ подымался парок дыхания.  Утро было прохладным,  солнечные
лучи заглянут сюда позднее.  Он отметил сильный запах мяты. Ею
поросли берега ручья, стекающего с вершины обрыва к основанию.
Мятный запах пробудил в Катсуке голод и жажду.
     Но он знал, что это место для них самое подходящее.
     Катсук не верил,  что искатели пройдут так  далеко,  даже
если с ними будут собаки.  Он попытался сделать вс„, чтобы за-
пах не выдал их.  За ночь он четыре раза сходил с тропы, захо-
дил в ручьи, возвращался по течению и всячески запутывал след.
     Тусклый утренний свет обозначил  окружающее.  Справа,  на
самом краю   обрыва  из  стороны  в  сторону  качались  огнен-
но-красные султаны травы. По склону к деревьям спускалась бел-
ка-летяга. Катсук чувствовал кипение окружавшей его жизни.  Он
поглядел на Хоквата,  свалившегося на землю, потому что его не
держали ноги - сейчас он представлял собою образец совершенной
усталости.
     Ах, какой  вой  подымется из-за него.  Какую награду объ-
явят! Какими будут газетные  заголовки!  Нет,  такое  послание
проигнорировать не смогут.
     Катсук глянул на бледное небо.  Естественно, искатели мо-
гут воспользоваться  вертол„тами или самол„тами.  И поиск нач-
н„тся весьма скоро.  Но поначалу, согласно правилам, будут пе-
реворачивать лагерь.  Серь„зные, но тщетные в жизни своей хок-
ваты со  своей  неоригинальностью,  ненастоящими  оправданиями
своего существования - сегодня они придут к чему-то совершенно
новому и пугающему их:  они узнают послание Катсука.  Из  него
они узнают,  что их собственное  безопасное место,  место,  где
спрятан их дух - разрушено.
     Он потянул за ремешок,  которым был связан Хокват, но до-
бился лишь того,  что мальчик поднял только голову.  В  глазах
его были  только  страх  и  усталость.  На лице остались следы
сл„з.
     Катсук подавил  в себе всякое чувство милосердия и симпа-
тии. Он подумал обо всех невинных  соплеменниках,  что  умерли
под саблями и пулями,  погибли от голода,  от зараженных тифом
одеял, которые продавали индейцам намеренно, чтобы покончить с
ними.
     - Вставай, - приказал Катсук.
     Хокват с трудом поднялся на ноги и стоял,  покачиваясь из
стороны в сторону и дрожа. Вся его одежда была мокрой от росы.
     - Сейчас  мы  будем подыматься по этому склону,  - сказал
Катсук. - Это очень опасное восхождение.  Смотри,  куда я буду
ставить свои ноги.  Ставь свои ноги точно туда, куда буду ста-
вить их я.  Если ошибешься,  покатишься вниз. Себя-то я спасти
сумею, а ты погибнешь под лавиной. Это тебе понятно?
     Хокват кивнул.
     Катсук колебался.  Хватит ли у мальчишки сил для подъ„ма?
Кивок, выражающий согласие мог быть только знаком  подчинения,
вызванным лишь страхом, но не пониманием.
     Только что оставалось делать?  Либо духи  сохранят  этого
Невинного ради  священной стрелы,  либо заберут себе.  В любом
случае, послание будет услышано. Так что никаких сомнений!
     Мальчик стоял,   ожидая  продолжения  кошмарного  ночного
броска. Опасный подъ„м?  Ладно! Какая разница, что делать? Са-
мое главное - выжить сейчас, чтобы сбежать потом. Сумасшедший,
называющий его Хокватом,  заставлял его отзываться на это имя.
И это вызывало ярость более всего остального. Он думал:
      Меня зовут Дэвид, а не Хокват. Дэвид, а не Хокват!
     Его ноги разламывались от боли и усталости, ступни нат„р-
тые и мокрые.  Было ясно, что если он только лишь закроет гла-
за, то  засн„т даже стоя.  Даже моргать было больно.  На левой
руке была длинная,  болезненная царапина, там где недавно ост-
рый сук счесал кожу.  Куртка и футболка порвались.  Его же в„л
безумец: дикий голос из темноты.
     Ночь была ледяным кошмаром,  затаившимся среди ч„рных де-
ревьев.  Дэвид мог уже видеть розовую дымку утренней  зари  на
горных вершинах, но кошмар продолжался.
     Катсук дал команду, потянув за ремешок, тем самым выявляя
способности мальчика.  Слишком  медленно!  Этот придурок может
убить их обоих на этом склоне.
     - Как тебя зовут? - спросил индеец.
     Голос мальчика был тихим, но звучал дерзко:
     - Дэвид Маршалл.
     Не меняя выражения лица,  Катсук ударил пленника по скуле
тыльной стороной ладони: не больно, но обидно.
     - Как тебя зовут?
     - Ведь ты же  знаешь, как меня зовут.
     - Назови сво„ имя.
     - Дэв...
     Катсук снова ударил его.
     Но мальчик, стараясь не заплакать, глядел так же дерзко.
     Катсук размышлял:   Никаких передышек... Никаких послабле-
 ний...
     - Я знаю,  что ты хочешь мне сказать, - пробормотал маль-
чик. Его подбородок дрожал от с трудом сдерживаемых сл„з.
      Никаких поблажек...
     - Назови сво„ имя,  - настаивал Катсук, коснувшись ножа у
себя на поясе. Мальчик проследил глазами за этим его движением.
     - Хокват. - Некое бормотание, почти неразличимое.
     - Громче!
     Мальчик открыл рот и прокричал:
     - Хокват!
     - А сейчас мы начн„м подниматься, - сказал Катсук.
     Он повернулся и вступил на склон.  Каждый раз  он  ставил
ногу очень осторожно:  вот сейчас на плоский камень, выступаю-
щий из кучи,  теперь на кажущийся устойчивым  кусок  сланца...
Вдруг из под ищущей опоры стопы сорвался камушек.  Обломки ле-
тели вниз,  к деревьям, а индеец ждал, готовый прыгнуть в сто-
рону, если начн„тся оползень.  Схода не случилось,  но человек
чувствовал, как  дрожит  вся  неустойчивая  структура  склона.
Очень осторожно Катсук продолжил подъем.
     В самом начале восхождения он внимательно  следил,  чтобы
Хокват каждый шаг делал правильно,  но увидал, что мальчик был
предельно собран и, наклонив голову, шаг за шагом точно повто-
рял его движения.
      1Хорошо.
     Теперь Катсук мог сконцентрироваться на подъеме и сам.
     Добравшись до вершины обрыва, он схватился за ивовые вет-
ви. Они оба спрятались под деревьями.
     В тенистой,  желтой тишине Катсук позволил  себе  рассла-
биться. Он  сделал это!  Он захватил Невинного и теперь на ка-
кое-то время был в безопасности.  До этого он уже  прош„л  все
периоды выживания: сезон комаров, цветения сер„жек у деревьев,
Сезон спелости,  время морошки, Сезон муравь„в и личинок - пе-
риоды самой  разной  пищи.  Теперь же у него может быть период
видений, когда ему можно во сне узнать  -  каким  образом  ему
оставить плоть Невинного, прежде чем е„ заберут духи Подземно-
го мира.
     Хокват ещ„ раз,  свернувшись в клубок, упал на землю, со-
вершенно не понимая, что его ожидает.
     Вдруг громкое  хлопание  крыльев  заставило Катсука резко
крутнуться влево.  Мальчик,  весь дрожа,  сел на земле. Индеец
сквозь ивовые  ветви  внимательно  следил  за пол„том воронов.
Птицы окружили весь склон,  а потом поднялись вверх, к солнцу.
Взгляд Катсука  провожал их,  следя за из плаванием в небесном
море. Довольная усмешка искривила его губы.
      Знамение! Явный знак!
     В полумраке за ним пела мошка и звенел ручей.
     Катсук повернулся.
     В то время,  как сам он следил за пол„том птиц,  мальчик,
насколько это  позволила ему длина ремешка,  отполз в тень де-
ревьев. Теперь он сидел там,  глядя на Катсука,  его волосы  и
лоб отражали  солнечные  лучи  будто форель,  отблескивающая в
речке.
     Невинного надо спрятать,  пока искатели не придут с неба,
подумал Катсук.  Он подош„л к мальчику и возле него  обнаружил
тропу, которую его племя знало уже несколько веков.
     - Пошли, - сказал он, потянув за ремешок.
     Катсук, даже не оглядываясь, знал, что мальчик поднялся и
идет за ним.
     Дойдя до каменной впадины,  которую заполнил водой бьющий
ключом ручей,  Катсук бросил ремешок, присел и погрузил лицо в
прохладную влагу. Потом с жадностью стал пить.
     Мальчик присел рядом на корточки, вытягивая голову к воде.
     - Хочу пить, - прошептал Хокват.
     - Так пей.
     Катсук придерживал мальчика за плечи,  пока тот пил. Хок-
ват с трудом хватал воздух и брызгался,  так что лицо и  русые
волосы быстро стали мокрыми.
     - Сейчас пойд„м в пещеру, - объявил Катсук.
     Пещера -  ч„рная  дыра неправильной формы над заполненной
водою впадиной.  Со стороны неба  вход  замаскирован  влажными
космами мха  и лишайников.  Какое-то время Катсук изучал вход,
пытаясь заметить какие-нибудь признаки,  что внутри скрывается
какой-то зверь, но ничего не обнаружил. Он потянул за ремешок,
направляя Хоквата вверх, на каменную площадку между водо„мом и
входом в пещеру.
     - Я чувствую какой-то запах, - сказал мальчик.
     Катсук принюхался: здесь было много старых запахов - зве-
риного пом„та, грибов, шкуры. Но все они были старые. Когда-то
эту пещеру занимал медведь, потому что здесь было сухо, но вот
уже год, самое малое, тут никого не было.
     - Год назад здесь было медвежье логово, - сказал индеец.
     Он подождал,  чтобы глаза привыкли  к  темноте,  и  нашел
расщелину, по  которой  мальчик мог подняться в пещеру даже со
связанными руками.
     Дэвид стоял,  прижавшись спиной к каменной стене. Он сле-
дил за каждым движением Катсука.  Тому было интересно,  о  ч„м
думает мальчишка - глаза Хоквата лихорадочно блестели.
     - Сегодня будем отдыхать здесь,  - сказал Катсук. - Здесь
никто ничего не услышит,  даже если ты будешь кричать. Но если
ты закричишь,  я тебя убью.  Придушу при первой же попытке. Ты
должен научиться подчиняться мне во вс„м.  Ты должен научиться
тому, что вся твоя жизнь зависит от меня. Это тебе понятно?
     Мальчик смотрел на него, не двигаясь и ничего не говоря.
     Катсук схватил его за подбородок и глянул прямо в  глаза.
Его встретил взгляд, переполненный ненавистью и непокорностью.
     - Тебя зовут Хокват, - сказал Катсук.
     Мальчик рывком освободил подбородок.
     Очень мягко Катсук приложил палец к багровой отметине  на
скуле мальчика, оставшейся после двух ударов перед восхождени-
ем на склон. Очень тихо он сказал:
     - Не заставляй меня ударить тебя еще раз. Этого между на-
ми быть не должно.
     Мальчик моргнул. В уголках глаз набежали две слезинки, но
он резко стряхнул их.
     Вс„ тем же тихим, спокойным голосом Катсук продолжил:
     - Когда я спрашиваю,  следует называть имя.  Так как тебя
сейчас зовут?
     - Хокват. - Со злостью, но разборчиво.
     - Хорошо.
     Катсук заш„л в пещеру, чуть переждав, пока его чувства не
обследуют вс„ окружающее. По мере того, как солнце поднималось
выше, тени у самого входа в пещеру становились вс„ короче. Яр-
ко-желтая скунксова  капустка  лезла  из т„мной воды в дальнем
конце водо„ма.
     Катсуку не  нравилось,  что он бил Хоквата,  хотя это ему
приказывало само тело.
      Или это я жалею Хоквата? - удивлялся он. -  Почему я вооб-
 ще должен кого-то жалеть?
     Правда, мальчишка  проявил удивительную силу и стойкость.
Вн„м был дух. Хокват не был плаксой. И трусом он не был. Внут-
ри его личности невинность сосуществовала с незнанием мира, но
в н„м была и сила. Такого Невинного можно и жалеть.
      Но должен ли я восхищаться жертвой? - удивлялся Катсук.
     Теперь вс„ предстоящее могло оказаться значительно  труд-
ней. А  может  это случилось как особое испытание возможностей
Катсука? Чтобы он не убил Невинного из-за  случайной  прихоти?
Одевший мантию Ловца Душ не имеет права на ошибку. Но если та-
кое произойд„т, он оскорбит и рассердит обитателей мира духов.
     Это будет тяжким испытанием - убить кого-то, кем восхища-
ешься. Слишком тяжелое бремя? Пока не было необходимости в не-
медленном ответе.  Но  это был не тот вопрос,  над которым ему
хотелось думать.
     И снова он удивился:  Почему был избран именно я?
     Возможно, это произошло точно так же, как и сам он выбрал
Хоквата? Участвовал ли мир духов во всех этих таинственных вы-
борах? А может на это повлиял сам  мир  хокватов,  ставший,  в
конце концов,  просто невыносимым?  Да, ответ должен был нахо-
диться именно в этом!
     Он чувствовал,  будто  к  нему взывают из глубины пещеры,
крича голосом, который он вс„ время слышал:
     -  Ты здесь! Смотри, что ты уже сделал для нас!
     Не зная, что и подумать, Катсук растерянно стоял у входа,
предполагая, что,  может быть,  кричит он сам. Но ничто вокруг
не выдавало признаков испуга.
      Даже если я полюблю Хоквата,  - думал он, -  вс„ равно мне
 нужно будет совершить это, чтобы мо„ решение только усилилось.

               *        *        *

     Из РЕЧИ Катсука к своему племени:

     - Медведь,  волк,  ворон, ор„л - вот мои предки. В давние
дни они были людьми. Вот как это было, и так