иться  с
Россией.  Трудно  сказать,  чья  вина  была  больше  -  Россия   выдвигала
чрезмерные требования, но  и  политики  Запада  не  слишком  стремились  к
честной игре,  предпочитая  стравить  фашистов  с  коммунистами,  а  самим
остаться в стороне.  В  свою  очередь  Германия  и  Италия  вели  успешные
переговоры с равно далекой от социализма и демократии Японией,  у  которой
был свой интерес в Тихом океане и на Дальнем Востоке. Японские генералы  с
интересом прислушивались к  звучавшим  в  фашистском  парламенте  речам  о
необходимости вернуть утраченное по Портсмутскому  договору,  полагая,  по
данным разведки, что, если русские опять полезут в драку, то  и  результат
будет не хуже, чем в 1905 году.
     Таким образом, Россия оказалась в недружественном окружении на Западе
и на Востоке, и фашистское руководство, видя, что обстановка для экспансии
на   Запад   под   предлогом   "крестового   похода   против   коммунизма"
неблагоприятна, пошло на прямые переговоры с красной Германией. 23 августа
1939 года в Москве  был  подписан  Пакт  о  ненападении  между  Российской
Империей и Германской Советской Федеративной Социалистической Республикой,
интересный не столько открытой частью,  сколько  секретными  приложениями,
обусловливавшими раздел Европы между фашистами и коммунистами. Ни одна  из
сторон не собиралась исполнять Пакт; каждая рассчитывала выиграть время  и
напасть первой. Через неделю,  1  сентября,  русские  войска  вторглись  в
Польшу; договор  1919  года,  предоставлявший  Польше  независимость,  был
объявлен недействительным.  Одновременно,  в  соответствии  с  положениями
Пакта, Германия оккупировала западную часть Польши. Естественно, Россия не
остановилась  на  достигнутом;  следующей   целью   "воссоединения"   была
Финляндия.  Однако  финны  прекрасно  понимали,  что  их  ждет,  и  сумели
подготовиться  к  отражению  агрессии.  Хотя  финская  война  1939-1940  и
закончилась победой России, но это была победа числом, а никак не умением.
Потери русской армии оказались огромны в сравнении с потерями  противника.
Даже самые тупоголовые генералы Генштаба поняли, что дальше так воевать  в
Европе  нельзя,  и  необходима  существенная   модернизация   армии.   Эта
модернизация  и  перевооружение  и  дали  Германии  желанную  отсрочку.  В
сороковом  году  при  активной  помощи  "пятой  колонны"   -   французских
коммунистов - немцы оккупировали Францию. Реальная  угроза  создалась  для
Англии. Хильфе отчаянно не хотел идти на Восток; несмотря на  все  лозунги
официальной пропаганды о неизбежности победы социализма  и  восстановления
советской власти в России, он помнил, чем доселе оканчивались столкновения
немецких войск с русскими, если только в тылу  у  последних  не  назревала
революция; помнил он и слова Бисмарка о гибельности войны на  два  фронта.
Тем не менее становилось все более ясно, что  мира  от  Салтина  ждать  не
приходится,  и  что  надеяться  можно  только  на  первый  удар  и  помощь
большевистского  подполья  в  России.  Был  разработан   план   "Энгельс",
предусматривавший внезапное  вторжение  по  всему  фронту  и  молниеносную
войну. Аналогичные планы разрабатывались и русским Генштабом. К лету  1941
года к российско-германской границе с обеих  сторон  стягивались  огромные
воинские контингенты, перебрасывалось оружие и ресурсы. Картина была почти
симметричной; почти, потому что Германия несколько запаздывала. Было  ясно
видно, что стянуть все силы удастся лишь к середине июля, однако донесения
разведки становились все более угрожающими. Наконец, когда на стол  Хильфе
легла точная дата русского нападения - 6 июля - стало  ясно,  что  медлить
больше нельзя.
     22 июня 1941 года  в  4  часа  утра  по  московскому  времени  войска
Германской Красной Армии пересекли границу Российской Империи.





                                СПАСИТЕЛИ




     Корабль Группы висел в тысяче миль над  выжженной  солнцем  иудейской
пустыней, скрытый защитными полями от всех возможных  систем  обнаружения,
которых, впрочем, на этой планете не  было  и  не  могло  быть.  Последнее
обстоятельство  было  хорошо  известно  экипажу   корабля   (точнее,   его
обитателям, поскольку, как и для любой Группы, корабль был их единственным
домом), но они не видели смысла отступать от общих правил, тем  более  что
защиты черпали даровую энергию прямо из гравитационного поля. В этот  день
все члены Группы собрались в отсеке личных встреч, чтобы  принять  решение
относительно судьбы лежавшего под ними мира.
     - Итак, - сказал Координатор, - мы вас слушаем, Эрьенк.
     (На самом деле он, конечно, ничего  не  говорил  -  члены  Группы  не
использовали  столь  примитивный  носитель  информации,  как  акустические
волны, и на "вы" они тоже друг друга не называли - им бы  и  в  голову  не
пришла  такая  нелепость,  как  употребление  множественного   числа   при
обращении к одному лицу; было и еще много подобных моментов, но все это не
принципиально.)
     - Можно говорить об окончании исследований,  -  сообщил  Эрьенк  345,
главный этнограф Группы. - Как вам известно, планета под нами  обитаема  и
населена разумными существами класса С27А9. Все они принадлежат  к  одному
виду,  который  делится  на  три  четко  различимых  подвида  и  некоторые
смешанные  формы.  Они  весьма  слаборазвиты  и  еще  далеки   от   единой
цивилизации; можно говорить лишь о субцивилизациях уровня  с  нулевого  по
третий. К субцивилизациям третьего уровня следует отнести в первую очередь
Поднебесную Империю народа хань на востоке Великого континента и Романскую
Империю на западе; прямого контакта между ними  нет.  Развитие  аборигенов
протекает замедленными темпами; вообще они крайне  несовершенны  даже  для
своего класса. Умственный уровень ниже среднего, повышенная агрессивность,
явное превалирование эмоционального начала над рациональным. Возможно, это
связано с чудовищно гипертрофированной сексуальностью, которая превосходит
норму на два порядка и ведет к бесконтрольному  размножению;  из-за  этого
аборигены постоянно испытывают проблему с распределением ресурсов, которую
они решают с помощью войн и других форм  насилия.  Высокоразвитый  стадный
инстинкт; соответственно, склонность к массовым истериям, маниям и фобиям.
В целом будущее аборигенов печально; его у них просто нет.  Они  неминуемо
истребят друг друга, как только создадут оружие достаточной разрушительной
силы, если перенаселение и истощение природных ресурсов  не  прикончат  их
раньше. Всего имеется  девятнадцать  существенно  различных  сценариев  их
гибели и бесконечное множество вариаций. Окончательный  прогноз  -  полный
коллапс цивилизации не позднее чем через 2100 лет с вероятностью 98.3%.
     - Без учета нашего вмешательства? - уточнил Рьюил 67С.
     - Разумеется.
     - Значит, мы можем их спасти?
     - Гарантировать это нельзя, но у нас имеются хорошие шансы. Если  нам
удастся направить их развитие в нужное русло, они будут спасены.  Конечно,
мы не можем просто объяснить  им  ситуацию;  бесполезно  обращаться  к  их
слабому  разуму,  отягощенному  животными   инстинктами.   Но   мы   можем
использовать их стадное чувство и воздействовать на них через религию.
     - Вы уверены,  что  они  не  устроят  религиозные  войны?  -  спросил
Координатор.
     - Мы дадим им религию мира и согласия. Религиозный догмат для варвара
-  это  абсолют;  он  не  посмеет  его  нарушить,  несмотря  на  всю  свою
агрессивность.  Разумеется,  я  говорю  о  массовом  характере,  а  не  об
отдельных случаях. Наша  религия  будет  направлена  против  основных  бед
аборигенов   -   агрессии,   насилия,   гиперсексуальности,    ксенофобии.
Разумеется, во многом придется балансировать между  крайностями:  так,  мы
должны умерить гордыню их правителей и внушить простому человеку, что он -
тоже личность,  подобие  высших  существ  Вселенной;  но  в  то  же  время
необходимо удерживать этих простых людей от бунта, ведущего к  социальному
хаосу. Боюсь, кое в чем наша концепция будет внутренне противоречивой. Но,
в конце концов, мы создаем не научную теорию, а религию для  слаборазвитых
аборигенов.
     - Но ведь у них имеются собственные  религии.  Как  вы  представляете
себе внедрение? - поинтересовался Хианс 072.
     - У них нет единой цивилизации, а мы не можем воздействовать  на  все
народы  сразу.  Остается  воздействие  на  наиболее  перспективный  народ,
который в процессе своего развития распространит наши идеи дальше.
     - Разумеется, речь идет о романцах? - произнес Ардьек 7А5.
     - Нет, не о романцах. У них высокий экспансионистский потенциал,  они
уже распространили свое влияние на значительную часть Великого континента,
но в дальнейшем это их и погубит. Романцы - классическая империя,  которая
сгниет изнутри и рухнет под собственной  тяжестью  не  позднее  чем  через
четыре столетия.
     - Значит, хань?
     - Хань - обратная ситуация. Их культура чрезвычайно устойчива,  но  и
слишком консервативна. Классическое замкнутое тоталитарное  общество.  Они
не смогут  распространить  по  миру  новое  учение;  напротив,  они  будут
сопротивляться ему дольше, чем другие.
     -  Выходит,  избранный  вами  народ   не   принадлежит   к   наиболее
высокоразвитым культурам? - удивился Координатор. - Но кто же тогда?
     - Исроэльтяне.
     - Исроэльтяне? Вы не ошиблись, Эрьенк? - изумленно воскликнул Ардьек.
- Это же едва ли не самый никчемный народ на континенте! Правда, в прошлом
у них было могучее царство, но  сейчас  они  пришли  к  полному  упадку  и
скатились бы на первый уровень, если бы не цивилизующее влияние  романцев.
Кучка  полунищих  грязных  фанатиков,  дерущих   глотку   в   бесчисленных
религиозных спорах.
     - Да, именно  так  они  выглядят  сейчас,  -  невозмутимо  подтвердил
Эрьенк. - Но у этого народа колоссальный потенциал  выживаемости.  Подобно
тому, как предки всех разумных существ бывают весьма несовершенны,  что  и
заставляет их эволюционировать, так и исроэльтяне, при  всей  их  нынешней
неприглядности, по своей приспособляемости превзойдут многие  народы.  Они
уже потеряли независимость; в будущем они могут даже потерять  собственную
территорию, но все равно сохранятся как  этнос!  В  этом  случае  они  как
нельзя лучше подойдут для нашей  цели:  рассеянные  по  миру,  они  станут
провозвестниками нашего учения. Их высокий уровень религиозности  как  раз
отвечает нашим задачам...
     - Но как же быть с их собственной верой? - настаивал Хианс.
     - В том-то и дело, что  их  религия  предсказывает  явление  пророка,
которое мы и обеспечим. Все просто идеально сходится.
     - Да, пожалуй...  -  согласился  Координатор.  -  Но  делая  упор  на
религию, не направляем ли мы цивилизацию аборигенов по ложному пути?  Что,
если в процессе развития они так и не встанут на материалистический путь и
останутся во власти древних предрассудков?
     - Мы подумали об этом, - заверил главный этнограф. - Поэтому  явление
пророка не будет обставлено какими-то грандиозными декорациями,  память  о
которых  сохраняется   тысячелетиями;   таким   образом,   по   прошествии
определенного срока у скептиков будет возможность объявить все эти события
бездоказательной легендой. Но к  этому  времени  облагораживающее  влияние
нашего учения уже сделает свое дело.
     - Хорошо. Вы уже подобрали образ пророка?
     - Да. Для достоверности мы  взяли  реальное  лицо,  -  Эрьенк  послал
телепатический импульс  проектору,  и  в  помещении  возникло  изображение
аборигена.  Грязный  и   заросший,   он   казался   собранием   физических
несовершенств - как, впрочем, и все обитатели планеты. Но члены Группы  не
выказали   брезгливости:   цивилизации   восемнадцатого   уровня    лишены
ксенофобии. - Это некий Иешуа из Назарета, из семьи ремесленника.  Мать  -
Мария,   простолюдинка;   биологический   отец   неизвестен.   Образование
отсутствует, выдающихся достоинств никаких; словом,  совершенно  заурядная
личность, и если он сделает что-то неординарное, всякому должно быть ясно,
что без божественного вмешательства тут не обошлось, - этнограф улыбнулся.
- Эйонс, вы поняли, кем вам предстоит стать?
     Эйонс 656, первый полевой агент Группы, покрутил изображение в разных
ракурсах и кивнул.
     - Что вы намерены делать с настоящим Иешуа? - спросил Координатор.  -
Напоминаю, что физическое устранение разумного существа...
     - Я помню Кодекс.  В  физическом  устранении  нет  необходимости.  Мы
откорректируем ему память и переправим на другой конец Романской Империи.
     - Действуйте, Эрьенк.


     Эйонс стоял посреди пыльной рыночной площади. Торговцы  перекрикивали
друг  друга  охрипшими  голосами;  седобородый   старик   колотил   палкой
заупрямившегося осла; сновали полуголые мальчишки, коричневые от  грязи  и
загара - Эйонс заметил, как  один  из  них  стащил  спелый  плод  с  лотка
торговца; блестя латами, прошли два романских  легионера;  к  ним  подошла
размалеванная женщина и, глупо хихикая, вступила в переговоры; изможденный
абориген, почти единственное одеяние которого составляла  длинная  грязная
борода, взобравшись  на  основание  колонны,  вопил,  потрясая  костлявыми
руками:  "Покайтесь,  сыны  Исроэля!  Судия  грядет!"  Ерушалаим,  столица
захудалой романской провинции... Именно отсюда  должно  начаться  спасение
целой планеты.
     Однако,  побродив  несколько  часов  по  улицам,   присматриваясь   к
аборигенам, слушая их разговоры и сканируя их мысли, Эйонс решил  изменить
первоначальный план и начать свою деятельность  из  глубины  провинции.  В
столичной толчее слишком легко было затеряться; здесь было чересчур  много
различных проповедников. Сюда следовало вернуться, уже  имея  определенный
имидж.


     - Эйонс вызывает Корабль.
     - Корабль на связи. Докладывайте, Эйонс.
     - Как мы и предполагали,  первая  реакция  аборигенов  негативная.  Я
пытался проповедовать наши идеи в  моем  "родном"  Назарете,  но  меня  не
захотели слушать. Они так  рассвирепели,  что  чуть  не  сбросили  меня  с
обрыва; пришлось применить гипноз, чтобы уйти  невредимым.  Кажется,  даже
моя "родня" считает меня помешавшимся.
     - Что ж, это подтверждает предварительные выводы.  Воздействовать  на
них, обращаясь только к их разуму, бесполезно. Придется  задействовать  их
суеверные чувства. Приступайте к "чудесам".
     - Я уже совершил одно, в  виде  опыта.  Провел  простую  трансмутацию
воды, синтезировав в ней алкалоиды. Вы ведь  знаете  любовь  аборигенов  к
подобным напиткам.
     -  Этого  не  следовало  делать!  Зачем  поощрять  их  склонность   к
употреблению наркотических веществ?
     - Ну, доза была вполне безопасная... Я  просто  хотел  показать,  что
уважаю их обычаи -  вы  знаете,  как  это  важно  для  цивилизаций  низших
уровней. Но большого эффекта это не произвело. Кажется,  они  решили,  что
хорошее вино - просто сюрприз хозяина дома.
     -  При  их  уровне  мышления  их  трудно  удивить  подобными  мелкими
фокусами. Переходите к медицинской практике.
     - Хорошо. Я направляюсь на север.
     - Мы рекомендуем вам город Капернаум. По предварительным данным,  там
довольно высокие шансы на успех.


     Двое исроэльтян обедали на постоялом дворе,  запивая  лепешки  кислым
вином.
     - Слышал, - сказал один из них, -  говорят,  появился  новый  пророк,
который творит чудеса и исцеляет больных. В Капернауме он будто  бы  лечил
прокаженных и изгонял бесов из помешанных.
     - Больше слушай всякие сплетни, - лениво  отозвался  второй,  отгоняя
муху. - Как, ты говоришь, его зовут?
     - Иешуа из Назарета.
     - Из Назарета что может быть хорошего? Грязный, убогий  городишко,  я
бывал там не раз... Постой, это не тот ли Иешуа, сын плотника  Иосифа?  То
есть это так говорится, что сын; я слышал, его мамашу  обрюхатил  какой-то
солдат.
     - Да, кажется, говорили, что он сын Иосифа.
     - Ну тогда из него такой же пророк, как из моего осла. Я  знаю  этого
парня; совершенно никчемный тип. Даже его родственники не считают, что  из
него может выйти что-то дельное.


     - Эйонс вызывает Корабль.
     - Корабль на связи.
     - Пока что результаты не совпадают с нашими расчетами. Я вылечил  уже
несколько  психических  расстройств  и   соматических   заболеваний,   но,
по-моему, аборигены воспринимают это просто  как  ловкий  фокус.  По  всей
видимости, в этой стране столько  различных  шарлатанов,  что  исроэльтяне
привыкли к подобным вещам и не верят в их подлинность.
     - А сами исцеленные?
     - Разумеется, сразу после выздоровления они благодарят меня,  но  еще
ни один из них не выразил желания за мной последовать. Вообще порядочные и
здравомыслящие люди не желают меня слушать и воротят от меня  нос  как  от
обманщика, бродяги и бездельника. Мне  удалось  привлечь  лишь  нескольких
последователей, и те один хуже другого, последние отбросы общества. Если к
моим проповедям кто и прислушивается, то именно такая публика: попрошайки,
проститутки, всеми презираемые сборщики налогов.
     - А как же священники?
     - Это самая серьезная проблема.  Они  наотрез  отказываются  признать
меня пророком. Уж не знаю,  что  им  так  не  нравится;  когда  я  пытаюсь
аргументированно с ними спорить, ссылаясь на их же  книги,  меня  обвиняют
чуть ли не в богохульстве.
     -   Это   скверно.   Кажется,   мы   неверно   оценили   уровень   их
догматичности... хотя вы ведете себя в соответствии с их предсказаниями  о
явлении пророка. Необходимо дополнительное изучение информации.
     - Возможно, мне следует пока приостановить мою деятельность?
     - Нет, продолжайте. Слухи о вас все-таки постепенно  распространяются
по стране; их надо подпитывать. Не задерживайтесь подолгу на одном месте.


     Эйонс устало шагал по пыльной  дороге.  Все  эти  "чудеса"  требовали
немалых  затрат  энергии,  а  он,  находясь  в  теле  аборигена,  хотя   и
напичканном оборудованием, не всегда успевал пополнять ее запасы.  Ни  он,
ни пославшие его не ожидали, что миссия потребует столько усилий. Казалось
бы, для  первобытного  сознания  местных  жителей  достаточно  одного-двух
неординарных явлений, чтобы уверовать во что угодно. Меж тем он уже  много
раз при большом количестве свидетелей демонстрировал  технологии,  которых
эта цивилизация сможет достигнуть лишь через тысячелетия  -  а  результаты
были нулевыми, если не отрицательными. Да, периодически  собиралась  кучка
любопытных послушать его проповеди, но за все время к нему примкнуло  лишь
двенадцать учеников, которые, кажется, ничего не понимали в его учении, да
несколько женщин небезупречной репутации  -  эти  и  вовсе,  похоже,  были
попросту влюблены в него самым непотребным образом. А ведь он учил  вполне
здравым и логичным вещам. Он пытался донести до аборигенов простую  мысль:
"Агрессия порождает ответную агрессию; поэтому поступайте  с  другими  так
же, как вы хотите, чтобы поступали  с  вами,  и  тем  достигнете  взаимной
выгоды". Но, кажется, они восприняли его слова так, как будто он призывает
вовсе не противиться агрессии и не бороться за свои права. Он говорил им о
грядущем экологическом кризисе,  о  хищническом  разбазаривании  природных
ресурсов, призывал учиться у птиц  и  зверей  экологической  гармонии;  но
поняли ли они хоть эту его мысль, направленную на предотвращение девяти из
девятнадцати сценариев их гибели? Все чаще Эйонсу хотелось  воскликнуть  с
досадой:  "О  род  упрямый  и  развращенный,  каких  еще  доказательств  и
аргументов тебе нужно?!"
     Вот  и  окраина  очередного  города.  Очередного  жалкого  городишки,
населенного тупыми и невежественными... Усилием воли полевой агент  Группы
подавил в себе раздражение. Какой-то человек, судя по одежде  -  иудейский
чиновник, вдруг устремился ему навстречу.
     - Равви, я знаю, ты великий целитель! Умоляю тебя, спаси мою  дочь  -
она тяжко больна, она при смерти