оило  двум
мракам соприкоснуться, как Клякса лопнула - словно  поток  расплавленной
смолы плеснул в маленький  мир,  заливая  плавающие  вокруг  реальности,
будто на книжку с яркими картинками уронили лохань чернил.
   В то же мгновение Михаил получил  внезапный  удар  в  грудь,  отлетел
назад и упал на что-то не слишком-то мягкое, к тому  же  угловатое:  под
ним трепыхался,  выдавая  цензурные  проклятия,  Попрыгунчик.  Остальная
команда была в беспорядке раскидана вокруг: что-то отбросило их назад  в
зал, как и Михаила, - благо, никого не угораздило влететь в огонь.  Один
Карриган продолжал стоять в дверном проеме. "Не он ли нас всех так  лихо
отпихнул?" - подумал Михаил, уверенный, что попутчик Илли способен еще и
не на такое. Не хватало среди окружающих только Рика. Снаружи  его  тоже
не было видно - там царила сплошная темень. Карриган, обернувшись, нашел
глазами Илли.
   -  Доставай  старухин  амулет,  зови  подмогу!  -  велел  он  ей   и,
отвернувшись,  сделал  шаг  назад,  вытянув  перед  собой  руки,  словно
удерживая что-то невидимое, но вполне осязаемое: чернота с  той  стороны
плотно залепила входной проем и  напирала,  силилась  ворваться  внутрь,
грозя вот-вот смести удерживаемый Карриганом незримый барьер.
   - Рик! - крикнул Михаил, борясь со слабостью и дрожью в  коленках.  -
Он же там остался!.. - Похоже,  он  был  единственным  в  команде,  кого
волновала судьба всех без исключения ее членов.
   - Забудь, его уже нет, - уронил через плечо Карриган. Липкое бессилие
затопило Михаила. "Рик. Красавчик Рик. Сержант Рикаев. Наверное, он  был
русским..."  -  прибило  этой  волной  мысли,  скупые,  как  надписи  на
погребальном венке.
   Снаружи черная масса всхлестнулась девятым валом,  пожирая  небо.  Ей
навстречу метнулись из зала  несколько  ослепительных  лучей  -  Петр  с
командой пытались бороться с неведомым врагом, как их учили,  с  помощью
лазерников, но с тем же успехом можно было палить в  белый  свет  черной
ночи - лучи попросту  тонули  во  мраке,  поглощаясь  им  с  равнодушием
неуязвимой стихии.
   - Сюда бы генератор поля, - проронил с  отчаянием  Петр:  он,  как  и
другие, понимал, что один Карриган сдерживает как-то агрессивную  массу,
эту черную блевотину Кляксы, не  позволяя  ей  хлынуть  со  всех  сторон
внутрь маленького зала.
   То,  что  после  этих  слов  сделал   Карриган,   оказалось   большой
неожиданностью для  всей  компании,  возможно,  также  и  для  безликого
агрессора, хотя за его эмоции никто бы  не  поручился:  Карриган  поднял
голову вверх, от души плюнул в зенит (как в детской забаве  -  "на  кого
бог пошлет") и сказал, спокойно сложив на груди руки:
   - Получите ваше защитное поле. Но учтите, что это ненадолго. -  Потом
он озабоченно поглядел на Илли. Михаил  вспомнил,  что  ей  было  велено
звать подмогу, хотя никак не мог воспринять это всерьез: кого  звать-то,
ту самую старушенцию, что ли?..
   Илли стояла, закрыв глаза - словно молилась про себя, зажав в  кулаке
старухин подарок. Остальным было не  до  нее  (за  исключением  Михаила,
которому  всегда  было  до  нее):  все  задрали  кверху  головы,  ожидая
результатов последней акции -  сиречь  плевка,  призванного,  по  словам
Карригана, обеспечить им временную защиту. Визуальных  эффектов  наверху
не наблюдалось  никаких,  просто  черная  мерзость  лезла  на  невидимый
потолок, грозя вот-вот сомкнуться в его центре. Стало  быть,  что-то  ее
там наверху удерживало.
   Облегченно вздохнув, команда  с  суеверным  выжиданием  поглядела  на
Карригана - что, мол, дальше? "Теперь понятно, за каким  таким  дьяволом
ва - ми заинтересовались имперские спецслужбы",  -  говорил  прищуренный
взгляд Петра. Заноза озабоченно тер лоб, недоумевая - с кем же свела его
нелегкая в пустыне, занесенной манной?.. А Карриган переводил  взгляд  с
Илли на почерневшие сверх всякой меры небеса, цедя сквозь зубы:
   - И где же ты застряла, старая карга, со своей обещанной помощью?..
   В магической защите образовалась первая брешь:
   Над залом угрожающе нависал сплошной потолок угольно-черного цвета, в
одном месте с него свисал, на глазах все удлиняясь, черный  сталагмит  -
словно с просачивался сверху в невидимую дырку поток тягучей смолы.
   Карриган в сердцах плюнул в  том  направлении.  Сталагмит  отдернулся
вверх, подобно обожженному щупальцу. Одновременно в двух  других  местах
нерукотворного потолка проклюнулись еще два сталагмита.
   - А что, штурман, может, и у нас так получится? - воодушевился  Седой
и, не дожидаясь дозволения, харканул со всей дури вверх. Плевок,  описав
сверкающую дугу, так и не задел ни одного из сталагмитов,  а  на  излете
попал в Петра  -  прямо  в  лоб  ему  шлепнул,  будто  птичка  нагадила.
Неизвестно, почему сверхбыстрый Петр не успел  уклониться  от  дружеской
примочки - скорее всего  он  просто  не  следил  за  полетом  Серегиного
плевка, занятый своими мыслями.
   -  Да  ты  что,  через  мать  твою  в  дырявое   коромысло,   верблюд
приблудный!!! - заорал оплеванный Петр,  забывая  мгновенно  о  нависшей
сверху реальной опасности  и  кидаясь  ураганом  через  зал  к  чересчур
меткому   сотоварищу.   Пока   Карриган   методом   прицельного   плевка
ликвидировал  прорехи  в  своей  защите,  в  зале  назревал   внутренний
междоусобный конфликт на базе переплева.
   Михаил, как всегда, не уследил, что именно Петр с  обидчиком  сделал,
ему показалось, что он его попросту снес, как тайфун дерево: Седой после
короткого соприкосновения с Петром отделился от пола, совершил небольшой
полет, впаялся всем телом в полки с  продуктами  и  съехал  под  стойку,
осыпаемый разнообразными товарами. Потом, высунув осторожно голову из-за
прилавка. Седой примирительно обратился к Петру, оттирающему  неподалеку
рукавом лоб:
   - Да будет тебе, штурман. Извини, я ведь не нарочно...
   Собирался ли Петр еще  усугублять  меру  наказания,  так  и  осталось
неизвестным: сразу после извинений в  зале  раздался  отчаянный  женский
крик - кричала Илли, одновременно падая на  пол:  оказывается,  одно  из
черных щупалец просочилось сквозь Дырку в стене у самого пола,  доползло
до ее ног, обвилось и, дернув, быстро потащило за собой по полу.
   Едва увидев, что происходит, Михаил единым махом оказался с ней рядом
- самому ему показалось, что его ноги в этом процессе не участвовали,  а
он просто вмиг перенесся к ней единым  усилием  воли.  Схватив  Илли  за
руки, он попытался удержать что ему удалось безо всякого труда. Он  даже
протащил ее немного  в  обратную  сторону.  Остановился  Михаил,  только
услышав ее голос:
   - Спасибо, хватит! Все в порядке! - Он взглянул на  ее  ноги:  черная
петля,  захлестнувшая  лодыжки,  исчезла.  Очевидно  было,  что   мастер
художественного плева Карриган уже отпугнул вражеского лазутчика  метким
попаданием.
   - Простите... - Михаил отпустил  ее  руки,  запоздало  сознавая,  что
только что впервые к ней прикоснулся, и произошло это совсем не так, как
ему мечталось. Ему бы хотелось спасти, вырвать из цепких  лап  чудовища,
еще лучше - вынести на руках, чтобы  произошло  все  это  без  малейшего
участия настырного Карригана.
   События между тем не желали стоять на месте, продолжали развиваться с
потрясающей быстротой: пока все были отвлечены падением  Илли,  один  из
сталагмитов успел достичь пола, пролиться  на  нею  и  сформироваться  в
черного паука человекоядных размеров. Едва обретя форму,  паук  бросился
на первое, что разглядели его только  что  проклюнувшиеся  глазки,  -  к
счастью,  это  оказался  Заноза:  кинься  паук,  к  примеру,  на  Фредди
Бедьмонда или на того же Михаила Летина, и небольшая  компания  почти  :
наверняка уменьшилась бы еще на одного человека. ; Но у Занозы  в  руках
был  лазерник  -  правда,  неэффективный  против  нечисти,  зато  вполне
пригодный как оружие  ближнего  боя,  чем  он,  собственно,  в  недавнем
прошлом и являлся.
   Паук наскочил на Занозу сзади, сразу его опрокинул и сгреб  передними
лапами прямо к раскрытым и  наверняка  ядовитым  челюстям.  Но  в  самый
критический и сладкий (для паука) момент укуса Кики заехал ему  в  пасть
лазерником, воткнув его туда  поперек.  Челюсти  временно  заклинило,  у
паука произошла небольшая заминка - он освобождал свои жвалы  маленькими
дополнительными  лапками  мечтавшими  уже  запихнуть  в  ротик  кое-чего
повкуснее. Внезапно на него напали со всех сторон такие вкусные враги  с
железными дубинками (бывшими лазерниками), зажатыми  у  них  в  передних
хватательных ногах. Вкусные враги - Петр,  Седой  и  Рейчел  -  дубасили
бедное насекомое кто во что горазд, и ему сразу стало  не  до  коварного
Занозы и даже не до его невкусного карабина, застрявшего во рту,  -  все
ноги понадобились, чтобы отбиваться от врагов, а дополнительные лапки  -
чтобы защищать от ударов ротик. В это время  главный  и  самый  ядовитый
враг - Карриган, выбрав удачный момент,  послал  в  паука  свой  убойный
плевок. После этого меткого выстрела паук почувствовал себя  дурно,  его
потянуло в ближайший уголок, куда он, шатаясь, направился и где упал. На
этом   закончилась,   так   толком   и   не   начавшись,   его   карьера
оперативника-убийцы.
   - У тебя что, вместо слюны - жидкий  парализатор?  -  спросил  Седой,
утирая рукавом лоб.
   - Почти  угадал.  А  вместо  крови  -  серная  кислота,  -  отозвался
Карриган.
   Они еще разглядывали дохлого паука, когда в помещении раздался  новый
крик, принадлежавший Бельмонду.
   -  Смотрите!   -   воззвал   к   окружающим   Фредерик   Афанасьевич,
взгромоздившийся после покушения на Илли с ногами на прилавок. Сидя  там
в весьма неудобной для его комплекции позе турка, Бальмонд тыкал пальцем
вверх. Там, наверху, действительно творилось что-то новое  и  не  вполне
пока понятное: незримый "потолок" прогибался теперь не так угрожающе,  и
новых сталагмитов на нем больше не  возникало,  а  по  чернильному  фону
разлившейся Кляксы сновали туда-сюда едва  уловимые  тени,  оставляя  за
собой нитеобразные следы.
   Приглядевшись внимательней,  Михаил  понял  что  это  паучки  (и  тут
паучки!): сотни паучков  творили  наверху  быструю  работу  -  опутывали
черноту тонкими нитями, сплетающимися постепенно  во  все  более  мелкую
сеть. И эта ажурная авоська сдерживала напор, лишала массу подвижности и
оттягивала, оттягивала ее от маленького зала,  куда  безразмерная  тварь
так упорно стремилась прорваться!
   - Это что? - спросил Заноза у Карригана. Тот усмехнулся криво, но все
же с заметным облегчением:
   - Это не ко мне. - И поглядел на Илли:
   - Ты вызывала пауков?
   Она устало пожала плечами:
   - Я  только  просила  о  помощи.  Кричала:  "Помогите!"  Мысленно.  -
Поглядев вверх, она добавила с сомнением:
   - По-моему, я тут ни при чем.
   Сеть постепенно стягивала черноту с ночного неба, медленно уволакивая
агрессора по направлению к Кляксе.
   -  Отличная  работа!  -  Карриган  кивнул  Илли,  как   бы   в   знак
благодарности. - Думаю, до утра теперь можно спать спокойно. -  С  этими
словами он прошел к стойке, взял одну  из  стоящих  рядом  с  Бедьмондом
бутылок и осчастливил ее долгим поцелуем взасос.
   - А как же это?.. - Бельмонд, неуверенно сползая с прилавка, указывал
в тот угол, где скорчился паук. Карриган  опустошил  бутылку,  сунул  ее
Бельмонду в дрожащие руки, вытер рот запястьем и ответил:
   - А "это" к утру само рассосется.
 
7. БЕГСТВО 
 
   Не то чтобы Михаил сомневался в  словах  Занозы  о  том,  что  Скалди
поутру воскреснет - само по себе это утверждение  вернуло  ему  бодрость
духа и вселило некоторую надежду после вчерашней страшной находки. И все
же настоящим потрясением явилось для него на следующее утро  воскрешение
Скалди - наверное, третьим по силе потрясением в его жизни после встречи
с Илли и обретением своего дара.
   Остаток ночи он проспал так, будто провалился в какую-то собственную,
подсознательную Кляксу, и никакие неудобства, вплоть  до  жесткого  пола
вместо уютной постели, не стали помехой его богатырскому сну.  А  выудил
его наутро из небытия, словно рыбку на живца, переливчатый девичий смех.
И таким нереальным казался этот смех на фоне не покидающей его  даже  во
сне мрачной настроенности, что он сразу открыл глаза  и  сел,  отыскивая
взглядом источник веселья.
   Смеялась  незнакомая  девушка,  стоявшая  по-хозяйски  за  стойкой  -
голубоглазая, со светлыми прямыми волосами до плеч, в белоснежной маечке
и в синих джинсах.  Ее  изящные  запястья  опоясывал  каскад  браслетов,
мелодично позвякивавших при каждом движении  рук.  Улыбающийся  Странник
облокотился о прилавок напротив нее, а она  смеялась,  передавая  ему  с
полки бутылку.
   - Скалди, детка, ты опять все перепутала,  -  сказал  Заноза.  -  Мои
любимые напитки находятся на правом фланге.
   - Ничего я не перепутала! Просто тебе с утра полезнее пить лимонад! -
весело отвечала она, вручая ему бутылку. Тут до Михаила  наконец  дошло,
откуда взялась здесь эта незнакомая девушка: просто вышла поутру, как ни
в чем не  бывало,  из  заднею  помещения,  увидела  кучу  посетителей  и
приступила с огоньком  к  привычной  работе.  Михаил  отыскивал  на  ней
глазами следы вчерашних рваных ран: одежду она, конечно, сменила, но  на
загорелой коже лица и рук не было видно  ни  малейшей  царапины!  Михаил
почему-то подумал, что, будь сейчас на его месте Фредди А. Бельмонд,  он
точно свалился бы в обморок.
   Не успел он вспомнить о Бельмонде,  как  тот  нарисовался  на  пороге
подсобки - умытый, причесанный и довольно-таки бодрый  по  сравнению  со
вчерашним. Если Бельмонд и лишался чувств при виде Скалди, то  произошло
это еще до пробуждения Михаила, а в целом, кажется,  воскрешение  Скалди
вернуло ему в какой-то мере его природный оптимизм.
   - Доброе утро! -  поприветствовал  его  Бельмонд,  огибая  стойку,  и
любезно заказал себе у Скалди "что-нибудь перекусить". Вежливость была у
хозяина "Горного орла" профессиональной привычкой, и  ее  проявление  по
отношению к преступнику, каковым он  наверняка  считал  Михаила,  только
лишний раз доказывало вернувшуюся к Бельмонду поутру бодрость духа.
   Ответив нечленораздельным "сдобрутрм", Михаил огляделся по  сторонам:
в помещении находился  еще  только  Попрыгунчик,  который  крепко  спал.
свернувшись у погасшего диска. Даже паука в углу не было  -  то  ли  его
убрали,  чтобы  не  поганил  интерьер,  то   ли   оплеванное   насекомое
действительно рассосалось за остаток ночи.
   Михаил встал и потянулся - тело онемело, мышцы  болезненно  охнули  и
нехотя приступили к работе. "Надо бы немного размяться",  -  подумал  он
без энтузиазма и вышел наружу,  надеясь  встретить  там  остальных  и  в
первую очередь Илли. Он увидел ее еще с порога и не сказать, чтобы очень
обрадовался, - она в компании Карригана занималась осмотром  близлежащих
полотен "картинной галереи". Петра и его банды нигде не было, но за этих
Михаил не особо-то волновался - небось не потеряются, куда ж им деваться
здесь без Проводника?
   Клякса корячилась на своем прежнем месте, наподобие местного  черного
солнца, но вела себя смирно, не колыхалась. Казалось, что она стала  как
будто бы чуть менее разлапистой. Слева на асфальте валялся развороченный
кусок металла - остатки пространственного  резака:  это  было  все,  что
осталось от Рика. Щемящее  чувство  вины  возникло  в  том  уголке  души
Михаила, который успел занять Рик - чужой и в  общем-то  неприятный  ему
парень, наглый, самоуверенный бандит. Михаил стоял сейчас на  том  самом
месте,  где  вчера  погиб  Рик,  и  со   всеми   своими   замечательными
способностями бессилен был вернуть  человека  из  сожравшей  его  адской
пасти - ведь, может быть, он там еще жив...
   Карриган обернулся, поглядел некоторое время  на  Михаила  и  сказал,
словно прочитав его мысли:
   - Он скорее всего мертв. О душе не  знаю,  а  тело,  вероятно,  стало
стройматериалом для инферно - он провоцировал слишком мощный выброс.
   "А ведь ты знал, что случится, и мог  остановить  его.  Но  не  стал.
Позволил Кляксе его убить. За что?.. Неужели за то, что он в этот  вечер
оскорбил Илли?.."
   Михаил вздрогнул, услышав в своей голове ответ: "По крайней мере я, в
отличие от тебя, не считаю это слишком ничтожным поводом для того  чтобы
убить. К тому же, помешай я ему выстрелить, меня  могло  снести  потоком
мировой предопределенности".
   Загадочность этого ответа потрясла Михаила гораздо  меньше,  чем  сам
факт его возникновения в голове:  теперь  не  оставалось  сомнений,  что
Карриган  читает  его  мысли.  Такой  вывод  родил  в  Михаиле  смятение
вперемешку с бессильной злостью. Что же ему теперь - вовсе не думать? Но
это же невозможно! "Карриган, ay! - позвал он мысленно для  проверки.  -
Ты меня слышишь?.." Никто ему не ответил. "Как же, дождешься,  -  горько
сказал Михаил сам себе. - Специально теперь молчит,  как  воды  в  череп
набрал, телепат хренов!"
   Осознание того, что Карриган  слышал  и  это,  ставило  Михаилу  злое
удовольствие: за мысли к ответу не призовешь и  на  дуэль  не  вызовешь.
"Моя голова - это частное владение, и нечего туда лезть".  Михаил  очень
рассчитывал получить телепатический ответ, но Карриган на  его  вызов  и
бровью повел. В это время появился Петр. Он  возник  на  краю  одной  из
картин -  сюрреалистического  сюжета  в  багровых  тонах.  Рядом  с  ним
нарисовались Рейчел с Седым, и  они  почти  одновременно  выпрыгнули  из
картины на пыльную мостовую. Вид у компании к был  весьма  довольный,  а
вот состоянию их одежды, по мнению Михаила, как опытного медика,  больше
всего подошло  бы  определение  "клиническая  смерть":  стильные  тряпки
превратились в тлеющие рубища и еще слегка дымились, словно  вся  троица
принимала только что участие в героическом тушении пожара - для  полного
эффекта не хватало только спасенных детишек на руках.
   - Блин, ну  и  пекло!  -  радостно  произнес  Седой  похлопывая  себя
ладонями по особо дымящимся местам.
   - Да, жаркое местечко! - согласилась и  Рейчел,  не  пряча  довольной
улыбки. Утренний променад, совершенный по какой-то раскаленной  жаровне,
оставил у них самые приятные впечатления. Впрочем, Михаил  способен  был
их  понять:  бывшие  запредельные  разведчики  окунулись   в   привычную
атмосферу физического дискомфорта, и это мероприятие с успехом  заменило
им утреннюю разминку. Теперь им  следовало  поискать  в  галерее  что-то
похожее на душ. Но с этим они явно не торопились: паленая  троица  бодро
направилась к зданию, распространяя по окрестностям едкий запах  жженого
тряпья. "Страшное дело - привычка", - сочувственно подумал Михаил, глядя
вслед брату. Жидкая несформировавшаяся планета - вот  чего  сейчас  этим
троим действительно не хватало! Тут Петр обернулся:
   - Мишка, пошли в дом! - Он перевел  взгляд  на  Карригана  и  добавил
повежливей:
   - Надо кое-что обсудить, так что присоединяйтесь.
   Михаил двинулся по дымному следу за братом. Уже подойдя к порогу,  он
скользнул взглядом  налево  вдоль  стены  и  замер:  из-за  угла  здания
выдвигаюсь неописуемая конструкция, чем-то напоминающая  само  Окраинное
Месиво, но только в миниатюре. Составлено оно  было  из  частей,  вернее
сказать, элементов человеческого тела. Словно взяли преемственный  макет
какого-то человека в натуральную величину, нарезали его без определенной
системы, обрезки перемешали между собой и пустили их  гулять  по  свету,
наказав ни в коем случае не терять друг друга из  виду.  Что-то  похожее
Михаилу  случалось  наблюдать  в  компьютерной  виртуальности,  когда  у
персонажа происходит сбой в программе.
   О чем-то таком рассказывал вчера Заноза,  называя  явление  "салатом"
или "винегретом", изготовленным некоей  Лапшерезкой  из  жениха  Скалди.
Возможно, что это  и  был  ее  жених,  если  только  никому  другому  не
посчастливилось после него побывать в этой коварной Лапшерезке. Возможно
и даже почти наверняка это был