сь управлять челноком  вручную.  "Традиция?"  -  предположил
Михаил, но не  стал  отвлекать  ее  лишними  вопросами,  а  обернулся  к
пассажирам и велел им не курить и пристегнуть ремни (последнее на полном
серьезе), после чего с чистой совестью пристегнулся и сам.
   - Они не засекут открытие шлюзовой камеры? - повернулась к нему  Илли
с доверием во взгляде, подразумевающим, к сожалению, всего лишь уважение
к его профессиональным талантам.
   - Вся аварийка сейчас под обманкой и выдаст  им  стопроцентный  глюк.
Извини,  профессиональный  жаргон.  Нас  могут  засечь  снаружи,   когда
отшвартуемся. Попробуй сразу камнем упасть вниз.
   - Вопрос еще, какой там окажется "низ", - заметила  она,  нажимая  на
приборной панели команду "старт". Тут Михаилу пришло в голову, что, пока
они тут кувыркались по чужому огороду и совали наглые лапы  в  капустные
грядки, огород этот - в смысле катер - запросто мог не  только  выйти  в
космос, но и пришвартоваться там к какому-нибудь  космическому  кораблю.
Замечание  Илли  говорило  о  том,  что  она   не   исключает   подобной
возможности.
   В таком случае их челнок походил бы теперь на кочерыжку,  упакованную
уже в две мощные одежки - в катер и в космический корабль, и  распаковка
- то есть бегство этой кочерыжки из одежек  -  представлялась  бы  очень
проблематичной.
   Сомнения нахлынули в единый миг - пока Илли командовала  "старт",  но
так же моментально улетучились: в камеру хлынул свет.  Это  распахнулись
шлюзовые двери, и челнок упал в открывшуюся под ним бездну. То есть  это
Михаил по ощущению стремительного падения предположил в  первый  момент,
что под ними бездна. Стоило челноку выпасть камнем (по  совету  Михаила)
из шлюзовой камеры, как снизу надвинулась темная масса, при рассмотрении
оказавшаяся близким лесом.
   Катер,  вопреки  их  опасениям,  не  покинул  пределов  Земли  и  шел
сравнительно невысоко над нею, что  вполне  могло  закончиться  для  них
фатально. Спасли положение мастерство и хорошая реакция Илли: она сумела
уклониться от тесного контакта  с  лесным  массивом,  выведя  челнок  из
состояния падения буквально в последние секунды,  когда  он  уже  сшибал
днищем верхушки самых невезучих в лесу деревьев. Нечего и говорить,  что
пассажирам  пришлось  пережить  массу  не  самых  приятных  в  их  жизни
ощущений: заложив великолепный крутой вираж, принудивший все независимые
внутренние  органы  Михаила  по-братски  спрессоваться,  Илли  выровняла
челнок и повела его над лесом.
   - Интересно, скоро ли нас спохватятся? -  спросил  Михаил,  оглядывая
небо и обнаруживая в нем только клонящееся к закату солнце.  Катера,  из
которого они вынырнули, уже и след простыл.
   - Надеюсь, что не скоро, - отозвалась Илли и продолжала,  на  радость
Михаила:
   - Я дала понять, что смертельно устала, сказала, что  буду  спать,  и
велела никому меня не беспокоить вплоть до  прибытия.  Будем  надеяться,
что у гвардейцев не хватит наглости меня тревожить...
   "У меня бы точно не хватило, - подумал он. - А вот у гвардейцев...  И
откуда она такая на мою грешную душу свалилась?.. С  Луны,  что  ли?"  -
Илли повернула голову, и несколько  секунд  они  озабоченно  смотрели  в
глаза друг другу. "Люблю Луну, - подумал Михаил. - Вообще Луна -  лучшая
планета в Солнечной. После Земли, конечно. Иначе бы они оттуда  сюда  не
падали".
   Челнок дал изрядный левый крен.  Илли  мгновенно  сосредоточилась  на
управлении.
   - Почему ты не пользуешься пси-сенсором? - спросил Михаил.  -  С  ним
ведь удобней управлять.
   - А разве у вас это принято?
   - Нет. Но ваши технологии более совершенны.
   - Тут дело не в технологиях.
   - А в чем?
   - В том, что  мышление  -  непрерывный  и  не  всегда  контролируемый
процесс.  Команда  может  возникнуть  в  голове   непроизвольно,   любая
посторонняя  мысль  может  быть  принята  за  команду,  поэтому   каждый
мысленный приказ требует дополнительного подтверждения. И  подтверждение
может   возникнуть   также   непроизвольно.   Пси-сенсор    хорош    для
виртуальности. Когда речь идет об управлении  реальными  аппаратами,  он
ненадежен  и  даже  опасен.  -  Она  говорила  со  знанием   дела,   как
профессионал. Михаил слушал и тихо млел, думая о том, сколько  всего  им
пришлось пережить вместе, прежде чем между ними завязался первый  диалог
на отвлеченные темы. Да бог с ним  -  с  пси-сенсором.  Руками  в  конце
концов тоже иногда не мешает поработать, а то того и  гляди  отсохнут  в
процессе эволюции. Но вот она  ему  что-то  объясняет,  и  этого  вполне
достаточно для воцарения  полной  мировой  гармонии  в  отдельно  взятом
спасательном челноке.
   Летели  долго.  И  главное  -  неизвестно  куда.  Михаил  рассчитывал
встретить  какой-нибудь  населенный  пункт  и  выяснить  для  начала  их
местоположение, ну а потом... Там видно будет. А лес  все  не  кончался,
стелился  окрест  бескрайним  колышущимся  океаном.  "Где  же  это   мы,
интересно,   находимся?"   -   думал   Михаил,   скользя   взглядом   по
раскинувшемуся внизу  зеленому  простору.  Судя  по  засилию  лиственных
деревьев, это была  средняя  полоса.  Очень  хотелось  верить,  что  эта
"полоса" принадлежала их родной реальности. Потому что иначе  дело  было
швах. В любом случае им необходимо было избавиться от своего спасителя -
то есть от челнока. Лучше всего было бы его  уничтожить.  Но  прежде  не
мешало бы подыскать другой транспорт, поскольку, где бы  они  сейчас  ни
находились, им следовало бежать из этих мест как можно дальше.  В  своей
реальности смена транспорта не составила бы  проблемы,  стоило  им  лишь
добраться до какого-нибудь людского поселения.
   Наконец лесные дебри внизу рассекла ровная стрела дороги. Если судить
по цвету, дорога была своя, характерная для того мира, в котором  Михаил
с детства обитал и куда очень рассчитывал вернуться - как, без сомнения,
и все его товарищи. На - строение у него резко  повысилось,  хоть  он  и
старался его осаживать - цвет дорожного покрытия еще не  доказательство,
но сама-то дорога должна привести к человеческому обиталищу!
   И точно! Вскоре впереди показалось среди деревьев широкое бревенчатое
здание с плоской крышей. Подлетев ближе, они увидели выведенную на крыше
зеленой неоновой краской огромную надпись: "У ЛЕШЕГО". Возле  буквы  "У"
возвышалась колоритная надстройка в  виде  покосившейся  избушки,  вдоль
края стояли несколько силовых кресел и  небольшой  грузовой  аэрокар.  В
родной реальности такие грузовички ласково величались летающими бычками.
Крыша, служившая посадочной площадкой, с русской  надписью,  креслами  и
"бычком" представляла собой уже более  конкретное  доказательство  того,
что имперец вернулся со своей добычей в тот  единственный  мир,  который
был в равной мере родным и для беглецов, и для их преследователей.
   Посадив челнок в районе буквы  "Ш",  Илли  отстегнулась  и  выбралась
наружу через откинувшуюся часть корпуса. Прежде чем последовать за  ней,
Михаил  обернулся  к  остальным  пассажирам:   Бельмонд,   сопя   носом,
освобождался от ремней безопасности, а Попрыгунчик  сидел  неподвижно  с
закрытыми глазами, съехав под ремнями  набок.  Михаил  подумал,  что  он
уснул, и крикнул:
   - Эй, подъем! Приехали! - Он так до сих пор  и  не  знал,  как  зовут
бежевого господина, поэтому не мог окликнуть его по имени. Окрик привлек
внимание Бельмонда, сам же Попрыгунчик на  зов  не  отреагировал.  Тогда
Михаил  перегнулся  назад  и  похлопал  его  по  щекам.  Попрыгунчик  не
просыпался. Голова его безвольно моталась из стороны в сторону.  Похоже,
что дела его были плохи.
   - Илли! Позови людей,  кого-нибудь!  Скажи,  что  человеку  плохо!  -
крикнул Михаил, высовываясь из челнока. Илли, успевшая  отойти  к  избе,
удивленно обернулась. Михаил махнул нетерпеливо рукой:
   - Скорее!
   - На пульте внизу справа есть медицинский блок!  -  крикнула  она.  -
Синяя кнопка! Прикладывается к шейной артерии! - Михаил нырнул в челнок,
но еще увидел краем глаза, как дверь  избушки  распахнулась  перед  ней,
оказавшись дверью грузового лифта, и она в него вошла.
   Потом он нашел внизу приборной панели синюю кнопку  и  нажал  ее.  Из
гнезда выдвинулся небольшой  металлический  четырехгранник,  Михаил  его
схватил и,  перегнувшись  назад,  попытался  пристроить  бесчувственному
Попрыгунчику на шею. Медицинский блок  на  шее  пострадавшего  держаться
отказывался.
   - Разрешите мне вам помочь, - попросил взволнованный Бельмонд. - Если
это стандартный блок, то там на торце должна  быть  кнопка...  -  Кнопку
Михаил обнаружил, нажал и с посильной помощью Бельмонда приладил наконец
прибор на артерию. Присосавшись, что твой кровосос,  медблок  загудел  с
едва  слышно,  и  на  его  верхней  грани  стали  вспыхивать  поочередно
разноцветные лампочки.
   - Инъекции делает, - тихо пояснил Бельмонд и добавил убито:
   - Бесполезно... - Михаил вопросительно вскинул глаза:
   - Почему вы так думаете?
   - Я не подозревал, я думал, что он уснул... - пробормотал Бельмонд. -
А у него, наверное, сердце... Приступ...
   - С чего вы взяли, что он умер? - раздраженно спросил Михаил каким-то
не своим, неожиданно хриплым голосом. Не мог Попрыгунчик умереть теперь,
выйдя невредимым из переделок, ставших смертельными для троих  настоящих
хищников, давших бы сто очков вперед десятку  таких,  как  он.  Умереть,
вернувшись в родную реальность, где ему ничего больше не грозило! Не  от
пули, не от лазера, а просто так - тихо  скончаться  на  заднем  сиденье
спасательного  челнока.  Не  мог,  не  имел   права!   Не   укладывалась
просто-напросто такая смерть в сознании у Михаила.
   - Пока вы  говорили  с  девушкой,  я  посмотрел  его  зрачок.  Он  не
реагирует на свет... - А ведь они даже не знали его имени!..
   - Вы не знаете, как его зовут?..
   Бельмонд виновато развел руками:
   - Может быть, у него  есть  какие-то  документы...  В  карманах...  -
Чувствуя, как внутри натягивается колючая веревка, Михаил ощупал карманы
бежевого пиджака - во внутреннем кармане обнаружилась пластиковая ксива.
Михаил  прочитал:  "Игнатий  Рагволдович  Семиручко.  Доктор   зоологии,
ихтиологии, биоастрокоаголлетики, член-корреспондент  Киевской  академии
наук". Вот кем был их невезучий  героический  попутчик.  Доктором  наук.
Михаил вспомнил битву в дилижансе, Наталью... Потом перед ним как  наяву
всплыл образ "ученого", страшного  "профессора",  преследовавший  его  с
самого детства. Игнатий Рагволдович. Семиручко. Ужасный  Моргенштерн  из
его детских кошмаров. Один из Моргенштернов. Кто бы мог подумать...
   - Прошу прощения...
   Михаила отстранили, и к доктору наук  склонилась  элегантная  дама  в
сером платье с идеально ровной и гладкой, словно у куклы, прической "под
пажа" - вылитая Мери Поппинс на пенсии. Ее привела Илли,  но  Михаил  не
заметил, как они подошли. Дама пощупала Попрыгунчику  пульс,  приоткрыла
веко. Сказала:
   - М-да... - и обернулась к Михаилу:
   - Будьте добры, поверните его вот так и поддержите за плечи. Я  уложу
его в кокон.
   - Куда вы его понесете?..  -  спросил  Михаил,  поворачивая  и  держа
Попрыгунчика так, как она велела.
   - Мужайтесь, не все еще потеряно, - ободрила она  Михаила.  -  У  нас
есть реанимационная  капсула.  -  Она  держала  руку  на  уровне  головы
Попрыгунчика. Из ее  пальцев  стала  выдвигаться,  изгибаясь  над  телом
профессора Семиручко, длинная и тонкая, как провод, антенна.  Михаил  не
сразу разглядел зажатый у  нее  меж  пальцев  "паучок"  -  приборчик  на
ремешке, перекинутом на  запястье.  Когда  конец  антенны  коснулся  ног
Попрыгунчика, вокруг тела вспыхнули силовые  нити,  окутав  его  мелкой,
мерцающей голубоватыми искрами сеткой. Едва тело было "упаковано",  дама
развернулась и пошла быстрыми шагами к избушке, держа  руку  на  отлете.
"Кокон" с  профессором  оторвался  от  сиденья  и  поплыл  за  ней,  как
похоронная гондола, похожая на о: летающий саркофаг.  Михаил  с  Илли  и
Бельмондом последовали за дамой, Михаил спросил у нее на ходу:
   - Вы не подскажете, где мы находимся?
   - Отель "У лешего", - ответила она. Что и  говорить  -  исчерпывающий
ответ. Подразумевающий, видимо, всемирную  известность.  Вроде  как:  "В
Москве".
   - Я имел в виду - что это за местность?
   Она одарила его удивленно-изучающим взглядом:
   - Вам на карте показать?
   "М-да. Тяжелый случай, - подумал  Михаил,  подразумевая,  разумеется,
себя и свою компанию. - Впрочем, какая нам теперь разница, в какой точке
нашей необъятной родины  гнездятся  леший?  Хоть  оно  и  любопытно",  -
подумал он и вновь обратился к даме:
   - Прошу прощения, а вы?..
   - Татьяна Радич, хозяйка отеля, - представилась она. "Стало быть, вот
как в наше время выглядят леший. Прогресс! И их не миновали  эмансипация
с феминизацией, клюквы им обеим в реакторы. Развесистой".
   Михаил протянул даме ксиву Попрыгунчика:
   - Это его визитка. Сообщите потом его родным...
   Она обернулась к нему:
   - А вы сами?
   - Боюсь, что у нас нет времени  дожидаться  его  воскрешения.  -  Они
подошли к лифту.  Заводя  туда  кокон,  Татьяна  Радич  окинула  быстрым
внимательным взглядом всю компанию, скользнула глазами  по  их  челноку,
сказала:
   - Прошу вас, не улетайте пока. Подождите. Всего десять минут. -  Изба
уже закрывалась, когда из нее донеслось:
   - Думаю, что я смогу вам помочь.
   Лифт закрылся. Михаил переглянулся с Илли.
   - Она что-то заподозрила. И может вызвать полицию, - сказала Илли.  -
Я улетаю немедленно. А вы... - не закончив, она оглянулась на челнок:
   - Ах, да!.. - и побежала к нему. Михаил понял, что не за  оставленной
на сиденье сумочкой, и рванул следом.
   - Я с тобой! - крикнул он, догоняя уже возле челнока.
   Она запрыгнула внутрь и кивнула:
   - Хорошо! Но сейчас отойди! - Рискнув поверить ей на слово, он отошел
на пару шагов. Через несколько секунд Илли покинула кабину и  пронеслась
мимо Михаила по направлению  к  силовым  креслам.  Он  поспешил  следом,
оглядываясь через плечо на покинутый челнок.  Тот  сам  собой  закрылся,
бесшумно взмыл над крышей и полетел на запад,  в  сторону  утопающего  в
лесном горизонте солнца. Михаил порадовался про себя догадливости  Илли,
сообразившей сделать из челнока великолепный отвлекающий объект;  его-то
собственная смекалка застряла, помнится, на "уничтожить".
   Фредди А. Бельмонд так и стоял возле избушки изваянием скорбящего  на
проводах в последний путь. Внезапная кончина Попрыгунчика (не факт  еще,
кстати, что необратимая) вконец его доконала. Михаил,  приостановившись,
крикнул Бельмонду:
   -  Не  отчаивайтесь!  Возвращайтесь  домой!  -  хотя  его  стараниями
Бельмонд лишился дома. Михаил собирался еще  добавить,  что  постарается
вернуть на место похищенную  им  часть  "Горного  орла",  хотя,  по  его
мнению, правильнее было бы построить новый отель. Просто Михаил не  знал
другого  способа  взбодрить  старика.  Тут  изба  за  спиной   Бельмонда
открылась, и оттуда раздался крик:
   - Погодите! - На крыше вновь появилась хозяйка отеля.
   "Если она и впрямь хочет нам  помочь,  то  зря",  -  подумал  Михаил:
практика неопровержимо доказала, что не приносят они счастья  Владельцам
частных заведений. Одна жертва уже налицо - стоит тут, на  крыше  чужого
отеля, обездоленная, всеми покинутая, терзая сердце, а теперь наметилась
вторая.
   - Я подозревала, что вы  не  станете  меня  ждать.  Поэтому  поручила
вашего больного своим девочкам. Не волнуйтесь - для него  будет  сделано
все, что только возможно.  -  Она  подошла  к  ним  и  несколько  секунд
помолчала, выравнивая дыхание или собираясь с мыслями, потом  продолжила
довольно спокойно:
   - Мы видели в небе чужой катер... Ничего не говорите! -  Она  бросила
быстрый взгляд на Илли. - Мы действительно  хотим  вам  помочь.  Вам  не
следует   пользоваться   силовыми    креслами.    Они    автоматические,
запрограммированы на определенные маршруты, а вам  захочется,  наверное,
куда-нибудь свернуть, осмотреть красоты... Так вот: вы можете взять  наш
"бычок". Он сам потом вернется, только  поставьте  его  в  режим  "поиск
дома".
   -  Спасибо,  -  удивленно  сказал  Михаил.  "Она  видела  катер,  она
догадывается, что  мы  спасаемся  бегством,  и,  возможно,  считает  нас
преступниками. Но почему-то предлагает нам помощь..." - А почему...
   - Вы мне понравились, - быстро перебила она. - Просто понравились,  и
я хочу вам помочь. - "Возможно, она рассчитывает, что  комп  в  точности
запишет наш маршрут, - подумал Михаил. - Зря".
   "Если проголодаетесь, то там за креслами найдете, чего  пожевать",  -
напутствовала Татьяна Радич, пока Михаил с Илли забирались по очереди  в
маленькую кабину. Михаил оказался за рулем и, уже стартуя, вспомнил, что
так и не выяснил пока своего географического местоположения. "Надо будет
посмотреть в компьютере "бычка", - подумал он и махнул на прощание рукой
хозяйке и совсем уже увядшему, как фиалка на морозе, Бельмонду.
   Поднявшись над гостиницей, Михаил сделал над ней  как  бы  прощальный
круг, а сам в это время уже залез в компьютер и определялся с  местом  и
их будущим направлением. Они действительно находились в средней  полосе,
до столицы отсюда было девятьсот  с  лишним  километров.  Михаил  принял
решение лететь в Москву - крупнейший  российский  мегаполис,  где  легко
затеряться двум обычным молодым людям. Он  сказал  об  этом  Илли,  она,
подумав, пожала плечами и кивнула:
   - Хорошо. Полетим в Москву. - Он понимал, что она растеряна и  просто
не знает, что делать дальше на этой чужой для нее планете, но  старается
этого не показать.
   Положив  "бычка"  на  курс,  Михаил  поручил  дальнейшее   управление
автоматике и полез за сиденья в  поисках  продуктов.  Снаружи  вечерело,
путь им предстоял неблизкий, и ему предстояло сервировать их первый ужин
наедине. Михаил предчувствовал, что  состоять  этот  романтический  ужин
будет  все  из  тех  же  неромантических  консервов.  Он  проклял   свое
невезение, когда не нашел позади кресел ящика с консервами, и  не  сразу
поверил в свое счастье, обнаружив вмонтированную в заднюю стенку  кабины
"стряпуху" - портативный кухонный автомат. Спинка его кресла уехала  под
сиденье, он врубил "стряпуху" и проглядел  загоревшийся  рядом  с  класс
виатурой небогатый перечень блюд: всего три вида, но все с  интригующими
названиями, и два напитка - чай и пиво. Он заказал для  начала  "Грибную
рапсодию" - столько в последнее время думал о грибах,  пора  наконец  их
поесть. "Стряпуха" подмигнула ему красным глазом: "Рапсодию,  мол,  тебе
подавай? А нету!"  -  "А  подать  мне  тогда  "Хрустящие  кораблики!"  -
"Перебьешься!" - нахально мигнула в ответ "стряпуха". У него не осталось
выбора.  И  он  нажал  последнее  в  ассортименте  блюдо   -   "Бамбошки
кучерявые". "Стряпуха" зажгла благосклонно зеленый глаз - то-то, мол,  -
и выплюнула в податчик что-то продолговато-блестящее.
   - Гм-гм, - сказал Михаил, беря "бамбошку" и оглядывая  ее  искательно
со всех сторон. Обещанные кучеряшки отсутствовали. Вообще-то  она  очень
смахивала на большой бутерброд с  ветчиной,  упакованный  в  пластиковый
пакет. Тоже своего рода консервы. Ну да делать нечего. И он заказал  еще
раз "Бамбошки кучерявые", а к ним одно пиво и... Он обернулся к Илли:
   - Тебе чай или...  -  Она  спала.  Склонив  голову  к  плечу,  уронив
безвольно руки, - так спят все смертельно уставшие люди.
   Михаил развернулся осторожно, с "бамбошками" на коленях и со стаканом
в  руке,  ткнул  пальцем  под  приборную  панель.   Оттуда   выдвинулась
подставка, и он сгрузил на нее нехитрый  ужин,  который  ему  предстояло
теперь осилить  в  одиночку.  Вернул  своему  креслу  спинку,  скользнул
взглядом по приборам и опять посмотрел на нее. "Можешь  трясти  головой,
щипать себя за руку или ударить по лбу, но вот она  -  рядом,  спит  под
твоей защитой. Надолго ли еще рядом?  Неважно.  Главное,  что  есть  эта
м