я взглядом сквозь  стены.  -  И  мы  скоро
увидим такое время, - продолжал он. - Но для этого пока еще приходится
трудиться далеко не в таких условиях,  как  здесь,  где  вас  называют
лаборантами, а исполнять подчас и черную, грязную работу.
     - Этого не боимся!  - Опанасенко с улыбкой поплевал  на  руки.  -
Привычны.
     В цех  торопливо  вошла  Саида.  Она  была  растеряна  и   чем-то
взволнована.
     - Что-нибудь случилось? - спросил Васильев.
     Саида смущенно оглядывалась по сторонам.
     Мастера выжидательно, с тайной тревогой смотрели на нее.
     Васильев с улыбкой проговорил:
     - Не беспокойтесь,  товарищи!  Какая-нибудь неполадка...  Видите,
как нелегко дается нам забота о будущем!
     - Да  я  не  о  том...  -  Саида  энергично  сжала  руки,  затем,
опомнившись,  спокойно подняла их,  как бы поправляя волосы. - Никаких
неполадок.  Понимаете, какая беда: студента нельзя отправить на берег.
Поздно, подводный переход уже снят.
     Облегченно вздохнув,  Васильев весело  посмотрел  на  окружающих,
словно приглашая их в свидетели: "Ничего не поделаешь, бывают ошибки и
у моей помощницы".
     Он отвел Саиду в сторону:
     - Зря волновать людей не следует.  Каждый из них знает,  что  над
ним  сейчас  пятьдесят  метров  воды.  Конструкция  пока  еще опытная,
поэтому возможны всякие неожиданности...
     - Простите, Александр Петрович! - Саида опустила голову.
     - Что же делать с этим юношей?  - сдержанно спросил  Васильев.  -
Испытания откладывать нельзя.
     - Да, конечно. Все уже подготовлено... Если оставить его здесь до
конца испытаний? - Саида робко взглянула на Васильева.
     - Он  может  не  согласиться  сидеть  три  дня  под  водой.   Еще
неизвестно,   что   у  него  за  характер.  Попробуйте  скажите  этому
"водолазу",  где он находится,  и вы увидите,  какой поднимется  визг!
Всякие ребята бывают...  Да...  - он покачал головой,  - задали вы мне
задачу!
     Саида растерянно потерла лоб:
     - Знаете,  Александр Петрович,  этот парень и не узнает, что наша
лаборатория под водой.
     - Ну, делайте, как хотите, - махнул рукой Васильев и направился к
выходу.

                          Глава одиннадцатая
                             КОМНАТА э 8

     Если бы мы осторожно приоткрыли дверь кабинета в подводном  доме,
то увидели бы Васильева за письменным столом.
     Скоро должны начаться испытания.  Инженер не отрываясь смотрел  в
одну  точку  -  на  никелированную  кнопку у видеотелефона.  Иногда он
болезненно  морщился,  будто  отгоняя  от  себя  какую-то   навязчивую
мысль...  Он напряженно думал. Со стороны могло казаться, что сейчас в
сознании инженера идет невероятная борьба.
     Из сотен  вариантов  одной  и  той же конструкции он должен найти
один.  Он ищет и не может остановиться ни на одном решении. Его поиски
мучительны...
     Инженер на минуту отвлекся от своих мыслей.  Взгляд его  упал  на
книжечку с собственными записями,  небрежно брошенную возле лампы.  Он
оглянулся на закутанную в одеяло фигуру,  лежащую на  диване.  Подойдя
ближе,   прислушался  к  ровному  дыханию  спящего  человека  и  опять
возвратился к столу.
     На лице   инженера   снова   появилось   выражение   мучительного
раздумья...  Работу его мысли  можно  было  бы  сравнить  с  упорством
человека,  поднимающегося  вверх.  Видели  вы когда-нибудь верхолаза -
человека,  который в сорокаградусный мороз  тащит  стальной  канат  на
верхушку мачты?  Уронив рукавицу и оставляя на железе куски примерзшей
кожи с ладони, он настойчиво лезет вверх.
     Может быть,  и здесь,  в кабинете под водой,  в тот самый момент,
когда мы смотрим на инженера,  он подбирается к невидимой вершине  так
же, как смелый верхолаз на мачте...
     Раздался гудок видеотелефона.  Оборвалась  только  что  найденная
смелая  мысль,  как  если бы из рук человека,  взбирающегося на мачту,
выскользнул стальной канат.
     Васильев быстро  вскочил  и  оглянулся на диван.  Но он мог бы не
беспокоиться: Синицкий крепко спал, так же как и до своего путешествия
по  коридорам  и  комнатам  подводного дома,  - видимо,  на него очень
сильно подействовало морское купанье.
     Инженер протянул  руку  к кнопке видеотелефона.  Зажглась красная
лампочка,  на экране появилось изображение человека, и из репродуктора
послышался глуховатый голос:
     - Прости меня, что побеспокоил.
     - Рад  вас  слушать,  Али  Гусейнович,  -  приветствовал  инженер
парторга.
     - Ты просил конструкторов. Что переделывать хочешь?
     - Тут у меня есть одно ненадежное место в электробуре.  По-новому
хочется сделать.
     - Пожалуйста, дорогой. Я тебе замечательного конструктора дам.
     - А он хорошо с этим знаком?
     - Лучше его это дело никто не знает.  С тобой будет работать  сам
Ибрагим Гасанов.
     - Изобретатель  глубоководных  оснований?  -  удивленно   спросил
Васильев.
     - Замечательный  инженер!  Твое  дело  сейчас  очень  важно.   Ты
понимаешь, чего нам стоило выделить такого специалиста?
     - Нет-нет,  ни за что,  Али  Гусейнович!  -  сдерживая  волнение,
возразил  Васильев.  - Нельзя изобретателя отрывать на мою работу.  Он
сочтет это за обиду. Он этого не заслужил...
     Васильев замолчал,   с  тревогой  вглядываясь  в  изображение  на
экране.
     - Зачем  спокойствие  терять,  Александр Петрович!  - убеждал его
парторг.  - Я уже говорил с Ибрагимом.  Он согласился  тебе  помогать.
Если откажешься - обидишь его. Как ты сам думаешь?
     Что мог возразить Васильев против этого довода? Особенно если его
приводит Рустамов - человек, которого он по-настоящему уважал и ценил,
как опытного инженера и прекрасного организатора.  Удивительно  просто
этот человек умеет подойти к каждому из сотрудников института!  Совсем
недавно Васильев познакомился с ним,  а казалось  ему,  что  знает  он
Рустамова  много  лет,  что  будто  бы  работал он вместе с ним еще на
Кировском заводе,  в одной парторганизации,  и так  же  спрашивал  его
совета и помощи,  как несколько дней тому назад, когда Васильеву нужны
были мастера.
     Он взглянул  на  экран.  Рустамов  смотрел  оттуда  с ясной,  все
понимающей улыбкой.
     - Так  вот,  Александр  Петрович,  -  снова  послышался  голос из
репродуктора,  -  жди  Гасанова  послезавтра.  Извини,   дорогой,   за
беспокойство...
     В репродукторе что-то щелкнуло,  и  изображение  растаяло.  Погас
красный огонек сигнальной лампочки.
     Васильев тяжело  поднялся  с  кресла,  прошелся  по   комнате   и
остановился около карты Каспийского моря.
     В дверь постучали.
     - Войдите!
     Нури принес в комнату  костюм  Синицкого,  неловко  споткнулся  и
смущенно спросил:
     - Оставить здесь, Александр Петрович?
     - Да,  да.  Он пока еще спит,  - ответил Васильев и вслед за Нури
вышел из кабинета.

x x x

     Проснувшись, Синицкий  с   радостным   удивлением   увидел   свой
тщательно  выутюженный костюм,  быстро вскочил и начал одеваться.  Кто
это о нем позаботился? Даже шляпу, и ту выгладили!
     Мучила Синицкого одна беспокойная мысль: сказать, что он ходил по
коридору и даже заглядывал в комнаты,  или  лучше  умолчать  об  этом?
Скрывать  нельзя,  но и говорить тоже как-то неудобно.  Могут обвинить
его в неуместном и даже  недопустимом  в  данном  случае  любопытстве.
Разве докажешь, что все это произошло случайно?..
     Саида подошла к двери кабинета и осторожно постучала:
     - Синицкий, проснулись?
     Вместо ответа распахнулась дверь.  На пороге  стоял  Синицкий  и,
улыбаясь, тщательно расправлял галстук.
     - Вы простите меня!  Я оказался таким неосторожным...  -  спустив
глаза, виновато говорил он. - Скажите, аппарат спасли?
     Саида кивнула головой.
     - А  что  со  мной  было?  Кто меня вытащил из воды?  - продолжал
Синицкий.  - Ничегошеньки не помню!  Будто меня кто по голове стукнул.
Кстати,  я  все-таки вспоминаю,  что на экране прибора видел,  как луч
указывал  на  присутствие  нефтяных  месторождений.  Вы  сами-то   это
проверили или не успели?..
     - Я вас очень прошу, - нетерпеливо перебила его Саида, - оставьте
вопросы  до  другого  раза.  Откровенно говоря,  всем нам сейчас не до
этого.  Вы попали в нашу лабораторию  случайно,  и  только  я  в  этом
виновата.
     - Мне очень неприятно,  Саида, что я доставил вам столько хлопот!
Поэтому постараюсь никому не надоедать своим присутствием,  - с убитым
видом проговорил Синицкий, направляясь вдоль по коридору.
     Саида была вынуждена пойти за ним.
     "Как он уверенно шагает!  - с досадой думала она.  - Прямо как  у
себя в гостинице".
     - Что мне с вами делать, Синицкий? - Саида пыталась улыбнуться. -
Сейчас  шторм,  поэтому в город вы уже никак не попадете.  И главное -
такая погода может продлиться довольно долго.
     - А именно?
     - Два-три дня.
     - Сильные  штормы  у  вас  здесь  на  море,  - равнодушно заметил
Синицкий,  скользя взглядом  по  ребристому  потолку  коридора.  -  Ну
ничего,  аппарат  вы  нашли,  я  им  и  займусь.  Все-таки еще следует
повозиться с усилителем. У меня одна идея в голове шевелится.
     - Вот к прекрасно!  - согласилась Саида.  - Пусть шевелится, и до
нее доберемся.  Но вас не только  аппараты  могут  интересовать.  Надо
всесторонне  изучать  технику,  юноша!  Осмотрите  нашу новую буровую,
силовые установки, но... - Саида многозначительно подняла палец, - вам
категорически  запрещено  заходить  в  комнату  номер  восемь.  Таково
приказание.
     Она развела руками: "Ничего, мол, не попишешь, я тут ни при чем".
     - После вашего предупреждения я бы  никогда  не  посмел  нарушить
этот запрет.  - Синицкий рассматривал свои ногти, не желая встречаться
взглядом со строгим начальником.  - Мне почему-то вспомнилась сказка о
Синей бороде:  можно ходить во все комнаты,  кроме одной.  Насколько я
понимаю,  здесь запрещено интересоваться дверью,  в которой вы  только
что повернули ключ.
     - Вы наблюдательны.
     - Говорят, что это очень полезное качество.
     - Не всегда...  - Саида вздохнула.  - Одни только неприятности  с
вами, Синицкий.
     Она вытащила из двери ключ и сурово посмотрела на студента.
     - Только один вопрос... можно? - робко спросил он.
     - Ну, еще что? - недовольно буркнула Саида.
     Синицкий помедлил и нерешительно спросил:
     - На какой глубине мы находимся?
     Саида выронила  ключ  и  уставилась на Синицкого.  Тот с невинным
видом смотрел ей в глаза.

x x x

     Убедившись, что Синицкому многое стало известным и,  главное, что
он совсем иначе воспринимает свое положение, чем предполагал Александр
Петрович, Саида решила познакомить студента с подводной установкой и в
этих  условиях  испытать вместе с изобретателем усовершенствованную им
схему прибора.  Ультразвуковые аппараты для нефтеразведки  здесь  были
необходимы.
     Она вошла в комнату э 8 и,  усаживаясь  на  диван  перед  круглым
зеркальным окном,  предложила Синицкому место рядом. Тот молча сел, не
отводя глаз от зеленоватой воды, освещенной мощным прожектором.
     - Так,  значит,  вы считаете,  что вместо вышек лучше строить вот
такие подводные дома? - спросил Синицкий, не отрываясь от окна.
     - Подводные дома?  - переспросила Саида. - Это вы хорошо назвали!
Подводный дом... подводный дом... - повторяла она, как бы вдумываясь в
сочетание  этих  слов.  -  Да,  для Васильева здесь дом.  Он живет под
водой.  Именно живет,  потому что в этом доме для него заключено  все:
большой,  радостный труд,  счастье,  надежды, люди... богатства родной
страны!  Он удивительный человек,  редкий,  таких  я  еще  никогда  не
видела.  Когда-нибудь  вам  посчастливится  узнать его ближе...  - Она
встала,  подошла к стеклу, провела ладонью по его холодной поверхности
и   снова  восторженно  продолжала:  -  Вот  вы,  юноша,  только  жить
начинаете...
     Синицкий поморщился:  "Буквально она меня за ребенка считает, или
просто кокетничает тем, что она давно уже взрослая и уже инженер..."
     - Во  все  глаза  смотрите  на  Васильева!  -  говорила Саида.  -
Учитесь,  впитывайте всем  своим  сознанием  его  слова,  советы!  Его
преданность науке и любимому делу просто поражает нас всех,  кто с ним
работает... Я часто бываю наверху... сравнительно часто, - поправилась
она,  вспомнив об Ибрагиме. - А вот Александра Петровича отсюда просто
не вытащишь! Он ни на минуту не может расстаться со своим "домом".
     Горячая речь  Саиды  по-своему воспринималась Синицким.  Где-то в
глубине души ему было обидно за Гасанова.  Кому-кому,  а Саиде  должны
быть  близки  и  понятны  работы  мужа,  тем более что все считают его
талантливым конструктором.  Его подводные  основания  открывают  новые
пути в нефтяном деле.  Нельзя же совсем,  как говорится, необъективно,
прямо по-детски увлекаться только конструкцией Васильева!
     "Что-то здесь есть неправильное!" думал озадаченный юноша.
     - Я  не  хочу  сравнивать  методы  добычи   нефти,   предложенные
Гасановым и Васильевым,  - как можно убедительнее начал доказывать он.
-  Но  с  точки  зрения  романтики  всего  этого  дела   я   не   вижу
принципиальной  разницы:  Гасанов находится на воде,  а Васильев - под
водой...  Нельзя  не  вспомнить  капитана  Немо.  В  детстве  мы   все
увлекались этим жюльверновским героем, но тот путешествовал под водой,
каждый день мог видеть что-нибудь новое...
     Синицкий не кончил... Дом вдруг задрожал и покачнулся.
     Около самого  окна  взметнулись  вверх  пузыри,  блестящие,   как
елочные бусы.
     Саида посмотрела на часы:
     - Молодцы! Точно!
     Синицкий позабыл  обо  всем,  когда  увидел,  что  груда  камней,
лежавшая перед окном, неожиданно сдвинулась с места и поползла куда-то
вниз,  под дом.  Зашевелились водоросли и медленно проплыли в стороны,
как бы освобождая ему дорогу. Рыбы, будто стая птиц, взметнулись вверх
и исчезли.
     Да, не было никакого сомнения:  дом двигался! Он медленно полз по
каменистому грунту,  и было слышно,  как  стучали  гусеницы.  Так,  по
крайней мере,  казалось Синицкому, который однажды на учебном полигоне
совершил путешествие в танке. Чтобы разрешить сомнения, он спросил:
     - Гусеницы?
     Саида утвердительно  кивнула  головой.  "А  парень-то  как  будто
ничего, - подумала она, - не из робких".
     Синицкий встал  и  быстро  подошел  к  окну.  В  нем   проснулось
естественное любопытство изобретателя.
     Он угадал:  гусеницы  находились  сбоку  гигантского  танка.   Их
пластины были сделаны из блестящего,  видимо нержавеющего металла. Они
шлепали по твердому грунту,  как беспрерывно падающие, неразбивающиеся
зеркала.  Яркие  дрожащие  блики метались под водой,  словно солнечные
зайчики.
     Впереди темнели  остроконечные  скалы,  похожие на кипарисы.  Они
раскачивались,  будто от порывов ветра:  это подводные течения  играли
растущими на склонах водорослями.
     Путешествующий по  дну  Каспийского  моря  дом-танк   свернул   в
сторону.   Ярко   вспыхнул   прожектор  и  сразу  померк.  Танк  резко
остановился.
     Саида выбежала  из  комнаты.  Студент остался один.  Его охватило
противное чувство неуверенности.  "Может быть,  сейчас лучше оказаться
наверху?..  Там спокойнее... А здесь тысячи тонн морской воды давят на
крышу этого ползающего дома...  Что же все-таки служилось?" думал  он,
пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть за круглым окном.
     Слегка фосфоресцировало песчаное дно. Может быть, это лунный свет
проходил сквозь толщу воды и отражался на песке?
     Хлопнула дверь,  и в комнату ворвался желтый  свет  из  коридора.
Синицкий обернулся. На пороге стоял Васильев.
     Студент сразу узнал его,  хотя видел один раз,  и то через стекло
буровой.
     - Ну как,  сумерничаете,  молодой  человек?  -  сказал  Васильев,
протягивая  ему  руку.  -  Познакомимся...  Не  перепугались?  Скажите
откровенно?
     Синицкий не  мог ничего ответить,  он только робко пожал холодную
ладонь инженера.  По-новому,  с восхищением смотрел на него студент  и
молчал, словно язык прилип к гортани.
     Вошла Саида.  Повернув  выключатель  у   двери,   она   оживленно
заговорила:
     - Александр Петрович,  все мои установки в полном порядке. Теперь
можем идти по ультразвуку... Начинаем испытания нового локатора.
     - Для этого я и приказал выключить прожектор,  - сказал  Васильев
и, будто о чем-то вспоминая, рассеянно провел рукой по лбу.
     Саида открыла дверь в соседнюю камеру. Там блестели металлические
ступени  винтовой  лестницы.  Вслед  за Саидой пошел Васильев.  Уже на
лестнице он оглянулся и, заметив унылое лицо Синицкого, поманил его за
собой.
     Помещение, в которое они вошли, находилось как раз над комнатой э
8.  Здесь был иллюминатор с таким же толстым стеклом,  как и внизу, но
значительно меньшего диаметра.  Прямо перед ним светился  контрольными
лампочками пульт, за которым сидели два техника в кожаных костюмах. На
пульте пестрели разноцветные кнопки.
     При входе  Васильева техники поднялись со своих мест и вытянулись
в ожидании приказания.
     - Локатор в порядке? - спросил он.
     - Так точно!  -  отрывисто  произнес  высокий,  худощавый  юноша,
видимо штурман подводного корабля.
     - Включить! - приказал инженер.
     Раздвинулись металлические   шторы,  и  перед  глазами  Синицкого
открылся стеклянный экран.
     Штурман включил  рубильник с желтой ручкой.  На экране заметалась
зеленая точка и пропала.
     - Александр   Петрович,   разрешите  не  включать  прожектора?  -
спросила Саида.
     - Надеетесь на аппараты?
     - Да.
     - Тогда передаю управление вам.
     - На всякий случай я предупредила мотористов и  Нури.  У  меня  с
ними уговор есть, - сказала Саида и спустилась вниз по лестнице.
     Потушили свет.  В рубке стало темно, только светились контрольные
лампочки  на приборных досках.  По экрану побежала шероховатая зеленая
линия.
     - Так...  Перед нами - линия подводного горизонта,  - тихо, будто
про себя говорил Васильев,  внимательно изучая светящуюся  полоску.  -
Налево - скалы... Видно отчетливо... Затухание ультразвука слабое.
     "Все это понятно,  - думал Синицкий. - Здесь тоже ультразвук, как
и в наших аппаратах.  Под водой очень короткие радиоволны не проходят.
Ясно, что в таком случае радиолокация не годится".
     - Простите, вопрос можно? - смущенно обратился он к Васильеву.
     - Конечно.  - Инженер обернулся и удивленно посмотрел на белеющее
в темноте лицо студента.
     - Для хорошего приема  отраженного  луча  требуется  значительное
усиление или не очень?  - спросил Синицкий. - Я это к тому говорю, что
не подойдет ли сюда одна... схема... новая...
     Он робел и путался. Ему очень не хотелось говорить о том, что эту
схему придумал он сам,  и в то же время надо было  показать  инженеру,
что это не праздный вопрос,  что студент работал в области ультразвука
и желал бы применить свое,  как будто бы удачное,  предложение в новой
области,  а не только в нефтеразведке.  "Скорее бы приходила Саида!  -
думал он,  чувствуя выжидательное и удивленное молчание  Васильева.  -
Она  бы  выручила".  Но  сам  Васильев  пришел  на помощь застенчивому
студенту:
     - Мне  уже  все  успела  рассказать  Саида.  Она говорила о вашем
предложении и как  будто  оценивала  его  очень  высоко...  Скромность
полезна каждому изобретателю,  но не чрезмерная, иначе смелые и нужные
мысли останутся у него только в голове...  Посоветуйтесь с Саидой, она
подскажет,  как  поступить  с вашей новой схемой.  Усиление в локаторе
действительно требуется большое... Кстати, вам приходилось встречаться
с подобными локаторами? - помолчав, спросил Васильев.
     - Немного, - уклончиво ответил Синицкий.
     Он вспомнил,  как  однажды  сделал  модель  эхолота для измерения
глубины моря и решил испытать  его  в  реке.  Шел  дождь,  аппарат  не
работал...   Об   этой   затее   у   него   остались   самые  скверные
воспоминания...
     Васильев снова с