ической и физической библиотеками этого университета,  просмотри  все
имеющиеся материалы и определи, есть ли  возможность  проникнуть  в  здание,
изображенное на голограмме, не нарушая блокировки дверей.
   - Выполняю... - Компьютер молчал почти девяносто секунд. -  Теоретическая
возможность проникновения есть.
   - Объясни, что ты подразумеваешь под термином  "теоретическая"  в  данном
контексте.
   - Сие  означает,  что  теоретически  проникновение  возможно.  Однако  на
практике  я  не  могу  гарантировать,  что  такое  проникновение  не  станет
смертельным для  живой  материи,  поскольку  связано  с  межпространственным
переходом.
   - А робот может проникнуть в тессеракт, сохранив работоспособность?
   - Просчитываю... Вероятно, да.
   - И  какова  вероятность  того,  что  робот  будет  функционировать  и  в
тессеракте?
   - Восемьдесят шесть и двести сорок одна тысячная процента.
   - А какова вероятность его благополучного возвращения?
   - Восемьдесят шесть и двести сорок одна  тысячная  процента,  -  повторил
компьютер. - Если он сможет  войти  в  здание,  сохранив  работоспособность,
выход тем же путем нисколько ему не повредит.
   - Выключайся, - бросил Яблонски, посмотрев на Флетчера, глаза его яростно
сверкнули. - Клянусь Богом, он у меня в руках!  Наконец-то  я  смогу  с  ним
посчитаться!

***

   Яблонски и Флетчер вошли в запасники музея. Вокруг кипела обычная работа.
Яблонски и его ассистент проследовали мимо  комнат,  отведенных  находкам  с
Внешних и Внутренних  миров,  обошли  зал,  посвященный  цивилизациям  более
населенных районов галактики, и наконец  попали  в  большое  помещение,  где
хранились предметы материальной культуры, только-только доставленные в музей
из Спирали.
   Яблонски короткими кивками отвечал на приветствия сотрудников, готовивших
новые поступления для регистрации в музейном каталоге.
   Они прошли мимо Мистической вазы с Валериума  VII,  послужившей  причиной
трех мировых войн, которые  разразились  в  глубокой  древности  на  далекой
планете,  обогнули  пять  могильных  камней,  доставленных  с  Нью-Парагвая.
Яблонски остановился, взял со стола черепок, поднес  к  носу,  понюхал.  Ему
нравился запах древности, нравилось держать в руках такую вот  песчинку,  из
которых  постепенно,  невероятным  трудом,  складывался  облик   еще   одной
цивилизации. Разумеется, он гордился выставочными залами  музея,  но  именно
здесь, в запасниках, шла настоящая  работа,  в  которой  он  принимал  самое
непосредственное участие.
   - А что мы ищем? - спросил Флетчер,  когда  Яблонски  вновь  остановился,
чтобы получше разглядеть цилиндрическую статуэтку с Альдебарана XIII.
   - Что-нибудь с Земли, - ответил Яблонски.
   - У нас есть газовая маска времен Первой мировой войны. Она выставлена  в
Восточном крыле. А также два головных убора американских индейцев...
   Яблонски покачал головой.
   - Я знаю, что у нас есть!
   - Тогда я вас не понимаю, сэр.
   - Мне нужно что-то из еще не внесенного в каталог.
   - Что-то конкретное? - Флетчер оглядел хранилище.
   -  Нет,  все  что  угодно,   но   доставленное   с   Земли   и   еще   не
зарегистрированное компьютером. Глаза Флетчера широко раскрылись.
   - Теперь я все понял!
   - Долго же до тебя доходило, - раздраженно бросил Яблонски. -  А  теперь,
пожалуйста, говори тише.
   - Вы собираетесь подбросить что-то земное на Гордость райзов, - прошептал
Флетчер.
   - Не на планету, - уточнил Яблонски. - В музей.
   - Вам этого не простят.
   - Мне - нет, а вот тебе - да.
   - Мне? - изумился Флетчер.
   - Совершенно верно. А теперь давай займемся делом. Ты улетаешь завтра.
   Не дожидаясь ответа, Яблонски вновь закружил  по  хранилищу.  Получасовые
поиски не принесли результата.
   - Черт! - вырвалось у Яблонски. - Я же знаю, что две  недели  назад  сюда
привезли ацтекскую статуэтку.
   - Уже три дня, как она включена в экспозицию. Яблонски нервно рассмеялся.
   - Если бы я не попросил, чтобы статуэтка побыстрее попала  в  экспозицию,
она до сих пор пылилась бы на полке. Ладно, пошли в подвал.
   Он подошел к шахте, включил воздушную  подушку,  подождал,  пока  к  нему
присоединится Флетчер, приказал доставить их в подвал. Пару мгновений спустя
они оказались в огромном подвале-хранилище, сооруженном под музеем.
   Освещался подвал рассеянным светом, в тенях,  отбрасываемых  артефактами,
свезенными с разных миров, словно прятались инопланетные злые духи,  готовые
наброситься на тех,  кто  посмел  осквернить  могилы  их  предков.  И  пусть
соответствующие службы поддерживали в подвале идеальные чистоту  и  порядок,
вошедшего сюда не покидало ощущение, что  все  вокруг  покрыто  тысячелетней
пылью.
   Чуть ли не четверть подвала занимала практически восстановленная  часовня
корббов, которую Яблонски привез с Висмы. У дальней  стены  высился  Великий
змей Дорильона, змееподобная скульптура длиной в девяносто футов, на которой
в  резных  табличках  изображалась  вся   история   цивилизации   Дорильона.
Миниатюрные размеры многих табличек не позволяли что-либо на них  разглядеть
без многократного увеличения изображения.
   Эти статуи и другие предметы  материальной  культуры  заняли  бы  наверху
слишком много места, потому их держали здесь,  пока  студенты  и  сотрудники
готовили их к выставке.
   Яблонски переходил от статуи к статуе,  от  стенда  к  стенду  в  поисках
чего-нибудь земного. Резко остановился у длинного стола.
   - Что это? - спросил он. - Я  их  не  видел.  Флетчер  посмотрел  на  две
колонны слоновой кости.
   - Точно не знаю, сэр. Их нашел Бромхелд Шеррингфорд на Внешних мирах.  Не
прошло и недели, как они поступили к нам.
   - Шеррингфорд? - переспросил Яблонски. - Что-то я не помню этой фамилии.
   - Его экспедиция финансировалась двадцатью академическими институтами,  в
том числе и нашим, - пояснил Флетчер. - Он изучал  цивилизацию  гуаверов  на
Мелине IV и совершенно случайно натолкнулся на  клад,  оставленный  каким-то
преступником, жившим более тысячи лет тому назад. - Он помолчал. -  Согласно
легендам, преступником этим  был  огромный  киборг,  которого  звали  то  ли
Железный герцог,  то  ли  Железный  принц.  Клад  этот  не  представлял  для
Шеррингфорда особого  интереса,  поскольку  не  имел  никакого  отношения  к
цивилизации гуаверов, поэтому он разделил его на двадцать равноценных частей
и разослал по институтам. - Он указал на бивни. - Это наша часть.
   - Что это?
   Флетчер пожал плечами.
   - Понятия не имею.
   - Так пусть сюда принесут электронный микроскоп  и  выяснят,  что  это  и
откуда, - раздраженно бросил Яблонски.
   Через несколько минут Флетчер вернулся с довольно сложным прибором.
   - Я подумал, что посторонние нам не нужны, сэр, и решил все сделать сам.
   -  Дельная  мысль,  -  кивнул  Яблонски.  -  Приступай.  Флетчер  включил
микроскоп, установил за большим из бивней, проанализировал высветившиеся  на
дисплее результаты.
   - По-моему, нам повезло, сэр! - воскликнул он. - Происхождение земное!
   - Органика? Флетчер кивнул:
   - Углеродная основа, сомнений быть не может!
   - Сделай соскоб и проведи более качественный анализ, - приказал Яблонски.
   Пять минут спустя Флетчер доложил о выполнении задания.
   - Происхождение земное. Гарантирую на все сто процентов.
   - Прогони код ДНК  через  компьютер  биолаборатории.  Посмотрим,  что  мы
нашли.
   Флетчер включил ближайший терминал, ввел  необходимые  данные.  Ответ  не
заставил себя ждать.
   - Это бивни слона, сэр.
   - Слона? - повторил Яблонски. - Вымершего земного животного?
   - Да, сэр. - Флетчер задумчиво смотрел на бивни.  -  Интересно,  как  они
попали на Внешние миры?
   - Главное, что они здесь. - Яблонски огляделся, понизил голос до шепота:
   - Сегодня же запрограммируй одного из наших роботов -  АО-203,  чтобы  он
мог проникнуть в тессеракт и выйти из него. Я хочу, чтобы вечером ты  пришел
сюда, забрал эти бивни и отнес на корабль.
   - Но я же не смогу  приземлиться  на  Гордости  рай-зов  незамеченным!  -
запротестовал Флетчер.
   - Молчи и слушай! - рявкнул Яблонски. - Моделл найдет предлог,  чтобы  на
пару дней покинуть планету. Ты  встретишься  с  ним  в  системе  Перитейн  и
передашь бивни и робота. Скажи ему, что  робот  должен  обставить  все  так,
будто бивни - один из экспонатов  музея.  Впрочем,  Моделл  знает,  как  это
делается.
   - А потом мне возвращаться сюда?
   - Именно так.
   - А как насчет робота? Мы же не можем оставить его на Гордости райзов.
   - Пусть Моделл прикажет ему отойти на пятьсот миль и самоликвидироваться.
   - Рано или поздно эта история выплывет на свет.
   - Пусть выплывает! - отмахнулся Яблонски. - Моя задача - опорочить  Пима.
И я своего добьюсь!

***

   Минуло четыре месяца. Церемония открытия дверей музея  райзов  освещалась
всеми  средствами  массовой  информации.  Эфратеса   Пима   голографировали,
фотографировали, снимали, записывали. Неделю спустя  он  вышел  из  музея  и
уединился, чтобы проанализировать свои находки и прийти к каким-то выводам.
   Наконец он  собрал  пресс-конференцию,  и  Яблонски  заплатил  за  прямую
голотрансляцию, чтобы не дожидаться информационного выпуска.
   Пим, как обычно, щегольски одетый и уверенный в  себе,  откашлялся,  стоя
перед многочисленными камерами, и заговорил:
   - Дамы и господа, позвольте мне сделать короткое  заявление,  а  потом  я
отвечу на все ваши вопросы. - Он уставился в самую большую из  голокамер.  -
Те из вас, кто следит за нашими исследованиями  цивилизации  райзов,  знают,
что не так давно я предположил, что Земля  в  далеком  прошлом  служила  для
райзов перевалочной базой. Эта гипотеза произвела фурор среди  моих  коллег,
причем многие встретили ее в штыки. - Он выдержал паузу. - Я должен доложить
вам, что здесь мои коллеги оказались правы.  На  основе  находок,  сделанных
мною в музее райзов, я могу категорически заявить, что на Земле базы  райзов
не было.
   - Что?! - проревел Яблонски.
   - Ученые всегда ищут истину, и я очень рад, что благодаря моим работам на
досужих домыслах поставлен крест и их место заняли факты.  -  Пим  подождал,
пока стихнут  аплодисменты.  -  Продолжать  изучение  цивилизации  райзов  я
поручаю Гилберту Найсванду, моему первому заместителю. Сам я планирую уйти в
отпуск  на  два-три  месяца,  после  чего  приму  очень  лестное  для   меня
предложение Фонда Молтона и проведу несколько следующих лет на Сзандоре  II,
возглавляя команду экспертов Фонда. Передо  мной  ставится  задача  раскрыть
тайну одной очень необычной цивилизации. И я с нетерпением жду начала  новой
работы. А теперь - ваши вопросы.
   - Что произошло? - вырвалось у Яблонски. - Я же знаю, что ты нашел бивни,
подонок! Внезапно образ Пима замигал.
   - В чем дело? - спросил Яблонски.
   - Сообщение от Эфратеса Пима, - ответил компьютер.  -  Начать  трансляцию
немедленно или вы подождете, пока закончится пресс-конференция?
   - Она уже закончилась, - бросил Яблонски. - Давай поглядим,  что  ему  от
меня надо.
   Вновь появился Ним в другом наряде и не в конференц-зале,  а  в  роскошно
обставленном кабинете.
   - Привет, Борис. Ты смотришь запись, так что диалога у нас не  получится.
Просто сиди и слушай. Он не спеша раскурил антарренскую сигару.
   - Я очень благодарен тебе, мой давний друг. Ты избавил меня от нескольких
лет занудной и утомительной работы. -  Пим  торжествующе  улыбнулся.  -  Ты,
разумеется, добивался не этого, но, видно, забыл, кого  ты  хотел  обдурить.
Эфратеса Пима!
   Яблонски выругался, на что Пим ответил еще одной самодовольной улыбкой.
   - Я не знаю, где ты взял бивни, Борис, но методология у тебя  всегда  шла
впереди  интуиции.  Тебе  удалось  переправить  их  в  музей,  невзирая   на
бдительную охрану. С этим я тебя поздравляю. Но у меня  сложилось  ощущение,
что бивни ты исследовал не до конца. Тебе хватило того, что они с  Земли.  -
Пим усмехнулся. - А вот мы не поленились провести радиологический анализ.  И
выяснилось, что они из девятнадцатого века нашей эры. А уж  в  девятнадцатом
веке райзы никоим образом не могли посетить Землю незамеченными.
   Пим глубоко затянулся, выдохнул облако дыма, которое повисло у  него  над
головой.
   - Я  сразу  понял,  что  ты  приложил  к  этому  руку,  Борис.  Блестящее
планирование, безупречное исполнение и полное отсутствие дара предвидения  и
воображения.  Я  это  понял,  как  только  получил  данные  радиологического
анализа. Однако, помня о твоем научном методе, решил получить неопровержимые
доказательства, прежде чем обвинять тебя во всех грехах. Поэтому я  настоял,
чтобы все члены экспедиции прошли проверку на машине Неверли. - Он помолчал,
очень довольный собой. - Очевидно, твой агент Моделл знал, что происходит  с
человеком, если он лжет машине. Он признал свое участие в твоих интригах  до
начала проверки. - Торжествующая ухмылка. -  Между  прочим,  теперь  он  мой
агент.
   Еще одна затяжка, облако дыма.
   - Короче,  раз  ты  пошел  на  то,  чтобы  расстаться  с  такими  ценными
экспонатами с одной лишь целью, убедить меня, что Земля посещалась  райзами,
вывод я сделал однозначный - нога райзов не ступала на Землю. С интуицией  у
тебя не очень,  Борис,  но  ученый  ты  дотошный..,  поэтому  я  с  радостью
отказался от своего первоначального утверждения. - Внезапно он рассмеялся. -
Вот о чем я подумал. Представь себе, что мы  таки  найдем  в  музее  предмет
материальной  культуры  с  Земли,  после   того   как   я   заявил   широкой
общественности, что наши цивилизации никогда не встречались.  Наверное,  мне
пришлось бы сказать им следующее: новые находки дают основания заявить,  что
бедняга Борис Яблонски опять оказался не на высоте.
   Он хохотнул, прежде чем продолжить.
   - И наконец, друг мой, я должен поблагодарить тебя за такой  подарок.  Не
каждый может похвастаться парой роскошных бивней. Я намерен взять их с собой
на Сзандор II, где они займут достойное место в моей коллекции. Не волнуйся:
я не сообщу в  университет  о  твоих  проделках.  Я  получу  гораздо  больше
удовольствия, рассказывая о них моим друзьям после хорошего обеда.
   Сообщение закончилось. Яблонски медленно  поднялся,  прошел  в  ванную  и
вскрыл себе вены на обеих руках.
   Умер он за два часа до того, как его нашел Флетчер.

ВТОРАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ (6303 г. Г.Э.)

   Ночь я провел в кабинете, а поутру первым делом  проверил,  не  нашел  ли
компьютер чего-нибудь интересного. Выяснилось, что нет Поскольку днем он мог
затрачивать на решение моей задачи лишь малую толику мощности,  я  решил  не
приставать к  нему  с  вопросами  о  бивнях.  Заказал  две  копии  известных
фотографий и несколько минут смотрел на  них,  пытаясь  представить  размеры
существа, которое отрастило такие зубы. Потом отложил их в сторону и занялся
повседневными делами,  в  данном  случае  сертификацией  Рогатого  демона  с
Анзарда IV. Размах рогов составлял сто восемь и три десятых сантиметра,  сто
девяносто третье место в списке, но в зависимости от использованного способа
таксидермии величина эта могла увеличиваться на четыре-пять  сантиметров.  К
сожалению,  единственная  представленная  голограмма  получилась   несколько
расплывчатой.
   Я отправил голограмму на компьютерный анализ,  но  и  его  результаты  не
показались мне убедительными. Впрочем, другого я и не ожидал.  Затем  изучил
заверенные  нотариусом  письменные  показания  охотника   и   таксидермиста,
безуспешно попытался связаться  с  проводником  экспедиции,  решил  привлечь
нашего эксперта по таксидермии в звездной  системе  Анзарда  -  отослал  ему
служебную записку с просьбой дать ответ до конца недели.
   Взглянув  на  часы,  я  понял,  что  до  назначенной  встречи   в   Музее
естественной истории осталось  меньше  часа,  а  потому  вновь  потянулся  к
фотографиям, любуясь великолепными бивнями и гадая, кому  же  удалось  убить
обладателя таких зубов в те дни, когда у охотников не было  ни  лазеров,  ни
звуковых ружей, ни молекулярных дезинтеграторов.
   Не знаю, как долго я не отрывал глаз от фотографий, но внезапно  кристалл
вспыхнул, и передо мной возникла голограмма лица Хильды Дориан.
   - Похоже, мы очень заняты, - проворковала Хильда.  -  Перенесем  ленч  на
час?
   - Не понял?
   - Ленч, Дункан, - терпеливо объяснила она. - Ты  же  знаешь,  прием  пищи
между завтраком и обедом. Уже девять лет по средам мы ходим на ленч вместе.
   - И что?
   - Господи, неужели опять?
   - Что - опять?
   - Ты опять на крючке, - мрачно констатировала она.
   - Я не понимаю, о чем ты говоришь.
   - Это один из симптомов. Теперь у меня  впереди  месяц  пустых  взглядов,
фраз, оборванных на полуслове, ланчей в  одиночестве.  Последний  раз  такое
случилось два года тому назад, когда ты два месяца доказывал,  что  небесные
волки вымерли и этот охотник с  Внешних  миров  -  ловкий  мошенник.  -  Она
вздохнула. - Значит, кто-то подбросил тебе новую головоломку  и  говорить  с
тобой бесполезно, пока ты не разгадаешь ее.
   - Ерунда. - Я попытался сосредоточиться на женской головке.
   - Чем же заманил тебя этот загадочный мистер Мандака?
   - Что ты знаешь о Мандаке? - удивился я.
   - Я, между  прочим,  возглавляю  департамент  безопасности,  Дункан.  Мне
известно, кто сюда приходит и к кому. Я также знаю, что  ночь  ты  провел  в
своем кабинете, а компьютер до девяти утра работал только  на  тебя.  -  Она
улыбнулась. - И еще у тебя играла эта ужасная музыка, которую ты  включаешь,
когда тебе приходится решать сложные задачи.
   - Ты не ответила на мой вопрос.
   - Какой вопрос?
   - Что ты знаешь о Мандаке?
   - Я знаю, что он приходил к тебе вчера, а когда ушел, нам  сообщили,  что
ты получил разрешение пользоваться компьютером по ночам и в выходные.
   Я пожал плечами.
   -  Не  такой  уж  это  секрет,  раз  Мандака  обо  всем  договаривался  с
руководством. Он ищет самые большие в мире слоновьи бивни.
   - То есть с Земли?
   - Совершенно верно.
   - Наверное, его ждет разочарование.
   - Отнюдь, - твердо ответил я. - Бивни я ему разыщу.
   - Поправь меня, если я ошибусь, но,  насколько  мне  известно,  последний
слон умер, когда мы все еще жили на Земле?
   - Он ищет бивни, которые на тот момент уже существовали.
   - Понятно, - кивнула она. - Поскольку теперь ты будешь говорить только  о
них, почему бы нам не встретиться в кафетерии, где ты мне все и расскажешь?
   - Не могу. У меня официальные замеры в Музее естественной истории.
   - Правда? - Она просияла. - А Пруденс Эш там будет?
   - Да.
   - Я не видела ее с тех пор, как она ушла из  "Брэкстона".  Ты  не  будешь
возражать, если я составлю тебе компанию?
   - Твое право.
   - Как приятно иметь дело с джентльменом, - съязвила она. -  Встретимся  в
вестибюле через четверть часа.

***

   Она, как обычно, пришла минута в минуту. И когда я  спустился  вниз,  уже
поджидала меня, подкрасившись, сменив серую униформу на яркий наряд.
   - Надо бы нам прекратить наши встречи, - улыбнулась  она.  -  У  Гарольда
возникли подозрения.
   - Правда?
   Она фыркнула:
   - Разумеется, нет. Он знает, что твоя единственная  любовь  -  нерешенное
уравнение.
   - Я не математик.
   - Ладно, неразгаданная загадка. Двери раскрылись, пропуская нас на улицу.
Мы встали на дорожку, уходящую на север.
   - Почему бы тебе не рассказать о ней?
   - О чем?
   - О загадке, над которой ты бьешься, Дункан. Что это  за  бивни,  которые
так захватили тебя?
   - Тут сошлось несколько  факторов.  Во-первых,  никогда  раньше  меня  не
просили найти утерянный охотничий трофей. Для меня это внове.
   - И тебя это вдохновляет.
   - Во всяком случае, мне интересно. И потом эти бивни - один из  старейших
охотничьих трофеев во всей галактике. Может, самый старый.
   - Понятно, - кивнула она.
   - Это еще не все. Я попытался проследить путь  бивней.  Они  исчезали  на
века, чтобы внезапно появиться в тысячах световых