для  Странников  команда  прозвучала  как-то
иначе, но по-русски Михаил воспринял ее именно так. Окружающий народ, не
колеблясь ни секунды, хлынул вперед и штурмовал неведомых битсов  с  той
же ловкостью, с какой карабкался недавно по "горным" кучам. И  полминуты
не прошло, как все Странники, включая женщин и детей, уже сидели  верхом
на смирных, аки овечки, серебряных монстрах. Михаил не мог отделаться от
ощущения, что всадники очень походят на беззаботных отдыхающих, каких-то
курортников, обзаведшихся архаичным оружием и  навестивших  экзотический
парк, где им разрешили посидеть верхом на экспонатах.
   Внизу осталась лишь все та же небольшая группа  Странников  и  людей,
сколоченная еще в Месиве, во главе с Папашей Костеном.  Костен  крикнул,
обращаясь к своей армии:
   - Сейчас я поговорю еще раз с Довертом, потом начнем, только по моему
сигналу!
   Михаил вспомнил про танки и оглянулся. Значит, вот как здесь  принято
осуществлять клановые  дуэли.  Оригинально.  Окруженные,  словно  легкой
газовой завесой, призрачным маревом миражей, танки стояли неподвижно, на
броне передней машины сидели два человека. "Выбор оружия  на  усмотрение
сторон", - припомнилось  Михаилу.  И  выбор  транспорта,  видимо,  тоже.
Михаил оценивающе взглянул на армию Костена. "Неужто они на этом вот, да
с мечами наперевес, попрут на танки?.." - проползла недоверчивая  мысль.
Его спутники из  тех,  кто  не  мог  причислить  себя  к  славному  роду
Странников, так же  молча  с  интересом  глазели  туда-сюда,  сравнивая,
наверное, как и Михаил,  соотношение  сил  в  грядущей  потасовке.  Двух
мнений быть не могло: расклад сил был явно не  в  пользу  клана  Прорва.
Единственное, что хоть как-то  утешило  Михаила,  -  Илли  не  выглядела
больше столь подавленной, пестрота новых впечатлений вроде  бы  отвлекла
ее от мрачных мыслей.
   Папаша Костен между тем опять закрыл глаза, как бы  сосредотачиваясь,
и сказал негромко:
   - Доверт, мы готовы.
   - Вижу, - раздался где-то рядом такой же негромкий  ворчливый  ответ.
Михаил невольно огляделся. Не сразу до  него  дошло,  что  они  являются
свидетелями  какого-то  прогрессивного  метода   переговоров   и   голос
доносится к ним непонятным образом с той стороны поля.  Костену  отвечал
кто-то из тех двоих, что устроились верхом на переднем танке.
   - Раз ты видишь нас, то должен  видеть  и  свою  дочку,  -  продолжал
Папаша.
   - Вижу, вижу, - повторил бесхозный голос, как будто хозяин его  стоял
от собрания где-то в двух шагах. Михаил понял, что  речь  идет  о  рыжей
девчонке, и не сомневался, что  это  огненное  сокровище  даже  издалека
должно быть неплохо видно.
   Пленница вела себя непринужденно и с интересом слушала разговор с  ее
далеким папенькой.
   - Мое предложение такое: вы оставляете нам подлинник - наш подлинник,
Доверт! - а мы отдаем вам твою Осу. И расходимся миром, - сказал Костен.
   - Нет, - отрезал голос.
   - Тебе что же, выходит,  наплевать  на  дочку?  -  искренне  удивился
Папаша Костен.
   - А куда она денется? - усмехнулся невидимый собеседник.  -  Ты,  что
ли, Костен, ее удочеришь?
   - Удочерит, удочерит! - весело подала голос Оса. - Он  меня  за  Кики
замуж  выдаст!  -  Она  склонила  голову  к  плечу  и  смешно  наморщила
веснушчатый нос, глядя с вызовом на Занозу. Но того, кажется,  беспечное
предположение Осы всерьез задело.
   - Все, хватит! - рявкнул он Папаше и, повернувшись к Осе,  решительно
велел ей:
   - Уходи!
   Она высоко подняла брови, словно не расслышала, как бы переспрашивая:
"Ась?" Папаша Костен изумленно молчал.
   - Кому сказал?! Иди отсюда! Уходи к своим!  -  прогонял  разгневанный
Заноза смешливую заложницу. Она, хмыкнув, дожала плечами  -  не  хотите,
мол, на мне жениться, так я и не  настаиваю  -  и  пошла  через  поле  к
танкам, светясь сквозь миражи вторым рыжим солнышком, время  от  времени
насмешливо оглядываясь на Занозу.
   - Ну и зря! - высказался немного смущенный Папаша Костен.  -  Из  вас
получилась бы отличная парочка!
   - Ты для этого ее и заловил?  -  зло  поинтересовался  Заноза.  -  Ну
спасибо! Не мог придумать для сватовства что-нибудь попроще?
   - Сказал тоже, попроще! За здорово живешь Доверт ее тебе  никогда  не
отдаст! - с понимающей ухмылкой сказал Толик.
   - Ну это мы еще посмотрим! - заявил Заноза.
   - Ладно,  вы  тут  разбирайтесь,  а  мне  пора,  -  молвил  Толик  и,
неопределенно махнув дипломатиком в сторону свалки, добавил:
   - Дела!
   - Вернись, Проныра! Я тебя маршалом  сделаю!  -  закричал  ему  вслед
Папаша Костен. Толик не обернулся, лишь заметно прибавил  шагу.  Заноза,
усмехнувшись напоследок, посерьезнел и обратился к Карригану:
   - Сейчас здесь начнется заваруха, вам лучше уйти  в  декорации.  Если
останетесь, то держитесь подальше.
   Карриган понимающе кивнул.
   - Декорации, декорации, тошнит уже от ваших  декораций,  -  пробурчал
Петр. - Пока здесь остаемся!
   Заноза его уже не слушал - об опасности он их предупредил,  остальное
их дело. Вместе с Папашей Костеном он стал забираться на жука. Скалди  с
Болом отделились от компании еще раньше: пока суд да  дело,  они  успели
раздобыть себе где-то - не иначе как в тех же мусорных кучах - по  сабле
и : вскарабкаться на одного из стоящих поблизости голенастых крокодилов.
Папаша Костен,  взобравшись  рогачу  на  загривок,  обозрел  окрестности
из-под ладони. В этот момент над  полем  пронесся  ровный  гул  -  танки
тронулись.
   Михаил и его спутники, стоявшие все  там  же,  то  есть  прямо  перед
армией, на переднем фланге,  дружно  повторили  жест  генералиссимуса  -
загородив  ладонями  глаза  от  солнца,  посмотрели  в  поля:  вражеский
военачальник, он же  несостоявшийся  Занозин  тесть  Доверт,  уже  отдал
приказ о начале боевых действий. Оса почти бежала и была  сейчас  где-то
на полпути к своим, а танки двигались  ей  навстречу  сквозь  иллюзорное
марево, оглашая равнодушные к военной экспансии миражи гулким ревом.
   Костен, не теряя больше времени даром, подал команду "В атаку!".  Его
стальная кавалерия лавиной рванула с места: лихо - с криками,  лязгом  и
тяжелым топотом, оставив позади группу случайных  свидетелей  закипающей
межклановой  баталии.  Карриган   едва   успел   отдернуть   в   сторону
Попрыгунчика:  позабытый  всеми,  тот  под  общий  шумок  подобрался   к
жуку-рогачу и производил что-то вроде соскреба с его передней  членистой
ноги. Еще миг, и самостийного натуралиста снесло бы к  здешней  чертовой
бабушке этой самой членистой ногой. Заноза и Костен, промелькнувшие мимо
на спине жука, что-то горячо между собой на скаку обсуждали, надо думать
- кроили наскоро план предстоящего сражения и  явно  думать  позабыли  о
своих недавних горемычных попутчиках. Зато со спины  бегового  крокодила
им помахала рукой на прощание Скалди.
   - Что это за место такое глючное они выбрали для  своих  разборок?  -
спросил Петр, прищурясь вслед удаляющейся армии, как показалось  Михаилу
- с тайной завистью.
   - Это центр Перекрестка, - ответил  Карриган.  -  Здесь,  у  Стержня,
декорации сходятся, и вы имеете возможность это наблюдать.
   - Так этот синий столб, стало быть, и есть Стержень?  А  что  это  за
ствол внутри него плавает?
   - Это, я так понимаю, предмет спора.
   - Выходит, вся свара из-за обычной пушки?..
   Если Карриган и  намеревался  просветить  Петоа  по  поводу  спорного
оружия, висящего в Стержне, то не успел: танковый корпус  дал  по  врагу
первый залп, судя по мощности звуковой волны - из  всех  орудий.  Миражи
вокруг  идущей  цепью  кавалерии  Костена  расцвели  каскадами  взрывов.
Некоторые снаряды попали в  цель:  несколько  серебряных  монстров  были
снесены взрывами и полетели кувырком,  роняя  со  спин  людей  и  сшибая
ближайших соседей. Один  снаряд  взметнул  фонтан  земли  неподалеку  от
непричастной к событиям группы зрителей: как видно, Рексы в  большинстве
своем не отличались  меткостью,  а  может  быть,  кому-то  из  танкистов
показалось, что там-то, возле помойки, и обосновался  главный  вражеский
штаб.
   Петр  и  его  банда  лишь  слегка  пригнулись.  Илли  спряталась   за
Карригана. Михаил тоже отступил назад,  но  всего  на  шаг  -  пусть  не
думает, что он такой уж слизняк и трус, это только от неожиданности, а в
следующий раз она может смело прятаться и за него. Попрыгунчик  отскочил
назад как минимум на метр, потом отделился от компании и  проследовал  к
свалке со словами:
   - Кажется, оттуда будет лучше видно...
   - Я, пожалуй... Мне надо... Надо бы отойти... -  залепетал  Бельмонд,
тоже пятясь к мусорным грудам. Карриган покачал головой, глядя  на  поле
боя так, словно это не кто иной, как он, командовал боем, и  проронил  с
видом стратега:
   - Не стоит. Вряд ли они будут еще сюда стрелять.
   После  вражеского  залпа  армия  Костена  прибавила  ходу,   торопясь
поскорее сократить отделяющеее от врага расстояние.  Странники,  похожие
издалека на  пестрых  бабочек  летних  одеждах,  опустившихся  на  спины
чудовищ, выхватили на всем скаку свои мечи и сабли -  что  выглядело  бы
уместно в прошлые века для обычной кавалерийской атаки -  и  размахивали
ими, как будто бы полные решимости искромсать танки противника в  мелкую
стальную вермишель. Петр презрительно хмыкнул, а в  следующее  мгновение
холодное оружие  в  руках  у  Странников  вспыхнуло  разом,  обернувшись
длинными ослепительными лучами.
   - Ага, вот это уже дело! -  удивленно  произнес  Петр.  В  это  время
некоторые из битсов - те, у которых  имелись  хоть  какие-то  намеки  на
крылышки, в их числе и дракончики, -  расправили  эти  свои  летательные
приспособления, отделились от земли и взмыли  вверх  настоящей  стальной
эскадрильей.  Взлетел,  вращая,  как   лопастями,   двумя   серебристыми
крыльями, и тот самый жук, несущий на загривке Кики с Папашей  Костеном.
"И как их только оттуда не сдует? Ветер ведь, наверное, от этих  крыльев
- как от вертолетных винтов!" - подумал Михаил. У него  уже  не  хватало
сил удивляться. Танкисты принялись поливать авиацию  врага  из  зенитных
пулеметов, на башнях заухало что-то  вроде  зенитно-ракетных  установок.
Одновременно танки не забывали постреливать бронебойными уже практически
в упор по надвигающейся цепи на битсах. Однако лучевая  атака  Прорвы  с
потрясающей быстротой выводила  танки  из  строя:  один  за  другим  они
останавливались, дымясь, некоторые прямо на  ходу  Разваливались,  роняя
обрезанные пушки, теряя на ходу зенитки, людей и прочие запчасти.
   - Почему они не используют лазерников? - спросила Рейчел,  увлеченно,
как испанка на корриде, следящая за боем.
   - Битсы - отличные отражатели, лучевое оружие против них бессильно, -
снизошел до пояснения Карриган.
   - Так зачем им тогда танки, сражались бы тоже на битсах!
   - Далеко не каждому под силу вызвать битсов и  только  единицы  знают
способ заставить их подчиняться.
   Петр недоверчиво покосился на Карригана.
   - Хочешь сказать, что Костен ЗАСТАВИЛ их помогать?
   - Скорее ржавоглота заставишь травку щипать! -  вставил  свое  мнение
Седой.
   - Вот и я о том же,  -  обронил  Карриган,  пристально  глядя  вдаль.
Окажись сейчас чисто случайно где-нибудь поблизости  Бодо  Паркокри,  он
тут же бросился бы писать с Карригана портрет великого  полководца  всех
времен и народов. Не зря Рексы по нему пальнули - да  и  кто  бы  на  их
месте удержался?
   Жук уже долетел до Стержня и шел  возле  него  на  снижение.  Кики  с
Папашей полосовали сверху лучами первый танк. С танка отвечали усиленным
огнем ракетной установки и пулеметными очередями,  не  приносящими  жуку
никакого видимого урона, лишь слегка сбивающими его с намеченного курса,
до тех пор, пока огневые единицы не  были  уничтожены  меткими  лучевыми
ударами сверху. Сам танк тоже был практически уничтожен:  он  загорелся,
кособочась  на  ходу,  что  выглядело  как-то  болезненно   для   мощной
бронированной  машины,  и  наконец  остановился,  уткнувшись   в   землю
наклонившейся вперед, обрезанной у самого основания пушкой: складывалось
впечатление, что горящий танк споткнулся о  собственную  пушку.  "Сейчас
рванет боекомплект!" - азартно подумалось Михаилу.  Однако  прежде,  чем
это предсказание сбылось, из танка выскочили и побежали в разные стороны
двое  танкистов  -  остальные,  вероятно,  не  смогли  пережить   своего
стального друга. Одного  из  танкистов  Михаил  моментально  опознал  по
оранжевой шевелюре - это, без сомнения, была Оса, она припустила во  всю
прыть, подальше от пылающего еще пуще ее  волос  танка.  Второй  танкист
сразу ринулся к Стержню.
   Заноза спрыгнул с жука, не  успевшего  еще  приземлиться,  вскочил  и
кинулся наперерез танкисту.  Тот  остановился,  вытянув  вперед  руку  с
пистолетом. И в этот критический момент за его спиной  взорвался  боевой
друг танк, не обманув предчувствия Михаила. Танкиста  швырнуло  взрывной
волной вперед к самому Стержню, там он  упал,  но  тут  же  приподнялся,
пытаясь дотянуться до висящего внутри, словно  в  невесомости,  предмета
спора. Тут подоспел Заноза и ударом ноги отпихнул  танкиста  в  сторону.
Спорное оружие уже практически  принадлежало  Занозе,  ему  стоило  лишь
протянуть руку в столб  голубого  света,  но  почему-то  он  с  этим  не
торопился. Заноза подождал,  пока  его  противник-танкист  поднимется  с
земли, и оделил его прямым ударом в челюсть, причем ударил он,  как  это
ни странно, забинтованным обрубком руки, где  под  бинтами  Должна  была
торчать кость.
   Седой восхищенно присвистнул:
   - Ничего себе инвалид!..
   От второго удара контуженный танкист сумел ловко уклониться. Лазерник
свой он уронил еще при контузии и вынужден  был  вступить  в  рукопашный
бой, навязанный  ему  великодушным  инвалидом  Занозой.  Пока  эти  двое
обменивались ударами вокруг закипало настоящее побоище. Обе стороны  еще
до столкновения понесли друг  от  друга  изрядные  потери,  но  те,  кто
дотянул, отрывались во всю силу: покинув спины  своих  монстров  и  свои
горящие танки, противники бросились друг на друга врукопашную, и  вокруг
Стержня  завязалась  решающая  битва.  Чем-то   эта   битва   напоминала
матросскую драку в приморском кабаке: не используя сабель и  лазерников,
противники вдохновенно дубасили друг друга кулаками и  ногами,  то  есть
занимались руко - и ногоприкладством, в том  числе  и  женщины,  а  дети
шныряли между танками и монстрами, выслеживая друг друга,  и,  выследив,
занимались тем же. Одна только Оса  не  принимала  участия  во  всеобщем
мордобое: она  стояла  возле  Стержня,  наблюдая  за  боем  между  своим
соплеменником и  Занозой.  При  этом  ни  она,  ни  кто-либо  другой  из
увлеченных потасовкой не сделал попытки  посягнуть  на  спорное  оружие:
похоже было, что непосредственный спор за оружие считался  у  них  делом
тех двоих, что мерялись  силой  возле  Стержня,  а  для  всех  остальных
конфликт был поводом погеройствовать в маленькой войне, а  в  довершение
отвести  душу  в  хорошей  драке.  Они  вполне  могли   позволить   себе
смертельные игры, не опасаясь за свою  жизнь.  Странники  -  что  с  них
возьмешь!  И  выходит,  что  единственными,  кто  мог  бы  действительно
пострадать на этом "Куликовом  поле",  были  незваные  зрители,  скромно
приютившиеся возле местной помойки.
   Так размышлял Михаил Летин, подумывая уже и о том,  куда  бы  ему  со
своей компанией двинуться по окончании баталии, когда заметил вдруг  над
дерущимися странное движение воздушной субстанции. Миражи, на которые он
давно уже перестал обращать внимание,  выгибались  причудливыми  узорами
вокруг одной точки неподалеку от Стержня. "Батюшки,  да  это  же..."  Не
успел он сформировать мысленно свою  догадку  в  конкретное  слово,  как
видения вокруг критической точки разошлись кругообразно, и в воздухе над
полем межклановых разборок возник имперский катер преследователей.
   - Ах ты сволочь настырная! Дерьма тебе в реактор! - воскликнул Петр.
   - Лучше взрывчатки, - усовершенствовал рацпредложение Петра  Владимир
Карриган.
   - Мишка,  уводи!  -  произнес  Петр  сакраментальную  фразу.  Михаилу
показалось, что он находится на очередной репетиции их  коронной  сцены:
те  же,  в  боевой  декорации.  Для  привычной  ситуации  явно   чего-то
недоставало, и Михаил тут же понял: не хватает  звукового  сопровождения
из  Карриганова  кармана.  Всеобщее,   несомненно,   воспоминание   было
достойной  эпитафией  погибшему  прибору   -   небольшому   произведению
искусства, перевернувшемуся сейчас, наверное, в своем плавучем гробу, то
есть в чреве у дохлой рыбы.
   Михаил огляделся напоследок - все ли на месте,  и  с  удовлетворением
отметил возвращение с мусорного наблюдательного  пункта  Попрыгунчика  с
Бельмондом. Все были в сборе. Он сосредоточился и без малейшего  на  сей
раз усилия ощутил под ногами что-то  базовое,  но  процесс  был  нарушен
распоряжением Карригана:
   - Повремени-ка минутку!
   Обернувшись, Михаил удивленно уставился на  неизменно  самоуверенного
преступника международного пошиба. Карриган, глядя  в  поле,  где  среди
битсов и танков все  еще  продолжался  разухабистый  клановый  мордобой,
произнес отчетливо:
   - Странник!
   - Некогда! - раздался рядом злой запыхавшийся голос.
   - Дружеская просьба, - сказал Карриган. -Мы  тебя  сегодня  выручили,
выручи и ты нас. Клади этого вояку, бери свою пушку и попробуй сбить  из
нее вон ту птичку!
   "Птичка" тем временем сориентировалась в боевой обстановке и нащупала
своими радарами необходимые ей объекты. Заноза как раз уложил противника
ударом в нос, когда катер резко покинул место своего прибытия и направил
стремительный полет прямо к небольшой  группе  наблюдателей  в  мусорном
интерьере.
   - Мишка, уводи! - повторил Петр. - Из этого  ствола  ему  имперца  не
сбить!
   - Тут резак нужен! - сказал Седой. Михаил стоял, не отвечая, устремив
взгляд  к  основанию  Стержня.  Окончательное  решение  вновь  было   за
Проводником, и он его уже принял. Он не сомневался - раз Карриган сказал
"сбить", значит,  это  возможно.  Только  почему  Заноза  двигается  так
медленно? А катер приближается  быстро  -  слишком  быстро!  Он  уже  на
полпути, а Заноза еще только протягивает руку в столб голубого  света  и
берет свои подлинник. "Подлинник! Вот как называется это оружие, предмет
спора двух могущественных кланов Перекрестка! "Он может сбить  имперца",
- неожиданно понял Михаил. И в этот миг, когда сомнения его окончательно
развеялись,  он  каким-то   собственным   внутренним   усилием   сместил
индикаторы времени на двух неведомых секундомерах: катер преследователей
теперь надвигался не так стремительно, а плыл сквозь миражи неторопливой
воздушной субмариной. А  далеко  внизу  Странник  почти  неуловимыми  по
быстроте движениями выдернул из Стержня подлинник, вскинул его к плечу и
выстрелил. Из ствола протянулся к катеру длинный сверкающий палец.
   Антилазерное  покрытие  должно  было  надежно  защищать  имперца   от
лучевого оружия. Но тогда оставалось  предположить,  что  погоня  срочно
решила проверить на мягкость здешние  почвы:  катер  скользнул  наискось
вниз, устремляясь на встречу с землей.
   - Хороший выстрел! Спасибо, - произнес Карриган. А  в  следующий  миг
земля содрогнулась,  принимая  на  свою  многострадальную  грудь  порцию
тяжкого металла, имеющего почему-то обыкновение летать по небу, аки пух,
и далеко не аки пух с этого неба падать.
   - Мог бы быть и получше. - Петр не выглядел очень  довольным:  катер,
вспахав при падении глубокую борозду, ушел  на  треть  в  землю,  но  не
взорвался.
   - Квиты, - скупо уронил голос Занозы. Сам Заноза  далеко  внизу  стал
кричать что-то, уже сверху  неслышное,  махая  над  головой  только  что
добытым и  уже  испытанным  в  деле  предметом  спора.  Дерущийся  народ
оторвался от своего увлекательного занятия и в большинстве своем бурно и
очень эмоционально обрадовался, а в меньшинстве  -